Адские зарисовки

Адские зарисовки

  

  Хохлов С. О.

  

  

  Люди?

  

  В аду на самом деле не так страшно. То есть не то, чтобы там не страшно, - там гораздо страшнее, чем можно представить. И не то, чтобы к этому можно было бы привыкнуть - к этому нельзя привыкнуть. Но к аду можно приспособиться. Впрочем, именно это, пожалуй, и есть самое ужасное в нем...

   Мы сидим под котлом, пережидая дождь из серной кислоты. Распорядок дня известен наперед и наводит тоску своей унылой размеренностью.

   Мерный шум дождя прекратился.

   -Сейчас попрут! - комментирует мой недавний приятель, открывая глаза.

   Он умудрился подремать последние полчаса - удивительно хладнокровный тип. Я ни дремать, ни спать до сих пор не могу. Хорошо, хоть Здесь это не так надо, как Там Наверху. Надо, но не так сильно. Также как и есть, и многое другое...

   Котел переворачивается и на нас с визгом устремляется рать дьяволов.

   Я хватаю одного из них за нос - почему-то это их слабое место, и, используя блеющее хилое его тело как щит, начинаю лупить по всему, что подворачивается, обломком сталактита. Приятель использует примерно для тех же целей увесистый кусок клыка. Тварь, которой он принадлежал, была, должно быть, с хороший дом величиной.

   Где-то полчаса мы слышим только звуки увесистых ударов, взвизги дьяволов, да становящееся все более тяжелым собственное дыхание.

   Все закончилось. Поток схлынул. Дьяволы убираются восвояси, потирая ушибы. Я отпускаю нос того тела, что служило мне щитом и оно, обиженно похрюкивая, устремляется вослед остальным.

   Мы вытираем пот и пытаемся отдышаться.

   -А ведь все могло бы быть иначе, - говорит нам Она.

   Мы хмыкаем.

   - Вы крепкие ребята, но вечность слишком долга даже для самых крепких...

   Приятель отворачивается, изображая потерю интереса. Я не могу. Уж больно Она красива.

   -Будьте с нами, - улыбается Она. - Достаточно надеть нашивки...

   -И мы превратимся в тупых полусвиней, - бурчит приятель.

   -Поверь, Зара, они довольны своей жизнью...

   Мы поворачиваемся и уходим.

  Я не выдерживаю и оглядываюсь. Она вновь улыбается мне.

   -Что ты смотришь на нее? Она ведь чудовище.

   -Не знаю, - что-то в ней есть...

   -Есть, есть, - передразнивает меня Зара. - Что-нибудь бы поесть, - вот о чем надо думать.

   Я киваю. Есть хочется ужасно. Впрочем, здесь внизу все телесные потребности многократно усилены. Без них можно прожить, но сами желания способны сводить с ума.

   -Кто Она? - спрашиваю я, чтобы отогнать мысли о еде.

   -Эвиг Вайблихэ, - отвечает приятель, и я не знаю, что это - имя или ругательство.

   -Она красивая.

   -Красота - пошлая вещь, - вдруг выдает он.

   Я останавливаюсь, обдумывая.

   -А как же "красота спасет мир"? - бухаю я первое, что пришло на ум.

   -Не спасет. - Он обводит рукой окрестность.

   Вопли и стоны мучимых и мучителей подтверждают его слова.

   -Но не может быть так, что красота пошла... Неужели всякая красота?

   -Красота это то, что для всех, - равнодушно говорит он. - А то, что для всех - пошло.

   Мы идем мимо длинных рядов котлов. Варящиеся в них издают вопли, суммирующиеся в надоедливый, густой, унылый гул.

   -Па-а-амагите! - умоляет нас девушка. - Пожалуйста...

   Приятель равнодушно отворачивается, а я не выдерживаю и подаю ей руку. Тут же в нее ожесточенно вцепляются несколько слабых, костлявых рук котломучеников.

   -Тащите его! - визжит девушка. - Не упустите!

   Приятель хладнокровно поднимает клык и опускает его на голову девушки. Та исчезает в кипящей воде. Он снова поднимает и снова опускает свое оружие, так несколько раз, пока я не освобождаюсь.

   Мы идем дальше. Я растираю руку. Приятель напевает.

   Мы добираемся до столовой. Отбираем остатки пайки у запоздавшего дьявола, делим по-братски. Мало, но хоть что-то.

   -Это люди? - вопрошаю я, вновь растирая ноющую руку.

   -Они самые, - отзывается Зара. - Во всей красе и добродетели.

   -Наверху они были другими.

   -Такими же, просто прикидывались...

   Дьяволы, злорадно ухмыляясь, приволакивают и устанавливают напротив нас эшафот. На него втягивают упирающегося старика и отрубают ему голову. Безголовый старик падает вниз вслед за ней, голова подкатывается к телу и прирастает заново.

   -Если они хотят испортить нам аппетит, так мы уже поели, - усмехается приятель.

   Старика затаскивают снова и снова рубят голову. История с регенерацией повторяется.

   Я встаю, не обращая внимание на неодобрение своего спутника, и разгоняю дьяволов дубиной. Старик униженно кланяется и что-то невразумительно бормочет.

   -Только не поворачивайся к нему спиной, - напоминает мне приятель.- А то будет как в прошлый раз...

   И не собирался. Того раза, когда очередное спасенное мною туловище, напав сзади, едва не перегрызло мне горло, вполне хватило.

   Я пинком прогоняю старика и снова усаживаюсь. Мы молча смотрим на другую сторону лавового потока. Затишье, однако, длится недолго. Дьяволы выводят на противоположную сторону пару сотен несчастных и одного за другим вталкивают в поток. Те покорно плывут в нашу сторону, полыхая и издавая печальные стоны.

   Несколько человек добираются до островка и начинают ожесточенную борьбу за место на нем. Дьяволы натужно веселятся.

   -Люди? - говорит он. - Мертвые люди... Вопрос в том были ли они когда-нибудь живы?

   -Были ли мы сами живы? - спрашиваю я.

   -Иногда, местами, - отзывается он.

  

  

  Перейти мост

  

   Зара не любил мосты.

   Когда нам случалось переходить через них, мне всегда хотелось остановиться посередине и оглядеться, но он проходил их так, словно опаздывал - хотя спешить нам, имея в запасе дурную бесконечность времени, было некуда. Мне волей-неволей приходилось поспевать вслед за ним - одного меня охватывал ужас.

   -Почему ты так торопишься? - спросил я его однажды. - Ты боишься мостов?

   -Скорее брезгую, - отозвался он.

   Я не понял и рискнул переспросить:

   -Брезгуешь?

   -Мосты напоминают мне людей...

   Ну как можно общаться с подобным типом, говорящим исключительно загадками?!

   Мостов, кстати, в этих краях было предостаточно, они пересекали многочисленные лавовые потоки.

   Он посмотрел на меня, усмехнулся и добавил:

   -Это, наверное, потому, что свой мост я перешел слишком давно...

   Мне это ничего не объяснило, но переспрашивать не решился. Я боялся надоесть ему. Зара не воспринимал меня как товарища, скорее терпел, и у меня было впечатление, что стоит мне перегнуть с вопросами, он просто уйдет прочь. В отличие от меня он в обществе не нуждался.

   Мы взобрались на скалу и с ее вершины наблюдали за безостановочным и бессмысленным копошением дьяволов и их жертв. Время от времени кто-нибудь из чертей замечал нас и тогда они бросались на штурм - по одному или группой. Но место это было легким для обороны. Мы скидывали нападавших, и они, позабыв про нас, вновь отправлялись по своим делам.

   - Интересно было бы посмотреть на их главного, - сказал я.

   Приятель в удивлении поднял на меня глаза.

   -Ну, на Сатану, или как там его, точнее Здесь, зовут...

   -Так смотри, - он указал вниз.

   -Ты не понял, я не хочу видеть этих свинорылых, я хочу увидеть их главаря.

   -Боюсь, это ты не понял, - хмыкнул приятель.

   Мы помолчали.

   -Интересно все же, где у них центральный город, - сказал я, не рассчитывая на ответ, мой приятель был не из разговорчивых.

   -Там, - он хмуро махнул рукой в сторону ничем не отличающуюся от всех прочих.

   -Ты ходил туда?

   -Нет. Зачем?

   -Чтобы посмотреть...

