Книга Глефы. Глава VI (2)

МАРКИЗ ВЕЛЬДЕ

- Теодор.

- Да?

- Ты отвратен. Я бы пригласил тебя прогуляться...

- Ого! Когда и где, слушаю?

- ...Но ты слишком омерзителен. 

- Удивил, - Тагар оскалил в улыбке белые зубы и поправил черный манжет. - Что тебя так шокировало, позволь узнать?

Жан вздохнул, махнул рукой и налил вина. Падальщик развалился в кресле напротив. Гости внизу вежливо дожидались, уничтожая фрукты  и сочиняя сплетни, Ингрид в своих покоях поправляла прическу в компании Шарлотт, а они закрылись здесь. 

- Все. Практически от начала и до конца. Почему ты опоздал?

- Дела, - поглядел куда-то вверх Теодор.

- Какие дела, стащи тебя Рогатый?

- Ну... Я был очень занят разглядыванием скульптур в Королевском парке и предаваясь благочестивым размышлениям о смысле жизни и о браке. 

- А почему, вместо того, чтобы сразу сказать "да" ты сказал "нет, но придется"? 

- Я сказал правду. Но ее не поняли, пришлось ответить ожидаемо. 

- Так я и думал. Спасибо, хоть никого не избил.

- Хотел, - извиняющимся тоном признался Теодор. - Но сдержался.

Зато не сдержался Жан, прикрыл рукой глаза и вздохнул. Со стенной шпалеры косился кто-то неприятный, с мертвенно-фиолетовыми виноградинами глаз. Вельде выпил залпом.

- Кстати, давно хотел спросить. Кто это у тебя на стене?

- Понятия не имею. Кто-то древний, - пожал плечами Теодор. - Я не задумывался. Налей жениху. 

- Ты не жених, ты дрянь. - Маркиз подвинул другу бокал и вкрадчиво сообщил: - Если ты тронешь свою жену, друг-Падальщик, я тебя убью. Безо всяких дуэлей. 

- Тебя посадят, - зевнул Тагар, притягивая к себе бокал. 

- Не посадят. Сажаешь у нас ты, а тебя я убью. 

- Первый министр у нас тоже сажает, на тебя его хватит. А, между прочим, с какой стати ты так вцепился в мою супругу? Влюбился?

- Ничуть.

- Влюбился - женись. Я уступлю. 

Жан вздохнул.

- Теодор. Ты УЖЕ на ней женился. 

- Да, правда, забыл.

Тагар засмеялся, салютуя бокалом. Жан вгляделся в поблескивающие глаза с чуть расширенными зрачками и присвистнул.

- Ты наглотался своей дряни?

- Нет, - покачал головой Падальщик. 

- Лжешь.

- Не лгу. Туманный лист не глотают. Его вдыхают.

Жан подвинул прохладный на ощупь кувшин. По его боку вились бирюзовые волны, над которыми плясали какие-то закорючки, видимо, птицы.

- Ты давно его принимаешь? - спросил маркиз.

- Начал позавчера, но понемногу. Иначе бы на церемонию меня не хватило. 

- Я имел ввиду не это. 

Вельде думал, что Теодор отшутится в своей глупой манере, но тот ответил:

- Лет... восемь? Девять? Не помню, право. 

Жан снова поглядел на кого-то виноградоглазого, скалящегося со стены. Он бы такое держать дома не стал, но Тагару подавай помрачнее, пострашнее и попротивнее. Чтоб других пугать. Вельде проглотил остатки вина в бокале и хмыкнул:

- Тебе пора, счастливый муж. Допивай свое вино. В бокале, а не весь кувшин. И пойдем за невестой. 

- А что, сама она не сможет спуститься? Кажется, давно живет, не заблудится. 

- Теодор. 

- Ну, хорошо, - сделал одолжение Падальщик, поднимаясь. - Идем. 

На стук им открыла любезно улыбающаяся Шарлотт Хольве. 

- Вы вовремя, господа, - женщина качнула бирюзовыми серьгами. - Граф, ваша супруга готова спуститься. 

