"Мудрое мнение".

                                                             «Мудрое мнение».

              В курилке третьего этажа НИИ машиностроения находились двое коллег конструкторского отдела преобразователей. Это были младший научный сотрудник Антон Сергеевич Тулупов и инженер-конструктор Павел Алексеевич Мухин. Они стояли, молча, расслабившись, и степенно затягивались сигаретным дымом, с наслаждением выпуская его изнутри. Мужчины изредка перебрасывались словами. Все знали о том, что эти сотрудники слыли друзьями по жизни и на перекур всегда выходили вдвоём, даже изобретать старались вместе. Несмотря на то, что коллеги-товарищи просто курили, лица их отображали глубокую работу мозга даже в подобном месте, где можно на время от всего отрешиться.

     Мимо курилки быстрым шагом проскочил моложавый начальник их отдела Герман Борисович Штейнгерц. В народе его звали, не мудрствуя лукаво – Герц. Он нёсся на всех парах с  хмурым лицом, смотря себе под ноги. Его руки, по очереди сделав гребок по воздуху, где-то сзади, за телом, заканчивали движение, расслаблялись и возвращались в исходную точку для очередного гребка. При быстрой ходьбе, они служили ему сродни пропеллер самолёту или гребной винт кораблю.

- Герц сегодня какой-то особенно активный, - подметил Тулупов, - бегает, суетится, демонстрирует рвение.

- Через неделю проект сдавать, вот и носится, как угорелый, - уточнил Мухин, не отрывая глаз от струйки дыма.

- Слушай, а кто он по национальности? – почему-то вдруг поинтересовался Антон Сергеевич.

- По педантичности присущей этому человеку, по уравновешенному поведению, да и по повадкам я бы сказал, что немец. Но, фамилия и отчество… , - Павел Алексеевич  вопросительно-удивлённо пожал плечами.

- Кстати, Герц как-то говорил, что его фамилия с немецкого переводится как железное сердце, - выдал уточняющую информацию Тулупов.

- Меня в нём подкупает одна важная черта, занимая должность начальника отдела, с подчинёнными  ведёт себя на равных, старается не выделяться. Однако это не мешает ему довольно успешно руководить коллективом, - произнёс Мухин и глубоко затянулся.

- Ага, начальник – демократ, - поддержал его мысль Тулупов.

- Вон Петька Трубников идёт, давай у него спросим, - предложил Павел Алексеевич.

Из-за угла в распахнутом белом халате, держа руки в карманах и смотря в пол, появился сотрудник соседнего отдела. Это был ещё не старый, но уже сгорбившийся мужчина средних лет с седой шевелюрой. Он, как и большинство работников интеллектуального труда, был немного не от мира сего и слегка небрежен в одежде. Трубников шел, задумавшись, явно что-то изобретая в голове. На его лице восседали простенькие очки с толстыми линзами, волосы на голове имели растрёпанный вид.

- Пётр Викторович, - окликнул его Мухин.

Трубников вздрогнул и остановился, вернувшись из виртуального мира формул в реальность сегодняшнего дня. У него на лице пребывал умный взгляд интеллигентного, эрудированного человека, которому есть что сказать по любому поводу.

- Чего вам, добры молодцы, - спросил он дружелюбно.

- Петя, как ты думаешь, Штейнгерц немец или еврей? – задал ему неожиданный вопрос Тулупов, выпустив изо рта дым струйкой.

Пётр Викторович, смотря в пол, думал ровно две секунды.  

- Лично я сужу о человеке кто он, по поведению и поступкам, а не по паспорту. Бывает, что Иванов или Сидоренко больше напоминают мне еврея. Короче, каждое правило имеет свои исключения. Этот нормальный парень, - не задумавшись ни на секунду, выдал тираду Трубников и продолжил свой путь.

Два друга переглянулись.

- Это означает, на Петькином языке – главное, чтобы человек был хороший. А хороший человек, национальности не имеет, -  расшифровал мысли коллеги Мухин с задумчивым лицом.

- В этом есть своя логика, – поддержал подобное толкование национальных признаков Тулупов.

Но всё же, тема докопаться до корней непосредственного начальника для них сегодня обрела форму нездорового азарта.

- Он часто заводит речь о деньгах: мол, где-то недоплатили, забыли заплатить, не оценили, мало платят и т.д. Но я бы сказал, это вовсе не похоже на нытьё. А если кому-то надо, всегда даст взаймы, то есть в жадности не был замечен, - продолжил развивать мысль Антон Сергеевич. – Хотя, отношение к деньгам, один из главных показателей в рыночных отношениях. В данной ситуации ничего неясно.

- В народе говорят, что не в деньгах счастье, но каждый хочет убедиться в этом лично, пошутил Мухин. - Порой на жену свою третью жалуется, что постоянно денег просит, - сделав серьёзное лицо, заметил он.

- Жёны все просят, это не показатель. Наш Петренко вообще утверждает: «Сколько не давай, им всё мало». Он даже кошелёк с семейным бюджетом у себя в кармане держит, - отмёл подобный вариант показателя Тулупов.

- Слушай, давай ему какой-нибудь одесский анекдот расскажем, - предложил Павел  Алексеевич. – Я слышал, что если он тех кровей, то будет реагировать бурно.

- Вон смотри, лёгок на помине, обратно несётся, - Тулупов кивнул головой в ту сторону, откуда появился Герц.

Когда он поравнялся с друзьями, Мухин окликнул начальника.

Тот начал усиленно тормозить, включив реверс, при этом увеличив частоту взмахов руками и вопросительно смотря на них.