   -Чего я там не видел...

   -Может, сходим? Вот только я боюсь...

   -Чего?

   -Ну, все-таки там вся их верхушка, наверное, это опасно...

   -Ну, так пойдем да посмотрим, - он усмехнулся и стал спускаться.

   Красное холодное солнце, или, точнее, то, что его здесь симулирует, трижды всходило над нашими головами. Места, по которым мы брели, были одно безрадостнее другого. Наконец мы добрались до Города. Иногда приходилось пересекать местности, где дьяволами все просто кишело. Но чем дальше мы шли, тем дьяволы становились слабее и безвольнее.

   -Почему они такие? - спросил я после того как мы легко разогнали ни много ни мало пару сотен этих уродцев.

   -Мы подходим к их Городу.

   -Но почему чем ближе к Городу, тем они слабее? - повторился я.

   -Город это что-то вроде воронки, чем дьяволы старше, тем ближе они перемещаются к центру...

   -Выходит тогда, самый старший из них...

   -Самый старший - самый слабоумный.

   -Почему ты сразу не сказал?

   -Ты ведь просил посмотреть, а не послушать...

   Город представлял собой пыльный хаос. Здания оказались на удивление высоки, по улицам туда-сюда проезжали самодвижущиеся тележки, оставляя долго висящие в воздухе клубы пыли и вонючего дыма.

   -Нам здесь не пройти, - усомнился я.

   Зара хмыкнул и зашагал к Городу. Дьяволы не обращали на нас никакого внимания, словно мы стали невидимы.

   Других грешников в Городе не было.

   Дьяволы суетились, делали какие-то свои непонятные дела. С шумом и дымом пыхтели непонятные машины, в окнах зданий горели безжизненные огни. Город жил, казалось, помимо своих обитателей.

   Мы добрались до центра Города. Здесь и впрямь было что-то вроде воронки. Дьяволы со всех сторон стекались сюда. На лицах их застыло одинаковое бессмысленное выражение. Они входили и входили за поворот воронки. Входили и входили.

   И исчезали.

   -Куда они уходят? - спросил я.

   -Растворяются.

   -То есть они умирают?

   -Они и не жили...

   -Совсем?

   -Не совсем, но своей нежизнью здесь они компенсировали те мгновения жизни, что были у них Наверху.

   -Значит, в аду можно умереть?

   -Нет. Только раствориться.

   -Но разве это не выход из бесконечности ада?

   -Нет. Они остались здесь и стали самим адом - его стенами, его камнями, лавой, дьяволами, пылью и тенями.

   -Но Сатана...

   -Сказка. Его нет.

   -Но Зло? Зло должно ведь иметь свою персонификацию?

   Он поднял ладонь.

   -Видишь тень?

   -Да.

   -Откуда она?

   -Ты закрыл рукой свет.

   -Видишь тень от скалы?

   -Да.

   -Ты видишь множество теней. Достаточно чему-то закрыть свет и они появляются. Для тьмы не нужно усилия, ее ничто не порождает, она появляется там, где не хватает света. Так и со злом - оно просто появляется, просто появляется само собой, там, где не хватает человечности...

   Мы ушли из Города. Хотя там было безопаснее и сытнее, но мы вернулись на наше прежнее место. Как ни странно, я обнаружил, что привязался к нему.

  

  

  Ангелы

  

   -Мы попали в ад, а как там, Наверху? - спросил я.

   -Там земля.

   -Нет, я не про землю, я про тот верх, что выше нее, я про рай...

   -Нет никакого рая, - отрезал он.

   -Как это нет? Раз есть ад, значит, и рай должен быть...

   -Не вижу связи.

   Ты хочешь сказать, что есть только ад? - не поверил я.

   -Какая разница, есть ли рай или нет? Для нас его нет, даже если бы он был... Но его нет.

   -Почему ты так в этом уверен? Мне вот кажется...

   -Пока ты пытаешься тешить себя симуляциями иллюзий, ты способен предать.

   Он посмотрел мне в глаза.

   -Не слушай его, он сам предатель!

   Я обернулся на голос. И едва не подскочил от неожиданности. Передо мной стояли ангелы. С нимбами и крыльями. Прекрасные и благие. В количестве трех.

   -Тьфу ты! - сплюнул Зара.

   Дьяволы в ужасе разбегались во все стороны.

   -Друг мой! - обратился ко мне один из ангелов. - Друг! Не слушай этого закоренелого грешника, ибо грехи его велики, а пуще всего велика в нем гордыня. Он сам великий предатель.

   -Что же он предал? - спросил я.

   -Он предал свой народ! - обвиняюще произнес другой ангел. - Знаешь, что написано на его могиле?.. Он сам потребовал написать это!

   -Что?

   -"Я был со своим народом в годину испытаний, и понял я, что это не мой народ". - Разве не предательство сказать такое?

   Я посмотрел на Зару, но тот лишь усмехнулся.

   -Перед тобою предатель! - громогласно объявил третий ангел. - Богохульник, гордец и преступник, совершивший множество грехов и не раскаивающийся в них. Ты знаешь, что сказал он на Суде Всеблагому Судье?

   -Что же?

   -Он сказал по-латыни... прости не помню, как это звучит по-латыни, ну да не важно, та вот он сказал: "человеку свойственно ошибаться"! И это вместо раскаянья!

   Заре явно наскучило представление, он присел на камень и с усмешкой наблюдал за происходящим.

   -Мы пришли за тобой! - обратился ко мне второй. - Понимаешь, - он доверительно понизил голос. - Произошла ошибка. Ну там, бюрократы напутали и тебя послали в ад, а в рай попал какой-то проходимец. Но теперь все вскрылось и...

   Он сказал это "и" тоном фокусника, достающего кролика из шляпы. Рядом с ним засветились врата.

   Они были внушительны, внушительны и прекрасны. Из-за них лилась музыка и распространялись удивительные ароматы.

   Я сделал шаг к воротам.

   -Но мы должны убедиться, - в голосе ангела прорезалась сталь. - Мы должны убедиться, что ты остался тем же, столь же праведным человеком, что общение с этим монстром не развратило тебя...

   -Что я должен сделать? - задал я вопрос, который по видимости ожидался.

   -Ты должен убить его! - рыкнул третий ангел и в руке его появился меч.

   -Ты должен убить его как убивают змею, паука, ядовитую тварь! - вскричал второй. - Не жалей его! Это не человек! Это чудовище!

   -Ты должен убить его! Чтобы доказать свою чистоту, - мягко сказал первый.

   У меня в руке сам собой оказался меч.

   -Ну, руби уже, - мягко сказал Зара. - Мне надоело ходить по мостам.

   Меч словно бы сам собой поднялся. Я не управлял им. Понимание этого паникой взорвалось во мне.

   -Нет! - заорал я. - Нет!

   Я пытался отбросить меч, но он словно сросся с рукой. И не она двигала мечом, а он ей.

   -Защищайся, Зара! Он не слушается меня!

   Он перекатился и вскочил на ноги. Меч потащил меня за ним, я сопротивлялся и орал. Меч обрушился на Зару, но тот подставил свое оружие. Полетели искры и меч переломился.

   Музыка смолкла. Я обернулся в сторону ангелов и ворот. Ангелы таяли, на их лицах читалось разочарование. Ворота исчезли. Ароматы благоуханий как-то вполне естественно инвертировались в жуткую вонь.

   -Вот он рай! - хмыкнул Зара.

   На месте ворот красовался перекошенный деревянный сортир.

   -Заходить не советую, можно провалиться.

   -И не думал.

   -Думал, думал, - чуть ангелов не сбил, так туда бросился, - усмехнулся Зара.

   Мы помолчали.

   -Ты знаешь, - сказал вдруг он, улыбнувшись, - а ведь, пожалуй, и ты способен перейти мост.

  

  

  Выход из ада

  

   Однажды мы нашли выход.

   Точнее, нашел его я. Путешествуя по неизвестной местности, мы наткнулись на пещеру в склоне горы. Из пещеры исходило некое странное свечение. Я поспешил к ней, Зара равнодушно шел следом.

   У меня бешено колотилось сердце. Я чувствовал сквозь этот свет, сквозь холодный камень скалы, что пещера ведет куда-то прочь отсюда.

   Неважно куда, лишь бы прочь из этой ненавистной серости.