Тагар поклонился, протягивая руку жене. Жан подумал было, что Ингрид плакала, но серые глаза покрасневшими не были, а молодая жена казалась спокойной, и даже в меру довольной. 

- Графиня.

- Граф.

Обменявшись таким образом нежностями, супруги Тагар Реггенкерт направились вниз, в парадный зал, где дожидались гости, занятые легкими закусками и танцами. Вельде, рука об руку с Шарлотт, двинулись следом.

Они как раз вышли на лестницу, застланную темно-фиолетовым ковром, когда снизу показалась незнакомая Жану женщина. Уже немолодая, она была одета, тем не менее, в аляпистое алое платье, а искусственно высветленные волосы были уложены в какое-то подобие придворной прически, правда, не очень умело и не очень аккуратно.  При виде спускающихся, она всплеснула руками - звякнули золоченые запястья - и проворковала:

- Мой мальчик! Я так счастлива... 

Жан кашлянул, Теодор застыл, словно вкопанный. Алая женщина - назвать ее дамой язык не поворачивался - еще разок встряхнув браслетами, проворно побежала вверх по ступеням. Вельде рассмотрел ее лицо: некогда весьма недурное, оно и теперь смотрелось бы достойно, если бы не излишек пудры и румян.

- Прошу прощения, мадам, - почти прорычал Тагар, оставил Ингрид и ловко перехватил гостью на подлете, стиснув ее запястья. 

- Теодор, мой милый, я пришла вас поздравить, - пропела та. - Моя дорогая, я уверена...

- Откуда вас Рогатый вынес, - прошипел Тагар, как змей. - Кто вас пустил?

- Мальчик мой...

Теодор не дал ей договорить. 

- Я ненадолго вас покину, - рявкнул он и потащил алую фигурку куда-то вниз. - Годфрид! Когда это я велел пускать в дом всех подряд? Я выбью тебе все зубы, недоумок...

Мелькнувший где-то сбоку побледневший и растерянный управляющий виновато съежился:

- Мессир, я думал... 

- Мой милый, это же я...

- Помолчите, или я вас придушу. 

Падальщик и гостья скрылись внизу. Жану показалось, что Теодор завернул куда-то в строну кухни, видимо, к черному входу. 

Шарлотт поправила ворот. Ингрид не выдержала, обернулась как-то растеряно. Вельде подумал, было, увести женщин в какую-нибудь гостиную. Гости, Рогатый с ними, подождут, а торчать посреди лестницы неприлично и неудобно. Но тут появился Тагар. 

- Не беспокойтесь, - процедил он сквозь зубы, снова беря жену за локоть. - Идемте. 

Гости встретили новобрачных приветственными возгласами, музыканты грянули что-то торжественное, но не лишенное веселости, и Падальщик закружил Ингрид по залу. При этом, вид у него был такой, словно он намерен кого-то разорвать. Ингрид все еще делала вид, что она умеренно-счастлива и словно не замечала мужниного оскала. Нужно будет познакомить ее с приличными и приятными людьми, иначе в компании супруга она или двинется умом, или тоже одичает. 

Оттанцевав положенное, Тагар доверил жену Вельде. Вернее, маркиз ее перехватил прямо перед носом барона Ридо.

- Вы прекрасно танцуете, маркиз, - заметила Ингрид, но пальцы, которые сжимал Вельде, были почти ледяными. Тяжелый браслет, с которого таращились пустыми глазницами черепа, казался каким-то неуместным на тонком запястье. Благо, его почти скрывал бархат рукава. 

- Мадам, я могу вам напомнить, что провинция стоит венчания...

- Не нужно, маркиз, - графиня чуть склонила голову к плечу. Они ловко обошли какую-то пару, юбки дам шелестнули, соприкоснувшись. - Со мной все в порядке. А вот вы выглядите каким-то обеспокоенным.

О гостье в алом она ничего не спросила. Поняла кто это, без посторонней помощи или просто смолчала из гордости?  

- У меня есть смутное и не очень приятное ощущение, - признался Жан.

