Книга Глефы. Глава IV (2)

ТЕОДОР ТАГАР. 

Падальщик подцепил Люка за рукав и подтянул к себе.

- Слушаю, мессир, - с готовностью подставил ухо капитан.

- Граф приехал верхом?

Глупому барону книга без надобности, он все равно ни Рогатого в ней не поймет, а вот кмерский дикарь диковинки любит, толстяк вполне мог передать манускрипт ему. Да и вообще обыскать не помешает. 

- Никак нет, - носатый капитан выглядел так, будто это его вина, что Бартиан явился без лошади. - Господин граф пришел пешком.

- Очень интересно, - Теодор усмехнулся, выпустил суконный рукав и расправил свой, шелковый, с вышитым на нем черепом. - Где он?

- В малой гостиной, мессир.

Если кмерец и валялся несколько дней назад в своей неизменной меланхолии, теперь этого заметно не было. Он был выбрит, тонко благоухал лавандой и небрежно поигрывал замочком перчаток, с умеренным любопытством разглядывая статую грудастой девки, у ног которой возлежала охотничья собака. Собак Тагар любил, грудастых деовк - тоже, потому статуя здесь и торчала. 

- Граф, - Падальщик прикрыл за собой дверь и изобразил светскую улыбку. - Рад вас видеть.

Кмерец игру принял, любезно наклонил голову:

- Господин Тагар. Прохладная ночь, не правда ли?

- Осень, - задумчиво согласился Теодор, - что вы хотите. Хотя, там, где я родился, осень куда теплее. 

- В порту? - сверкнул зубами Бартиан. - Да, с моря дуют теплые ветры. 

- Именно. Зато в Кмере, вероятно, весьма промозглые осени и снежные зимы. Это так далеко от столицы...

- И снег такой чистый, - почти мечтательно тронул Франсуа серебряный замочек перчатки. - Никакой грязи. 

- Не сомневаюсь. Вина, граф? 

- Пожалуй.

- Капитан, будьте любезны, прикажите подать нам вина, и можете быть свободны, - носач с готовностью закивал и исчез, а Теодор присел на краешек подоконника. 

- Я слышал, - кмерец небрежно бросил перчатки на подлокотник кресла, в котором сидел, - вы женитесь, господин Тагар.

- Вас не обманули.

- Поздравляю. И сочувствую вашей будущей супруге. 

- Я не сомневаюсь, что у вас будет возможность сообщить ей об этом лично.

- Надеюсь. Говорят, что ваша невеста весьма хороша собой.

- Не знаю, - Тагар пожал плечами, - не видел. Не хочу радоваться заранее. 

Слуга шмыгнул в дверь, бесшумно поставил на стол поднос с кувшином и бокалами и исчез.

- Вас не затрунит разлить, вам ближе? - спросил Падальщик.

- Не затруднит.

Золотистая струя зазмеилась по хрустальной стеночке, мелодично звякнуло. Теодор любовался, как кмерский господарь разливает вино сыну беглого каторжника - зрелище было приятное, а в удовольствиях он себе никогда не отказывал. Бартиан подвинул бокал Тагару, на самый краешек стола, и приподнял свой:

- За вашу будущую супругу. 

Падальщик отсалютовал бокалом в ответ.

Кмерец отпил вина и поглядел куда-то вверх. Потом кивнул.

- Неплохой урожай, сударь... Не отравлено?

- Нет, что вы, пользоваться ядом у меня нет резона. В моем распоряжении всегда есть сколь угодно людей, которые с радостью задушат, заколят или утопят, если мне понадобится. И, к тому же, травить вас... 

ОН сделал неопределенный жест рукой, и Бартиан подсказал:

- Бессмысленно? 

- Думаю, что да, - Теодор кивнул. - Так вы явились в два часа ночи для того, чтобы поздравить меня с предстоящим бракосочетанием, граф? Это очень любезно с вашей стороны, но неразумно.

- Что ж, я надеялся, что часто поступаю неразумно, - качнул головой граф. - Но тут я вынужден вас разочаровать.

В углу тускло поблескивающие золотистым циферблатом часы пробили четверть второго ночи. 

- А, - "догадался" Падальщик, - у вас ко мне какое-то дело? 

- Да, - кивнул Бартиан. - Очень важное. 

Ну, конечно, очень. Это Падальщик вешает направо и налево, а кмерский господарь спасает. Всех, кто подвернется. Теперь вот повернулся трогательный каштановый виконт.

- Внимательно вас слушаю. 

- Видите ли, мой дорогой будущий граф, - кмерец повернул в руке бокал, рассматривая хрустольный узор, - у меня пропал приятель.

- Досадно, - посочувствовал Тердор. - И вы хотите, чтобы я его искал?

- Ну что вы. Просто я прекрасно знаю, что, если кто-нибудь пропадает слишком внезапно, без шума, без следов и так быстро, то этого кого-то стоит искать у вас. 

- Вы мне льстите.

- Никоим образом, - заверил Бартиан, сделал еще один глоток, поставил бокал и устремил взгляд на Падальщика. - Я от этого далек, как от целомудрия. 