   -Войдем?! - предложил я, про себя уже осознав, что пойду в пещеру, даже если придется расстаться с Зарой.

   -Войдем, - вяло согласился тот, - все равно скоро кислотный дождь, надо пересидеть...

   Кислотные дожди шли два раза в день всегда в определенное время - после обеда и перед ужином, но каждый раз становились открытием как для грешников, так и для подавляющего числа дьяволов. Вся эта дикая орда начинала метаться под разъедающими потоками кислоты, крича, сталкиваясь и сбивая с ног друг друга.

   -Ты знаешь, что это? - спросил я, указывая в манящее свечение.

   Зара пожал плечами.

   -Надо полагать, выход.

   -Выход? - поразился я. - Но ведь ты говорил, что отсюда нет выхода?!

   -Нет, - согласился он. - Это имитация выхода.

   -Имитация? Но откуда ты знаешь? А вдруг это настоящий выход? Тебе когда-нибудь попадалось нечто подобное?

   -Нет! - поспешно отозвался он.

   -Ну, тогда пошли!

   Я ожидал, что он откажется, но Зара вздохнул и жестом показал, что готов следовать за мной.

   - Хорошая имитация не хуже плохого оригинала, - пробормотал он.

   Мы долго пробирались через пещеру. Ползли, продирались, разбирали каменные завалы.

   И засиял перед нами свет.

   Именно засиял. Настоящий дневной свет настоящего солнца.

   И мы вышли под его лучи и вздохнули настоящего, пахнущего теплым деревом, светом и тишиной воздуха.

   Пели птицы. Дул ветерок. Я заплакал.

   -Пойдем, - вздохнул Зара. - Пойдем к людям.

   -К людям? - переспросил я.

   -К ним.

   Он уверенно повел меня вперед.

   Вскоре мы вышли на дорогу.

   К людям! Мы идем к людям! - эта мысль молнией билась во мне. Оказывается, я так соскучился по людям. Вновь видеть их, говорить с ними, слушать их - что может быть лучше! После тупых грешников и свинорылых дьяволов оказаться рядом с людьми!

   Я улыбался. Зара был бесстрастен.

   -Ты не рад увидеть людей? - зло спросил я его.

   Мне вдруг показалось кощунственной его кислая физиономия. Я только сейчас осознал, как он надоел за эти долгие месяцы совместных скитаний по Аду! Эта его вечная усмешка надо всем, этот цепкий настороженный взгляд, эта его манера постоянно поучать меня...

   -Я был бы рад увидеть их, - спокойно отозвался он. - Был бы рад...

   -Но, - подсказал я. - Ты же не можешь без "но"...

   -Но люди недолговечны, как... мыльные пузыри, - спокойно закончил мысль Зара, несколько замешкавшись со сравнением.

   -Что ты имеешь в виду? - зло спросил я.

   Меня достал его скептицизм. Я мечтал избавиться он своего попутчика. Здесь, Наверху, он больше не был мне нужен.

   Вместо ответа он неопределенно махнул рукой вперед. Мы прошли еще немного.

   Впереди показались дома.

   Люди... Люди!

   Люди кругом. Голоса, запах жилья, запах хлеба, еле уловимый аромат женских духов.

   Женщины.

   -Не пялься так, - усмехнулся Зара. -Впрочем, нет, посмотри напоследок.

   К нам приближались несколько милиционеров.

   -Может, дадим им по рогам? - неуверенно предложил я.

   Зара отрицательно покачал головой.

   В участке нас привели в камеру с задержанными. Здесь уже было несколько малоприятных личностей, но вели они себя вполне спокойно.

   Зара зевнул и завалился спать. Я же сидел и обдумывал произошедшее.

   Принесли еду.

   Зара проснулся, пружинисто поднялся с нар и легко присвоил пайки всех прочих арестантов. Почти никто из них при этом серьезно не пострадал.

   Мы поделили добычу по-братски.

   -Что дальше? - спросил его я.

   Он пожал плечами.

   -Подождем развития событий.

   Утром Зару вывели на допрос, я остался в камере ждать своей очереди. Где-то вдали раздался крик. Через некоторое время еще один. У меня сжалось сердце. Через некоторое время прозвучали выстрелы. Потом крики и выстрелы стали чередоваться.

   Мною овладели нехорошие предчувствия.

   Дверь открылась. На пороге стоял Зара с милицейской дубинкой в руках.

   -Уходим! - сказал он мне.

   Я пошел за ним. Помещение участка было залито кровью.

   -Это ты сделал? - спросил я.

   -Нет. Все хуже...

   Мы вышли на крыльцо. На улице царил хаос. Люди бегали друг за другом, догоняли и грызли. Это было хуже, чем в аду.

   -Что с ними? - спросил я.

   -Ты сам видишь.

   -Они превратились в зверей?

   -Что-то вроде этого...

   Несколько окровавленных тварей кинулось к нам. Зара несколько раз взмахнул дубинкой и все они остались лежать на крыльце.

   -Пойдем! - сказал он. - Этот мир умирает.

   Мы прошли через безумный город в лес. Это было нелегко, но помогала выучка выживания жесткой адской школы.

   -Ты знал заранее, что этот мир погибнет? - спросил я Зару, вспомнив его колебания перед входом в пещеру.

   -Знал. Выходы из Ада ведут лишь в обреченные миры.

   -Почему?

   -Там где прошли мы, прошли и иные. Ход не разбирает, кто идет по нему - беглец или разрушитель, он равно открыт для всех.

   -Значит, за нами следом прошли те, кто уничтожил этот мир.

   -Скорее - внес в этот мир заразу... Но дело не в них, и не в заразе, а в том, что у мира не оказалось сил ей сопротивляться. Беда не в пришедшем зле, а в слабости этого мира.

   На дороге появилось несколько зомби. Некоторое время мы молча рассматривали их. Твари нас не видели.

   -Почему они стали такими? - спросилось у меня.

   - Воля к власти... Людей манит сила. Каждый хочет быть сильнее другого...

   -Ты хочешь сказать, что они сами виноваты в том, что с ними произошло? - я задохнулся от возмущения.

   -Выживает сильнейший, - таков человеческий закон. - Но эта сила убивает в выживших "сильнейших" их человечность...

   Он усмехнулся, отшвырнул дубинку и вышел из-за скрывавших нас кустов. Зомби бросились к нему. Я охнул в ужасе.

   Он пошел им навстречу своей обычной развинченной походкой, что всегда так раздражала меня - он ходил так, как наверное в старину ходили цари по своим палатам, словно бы ему принадлежал весь мир.

   Он пошел на них и окровавленные чудовища вдруг расступились.

   Он развернулся и пошел обратно. И вот он снова рядом.

   -Сможешь так?

   -Не смогу, - отозвался я, содрогаясь при мысли о зубах и ногтях.

   -Не сможешь, - согласился он. - Ты еще слишком человек...

   Мы помолчали. Зомби уковыляли за поворот.

   -Я не хочу быть здесь, - сказал я. - Здесь больше нет людей...

   -Люди они как мыльные пузыри, - согласился Зара. - Дунул ветер и унес их всех.

   Мы нашли вход в пещеру и полезли в него, без жалости оставив позади безлюдный осиротевший мир. Ветер, шум деревьев, звезды, - все то, чему мы так радовались сначала, больше не имело значения, как не имеет значения красота мертвой девушки.

   Мы возвращались домой.

   В ад.

   Путь назад был не менее сложен и тяжел. Мы выбрались, и я осмотрел опостылевший серый, мерзкий адский пейзаж. Я содрогнулся.

   -Зато здесь все честно, - приободрил меня Зара. - Без обмана.

   -Значит, тот мир был обманом? - спросил я.

   -С самого начала все было обманом - с самого твоего рождения, и даже до него, - ты был здесь, ты был определен сюда...

  

  

  Зара и знаки

  

  Мы шли по холмистой местности...

  Я не видел в этих наших постоянных кочевьях особого смысла, но с Зарой не спорил - во-первых, это все равно бесполезно, а во-вторых, сидеть на одном месте было бы даже еще хуже, чем вот так бродить без цели и смысла.

