Новые
МенюТРИНАДЦАТЫЙ... глава 37
26 января 2015 — Наталья Шатрова
37
«Не плачь, Натаха моя. Ну достался тебе вот такой неугомонный, и опять уезжаю. И мне теперь от этого не свернуть. Да и не смог бы. Я много раз задавал себе вопрос: откуда, с какой точки повернулась моя жизнь в это русло? Наверное, с дядьки Сашки. Рвануло меня тогда сильно. Жёстко и по-живому. А потом догнало армейским и добило Лёхой. Всё!.. Ушёл я, и уехал. Не плачь, и береги сынов моих. Я скоро».
- Вот, - подполковник кинул на стол три фотографии. - Больше десятка лет в розыске. Года четыре назад его прижали силовики, но он выскользнул. А дальше тишина. Видео-компромат на него давно нашли. Ребята схрон снимали, а там документы ценные, видеокассеты, всё до мелочей снято. Тот ещё зверюга. Работа по нему идёт в строгой секретности. По последним разведданным, он находится в зелёнке возле отдалённого высокогорного села. Вот тут. - полковник показал объект на карте. - Там развалины старинного строения. Наш наблюдатель немного последил. Он, в принципе, никуда не движется, замаскировался под окладистой бородой и сидит. Раза три в месяц спускается в село за едой, ходит в небольшой домик на окраине. С ним толкутся ещё пятеро, поэтому по периметру не исключена засада. Осторожнее там. Выезд на БТР завтра в ночь. Коротко, всё. Будут дополнительные сведения, мы сообщим. А пока, отдыхайте.
Выехали на БТР около часа ночи, прихватив с собой воду и сухпаи. Перекрестились в дорогу, каждый по своей вере - это касалось Хана, и мысленно очертили вокруг себя круг - так приказал Соловей. И не сердись там наверху, что нарушаем главную твою заповедь: не убий! Слесарю - слесарево, а кому-то...
Стояла предутренняя светлая ночь. Пока добирались, на горизонте поднялась тонкая полоска зари. Пешком и скрытно подходить к дому нельзя, собаки подняли бы лай и обнаружили присутствие чужих. В таких случаях работать надо быстро. Многотонная машина влетела в улицу, остановилась возле крайнего домика и тени бойцов спрыгнули на землю. Осмотрев территорию, он и Бах замерли у окон, Хан держал двор. Сбив внутренний замок на входной двери, Соловей и Граф вошли в дом первыми, за ними Гоша и Ясень. В маленьких окнах тут же загорелся свет. Кроме женщины с двумя детьми и пожилой старухи в доме никого не было.
- Где? - коротко спросил Ясень, обращаясь к молодой хозяйке.
- В пятнадцати километрах отсюда развалины. Там подвал, он в нём, - перепуганная женщина прижала к себе спящего ребёнка.
- Когда в крайний раз был?
- Позавчера. Брал еду и ушёл.
- Телефон есть?
- Нет. Был бы, я не позвонила бы ему, - женщина покачала головой и подняла полные слёз глаза.
Поднявшись в горы, они оставили БТР с водилой и автоматчиком в зелёнке и выдвинулись до объекта пешком. Развалины старой крепости плотно заросли кустарником, скрывая строение от посторонних глаз. Глухое и забытое всеми место. От травяной дороги в сторону развалин шла слегка натоптанная узкая тропинка. Они последили немного за местностью. Тишина горная. И ни звука...
- Дома у нас весна ещё на пороге, а здесь зелёнка вовсю распустилась, - шепнул Ясень.
- Да-а, - протянул он. - Всё. Работаем по связи. Гоша и Соловей, занять позиции для прикрытия группы на случай засады.
Взяв развалины в полукруг, группа перекрыла дорогу в село и возможный выход в горы. Чуть дальше, по другую сторону строения, тянулся высокий обрыв с бегущей внизу по ущелью речкой.
- Тихо что-то, - вновь шепнул ему Ясень. - Или не боятся, или снялись с места, обнаружив слежку.
- Закинь-ка туда камушек для шума. Граф и Хан, будьте наготове. Если что, то бесшумно снять из винтореза.