- Какое же? 

- Что-то сродни тому, когда разжигаешь факел на пороховом складе. 

- Не могу сказать, что мне знакомо это ощущение. Мне никогда не приходилось бывать на пороховом складе. Но в общих чертах я вас поняла. Вас беспокоит что-то определенное?

- Не хватало еще, чтобы вы меня утешали, - рассмеялся Вельде. - Могу я дать вам совет, мадам?

- Разумеется, маркиз.

- В столице есть, чему порадоваться, кроме общества супруга. Думайте об этом. Я слышал, что вы приняты при дворе Великой Герцогини?

- Да, вчера мы ездили на конную прогулку. Это было очаровательно.

- Вам повезло. Вокруг мадам Марго собирается изысканное общество, скучать не будете. Обещаю. 

Ингрид улыбнулась. Напоследок весело всхлипнули скрипки и музыка смолкла. 

- Вас не затруднит проводить меня? - Ингрид тронула алмазную звездочку на рукаве. 

- Куда вам угодно? 

- Вон там, если я не ошибаюсь, терраса? Если можно...

- Конечно. 

Оставив даму на террасе, глядящей на осенний сад, Жан огляделся и отправился разыскивать Падальщика. Это оказалась не так-то просто. Пришлось обойти несколько во что б это ни стало жаждущих пообщаться гостей. 

- Барон, ваша новая любовница восхитительна. Смотрите, не упустите, она уже танцует не с вами... Рауль, Марион сегодня особенно печальна, вы ее не развлечете?.. О, мадам, я не в силах танцевать с вами, боюсь ослепнуть, вы слишком прекрасны... 

Главное - как можно более любезный тон, дабы никого не обидеть. Оскорбить и не заметить - это дурная манера. Оскорблять нужно вдумчиво и со вкусом. Вельде обошел колонну и какую-то задумчивую толстуху, возрастом годящуюся ему в бабушки, и узрел Теодора. 

Тот беседовал со знакомым виконтом, задумчиво разглядывая у себя на вилке осминожка. Знакомый виконт что-то оживленно рассказывал и не ведал, что ему грозит лютая смерть от клыков Тагара. Во всяком случае, выглядел новобрачный именно так. Маркиз с ходу ухватил друга за локоть.

- Виконт, вы, конечно, нас извините, но мне нужно сказать графу несколько слов. 

Вельде рассчитал верно. 

- Графу? - растерянно моргнул невзрачными глазками виконт, конечно, еще не привыкший к новому титулу Падальщика. Он тут же смутился и куда-то исчез. 

Жан оттянул Теодора в сторонку.

- Благодарю за любезность, - оскалился Тагар. - Удивительно надоедливый тип. 

- Я? 

- И ты тоже. Но я про этого виконта, - он наконец сунул морского жителя в рот, облизнулся и прищурился: - Снова явился меня отчитывать?

- Именно, - маркиз кинул в рот оливку. - Я понимаю, что тебе приказали жениться, но не заставляли же. Ты сам изъявил желание исполнить приказ, так веди себя пристойно.

- Стараюсь, - заверил новоявленный повелитель Рейги. 

- Плохо стараешься. Ты мог бы хотя бы проследить, чтобы твои шлюхи не появлялись в доме вовремя свадебных торжеств? А еще лучше, чтобы они вообще не попадались твоей жене на глаза. 

Тагар поглядел на Вельде каким-то странный взглядом и вдруг ткнул опустевшую вилку в блюдо с персиками.

- Ты отчасти прав, - улыбнулся он. - Она действительно отчасти моя. И, безусловно, шлюха. Это моя мать, и для нее слово "потаскуха" - не оскорбление, а род занятий.  

Жан, который в этот момент подцепил еще одну оливку, так и не донес ее до рта. 