  Так вот шли мы однажды по холмистой местности. Я устал и довольно таки бездумно глазел по сторонам и вдруг... Вдруг на мгновение краем взгляда мне увиделось, что на одном из ближайших холмов дьяволы, пыточные инструменты и грешники сложились в некое подобие то ли буквы, то ли знака... Я остановился как вкопанный, рассматривая копошение на холме, но теперь оно вновь было вполне обычным - одни пытали, другие страдали, единили обе категории разве что одинаково тупые выражения на лицах.

  Дьяволы нехотя, с ленцой пытали, грешники, одуревшие от дурной бесконечности, также нехотя и как-то вяло страдали. В общем, как говаривал иногда Зара, разглядывая очередную подобную картину, - не было в этом во всем экспрессии.

  "Наверное, показалось с усталости", - подумал я. Мы прошли еще некоторое расстояние, прежде чем странное ощущение знака, теперь уже на другом холме, вновь посетило меня. Знак этот, впрочем, снова рассыпался в невнятное копошение, прежде чем я смог уловить его.

  -Ангелы, серафимы и херувимы! - выругался я.

  -Что случилось? - обернулся ко мне Зара.

  -Да нет, просто пора бы передохнуть, а то кажется всякое...

  Мы присели на камни. В аду, кстати, нет гладких камней, все сплошь угловатые и для сидения неудобные. Впрочем, здесь вообще все препогано устроено...

  -Чего кажется-то?

  -Ну, - я не знал, стоит ли говорить, но все же решился, - ну... буквы какие-то...

  -Буквы? - Зара неожиданно для меня заинтересовался.

  Я рассказал об увиденном, точнее - о показавшемся.

  Зара выслушал, кивнул, а потом пробормотал, глядя в сторону:

  -Мало видеть буквы, надо уметь их прочитать...

  -Э-э-э... так ведь показалось же... - не понял его я.

  Мы посидели, перекусили скудным запасом и двинулись дальше - надо было заблаговременно найти укрытие от кислотного дождя. Время, впрочем, еще было и мы не слишком торопились.

  -Ты считаешь, что эти кажущиеся знаки можно читать? - спросил я через некоторое время.

  -Их нужно читать. Нужно...

  -Но разве они настоящие?

  -А что здесь настоящее? Они что ли? - Зара указал на пробегавших мимо дьяволов. - Или он? - на этот раз его палец был направлен в сторону резво убегавшего от них грешника.

  -Ну... Но ведь знаки должен кто-то писать? Кто же их пишет?

  -Неважно кто пишет знаки, - отмахнулся Зара, - важно лишь то, кто их прочтет. Самая мудрая книга, написанная хотя бы даже и богами, не будет прочтена тем, кто не понимает язык, на котором она написана...

  -Ты имеешь в виду, что неграмотный не способен будет разобраться в знаках?

  -Да, причем он их, скорее всего, просто вообще не увидит. Люди некоторых племен не способны различать рисунки просто потому что у них нет соответствующего опыта. Для такого человека любая картина - только мешанина красок и линий...

  -А для меня все вокруг - лишь мешанина из дьяволов и грешников...

  Я остановился как вкопанный.

  -Постой, так а ты сам, ты видишь знаки?!

  Он кивнул.

  -И часто?

  Он помолчал и отозвался:

  -Часто? Иногда их слишком много, так что они накладываются друг на друга - словно на страницах книги написано еще что-то несколькими разными людьми... Мешает...

  -Странно, из какого же поганого материала они складываются! - вырвалось у меня.

  -Знаки жестоки, - устало отозвался Зара.

  -Но зачем они здесь, эти непонятные знаки? - почти прокричал я. - Зачем они здесь, здесь, где их никто не прочтет?

  -А зачем они там? Зачем наверху были нужны все эти миллионы томов книг? Зачем они были нужны в том мире, который недавно был уничтожен на наших глазах? Зачем все эти мириады знаков, если они оказались не способны спасти ни единой души?.. Так вот затем же они и здесь - чтобы кто-то прочел их, понял и перевел в действие...

  -Но ведь здесь никто не способен на это, - только ты...

  -Почему никто, почему только я, - усмехнулся он. - Здесь есть еще и ты. Учись же читать знаки. Учись видеть их суть через их жестокость...

  

  

  Второй выход из ада

  

  Однажды мы вновь нашли выход наверх. На этот раз его обнаружил Зара.

  -Ну что? - спросил он меня, - указывая на вход. - Войдем? Не торопись с ответом, подумай хорошенько...

  Меня начало знобить. При мысли, что вновь придется увидеть гибель мира, подкатила тошнота.

  Но тут из темноты пещеры вдруг дыхнуло свежим воздухом, который легко, почти на грани фантазии, пах цветами, листьями, звездами, ветром, жизнью, людьми...

  И я решился.

  -Идем!

  Путь наверх занял полдня. Когда мы, измученные тяжелым подъемом, выбрались на поверхность, здесь было раннее утро.

  Верхний мир - это рай.

  Не знаю, есть ли рай в действительности, или как утверждает Зара, это всего лишь выдумки, но когда поднимаешься из ада, то понимаешь, что лучше, чем обычный мир быть ничего не может.

  Мы тщательно завалили выход камнями, чтобы зло не проникло вслед за нами.

  Теперь место выхода ничем не выделялось на склоне горы.

  Зара оторвал от рубахи кусок материи и привязал к деревцу.

  -Зачем? - спросил я.

  -Чтобы найти путь обратно.

  -Ты собираешься обратно? - не понял я.

  -На всякий случай...

  Иногда Зара пугал меня. Какие еще могут быть "всякие случаи"?

  -Ты думаешь, что зло все же пройдет?

  -Нет.

  -Но тогда чего бояться?

  -Раз сюда должно прийти зло, значит, этот мир готов его принять...

  Мы пошли. Точнее я последовал за Зарой.

  Кругом был лес. Я усомнился в выбранном направлении. В конце концов, почему я опять иду следом за ним, словно мы в аду? Мне надоело чувствовать себя зависимым.

  -Ты уверен, что надо идти в этом направлении?

  -Уверен.

  -Вокруг деревья и ничего не видно...

  -Я чувствую людей.

  -Интересно как?

  -Я чувствую их глупость.

  Мы некоторое время шли молча, пока я пытался найти достаточно едкий ответ.

  -А я-то тебе не мешаю в этом процессе? - наконец сказал я.

  -Нет, я привык к твоему фону, - безразлично отозвался Зара.

  Мы вышли на проселок.

  В выборе направления он и здесь не колебался. И вскоре мы действительно пришли к людям.

  На этот раз нас не арестовали. На нас не обращали внимания.

  Люди здесь были удивительно добродушны.

  -Если нас не арестовывают, то где же мы поедим? - пробормотал Зара, после того как мы прошли городок вдоль и поперек.

  Есть хотелось ужасно.

  Он отобрал у толстого здоровяка булку, которую тот увлеченно крошил голубям.

  -Если хотите есть, могли бы и попросить, - обиженно засопел толстяк.

  Мне стало стыдно за Зару.

  -Простите нас, - сказал я.

  Мы поделили булку, и жить стало немного легче.

  -Не нравится мне здесь, - задумчиво сказал Зара, дожевывая последний кусок.

  -И чем тебе здесь не нравится? - во мне поднялась злоба. - Тем, что нас не арестовывают или тем, что этот добряк на тебя не набросился?

  Подбежал мальчик и сунул нам в руки по конфете.

  -Вот! Видишь, какие добрые здесь люди!

  Зара хмыкнул, но конфету съел.

  -Мы должны идти в их главный город! - решил он.

  -Ну и где он? Или у тебя появилась карта?

  -Он там! - уверенно произнес Зара, указав куда-то вдаль. - Я его чувствую.

  -Ах да! Ты ведь чувствуешь глупость. Интересно только как это?

  Он холодно посмотрел на меня, развернулся и пошел.

  Я пошел следом. А куда мне было деваться? - я ведь никого не знал здесь кроме него. Но внутри все кипело от злобы.

  "Почему я подчиняюсь ему? - думал я. - Ну хорошо, дойдем до этого главного города, а там разойдемся"

  В конце концов, вокруг нас был огромный новый мир. Неужели в нем не найдется места для меня?

  За несколько дней пути по этому миру я просто влюбился в него. Люди кормили нас, даже дали новую одежду, все были к нам ласковы.