Ясень от всей души закинул увесистый булыжник в сторону развалин. Булыжник загрохотал по камням, и тут же со стороны крепости по кустам рассыпалась автоматная очередь. И вновь тишина. Продолжительная и напряжённая.
Подождав немного, из-за стены осторожно вышли два боевика. Слегка присев и переговариваясь между собой, они ещё раз дали очередью по кустам. Тишина. Оглядевшись, боевики встали в полный рост и вдруг резко, вскинув руки, один за другим упали на землю. От полуразрушенной дальней стены прозвучала ещё одна автоматная очередь, пролетевшая прямиком по кустам, где залегли он и Ясень.
- Навскидку лупанул, - он вытер кровь с ладони. - Пл... От камня срикошетило.
- Сильно? - прошипел Ясень.
- Нет, задело чуток. Всё. Работаем, - сделав небольшую паузу, он крикнул в сторону развалин: - Руслан Чолокаев, ты блокирован. Предлагаю скинуть оружие и сдаться. За неподчинение - имею приказ на уничтожение на месте.
- Затыкны глотка. Я памру тут, но ны выду, - раздалось из развалин.
- Как скажешь. А охрана твоя, чё молчит? Неужели сопротивляется? - стояла полная тишина. - Чё молчишь там? Ещё раз предупреждаю, что в случае неподчинения - устранение на месте. Три минуты тебе, - повернувшись, он шепнул Ясеню: - Меняем расположение.
- Засёк я одного, командир. Он за стену ближе к выходу в горы вылез. Хорошо светится, - Хан пристально вглядывался в оптический прицел.
- Держи его, Хан. При попытке уйти - бей. И сразу меняй позицию. А то долбанут ещё из гранатомёта.
Через пару минут от стоявшей справа стены отделился человек с поднятыми руками и бросил в сторону автомат. Следом за ним появился другой. Из-за дальней стены вновь раздалась автоматная очередь, и вышедшие боевики упали, откинувшись на спину.
- Сами себя лупят. Граф, - переключился он на связь, - прочеши автоматом стену со стороны выхода в горы. Пусть знает, что караулим.
Автоматная очередь, отсекающая выход к горам, и следом за ней одиночный выстрел. И всё затихло. Подобравшись ближе, Граф и Соловей осторожно обошли дальнюю стену. Заглянув за неё, они обнаружили там тело пятого боевика.
- Застрелился, - объявил Соловей по связи. - Не по душе ему жизнь - держите вора до упора.
- Это не Чолокаев, - добавил Граф. - Думаю, что в подвале он засел.
- Осторожнее там, а то подарок горячий может прилететь. Надо осмотреть развалины, а потом главного выковыривать.
- Воля, один тяжело ранен, - Ясень присел возле лежавшего перед стеной боевика.
- Саня, вколи ему пока и перевяжи, - кивнул он санитару. - Хан и Гоша, держать крепость по периметру.
Проверив развалины на растяжки, через полчаса они вплотную подошли к двери, ведущей в подвал. Вход в него был широким и прочным, сделанным капитально на зимовку. Бах дёрнул со стороны тяжёлую дверь на себя, и из подвала тут же резанула автоматная очередь. Пули щёлкнули по камням, и ушли в стену крепости.
- Руслан Чолокаев, предлагаю сдаться добровольно, - крикнул он в пустоту подвала. - Я расскажу о правах группы захвата, а ты думай и принимай решение. Время пошло! - он кашлянул в кулак. - Цель группы: задержание и сдача органам правопорядка. Группа захвата имеет право на применение оружия в отношении лиц, оказывающих вооружённое сопротивление. В этом случае у группы захвата возникает право на необходимую оборону, потому что их жизнь и здоровье подвергаются опасности. Право группы захвата на применение оружия является вынужденной необходимостью, так как устранить опасность при огневом сопротивлении другими способами невозможно. Причинённые группой захвата смерть или вред здоровью в случае вооружённого сопротивления, признаются правомерными и являются исполнением приказа. Чолокаев, ты хорошо слышишь? Время идёт. Я предупредил тебя о правомерности действий группы. Причинение смерти - нежелательно. Ещё раз предлагаю сдаться. Для принятия решения у тебя остаётся пять минут, - из подвала вновь прилетела автоматная очередь. - Не дури, мне желательно взять тебя живым. Живым же хочется быть? Правда? Согласись, что это лучше, чем лежать трупами, как твои бандиты. Они даже оборону держать не стали, - он повернулся к своим. - Готовьтесь. Работаем со светошумовой гранатой.