ИНГРИД

Ингрид Тагар, графиня Реггенкерт сидела во главе стола подле своего супруга и задумчиво глядела в тарелку. С тех пор, как подали обед, и Теодор подвел ее к столу, усадив в кресло, он, казалось, потерял к жене всякий интерес. Равнодушно бросив "я восхищен, мадам", он занялся вином и разговорами то с одним гостем, то с другим. Дам он одаривал сомнительными комплиментами, балансирующими где-то на самой грани приличий, но те, казалось, были только рады. Музыканты наигрывали нечто ненавязчивое, гости вовсю общались, заедая разговоры утонченными блюдами и запивая дорогим вином. Жан куда-то подевался. Ингрид отыскала его глазами - маркиз попал в плен с какой-то толстухе, раза в три старше его. Потом вырвался и спасся под предлогом важной беседы с каким-то худощавым и слегка носатым вельможей. Шарлотт, наоборот, развлекал молодой и красивый, кажется, граф, и они были так увлечены, что Ингрид стало обидно. Разумеется, малочисленные друзья не могут сидеть возле нее весь вечер, но именно теперь, за ужином, ей стало особенно грустно. Все были на своем месте, все друг друга знали, и только новобрачная, в своем роскошном платье, стараясь сохранять равнодушное выражение, одиноко резала жаркое в своей тарелке  на кусочки, которые методично отправляла в рот.  Порция жаркого закончилось и заняться стало совсем нечем. 

Свет за окнами потихоньку тускнел, начинались осенние длинные сумерки, и слуги опустили тяжелые шторы, отделяя помещение от улицы, ставшей неуютной. Стали зажигать свечи, огоньки уютно вспыхивали и покачивались. Зал был довольно большим для городского особняка, но замковым парадным комнатам, конечно, уступал. Хотя и напоминал темными мрачными стенами родной дом. Ингрид задумалась, представляя себя в большом зале замка Реггенкерт. Получалось сперва плохо, но потом пошло на лад.

Отвлек вошедший в распахнутые двери слуга. Перекрывая веселые голоса гостей, он звонко сообщил:

- Господин Виро от их величеств!

Королевского шута и фаворита Великой Герцогини Ингрид раньше не видела. Человек в темно-красном, звякнув бубенчиком на колпаке, поставил на пол внушительную коробку, которую он держал в руках, и церемонно поклонился. За ним следовали сопровождающие его слуги в ливреях королевских цветов. Они несли свадебные подарки.

- Мои сыновья, - сообщил он, - не могут сами разъезжать по городу и потому прислали меня поздравить новобрачных... В чем дело? Почему еще почти все трезвы? Плохо чествуете повелителя и повелительницу Рейги, дети мои, я недоволен. 

Легко подхватив коробку, которая, видимо, несмотря на размер, была нетяжелой, Виро направился к вставшим молодоженам. 

- Мой мальчик, наконец-то ты остепенился, - он поднес к глазам кружевной платок и отечески обнял сверкнувшего глазами Падальщика. 

- Я счастлив, что их величества не забыли о таком незначительном событии, - заверил тот. 

- Моя дорогая, желаю вам терпения. - Шут лукаво улыбнулся и протянул Ингрид коробку. - А вот это свадебный подарок лично от меня. Ваш муж чурбан, вряд ли он его оценит, но вам должно понравится. Откройте, доченька. 

Заинтригованная Ингрид потянула шелковую ленту, удерживающую картонную крышку. Бант послушно развязался, прохладной красной змеей скользнув меж пальцев, и из коробки вдруг вырвался вихрь, метнулись огоньки свечей, ветерок удалил в лицо. Графиня слегка отшатнулась, завороженно глядя на хлынувших из коробки бабочек. Больших и маленьких, темных и светлых, ярких и бледных, как кусочки лунного света. Их было какое-то несчетное количество. Они разлетелись по залу, взмывали под потолок, порхали меж гостей, садились на волосы дамам, на винные кувшины и букеты цветов в вазах. Воздух наполнился движением и танцем.

- Господин Виро, вы просто волшебник, - выдохнула одна из дам. Густо-синяя бабочка уселась ей на воротник платья. Она протянула руку, легонько тронула невесомые крылышки, и бабочка унеслась прочь. - Как вам удалось отыскать столько бабочек осенью?