  Зара же, чем дальше мы шли, тем злее становился. Сказывались столетия проведенные в аду. Ему здесь не нравилось. Его все здесь бесило. Уютные домики, которые радовали меня, его злили. На доброту людей, которая так меня умиляла, он отвечал с ледяной вежливостью, за которой я слышал скрытую насмешку. Сельские пейзажи, таки простые, такие прекрасные после жутких багрово-черных адских пространств, и те ему были не по душе.

  -Что тебе не нравится-то? - не выдержал я однажды, - ведь какая красота кругом!

  Места вокруг были удивительно красивы. С одной стороны дороги, по которой мы шли, было поле, с другой луг, за ним виднелась река, теряющаяся вдали в темноте леса. На обочине тарахтел трактор, рядом с ним селянин разложил снедь и с аппетитом трапезовал.

  -Вот глянь, - Зара махнул рукой в сторону крестьянина.

  Я испугался, что сейчас он отправится отбирать еду у простодушного малого.

  -А что? Сидит человек, ест...

  -Человек? - Зара с презрительным видом махнул рукой. - Человек не должен тратить на еду столько времени! Мы видим этот трактор и этого пассажира почти час, и ни тот ни другой не сдвинулись с места...

  Мне не понравились эти его придирки.

  -Ну, сидит, думает о чем-нибудь. Его право...

  -На работе?

  -Мы же не его начальство...

  -По-твоему только начальник может думать о другом?

  -Только начальник может требовать работать...

  -Дело не в работе. Дело в том, что мне не нравится мир, обитатели которого целыми днями только и делают, что тупо таращатся в никуда.

  -Это ведь их право...

  -А если они начнут хрюкать и есть ртом из миски, - это ты тоже назовешь их правом?

  -Ну, зачем же это им есть ртом из миски...

  Мы миновали труженика полей. Я оглянулся на него. Труженик хрюкнул, наклонился и прямо ртом подобрал с тарелки кусок пищи.

  Я отвернулся. Наверное, показалось.

  -Права человека, - хмыкнул Зара. - Бред. У человека нет прав, у него только обязанности!

  -Какой-то экстремизм, - неуверенно отозвался я.

  -Вот смотри, такого закона, который запрещал бы этому дурню есть ртом, ведь нет?

  -Ну, нет...

  -Так, значит, у него есть на это право?

  -Ну и что?

  -Так, может, раз на то нет запрета, он, если захочет, то в лужах повадится валяться?

  -Ну, это будет нарушением общественных норм...

  -А если не будет? Если все захотят в лужах лежать и общественная норма пойдет этому навстречу? Если валяться в луже будут все, то это станет нормой...

  -Ну, - я не нашелся что возразить, но внутренне не согласился.

  -И что же, если все будут валяться в грязи, и это станет нормой, то ненормальными будем мы с тобой, те, для кого это некрасиво... Так что ты выберешь, - лечь в грязь вместе со всеми, или прослыть ненормальным?

  -Пожалуй, последнее...

  -Не зарекайся...

  Ну как общаться с таким человеком?!

  Мы действительно через несколько дней добрались до большого города. И он, как мы позже узнали, действительно был главным городом этого мира. Зара не ошибся. Впрочем, как всегда, - была у него эта мерзкая привычка никогда не ошибаться...

  Зара привел нас прямиком в центр города, искупался в фонтане и принялся проповедовать перед собравшимися поглазеть на его купание зеваками.

  Зеваки быстро рассосались. Зара остался один, но продолжал говорить.

  -Ты один, Зара, вокруг тебя никого, перестань! - мягко сказал ему я.

  -Это не новость, - отозвался тот. - Я всегда один. Но говорить я должен, потому что я - шанс этого мира...

  Мой друг был безумен. Я стоял в нерешительности и слушал всю ту ахинею, что он нес про человека, про симуляцию, про какие-то волны сложности. Нет, если вслушаться в его слова, то что-то в них было, но вот только вслушиваться в них было тяжело...

  И тем более тяжело, что вокруг сиял солнечный день, и блики солнца играли в воде фонтана, и щебетали птицы, и ветер шелестел листвой, и фонтан звенел своими струями. На скамейках целовались влюбленные, толстые карапузы играли со своими совочками и машинками под присмотром мам и бабушек. Тут же прогуливались важные господа и проходили ослепительные красавицы... Никому не было дела до пары оборванцев, один из которых бормотал в пространство никому не понятные слова.

  И я понимал их. Мне самому не хотелось сейчас слушать скрипучий надоевший голос Зары. Мне хотелось забыть ад, забыть вообще все, стать одним из этих беспечных горожан, любоваться фонтаном, слушать птиц, и не думать ни о чем...

  -Уходи! - приказал мне Зара.

  Я опешил.

  -Уходи! - повторил он. - Иди к ним, будь с ними. Не со мной.

  -Ты прогоняешь меня?!

  -Сейчас мы не нужны друг другу. Иди к людям, чтобы вернуться, когда придет время. Иди же!

  Он отвернулся, словно я уже не существовал для него.

  И я пошел, не зная радоваться мне расставанию, или горевать. На углу я обернулся, Зара не смотрел на меня, он о чем-то оживленно беседовал с парой криминального вида аборигенов.

  Мы прошли с этим человеком через круги ада, а он не соизволил даже обернуться мне вслед! Горечь наполнила мое сердце, и я отвернулся и пошел прочь.

  И с каждым шагом мне становилось легче. Я избавился от надоевшего руководства Зары, от его поучений и вечных загадок. Передо мной был мир, целый мир, простой и понятный, мир, в котором я был свободен. Я мог пойти направо и налево, вперед и... Нет, только не назад. И что это Зара, никогда не ошибающийся Зара, сказал, что я должен уйти, чтобы вернуться "когда придет время"? Зара ошибся - такое время никогда не придет.

  Разве что когда-нибудь, когда я достигну в этом мире высокого положения, я зайду, или заеду на экипаже, на площадь, чтобы снизойти до бормочущего бродяги и угостить его хлебом и мясом. "Ну что, старина, ты все тот же, все пытаешься исправить мир? - я похлопаю его по плечу. - А я вот понял, что мир есть таков, каков есть, и я принял этот мир, пусть и не достаточно разумный, но зато вполне себе действительный". Так скажу я ему, а уж что он скажет в ответ не важно. Наверное, презрительно промолчит...

  Невдалеке на скамье сидела девушка.

  -Вот черт! - расстроено сказала она, глянув на башенные часы.

  При воспоминании о чертях меня передернуло.

  Изнутри словно бы что-то подтолкнуло.

  -Почему вы ругаетесь? - спросил я. - Что-то случилось? Могу чем-то помочь?

  Она доверчиво посмотрела на меня.

  -Наверное...

  Она была красива. Понятно, что от того, кто пару - тройку последних вечностей провел в Аду, трудно ожидать особой объективности в плане оценки женской привлекательности - для него все женщины - красавицы, но эта девушка была мила. Она выглядела как-то по-детски наивно и открыто. Хотелось защитить ее и помочь ей.

  -Я жду здесь подругу, но она почему-то опаздывает. Жду ее целый час и мне скучно...

  -Стоит ли горевать по такому поводу? - удивился я. - Хотите, составлю компанию до прихода вашей подруги?

  Она улыбнулась.

  -А вы, похоже, иностранец?

  -Да, я издалека.

  Выглядел я ужасно, но она словно бы этого не замечала. Я присел рядом и мы познакомились. Ее звали Аюг.

  Очень быстро я узнал всю ее биографию, истории жизни ее родственников и много интересных фактов о мире, в который попал. Я и сам рассказал несколько историй. Конечно же, не сказав ничего ни об аде, ни о своем сомнительном прошлом.

  Через некоторое время подошла опоздавшая подруга.

  -Ты представляешь, я остановилась на той стороне площади послушать музыку, - оправдывалась она, забавно растягивая, словно округляя, слова. - И я смотрела на часы, но они, оказывается, остановились, ты представляешь! И когда я это поняла, то уже о-очень сильно опоздала. Я думала, ты ушла, а ты сидишь здесь с молодым человеком и даже мне не ра-ада!

  Мы посмеялись вместе, пообщались некоторое время, и подружки собрались уходить. Напоследок я набрался наглости и назначил свидание. Назавтра, здесь же.

  -Только не доверяйте часам, - уходя, посоветовала опоздавшая подруга, - они, оказывается, могут остановиться! Раньше такого никогда не случалось...

  Некоторое время я сидел на лавке, пребывая в приятной задумчивости. Этот мир определенно нравился мне.