Светозвуковая граната с ослепляющей яркой вспышкой и с оглушающим звуком взрыва, приводит к временному ослеплению и оглушению, и на некоторое время лишает возможности оказывать активное сопротивление.
Ясень, Граф и Соловей приготовились к штурму. Из подвала за это время не донеслось ни звука. Кинув светозвуковую гранату подальше в проём, Ясень на секунды закрылся от взрыва и быстро спустился по ступенькам. Следом пошли Граф и Соловей. Метров через десять узкий каменный спуск закончился. Небольшое оконце вверху на стене едва освещало подвал, открывая на входе просторное помещение с устроенными вдоль стен лежаками. Вглядываясь в полумрак, Ясень задел автоматом стену и на звук тут же ударила автоматная очередь. Пули с треском отскакивали от каменной стены и уходили в податливый земляной пол. Бросив внутрь ещё одну светозвуковую гранату, они ворвались в подвал, используя секундные паузы в сопротивлении. Соловей выбил автомат из рук сидевшего в углу на лежаке человека. Выдернув боевика на себя, Ясень кинул его на пол и прижал коленом. Чолокаев был явно под воздействием взрыва: его руки тряслись мелкой дрожью, и он не пытался сопротивляться.
- С-сука. А пульку себе слабо? - не удержался Соловей, резко сжав рукой лицо Чолокаева. - За ребят бы тебя. В расход. Крыса подземельная.
В подвале были обнаружены два автомата, куча патронов и наркотики.
- Есть ещё оружие? - спросил он у вышедшего из подвала боевика, показывая на автомат.
- За далной стэной па трапынкы, - сжав глаза, Чолокаев тряхнул головой.
В сухой прошлогодней траве за стеной находился сбитый из досок схрон, спрятанный в неглубокой яме, укрытый и придавленный сверху камнем. Гранатомёты, патроны, гранаты, спальные мешки, разгрузники, необходимый запас разной крупы, соли, сахара, и полная экипировка на шестерых.
- С таким запасом хороший бой можно дать, - усмехнувшись, он взглянул на Чолокаева. - Устал прятаться? Или охрана подвела? - его вопросы остались без ответа. - Пл... Раскатать бы тебя в этих развалинах и сравнять с землёй. Чтобы сам сдох в том подвале. Медленно и мучительно.
- Раскатать бы, - Соловей окинул взглядом крепость. - Чё-то они сопротивляться перестали. Даже воевать с ними скучно.
Ни для кого не секрет, что террористическое подполье действует на территории всего Северного Кавказа. Существующие в отдалённых местах лагеря и базы боевиков занимаются подготовкой снайперов, смертников-подрывников, изготовлением самодельных взрывных устройств. Среди террористического подполья встречаются опытные офицеры, проходившие обучение в военных училищах страны. Они грамотно занимаются поставками оружия и взрывчатых веществ, вербуют молодёжь, добывают нужные для боевиков сведения. Работа по обнаружению схронов и баз, вычислению мест нахождения активных участников бандподполья ведётся постоянно. Зачастую поиск идёт по наводке и по горячим следам засветившихся боевиков. В схронах всё чаще стало попадаться ржавеющее оружие, пролежавшее в тайнике не один год. Крупные схроны с оружием находятся в основном на территории Северного Кавказа, но они возможны и в других регионах страны, особенно в крупных городах. И в любой момент, в любой точке страны может прозвучать приказ на проведение спецоперации.