- Серьезное сравнение, граф. А, кстати, кто ваш приятель? - полюбопытствовал начальник тайной службы, чуть склонив голову набок. 

- Некто виконт Гинце, - терпеливо ответил Франсуа. 

- Ах, Гинце, - Тагар повертел в руке бокал, залпом допил вино и усмехнулся. - Очаровательный каштанововолосый молодой провинциал? Я не ошибаюсь?

- Человек вашей должности никогда не ошибается. Вам налить еще?

- Будьте добры, - Падальщик протянул бокал. - А что касается виконта Гинце, то его не стоит искать.

После такой фразы многие бы побледнели и убрались восвояси. Хотя, те, кто бы побледнел и убрался вообще бы не явились к начальнику тайной службы среди ночи. 

Вино снова зазвенело, наполняя бокал. Кмерец наливал не глядя и не пролил ни капли. Золотистая струя иссякла как раз тогда, когда бокал был полон, а Бартиан поставил кувшин на место и вопросительно поднял брови.

- Мы с вашим приятелем вели весьма содержательную беседу, - Тагар поглядел на собеседника сквозь бокал. Граф в хрустальных гранях распался на несколько Бартианов. - Очень интересный молодой человек. Не знал, что вы принимаете в нем участие. 

- А я не знал, - Падальщик убрал бокал, и кмерецы вновь соединились в одного, целого, который прищурил темные глаза, - что вы с ним так дружны. Странно, что виконт об этом не упоминал.

- Молодые люди не всегда рассказывают обо всех своих знакомствах. Немолодые - тоже. А, кстати говоря, почему вас это интересует?

- А как иначе, - скорбно вздохнул Бартиан, созерцая загадочно посверкивающий лунный камень на пальце. - Я очень ответственен. И считаю, что должен знать, где по ночам болтается мой секретарь. Будь он у дам, я бы его только поддержал. Но серьезные визиты по ночам... Боюсь, у юноши бессонница. 

- Ваш секретарь? - Тагар поставил бокал и с интересом поглядел на кмерца. - Какая новость. И давно?

- Со вчерашнего дня, - сообщил Бартиан с таким видом, словно этот факт должен был быть известен всей Сиреции, да и окрестностям тоже. 

Кмерец со всем благородством вцепился в мальчишку и намерен его вытащить из Падальщиковых когтей немедленно. Что ж, секретаря надо отпустить, тем более, что они уже договорили. Теодор потянул шнурок, вызывая слугу, велел попросить спуститься виконта Гинце. Он нисколько не сомневался, что графским секретарем виконт стал не вчера, а минуту назад, и что сам он об этом и не подозревает. 

- Весьма достойный выбор, - похвалил он, поправляя тяжелую занавеску. - Кто-то ведь должен писать в Кмеру, если вы... снова приболеете. 

- Именно, - доверительно кивнул граф. - Хорошо, когда есть, куда писать. Не так ли, сударь?

В клоповник, приткнувшийся возле порта, пропахший рыбой и дешевым пойлом, Тагар действительно не писал, не собирался писать, и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Но заверил:

- Совершенно с вами согласен, граф. А вот и виконт. Скажите, молодой человек, почему вы не сказали мне, что являетесь личным секретарем королевского наместника Кмеры? 

Бледный, как девичьи простыни, Гинце даже в лице не изменился. Только пожал плечами:

- Не счел это интересным, господин Тагар. 

Красавец, да и только. Даже жаль, что его уже утянули в секретари.

- Благодарю вас за уделенное внимание, виконт, - Теодор сплел пальцы на колене, созерцая грудь каменной охотницы. - У вас удивительный секретарь, граф. Доброй ночи.

Поломай голову, кмерская морда, не шпионит ли за тобой твой мальчишка, или все же начальник тайной службы его запугал. Тебе полезно.  

 

 ФРАНСУА БАРТИАН. 

- Придется прогуляться пешком. Вы, надеюсь, не против, кан Матис?

- Не против. А где ваш конь?

- У одной очаровательной дамы. Я вас непеременно познакомлю. С дамой, не с конем. Но не сегодня, конечно.

- Да, сегодня... с меня хватит. 

Виконт вел своего скакуна в поводу. Тот шествовал, надменно вскинув морду, словно был девицей, которой предложили уединиться до свадьбы. Надо полагать, обиделся на хозяина. 

- Странное вы выбрали общество, молодой человек, - заметил Фраци.

- Знаете ли, меня не спрашивали, мессир граф. 

- Да, это верно. И как вам Падальщик? 

- Весьма... впечатляющий человек.

- Более чем, - кивнул Бартиан. - Что это с вами? Понимаю, общество не из приятных, но вы что-то слишком побледнели. 

- Со мной все... 

- Да, знаю-знаю, это ваш цвет лица от пророды, не о чем беспокоиться. Хрипы у вас тоже от природы? 

Гинце плелся, с трудом переставляя ноги, было вообще непонятно, кто кого ведет, он коня или конь - его. Фраци присвистнул, одной рукой забрал повод из ослабевшей виконтовой руки, а второй подхватил самого виконта. 