  -Молодой человек! - требовательное обращение вывело меня из моих размышлений. - Молодой человек, вам что, некуда идти?

  Передо мной стоял местный полицейский в достаточно забавной форме.

  -Ну, предположим... - я даже несколько растерялся. - И что же, вы хотите арестовать меня?

  -Ну почему арестовать? - удивился служитель порядка. - Вы ведь ничего плохого не сделали. Просто я смотрю, вы иностранец и порядков наших, наверное, не знаете. Время уже позднее и все по домам расходятся...

  Действительно, площадь была почти пуста. Доцеловывались несколько парочек да торговцы собирали свои лотки.

  -И что?

  -А то, что, если кто-то остался вечером не в своем районе города, то может переночевать в бесплатной гостинице...

  -Здорово у вас придумано, - удивился я.

  -Пойдемте за мной!

  Терять мне было нечего, да и вообще я как-то внутренне доверился этому миру, чувствуя до совершенства развитым в аду чувством опасности, что здесь мне ничего не грозит...

  -Постойте, - остановился я вдруг. - А Зару... ну такого безумного проповедника, что бормотал сегодня у фонтана, вы тоже туда приведете?

  Мысль о том, что мне придется вновь встретится со своим надоедливым спутником, вызывала во мне отторжение.

  -Нет, этот безумец отказался. Он улегся прямо на камни, у фонтана...

  -А, ну тогда пошли!

  Я ожидал увидеть нечто вроде жутковатой ночлежки, или вроде полицейского участка, но место, куда меня привели, действительно больше напоминало гостиницу. Конечно, не перворазрядную, но вполне приличную. Меня даже покормили. И я переночевал вполне сносно, один в комнате, и спалось мне уж точно гораздо лучше, чем чудаку Заре на камнях площади.

  Утром мне предложили работу.

  -Похоже, вы не в лучшем материальном положении, - сказал мне человек за стойкой, когда я пришел сдать ключ.

  -Похоже, так, - согласился я.

  -Наш центр дает не только ночлег, но и работу. Сами понимаете, работу не лучшую и не самую высокооплачиваемую...

  -Что предложите мне?

  Мне предложили работу дворника. Я с энтузиазмом взялся за нее. Теперь у меня были место ночлега, небольшой доход и множество свободного времени, потому что работа, хоть и была "пыльной", но времени занимала немного, и, отмахав метлой с утра, я весь день был свободен. Мне даже выдали какой-то временный документ, который, впрочем, никто никогда не спрашивал. Но, что еще важнее, мне выдали небольшую сумму "подъемных".

  Радуясь удаче, а точнее - гостеприимству этого доброго мира, я приоделся, купил мобильный телефон, по которому, правда, не с кем было пока разговаривать, исходил весь центр города вдоль и поперек... А, самое главное, почти каждый вечер я встречался с Аюг. Наши отношения постепенно развивались, и жизненные перспективы были самыми радужными.

  Иногда я вспоминал о Заре, и даже подумывал подойти к нему и рассказать, как я тут устроился, чтобы и он не терял времени в своем состязании с фонтаном - тот извергал воду, а мой бывший друг - глупости. Но проходя мимо, я никак не мог заставить себя подойти. Я так и представлял себе его холодный насмешливый взгляд, очередные загадки и обращение свысока. Я уже чувствовал себя полноправным горожанином и не хотел терпеть пренебрежения от какого-то городского сумасшедшего.

  К тому же вокруг него постоянно толпились люди. В основном зеваки, но были, как ни странно, и те, кто называл себя его учениками. Впрочем, таких было немного.

  -Этот Зара, Проповедник У Фонтана, ты знаешь его? - спросил однажды мой начальник.

  -Нет, а что?

  -Да так. Просто ты появился в одно время с ним. Его проповеди всем надоели и скоро выйдут ему боком.

  -Что ж, поделом...

  Я хотел сходить предупредить его, но в этот день было много дел...

  Потом его арестовали и куда-то увезли. Но я узнал об этом лишь через неделю и то случайно, из обрывков чужих разговоров. Сделать я ничего не мог, потому продолжал жить своей жизнью. Меня повысили, я отвечал за уборку большой территории и в моем подчинении было два десятка дворников. Зарплата выросла, я мог задуматься о свадьбе, к которой все шло.

  Подчиненные мои были жутко глупы, но обитатели города, да и вообще этого мира вдобавок к своему добродушию все были, скажем так, несколько недалеки, так что я с этим свыкся, предпочитая не обращать внимания. Да и сам старался особенно не выделяться.

  Даже Аюг в своей доверчивости и детскости иногда заходила так далеко, что, встреть я ее в своем прежнем мире, я, пожалуй, сильно подивился бы некоторым ее странностям. Но здесь все были таковы и это как-то не выделялось.

  Не сказать, чтобы то, что произошло, произошло внезапно. Что-то носилось в воздухе заранее. Мир постепенно приходил в негодность. Я старался не задумываться по этому поводу, да и времени особенно не было. Я спешил жить, спешил положить события своей новой биографии между собой теперешним и адом, отгородиться от него, уйти.

  Но уйти от ада нельзя. Зара знал это. Как всегда он был прав.

  Но я забегаю вперед.

  Ветки метро отказывали одна за другой. Часы на Главной Башне ломались все чаще и их чинили все дольше. Выходили из строя машины и механизмы. Однажды, когда я ждал важного для себя звонка, отключились все мобильные телефоны.

  Когда я увидел, насколько все равнодушны к происходящему, тогда понял, что все идет не так как надо. Мой телефон не работал, и я попросил мобильник у своего работника. Тот как раз увлеченно играл в какую-то игру на нем.

  -Не звонит, начальник, - равнодушно отозвался тот.

  Я попробовал - действительно не звонит.

  -И что делать?

  -Зачем делать, начальник, починят...

  Но чинить не очень-то торопились. Связь заработала лишь на следующий день.

  Механизмы и машины выходили из строя. Отказывал транспорт, отказывала связь, более-менее сносно работало лишь телевидение, которое я, впрочем, не мог смотреть. Все по-прежнему бодро и жизнерадостно бродили, пытались работать, пытались чинить, но на одну починенную машину ломалось три. Все, что делали, было как-то бессмысленно. Люди не то, чтобы деградировали, скорее просто обнаруживалось то, насколько далеко зашла их деградация, начавшаяся задолго до этого.

  Я вошел в пустую библиотеку, я давно хотел узнать об этом мире поподробнее, да все некогда было. Двери были открыты нараспашку, внутри не было никого. Все покрывала пыль.

  Я нашел отдел периодики, принялся просматривать подшивки газет.

  "На месте закрытого завода вырастет новый торгово-развлекательный центр. Жители района счастливы"

  "В центре города закрыт институт, один из его преподавателей признался нашему корреспонденту, что и сам не понимал того предмета, который преподавал. Название предмета, как и название института ничего не скажет нашему читателю. Здание будет передано под общественные нужды"

  "На Витальевском Спуске произошло грандиозное народное гуляние с салютом и фейерверком под девизом "Молодежь против тяжелых наркотиков - за легкие"

  И так далее... В течение нескольких часов чтения картина стала ясна мне. Один за другим закрывались заводы, образование, не теряя количества, теряло свое качество, все меньше готовили технологов и техников, все больше - менеджеров, юристов, финансистов. Люди все меньше работали, все больше расслаблялись. Не было цели, не было смысла, мир застывал и остывал. Каждый жил для себя, объединения пресекались, как опасные. Впрочем, никто и не желал объединяться - зачем, если и так хорошо?

  Люди жили для себя. Вкусно ели, развлекались, слушали музыку, гуляли. Участвовали в конкурсах по эрудиции, следили за бессмысленными достижениями спортсменов, болели за неустанно соревнующиеся команды.

  Это была жизнь, подобная жизни больничных идиотов, чистых, одетых, накормленных, соблюдающих режим. Но что будет, если весь мир станет таким, кто станет следить за ним?

  Этот мир был готов к злу и двери для него были открыты, но вместо зла пришли мы и закрыли двери за собой. Зло не вошло, и мир остался жить, уже приговоренный и умирающий. Бессильный перед злом, неспособный к добру, обреченный. Мир не погиб, но и жить был неспособен, он медленно умирал, сходил с ума, угасал. Он не имел воли к жизни.