Вертолёт заходил на посадку. Они сидели и ждали главного - касания борта с землёй. Это всегда бодрит и вызывает бурю эмоций. Вертолётный полк обрадовал их солнечным утром и разгаром весеннего пробуждения природы. Сколько раз они улетали отсюда и вновь возвращались. Пару недель назад они шли здесь по вертолётной площадке, и эта земля провожала их в небо. Выпрыгивая сейчас из вертолёта, они жадно вдыхали воздух, оглядывая серые от прошлогодней травы полянки, слегка тронутые первой зеленью. В воздухе стояла весенняя свежесть, от распускающихся берёзовых почек шёл тонкий аромат. Он бывает вкусным таким только дома. В груди у него заныла щемящая боль от вида родных мест. По привычке, они посмотрели в глаза небу, отпустившему их на землю. Небесная высь разливалась вокруг чистой синевой, не сохранившей в себе даже намёка на хотя бы маленькие облака. Она бросала на их лица холодный ветерок раннего сибирского утра. Расплескалась синева, расплескалась... Никто даже не осмелился нарушить чувство приятного возвращения.
Они ехали домой. Улицы города были забиты транспортом и людьми. В этой привычной для них суете стояла хорошо заметная оживлённость весеннего города. Молоденькие девчонки, доставшие из своих сокровищ короткие юбчонки, весело цокали каблучками модных сапог по асфальту. Они спешили, перебирая ножками в тонком капроне, чтобы согреться в пока ещё прохладном весеннем воздухе. Женщины постарше, умудрённые опытом, бежали в брючках или более тёплых колготах. После базы, в кругу тоскующей мужичьей компании, это больше всего бросалось в глаза.
Вскоре будет встреча дома, и родные руки обнимут его уставшие плечи. Серёжка будет сидеть у бабушки на руках и смешно гукать на своём языке, протягивая к нему неспокойные ручонки. Сашка будет спать в кроватке, раскинув упругие руки и ноги в стороны и пуская пузыри из-под еле державшейся на губах пустышки. Глядя на детей, его захлёстывало приятное чувство, словно и не жил он никогда без них, словно они были у него всегда. Семья...
Перед ним всё тот же простор неба с балкона, смешанный лес с сосновым преимуществом вдоль реки, привычные дома частного сектора внизу, и подросшие за время его отсутствия строящиеся многоэтажки. Словно и не уезжал он из дома. И только внушительный синяк на бедре напоминал ему о завершившейся командировке. Он не помнил, где и обо что так двинулся. Он даже не сам его обнаружил. Федя объявил, что у него бандитская пуля на бедре, когда они мылись в душе после возвращения с выезда. Дома, на её на немой вопрос, будет простой ответ: «Прости, моя хорошая. Такая у нас работа, такое у нас ремесло. Нам прикажут, мы исполним».
Хорошее солнечное утро. Весёлое, с чириканьем воробьёв и со стайками голубей. Они с Наташей стояли на балконе.
- Тихо дома, хорошо, - прошептал он ей в макушку.
- А «там» громко?
- «Там» тоже тихо. Только тишина «там» другая, ты чувствуешь её шкурой.
- Контракт закончится, и больше не пойдёшь. Понял? - жёстко прошелестела она губами.
- Понял. Когда-нибудь я скажу тебе: всё, родная, я никуда не еду. Я буду сидеть и тупо ждать, когда мои ребята вернутся из поездки. Я буду провожать и встречать их, задыхаясь от непоняток в своей квартире, - он замолчал, и она помолчала.
- Егорка твой на днях приходил. Спрашивал, где дядя Ваня, почему так долго в клуб каратэ не приходит. Я сказала, что ты уехал по работе. Накормила, чай с конфетами попил, с мальчиками поиграл и ушёл.
- Он говорил, как живёт?
- Говорил. Мать по-прежнему. Уйдёт, где-то напьётся, приходит и спит. И так почти каждый день. За ним бабушка смотрит.
- Отдохну немного и зайду в клуб. Три медальки пацан на соревнованиях сделал. Хороший мальчишка, тренер его жалеет. А с матерью беда, там не исправить.
- И мне жалко. Ты не бросай его, Вань. Сколько ему лет?
- Скоро восемь будет. Тихий такой пацан. Шесть лет ему было, когда встретил его на улице. Поговорили, он сказал, что с бабкой в основном живёт, что мать всегда пьяная. Вот и привёл я его тогда в клуб, там хоть серьёзное занятие будет. В школе учится вроде хорошо. Не пятёрочник, но для мальчишки пойдёт. Засунуть бы его в Сибирский кадетский корпус, там живут на базе школы-интерната. Посмотрю. Может, займусь летом.