- Не стоит, граф... - попытался посопротивляться тот, но Бартиан шикнул и оглянулся. 

Досадно было то, что они находились в квартале, где, кроме знати никто не жил. На полсаха* пути одни графы, маркизы и герцоги, и ни одного нормального. Не то, что в Кмере - там можно постучаться хоть в замок, хоть в лачугу и получить вина, хлеба с мясом и постель. 

Фраци прервал патриотичные измышления и потянул задыхающегося виконта к первым попавшимся воротам. Створки украшал скворец, восседающий на лунном диске - страннее не придумаешь. 

Граф постучал в приткнувшуюся рядом калиточку, и где-то в глубине закашляли. Потом открыли окошко и спросили:

- Кто, сударь, пожаловал?

- Граф Бартиан, - отрезал Фраци. Сонное лицо вытянулось. - Открывайте поскорее, любезный. У меня на руках молодой человек, который не совсем здоров. 

- Да, но его милость... он никого не принимает... - забубнил  привратник.

- Так не докладывайте, - Гинце снова хрипнул что-то относительно того, что не стоит, но Фраци не обратил внимания. Виконт вряд ли соображал, на каком он свете. - Я вашу его милость никоим образом не потревожу, но мне нужен врач. Или я сейчас вышибу дверь.

То ли подействовало, то ли у привратника шевельнулась совесть, но он бормотнул "Сейчас-сейчас, нешто мы не понимаем", и калитка распахнулась. 

- Нешто мы не понимаем, сударь граф, нешто мы звери какие... - смущенно запыхтел слуга, оказавшийся аккуратным, круглым и почти лысым. Он, смешно подскакивая, потянул из руки графа конский повод.

- Хорошо, что не звери.

- Вы уж простите... Э, молодой сударь у вас, видать совсем хворый! Э-эй, Нора, Эдита, Ганс! Га-анс! 

Нора, Эдита и Ганс, заспанные и встрепанные - причем, у Эдиты с Гансом в волосах светлели сухие травинки - явились быстро. Забегали огни, застучали шаги. Фраци, не долго думая, подхватил Гинце на руки, тот был легкий и прохладный. Впереди подскакивал привратник. Он прокатился по коридору, провожая невольных гостей, сбоку шуршали юбками Эдита и Нора. Ганса отправили за лекарем. Зажгли свечи, распахнули окна. Гинце хотели, было, уложить в постель, но он напрочь отказался и прилип к подоконнику, со свистом пытаясь глотать прохладный воздух. К самому окну подвинули кресло и усадили Матиса в него.

- У меня у брата та же хвороба, - пискнула Нора, - так и помер...

- Цыц, дуреха! - рявкнул на нее привратник. - Свечей еще неси!

- Ох, сударь, ох, - причитала Эдита, пытаясь сунуть в руку виконоту бокал с водой. - Ох, беда-то, это как же вас так угораздило...

Гинце был не в состоянии ответить, он был слишком занят проталкиванием воздуха в легкие, и Фраци оттеснил сердобольную девицу, забрал плящущий в Матисовых пальцах бокал и поставил его на подоконник. Виконт вдыхал коротко и тяжело, а выдыхал медленнно и с устрашающим свистом. 

- Лекарь у вас есть? - поинтересовался граф, распуская ему шнуровку на вороте.

- Н-никак нет, в самом дому нету, - слуга, который все еще возился со свечами, потряс обоженным пальцем и старательно на него подул. - Его милость как-то не пользуется, да и дома-то редко бывает. Тут недалече, сударь, а Ганс скорый, сейчас приведет. Будет вам лекарь...

- Считайте, что уже есть, - в дверях возник сам хозяин дома.

Скворца с луной Фраци знал. Его носил Виро - королевский шут и бастард старого герцога Маринаре. Он был вдвое моложе своего брата-министра, на красивом лице посверкивали черные, лукавые глаза. Близко Бартиан знаком с ним не был, но шутил Виро остроумно.

Он остановился у порога, быстро оглядел комнату, словно прикидывая, кто именно здесь больной, и направился к Матису, на ходу подергивая рукава рубашки темно-красного, королевского цвета.

- Что вы встали, дети мои? Положить страдальца в менее пыльной комнате и принести что-нибудь целебное вы не догадались? 

Виро поставил на столик резную шкатулку, стукнул крышкой и сунул Гинце под нос какой-то дымчато-синий флакон. По комнате расплылся резкий, свежий запах, и Гинце вздохнул почти глубоко. Потом - еще, и еще раз.

- Да вы целитель, господин Виро, - восхитился Фраци. - И не только королевских душ, но и тел их подданных.

- Что верно, то верно, - согласился Виро, аккуратно натирая виски Матиса все тем же содержимым синего флакончика. - Все, мой мальчик, теперь вам полегчает. Однако, с такой болезнью вам не стоит болтаться по ночам. 

- Если вы кому-нибудь об этом расскажете, - пробормотал Гинце, - я...

- Вы меня убьете, - подмигнул королевский шут. - Не волнуйтесь, я - могила.  

_______________

Сах - мера длины, примерно равна 3 километрам.