- Это тайна, - засмеялся Виро. - Дитя мое, вам нравится?

- Я восхищена, сударь, - искренне ответила Ингрид, рассматривая усевшуюся ей на пальцы туманно-зеленую бабочку. 

- Я рад, - заверил шут. - Вы впервые за сегодняшний день смеетесь.

- Откуда вы знаете, вас же с нами не было, господин Виро? - графиня подкинула хрупкую красавицу, и та упорхнула куда-то вверх.

- Считайте меня ясновидящим, - поклонился герцогский бастард. 

Музыканты сменили мелодию и теперь флейты выводили что-то совсем легкое. Снова начались танцы. Кавалеры кружили дам, над ними вились бабочки, и танцующие напоминали эльфов из сказки. Виро, ловко обойдя одного из кавалеров, увел у него даму прямо из-под носа и закружил ее по залу. Ингрид села в свое кресло. Одна из бабочек, сорвавшись откуда-то сверху, налетела на свечное пламя. Трескнуло, вспыхнуло, и мертвая, обгоревшая красавица упала на скатерть возле тарелки графини. Ингрид тронула ее пальцами и едва не вздрогнула, когда прямо над ухом спросили:

- Вам жаль ее, мадам?

Муж глядел на нее и чему-то усмехался. 

- Да, - ответила Ингрид. - А вам? 

- Нет, - Теодор пожал плечами. - Бабочки и без того живут всего несколько дней. Жалеть не о чем, - и он отвлекся на беседу с каким-то толстым, наряженным в кружево гостем. 

- Девочка моя, - Виро красиво преклонил колено, протянул руку. - Только не говорите, что вы не танцуете.

- Не скажу, - пообещала Ингрид, принимая протянутую ладонь. 

Виро танцевал отменно, хотя дурашливо встряхивал головой, отчего бубенец звенел, как ненормальный, строил рожи и посылал поцелуи  попадавшимся по пути гостям. 

- Доченька, Марго вас очень хвалит, - заявил Виро. 

Они дотанцевали до террасы, и шут утянул Ингрид в сумерки и осеннюю прохладу. Они юркнули за тяжелую занавесь, которая отделила их от шумного зала, говора, хохота и музыки. Здесь уединилась какая-то парочка, кавалер прижал даму к самым перилам и увлеченно целовал.

- Фи, дети, - Виро отвесил мужчине подзатыльник. Дама взвизгнула и постаралась укрыться за своего кавалера. Ингрид обратила внимание, кто корсаж у нее расшнурован и смущенно отвела глаза от полных грудей. 

Мужчина обернулся, растерянный и готовый, видимо, схватиться за шпагу, но не стал.

- Господин Виро... 

- Ну, а кто же еще. Как не стыдно, негодный мальчишка. Баронессу. При живом муже. Не только живом, но и еще пока трезвом. На террасе. На холоде, - Виро взмахнул рукой, метнулись кружева и бахрома на рукаве. - Марш в зал, там есть очаровательные ниши. А в них - банкетки. Бегом, мерзавцы. Благословляю вас на грех. 

Баронесса торопливо затянула шнуровку, хихикнула и потянула за собой безвестного кавалера. Они исчезли, качнулась занавеска. 

- Им - можно, - зевнул шут, облокачиваясь о перила и задумчиво глядя куда-то сквозь облетевшие груши. - Будь я на месте баронессы, я б изменил еще раньше. Барон страшней чумы и войны. Ну, а вы, моя деточка, вы счастливы в браке?

Ингрид была рада выбраться из зала на воздух. Она с удовольствием подставила лицо прохладному ветерку и пожала плечами:

- Не знаю. Еще не знаю, пока и дня не прошло.

- Дитя мое, это значит - нет. 

- Нет, - признала Ингрид очевидное. - Но это лучше, чем сидеть в замке под присмотром солдат.

- Тоже верно, - согласился Виро. - Но вы выглядите встревоженной, деточка. 

Ингрид поправила диадему на волосах и решилась:

- Когда мы ехали в церковь утром...