- А наши спят. Наиграются рано утром, а потом долго ещё спят. Интересные такие стали, ползать почти научились пока тебя не было.
- Мы и своих настоящими мужиками вырастим.
- Давай, придумай. Ещё и их, куда-нибудь засунь.
- И засуну. Сидеть возле тебя и сопли подолом вытирать не будут.
- Иван Иванович, разрешите узнать, куда это вы их засунете?
- Есть у нас училище, где из парней настоящих мужиков делают.
- Конечно же военных, в косынках и измазанных грязью.
- Конечно же военных, не всегда в косынках, и не всегда измазанных грязью.
- И их даже не спросил? Надо же, какой уверенный! Его жди и переживай, потом за детей своих переживай. А когда я жить-то спокойно буду? - Наташа вопросительно вскинула на него глаза.
- А ты неспокойно живёшь у меня? Смотри, как у нас всё хорошо. А если что не так, то ты говори, не стесняйся. Я поправлю.
- Почему ты спать не ложишься? Пойдём уже, а то дети скоро встанут.
- Не хочу, в дороге выспался. Пойдём.
Утренние майские дни бодрили холодной свежестью. Наберёшь воздуха в грудь, ухнешь в эту свежесть - и пар пошёл. С утра земля нагревалась под солнечными лучами, а к вечеру остывала, возвращая в ночь ощутимую прохладу. Игра весенних дней: от настоящего тепла, до холодного утреннего заморозка. Ближе к обеду они съездили в городской зоопарк. Выспавшиеся по дороге дети, смотрели широко открытыми глазами на обезьян и медведей, тигров и лошадок, смешно общаясь на их ребячьем языке. Маленькие они пока, и прогулка эта им быстро надоела. Походив пару часов по зоопарку, они спешно сбежали домой.
А в ночь ударил дождь. Первый, весенний, настоящий ливень. Он стучал по оцинкованным откосам окон, сбегая мощными ручьями по водосточным трубам и проливая на землю тонны воды. Он стоял у окна и вдруг вспомнилось, как относительно тёплой ещё осенью, шагая по горным дорогам, они попали под такой же дождь. Спрятавшись на пару часов в глухом месте, они разделись до трусов и подсушили насквозь промокшую одежду. Там он впервые увидел у Вайса на боку и бедре шрамы от ранений. Разве мог он подумать тогда, что спустя какое-то время похожая отметина ляжет и у него на теле. Сколько здоровых парней, помеченных такой русской рулеткой, ходит сейчас по России. И каждый шрам, как зарубка на отдельно взятой личной жизни. А гораздо страшнее - шрамы в душе. Их никто не видит и не слышит. Они шипят внутри, когда ты жаришь себя в кипящей смоле, вспоминая месяцы проведённые на войне. Боль на пределе, где нет места фальши, где живёт ощутимая слабость. И только маленькая дорожка губ от виска и до любимых губ твоей женщины, как предел мечтаний в минуты тоски по дому.
- Вань, привет. Я дождался тебя. Пока ты зависал в поездке, я всё время катался по Горному, тебя по рекам и скалам искал. Я ходил по тем местам, где ты ходил. Может, и на след твой наступал. Ты же писал мне, где у нас тут был.
- Привет, Тимоха. Всё там пробежал, медведь-шатун?
- Не-а. Завтра выходной, ещё поеду.
- Вот ведь гад, я какой. Прячусь где-то там. Я раз шесть на Патмосе был, на серёдке моста там стоял. На речке Чемалке и на Семе ночевал, на Катуни возле Эликмонара. Мы часто там стояли с палатками, по конной тропе на макушку горы ходили.
- Я там тропками этими и ходил. Сдохнуть мне, что ли?
- Тимоха, я приеду. Вот разгребу маленько дела, выберу выходные и рвану. В субботу туда, в воскресенье назад.
- Не верю. Не приедешь, трёп один.
- Трёп? Ох, Тимоха-а. Я слово тебе даю.
- Не верю. А когда приедешь, Вань?
- Я сказал, разгребу дела и приеду. Может быть, в июле.
- Нифига-а. Долго же ты будешь разгребать.
- Как получится, я потом сообщу. Чую я, что пора мне в глаза твои наглые посмотреть.