- Не хотите перекурить, Герман Борисович, а заодно и послушать одесский анекдот? – предложил Тулупов.

- Валяй, только закурить дай, моя «отрава» в кабинете осталась.

Он взял предложенную сигарету и, подкурив, с наслаждением выпустил облако дыма.

Тулупов тем временем принялся рассказывать первый, пришедший на ум анекдот.

- Стоит на одесском Привозе горластая тётка и зазывает покупателей: «Бички, покупайте бички вяленные». Подошёл Мойша и говорит: «Что-то у Вас бички имеют больно неприглядный вид». Она ему отвечает: «Если тебя так засушить, то мне хотелось бы видеть, на кого бы ты был похож». Мойша не сдаётся и спрашивает: «А справка у Вас на эту рибу есть?». Тётка уже сердито отвечает: «Тебе что, показать справку, что у неё имелись хорошие анализы до того как, или что не было глистов?».

Штейнгерц заразительно, от души, засмеялся и даже прослезился. Два товарища понимающе переглянулись, для них стало что-то вырисовываться.

- Тут не суть причиной анекдот, - перестав хохотать, развеял удивление друзей Герц, - я   вспомнил, как меня в Одессе на рынке раз обули. Вот такая тётка уговорила купить копченую ставридку. Мы с женой согласились. Она полезла под прилавок, качественно завернула в газету какую-то тухлятину и всучила нам с супругой. Когда я через несколько дней встретил её на том же месте снова, то решил пристыдить. Тётка посмотрела на меня, как на пустое место, и нервно ответила: «Я Вас гражданин первый раз в жизни вижу, идите отсюда с миром, а то милиционера позову». Представляете, какая нахалка! – он снова рассмеялся.

Штейнгерц спешно затянулся ещё два раза, выбросил недокуренную сигарету и двинул в сторону отдела.

- Да, тут тоже ничего не ясно, - произнёс Мухин, смотря вслед начальнику.

       В трудах и заботах прошла первая половина дня. Тулупов и Мухин посетили столовую, а по пути обратно заглянули в курилку. Народу было много, и дым обволок всё вокруг, хоть дюжину топоров вешай. Мужчины стояли группками и неспеша вели беседы на разные темы. Над курилкой кроме пелены дыма, стоял ещё и гул голосов. Через  пару минут к ним присоединился Штейнгерц. Герман Борисович тоже закурил. Кто-то рядом стоявший стал рассказывать народу историю о знакомом, который купил компьютер с рук по дешёвке и как после этого очень сильно огорчился. Неисправности и  поломки стали вылезать, словно грибы после дождя. Штейнгерц поддержав разговор, вспомнил аналогичную историю, и принялся её рассказывать. Это случилось с его хорошим знакомым, который недавно переехал с Крайнего Севера на новое место жительства. По словам Герца товарищ, чтобы сэкономить часть денег на холодильник, купил дешёвую стиральную машину.

- Я ему говорил: «Анатолий, не мелочись, за качество надо платить», - Герман Борисович усмехнулся. – Теперь бегает постоянно, то в сервис, то мастера вызывает на дом, то с руководством магазина периодически ругается.

- На Севере, и не смог на хорошую бытовую технику заработать?! - недоверчиво высказал сомнения Мухин.

- Он что еврей? – в свою очередь, продолжая начатую линию по установлению истины, задал Тулупов беспардонный вопрос, который не имел ни малейшего отношения к  услышанному случаю.

- Ну почему сразу еврей?! – возмущённо взвизгнув и передёрнув плечами, весьма эмоционально отреагировал Герц, - в глазах появилось разочарование, граничащее со злостью. – Он к тому времени столько денег потратил на квартиру, машину и дачу, что мама не горюй! А в тот раз просто хотел сэкономить денег на одном, чтобы потом добавить и купить ещё что-то.

- Да я ничего, просто они господа экономные, - искренне оправдывался Тулупов, но если  приглядеться, лукавые глаза его выдавали.

- Я тоже так считаю, это не самое плохое качество, - поддержал друга Мухин, сделав серьёзную «мину».

Они понимающе переглянулись.

Было видно, что нелепый и не вовремя заданный вопрос расстроил Герца. Друзья переступили тонкую зыбкую линию взаимоотношений сотрудников разных национальностей. Герман Борисович швырнул недокуренную сигарету в урну и молча ушёл. Тулупов посмотрел задумчиво на Мухина и произнёс:

- Вот тебе и ответ на вопрос кто Герц: «Ну почему сразу еврей?!», - повторил он слова Германа Борисовича.

Друзья улыбнулись.

- Зря мы это затеяли, прав Петька, который преподнёс нам, своего рода, нравственный урок.  Какая разница кто он, ведь неплохой, в сущности, мужик.

- Ты в корень зришь, слова Трубникова несут в себе глубокий смысл. Куда ни двинь – везде один его ответ. С подобной философией легче и спокойней жить, не будет придуманных врагов, не будешь дуться на кого-нибудь, как мышь на крупу.

- Самое главное, не будет вокруг недостаточно русских, - продолжил рассуждения товарища Тулупов. – Всё очень просто и понятно.

- Давай здесь поставим многоточие, - предложил Мухин, - потому что наверняка есть ещё и другие способы разруливать такие вопросы.                                     

                                                                                                                   Ю. Таманский

                                                                                                                   г. Севастополь     2013г.

Другие произведения автора:

"Грустная история - I"

"Внук".

"Эпоха макулатуры".