- Что же вас напугало? Кроме, разумеется, вашего мужа.

- На дорогу выскочил оборванец.

- Пустяк, но неприятно, - согласился Виро.

- Он кричал: "Поверни назад". Потом убежал, но....

- Дурак, - пожал плечами шут. - Поворачивать назад не стоит никогда. Я уже не говорю о том, что это попросту невозможно. Не переживайте, солнышко, в вашем возрасте я ловил рыбу в заливе Виро, тискал девиц и иногда бил тех, кто дразнил меня ублюдком. 

- А потом?

- А потом приехал в столицу, - пожал он плечами. Потом вдруг засмеялся, открытый ворот платья что-то кольнуло - стебелек цветка, который шут ловко пристроил в вырезе платья Ингрид. А Виро перемахнул перила террасы и исчез в темноте. 

Ингрид возвратилась в зал, показавшийся душным после ночного воздуха. Кое-где все еще порхали бабочки, кто-то разговаривал, кто-то смеялся, и следующие несколько часов слились для графини в какой-то беспрерывный поток лиц, танцев и разговоров. Иногда рядом возникали Жан или Шарлотт. Ингрид танцевала со всеми, кто ее приглашал, но ни разу среди них не было ее мужа. 

Потому она удивилась, когда Теодор вдруг возник рядом, стиснул ее руку так, что Ингрид едва не охнула. Он как-то плотоядно улыбнулся, и девица поняла, что гости подались в стороны, образовывая живой коридор, ведущий к лестнице, по которому Падальщик и повел жену. 

- В спальню, в спальню! - закричал кто-то. 

- Новобрачные удаляются!

- Многих детей!

Только тогда Ингрид поняла, что ее пальцы, лежащие в ладони Тагара, дрожат. 

В каких-то провинциях новобрачным принято исчезать с праздника тайно, иначе обнаружившие их гости всю ночь будут распевать непристойные песни под окнами спальни. Где-то молодых вносили в их покои на руках. В Баркассии на свадьбе знатных особ исстари существовал обычай, при которым первую брачную ночь молодые супруги проводят при свидетелях, которые удостоверяли, что консумация брака состоялась и муж и жена действительно таковыми являются. С каким-то отстраненным облегчением Ингрид вспомнила, что этот обычай отменен около века назад понтификом Александром-Иннокентием II. 

Гостям предстояло выпить за здоровье супругов и разойтись, а Теодор и Ингрид поднялись в ее покои. Падальщик закрыл дверь и остановился, скрестив руки на груди и наблюдая за молодой женой.

Ингрид незаметно вздохнула поглубже, чтобы успокоиться, и села к зеркалу. Вдохи помогли мало, сердце все равно как-то до отвращения громко колотилось, а руки все еще дрожали. Ингрид, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимо, сняла серьги, аккуратно положив их на столик - они негромко стукнули - и перевела взгляд на супруга. Бригита предусмотрительно зажгла свечи, постель была приглашающе разложена, и шелковые новые  простыни коварно белели в слегка разгоняемом свечным светом полумраке. На столике рядом стоял кувшин с вином и легкие закуски. Теодор молчал, и Ингрид вздохнула:

- Сударь, вам придется помочь мне расшнуровать платье.

Падальщик усмехнулся и шагнул к ней. Ингрид поднялась, жесткие пальцы супруга скользнули по ее шее, проворно спустились вниз, равнодушно принялись распутывать шнуровку корсажа. Теодору следовало выпутать жену из платья, но он, распустив шнурок, отступил, насмешливо созерцая спину Ингрид. Она обернулась, недоумевая. Выручила вовремя соскользнувшая на висок прядка, и  девица поправила ее, скрывая удивление. Теодор изобразил издевательский поклон:

- Надеюсь, это все, мадам? Если вам требуется еще что-нибудь расшнуровать, я пришлю вам служанку. Сам я этим заниматься не намерен. Я, видите ли, не люблю женщин, которые сами лезут в мою постель. 