- А мне в твои. И не забудь, что ты сегодня поездку обещал.
- Пока тебе. И хороших снов в оба глаза.
- И тебе улыбаться ночью. Пока. Я буду ждать.
Отпускные дни после командировки, он полностью посвятил семье. Сыновья уже пытались делать шустрые шаги на коленках. От захватившей их свободы, они резво разбегались, пробуя ползти быстрее и уверенней. Не в силах удержать равновесие на непослушных руках, они кубарем летели на ковёр и смешно утыкались в него красными носами. С трудом вставая на колени, они кряхтели и выворачивались, настойчиво продолжая свой путь. Наткнувшись на таран в виде стены или ножки столика, они на секунду замирали от удара в лоб, а потом, громко рявкнув, заливались рёвом от обиды и боли. Он брал разбившегося героя на руки и по-мужски уговаривал, прижимая голову сына к груди.
- А как ты хотел, сынок? Ты думал, что жизнь - это люленьки и агушечки? Жизнь порой такую фигу загнёт, что сам вместе с ней загнёшься. Подумаешь, стол забодал. Не реви. Пойдём в окошко машины смотреть.
Опустив уголки губ, малыш смотрел на него с недоверием и падал на плечо, размазывая по щекам сопли и слюни. Он нёс сына к окну, целуя разбитый лоб и слегка постукивая по спинке, чем вызывал очередную порцию обиды после недавнего боя. Отревев положенное, тот поднимал глазёнки и доверчиво заглядывал вниз, где у подъезда стояли припаркованные машины. Сдвинув брови, сын вновь поворачивался и внимательно вглядывался в его лицо. Он утвердительно кивал: да-да, машинки там. Уголки пухлых губ постепенно распрямлялись, и через мгновение переходили в широкую улыбку. Оставалось только вытереть вылившиеся на щёки слёзы, да подобрать сопливый нос. Молодцы пацаны. Краснощёкие, сбитые и тяжёлые. Мужики, одним словом.
В один из таких дней позвонил Олег и позвал его во двор на срочные переговоры. Надев джинсы и майку, он по привычке сбежал по лестнице с десятого этажа. Весна чуть слышно коснулась лица ветерком, заполнившим улицы первыми запахами черёмухи и сирени. В почти распустившихся цветках кружились пчёлки-трудяги, добывая для себя что-то нужное и полезное. Под такой черёмухой у соседнего частного дома стояли Олег и Федя.
- Здорово были, - поздоровался он с ребятами за руку. - Чё звали?
- Вань, а Панове-то наш на даче тёщиной живёт. Прогнала его Маринка, - Федя улыбался.
- Поругались, что ли?
- Поругались, не то слово. Худо всё у Пашки, - Олег глянул на него и приподнял брови. - Пришёл наш Паша домой, а у него помада сзади на майке. Маринка сразу в крик, потом на улицу и в машину. А там помада на коврике валяется. Она на Пашку - гад такой и подлец, изменяешь и баб возишь. Пашка клянётся в прах, что понятия не имеет как помада на майке оказалась.
- Не, ну ладно, Маринке. Так он и нам с Олегом по телефону то же самое говорит, - Федя поправил воротник майки, как бы ощупывая её. – Чё мы, Пашку не знаем? Не врёт он походу.
- И давно он на даче? Не пьёт?
- Говорит, что третий день пошёл. Не, не пьёт. Не до этого ему, и так конкретно попал. Маринка плачет, а тёща за Пашку горой стоит, что не должен Паша так поступить. Про тестя вообще молчу, тот матерится и тёщу вместе с дочкой посылает. Тёть Маша хоть и за Пашку, но тестю под горячую руку тоже попала, - Олег засмеялся. - Надо, что-то делать. С Маринкой я говорил, вроде убедил маленько, что не мог так Пашка. Если бы ей врал, то нам бы не врал.
- Ладно, поехали на дачу. Федь, давай на твоей, я права не взял.
Завернув к ближайшему киоску, они затарились горячими беляшами, не забыв про изгнанного в ссылку друга. Сейчас Паша тоже поди не прочь пару беляшиков в себя кинуть.