  Я встал и пошел к фонтану. Я шел к нему, а перед глазами у меня был привязанный Зарой к дереву лоскут материи. Только бы он не ушел! - билась в голове мысль, - только бы он не ушел обратно. Ведь отмороженному Заре ни к чему этот мир, он ничем к нему не привязан, ему все равно где бродить - в аду ли, здесь ли, или где-то еще. Он вполне мог плюнуть на этот мертвый изнутри мир и уйти.

  Единственный его знакомый в этом мире был я, но разве я не предал его?

  Я подбежал к фонтану, но рядом с ним никого не было.

  Я сел на край и обхватил голову руками.

  -Какой же я идиот! - воскликнул я с чувством.

  -Это первые умные слова, которые ты сказал с тех пор, как мы вошли в этот мир! - ехидный скрипучий голос Зары подействовал на меня как ток.

  Я вскочил.

  Зара брел по воде фонтана, выбираясь из-за группы статуй, символизировавших Сотрудничество и Процветание. Два Президента, отлитые из меди в натуральные величины, с помощью приемов дзюдо расправлялись с медным же Драконом, символизировавшим всякие напасти этого Мира. Напасти эти нудно перечислялись на его груди: "Инфляция, кризис, преступность, плохое настроение, грипп, свинка, наркомания..." что-то еще, что уже нельзя было прочесть отсюда. Рядом стоял медный Мэр с копьем, готовый добить чудовище, и несколько других неизвестных мне личностей, в ряду которых за струями воды и затерялся Зара в момент, когда я пришел.

  -Купался, я купался, - пробурчал он.

  -А я уж думал, ты ушел обратно...

  -Я же обещал, что дождусь тебя...

  -Почему ты не сказал мне?..

  -А ты послушал бы меня? Нет уж, я решил, что лучше будет, если ты сам все поймешь.

  -Что мы будем делать? Мир умирает...

  -Что делать? А что тут сделаешь? - он равнодушно пожал плечами. - Умирает и умирает. Нам было неплохо в этом доме, пойдем к другому...

  -Но люди, как мы бросим их?

  -Ты хочешь остаться?

  -Да. У меня здесь девушка. Да и вообще, разве честно бросать мир в таком состоянии?

  -Нечестно было доводить его до такого состояния, а девушки есть и в любом другом мире, найдешь и получше, тоже мне редкость...

  -Нет! - вскипел я. - Я останусь и буду бороться! А ты...

  -Ну, если ты хочешь бороться, то приготовься! - прервал меня Зара. - Меня пришли забирать во второй раз. На этот раз так просто не выпустят. Подсоби отбиться, брат!

  На площадь тихо въезжала кавалькада машин скорой помощи.

  -Мог бы уйти раньше, - пояснил Зара, извлекая из котомки клык, - но ждал тебя до последнего. Теперь придется уходить с боем...

  -А дальше?

  -Дальше будем бороться за этот мир, - он подал мне милицейскую дубинку. Ту самую. - Думаешь, мне его не жаль?

  -Но ты ведь сказал...

  -Я много что могу сказать. Главное то, что сказал ты - что готов бороться... А уйти...

  Из остановившихся машин вылезали дюжие санитары. Много. Подъехал автобус с тяжело экипированными полицейскими - в бронежилетах, касках, со щитами.

  -Учитель, мы успели вовремя! - с другой стороны площади к нам бежало несколько интеллигентного вида дохляков.

  -Ненавижу, когда меня так называют, - поморщился Зара, но видно было, что он был доволен. - Все таки они пришли...

  -От них не будет толка, скорее наоборот, - попытался я подлить уксусу в его радость. Ангелы божии, неужели это ревность! Пока я предавал своего друга, у него здесь появились какие-то ученички! - Апостолы, блин!

  -Угу, как положено, их двенадцать, - ехидно улыбнулся Зара.

  -А я тогда кто? Тринадцатый апостол?

  -Ты Мария Магдалина...

  Ученики добежали до нас. Полиция построилась свиньей и подняла дубинки. Санитары стали подбираться с флангов.

  -А уйти, - продолжил прерванную свою мысль Зара, - уйти мы не сможем. Тоннели для прихода зла действуют лишь двенадцать дней. На тринадцатый закрываются. В Ад мы теперь можем попасть только э-э-э... естественным путем, то есть когда умрем...

  -Ну и не будем торопиться! - сказал я, покручивая дубинкой.

  -Не будем, брат...

  

  

  Стеклянная земля

  

  Я споткнулся на ровном месте, дорога под моими ногами была вполне обычным сельским проселком. Была и не была - потому что там же было и какое-то невнятное роение, оно-то и сбило меня с шага. Я пригляделся под ноги и за ожидаемыми и вполне понятными комками земли разглядел нечто странное.

  -Померещится же! - я помотал головой, отгоняя видение.

  -Чего там опять? - спросил Зара, он шел впереди, но теперь остановился.

  -Ты представляешь, - неуверенно отозвался я, - мне показалось, что почва под ногами словно бы исчезла, и там внизу, что-то шевелилось. Но через долю секунды все вернулось к обратному состоянию... Наверное, показалось от усталости...

  -Не показалось.

  -Что же это?

  -Смотри внимательнее, сам поймешь...

  Я был внимателен, но весь день ничего не происходило. Я уже совсем забыл о случившемся, но на утро следующего дня странное видение вновь посетило меня. На этот раз оно не застало меня врасплох и, прежде чем оно исчезло, я успел рассмотреть все как следует.

  А посмотреть было на что!

  Земля стала прозрачной и внизу, в бесконечном далеко и глубоко, но при этом с абсолютной четкостью и ясностью открылась мне гигантская панорама ада.

  Я видел странным образом - одновременно и все сразу, и каждую деталь в отдельности.

  -Зара, я вижу! - воскликнул я.

  Он что-то пробурчал в ответ - что я не разобрал.

  -Вон наши места! Вот на той горе мы часто сидели, а в той пещере прятались от кислотного дождя... Ты видишь это?

  -Постоянно.

  -Что это за видение? Зачем оно?

  -Привет из ада.

  -Почему, зачем?

  -Ты скучаешь по аду. Он скучает по тебе...

  -С чего ты взял, что я скучаю? Ничего подобного! - твердо ответил я.

  -Ой ли? - усмехнулся Зара. - Разве там не было все проще и определеннее?

  Он был прав. Наша борьба против умирания этого мира шла без особого успеха. Все было зыбко, неопределенно. Мы скрывались, прятались, были вне закона, нас предавали и преследовали. Мир не хотел оживать, он все глубже погружался в смертельную дремоту, и у нас не было сил растолкать его...

  -Ад ждет нас обратно. Он ждет не только нас, но и весь этот мир, - сказал Зара.

  Оно подошел ближе и смотрел со мною вместе на полыхающие внизу огненные реки.

  -Кто это? - спросил я, указывая на странного вида повозку.

  Женщина правила, сидя в ней, а везли ее, и весьма резво, два старомодно одетых господина с усами, в шляпах - котелках. Время от времени женщина вяло, явно лишь порядка для, стегала кнутом то одного, то другого из этой странной пары.

  -Почему ты обратил на них внимание? - с некоторой досадой ответил вопросом на вопрос Зара.

  -Потому что странная компания, - с удивлением отозвался я.

  -Мало ли в аду странных компаний! Чем это они тебе интересны?

  -Ну, разве не интересно, что они хотя бы сохранили человеческий облик?

  -Где ты видишь тут человеческий облик? - едко поинтересовался Зара. - Разве он в том, чтоб катать бабу, запрягшись в повозку как пара ослов?

  -Почему я не встречал их в аду?

  -Ад огромен, а ты был там слишком мало, чтобы видеть все. Поверь, там еще много такого, что ты и не представляешь...

  Постепенно видение ада становилось все более туманным, и вот уже земля снова стала непрозрачной.

  -Что же это значит?

  -Это предупреждение. Предупреждение, что мир приговорен.

  -Но кому оно предназначается?

  -Видящим.

  -Кто это?

  -Те, кто видят.

  -В этом мире есть еще кто-то кроме нас, способный это увидеть?

  -Возможно, - Зара безразлично пожал плечами.

  -Так если мир приговорен, это значит, что вновь откроется пещера между миром и адом?

  -Откроется. Скоро.