Ингрид даже онемела. Разомкнула замочек ожерелья и положила его на столик - отсветы огня тускло высветили вороньи крылья - после чего повернулась к мужу и пожала плечами:

- Это все, сударь, не беспокойтесь. У каждого свои вкусы - я, к примеру, не терплю хамов. Так что вам придется уйти. А с платьем мне поможет Бригита, она в этом более умела, чем вы. 

Падальщик предпочел не опускаться до перепалки с супругой и промолчал, все еще щуря на нее недобрые глаза. В какой-то момент Ингрид подумала, что он сейчас просто силой уложит ее на стол и задерет подол, не отвлекаясь ни на какие шнуровки и застежки. Но муж просто сухо рассмеялся, развернулся и вышел.   

Ингрид рухнула на кресло подле зеркала и уставилась на свое отражение. Должно быть, в расшнурованном платье она выглядела крайне глупо. Все еще девица сдернула с головы диадему и положила ее рядом с серьгами и ожерельем, не зная, плакать ей или смеяться. Сын каторжника пренебрег наследницей северных воинов и графов, вероятно, полагая, что этим ее оскорбит. Но Ингрид была счастлива, потому что спать с мужем не желала. Из зеркала на нее смотрела облаченная в роскошное черное платье молодая женщина, глаза которой светились то ли зло, то ли торжествующе, и Ингрид все же рассмеялась. Потом поднялась и отворила маленькую дверцу, ведущую в комнатку служанки. 

- Мадам? - девушка изумленно и сонно хлопала глазами.

- Бригита, - спокойно попросила Ингрид, - помоги мне с платьем. 

- А... а господин Тагар?

- Господин Тагар и я решили, что ему лучше будет удалиться, - ровным голосом пояснила молодая жена. 

Бригита вскочила, поправляя растрепавшуюся прическу.

- Вам подать ночную сорочку?

- Нет. Домашнее платье. 

Как Ингрид ни устала, спать, тем не менее, не хотелось. Бригита помогла ей выбраться из подвенечного черного бархата. Платье грустно мерцало бриллиантовыми звездочками и серебристым шитьем. На то, чтобы вынуть шпильки и разобрать переплетенные пряди потребовалось, пожалуй, даже больше времени. Бригита расчесала черные волосы хозяйки и заплела на ночь в косы. Ингрид надеялась, что за это время ее сморит сон, к тому же, расчесывание ее всегда умиротворяло, но этого не случилось. Графиня вздохнула, поднялась и взяла подсвечник. 

- Мадам? - удивилась Бригита.

- Не спится, - призналась Ингрид. - Ты ужинала?

- Да, мадам.

- Тогда отправляйся отдыхать.

Ингрид с досадой переступила через валяющийся на полу свадебный наряд и вышла в коридор. Она намеревалась пройти в библиотеку. Книги казались единственным, что было родным в чужом особняке. До свадьбы девица успела их изучить и осталась довольна - собрание у Тагара было неплохим. Внизу еще слышались голоса разъезжающихся гостей, но на жилых этажах было тихо. Ингрид, чтобы попасть в библиотеку, требовалось пройти коридором к лестнице и подняться на верхний этаж. 

Однако, графиня не успела добраться до ступеней, когда на нее откуда-то из-за угла вылетела девица, которая едва не сшибла Ингрид с ног. Девица была совершенно голой, если не считать короткой рубашки, кажется, мужской, едва прикрывающей бедра и сползшей с плеч. Длинные, неприбранные волосы метались по плечам и спине, девица была растрепана, слегка хмельна и благоухала лавандой, как и муж Ингрид. Она захлопала глазами и как-то испуганно и  изумленно уставилась на графиню, уютную и пристойную в простом домашнем платье и со сплетенными волосами. Ингрид улыбнулась, поправила косу и любезно спросила:

- Что с вами, дорогая? Ничего страшного не произошло. Советую вам поторопиться в тепло, в это время года в Сиреции прохладно. 

Развратница приоткрыла рот, а Ингрид, обойдя ее, проплыла дальше, к лестнице.