  -Но это значит, что надо перекрыть ее...

  -Этот мир уже получил свой дополнительный шанс. На этот раз перекрыть выход будет не так просто.

  -Но мы должны...

  -Должны...

  В голосе Зары не было особого энтузиазма.

  -Но как мы узнаем место нового выхода? Планета слишком велика, мы не сможем ее устеречь...

  -Новый выход будет там же, где и старый. Рвется там, где тонко и никто не будет копать тоннель в новом месте лишь из-за нас.

  -Значит, надо идти туда, искать это место и не пропустить никого снизу... но как мы найдем место?

  -Зря я там тряпицу привязал?

  Через пару дней мы - я, Зара и пара "апостолов", добрались до места входа.

  Зара внимательно осмотрел его, долго слушал землю, прижавшись к ней ухом, - мы в это время тихо стояли, стараясь не дышать, - и выдал заключение, что ждать второго открытия осталось всего три дня.

  Мы поставили палатку. Апостолы разложили снедь, вскипятили чай.

  -Прямо пикник! - улыбнулся я.

  Зара ухмыльнулся в ответ, но тут же требовательно поднял руку, обернувшись в сторону заката. Мы затихли.

  Послышались шаги. К нашему лагерю вышел тощий монах в рваной грязной рясе. Впалые щеки, безумный, словно бы горящий взгляд - типичный фанатик. В руках у него был не то мешок, не то сверток.

  -Вот и еще один видящий, - обернулся ко мне Зара. - Иди сюда, брат! - позвал он монаха, - Раз уж ты пришел сюда с той же целью, что и мы...

  Монах молча подошел к нашему костру, уселся и жадно принялся за предложенную "апостолами" еду.

  -Нас пятеро, - усмехнулся Зара.

  Я мысленно не согласился с ним - по-моему, нас как было двое, так двое и осталось. Впрочем, у монаха было одно качество, которое располагало к нему, - он молчал. В отличие от болтливых "апостолов". Он молчал, иногда улыбался, но при этом становился похож на скалящегося волка.

  -У тебя есть оружие, брат? - спросил его Зара.

  -Есть, - глухо отозвался новый соратник.

  Он все-таки, оказывается, умел говорить.

  -Я взял это в деревне, - монах развернул сверток, в нем был внушительный колун.

  Мы доели и легли спать.

  Когда мы проснулись, Зара беседовал со странной личностью - увешанным бубенчиками, зеркальцами и монетами молодым парнем с бубном. Из оружия при нем обнаружилось странного вида копье.

  -Откуда ты? - спросил Зара.

  Парень с бубном указал в сторону солнца.

  К вечеру к нам присоединился еще один, столь же странный, что и предыдущие, тип. Старик в чалме, похожий на спившегося фокусника. Этот не пожелал с нами общаться, обменялся приветствием с Зарой, и ушел на холм, сев прямо на место выхода.

  В полдень третьего дня на колесном тракторе подъехал ражий детина с могучим запахом перегара. Недобро глядя на нас, он подошел к костру с ломом в руках. От чая, впрочем, не отказался.

  -Когда? - спросил он, обратившись к Заре.

  -Скоро. Как только зайдет солнце, - отозвался тот.

  Тон, которым он это сказал, заставил меня поежиться.

  -Разве мы не просто завалим вход, как сделали в прошлый раз? - спросил я.

  -Нет.

  Он помолчал и добавил:

  -Там будут ребята посерьезнее чертей, к которым ты привык...

  -А почему нельзя притащить сюда пару пулеметов или закидать дыру динамитом? - спросил один из "апостолов". Второй к этому времени уже сбежал.

  -Против тех, кто полезет снизу, всякое умное оружие, все, что связано с техникой, с хитростями разума, действовать не будет - динамит не взорвется, ружье заклинит. Только честный бой - холодное оружие против холодной ярости, - ответил Зара.

  Когда зашло солнце, мы встали вокруг будущего выхода. Сейчас он выглядел как неровная яма.

  Он начал осыпаться внутрь, проседать, все быстрее, быстрее... Пока не обрушился, словно бы втянутый пустотой космоса. Или того, что под ней.

  -Нам надо продержаться до рассвета, - сказал Зара. - Всего лишь до рассвета...

  И тут началось. Твари, которые полезли из образовавшейся дыры, весьма, кстати, немаленькой, были, и впрямь, не чета обычным рогатым обитателям - ничтожители миров, спецназ ада. Описывать их невозможно, поскольку одинаковых из тех сотен, что мы уничтожили в эту ночь, не было, всяк был страшен и уродлив по-своему. И каждый был по-своему опасен. Никак нельзя было к ним приспособиться и сражаться против появившегося врага, как против предыдущего, каждый имел свое оружие и свои хитрости. Когти, клыки, щупальца, лапы, мечи, копья, дротики, дубины, жуткие хвосты - все это мелькало, било, вылетало из самых неожиданных направлений, жалило, рвало, рубило, уничтожало нас одного за другим.

  Первым погиб старик в чалме. Он пытался читать заклинания и первое время они здорово помогали, но потом из ямы выскочила зеленая тварь с крыльями, плюнула ядом и старик упал навзничь, поперек своей магической книги. Зара снес твари голову, у него на этот раз была с собой не дубинка, а настоящий меч, двуручный, огромный, стащенный из какого-то музея специально для этой битвы. Впрочем, нечто подобное было и у меня.

  Вторым погиб парень с бубном. Его копье застряло в черепе очередной твари и щупальца утащили его в яму.

  Потом погиб "апостол". Как погиб, я не заметил. Было бы удивительно, если бы он выжил в этаком месиве, так что удивляться нечему. Слышал только, что он закричал.

  Где-то уже к утру мощный хвост пробил грудную клетку монаху, и он отполз в сторону, оставляя за собой кровавый след. Я еще удивился краем сознания, сколько много в этот тощем теле было крови.

  Зара упал, когда уже начало светать. Его музейный меч, которым он махал как вертолет лопастями, сломался об чей-то панцирь. Твари взвыли, ликуя, схватили его и утащили в яму.

  И сразу взошло солнце. Едва его лучи упали на наши лица, как из ямы взметнулась земля, и там, где только что зиял провал, образовался холм. Погребальный холм в честь Зары и других погибших.

  Я свалился без сил. Кровь лилась из порезов, ныли отбитые плечо и рука, но я был жив. Жив. Я остался жив, а Зара погиб. Я вдруг почувствовал нестерпимое, пуще боли, одиночество. И отключился.

  Пришел в себя в больнице. Растрескавшийся потолок, тусклая лампа, я один в палате. На окне массивная решетка. Не палата. Камера. Как же, ведь я особо опасный преступник, преступление которого заключается в том, что он спас мир от гибели. Мир, который не хочет жить. Или, что еще хуже - не может, неспособен. Я снова вырубился.

  Пошли допросы. Меня били. Я усмехался. Подозреваю, что усмешка моя стала очень похожа на усмешку Зары. Чертов мир, стоило ли тебя спасать?

  Потом были очные ставки, я увидел монаха, был рад, что он все-таки выжил, сбежавшего "апостола", мрачного тракториста. Свежий шрам пересекал его лицо. Интересно от кого он получил его - от нападавших, или от тех, кого мы защищали? Не стал спрашивать. Я вообще почти не говорил теперь.

  Потом появилась Аюг. Что-то лепетала из-за стекла, с ужасом смотрела на меня. Расплакалась. "Я буду тебя ждать"... Жди.

  Меня поместили в дурку. Наверное, все же стоило больше говорить. Один в камере. Уколы, от которых теряешь способность воспринимать мир. Боль. Безысходность.

  А потом пол снова исчез. Я увидел ад. Увидел Зару. Его подвергли страшным мучениям.

  Умереть, пойти к нему, спасти. Я понял, что хоть сейчас могу умереть по своему желанию.

  Но мир, который мы спасли... Что же больше стоит - мучения друга или этот прогнивший поганый мир, не желающий ничего понимать, ни о чем задумываться? Не желающий жить.

  Выбор, который стоял передо мной не предполагал хорошего варианта. Только плохие. Только те, о которых я буду сожалеть.

  И я сделал его.

Другие произведения автора:

Самостоятельность. Философия и наука с точки зрения теории масок

Прогулки с Ницше и Хайдеггером в присутствии Гегеля

Дед not dead