Увидев подошедшую машину, Пашка вышел из домика и сел на крыльцо, щурясь на солнце заспанными глазами. Утро было в самом разгаре. Почёсывая взлохмаченную макушку, Пашка лениво отхлебнул чай из большой кружки, принесённой с собой, и поставил её на ступеньку. Большая крикливая сорока трещала на заборе, рассказывая соседкам очередную птичью историю. Отмахнув от себя назойливую муху, Пашка с интересом наблюдал, как они паркуются возле калитки.
- Здоров был, артист бродячий, - он сел рядом с Пашкой на широкое крыльцо.
- Моё вам здрасьте - акробаты, клоуны и мимы, дети горькой правды и отваги-и, - пропел Пашка хриплым голосом.
- Кто мы в этой жизни - пилигримы, вечные скитальцы и бродяги-и, - подхватил Олег, подавая Пашке руку. - Здоров, Соловей. Поёшь тут вместе с сороками?
- И вам ни в жисть не хворать, - поприветствовал Пашка Олега и пожал подошедшему Феде руку. - Чирикаю потихоньку.
- Как живёшь? Про чё чирикаешь? - он прищурился на солнце, бьющем прямыми лучами на крыльцо. - Красота тут у тебя.
- Да потихоньку бомжую. Скоро босиком пойду по земле русской, - Пашка повернулся и взял со ступеньки кружку.
- Чё же мы, гады совсем, чтобы в такую погибель тебя кидать, - Федя стоял напротив Пашки и слегка раскачивался. - Сидишь, чай дуешь, стишки поёшь. Поговори конкретно с друзьями.
- Не качай душу, Федот. Говори, дорога ко мне всегда открытая.
- Бери беляши, - Олег подал Пашке пакетик с двумя тёплыми беляшами. - Чё один тут спишь? Иди к Маринке, и спи дома под одеялком.
- Нету у меня дома, негде мне спать, - Пашка отхлебнул чай и закашлялся.
- Не захлебнись! Чё за привычка такая, водой давиться, - Федя слегка стукнул Пашку по спине. - Как я без тебя жить-та буду, бомжара.
- Стукни крепче, Федя, и не уходи. Страшно мне, одному-та.
- Федя, принеси чайник и кружки, беляши запить, - он глянул на Федю снизу вверх. - А ты, Паша, думай. И говори, как ты так смог-та?
- Жизнь, тяжкая штука. У нас с Маринкой вон как вышло, - Пашка помолчал. - Бить будешь, Неволин? Давай, пл... А я пойду в уголок и поплачу.
- Не-е... Я тебя хочу послушать.
- Ты думаешь, что она поверила, что ты гад такой? - спросил Олег. - Зря, Паша. Маринка сомневается.
- Ещё как поверила. Я её так убедил, что самому тошно. Она сама захотела, чтобы это правдой было.
- Не ори, - поморщился он. - И рассказывай, давай.
Федя принёс из дома чайник и три кружки, поставил всё на скамейку и разлил чай. Ароматный парок свежезаваренного чая со смородиновыми веточками приятно защекотал ноздри.
- О-о, он тут на курорте. Ему ещё позавидовать надо, - Олег сел на крыльцо и свесил ноги. - Уже бы и поесть можно. Что-то мало мне беляшей. Паш, у тебя есть чё-нить поесть?
- Картошку утром жарил. Иди, бери, - Пашка помолчал. - Чё рассказывать, Вань? Спасите и помогите, пл... Вы даже представить не можете, что у меня внутри. Вот и сижу тут тихо. Тактика такая, кто кого передумает.
- Паш, говори уже по-чесноку. Чё получилось? Хватит тянуть, - Федя тоже присел на свободное на крыльце место. - Есть грех, так кайся.
- Чё говорить-то? Да не было ничего. Крестом на шее клянусь. Дождище на улице, я с дачи еду. Смотрю, девчонка лет семнадцати стоит, голосует. Ну и подобрал её до города, до ближней остановки. Вылезла, спасибо, всего хорошего. Я домой приехал, а на мне помада. Маринка с размаху как за... Как дала по роже, аж светляки из глаз брызнули. Я даже не понял сразу, и говорю ей: «Ты чё, с ума сошла? Так грубо со мной!» А она орёт: «Подлец!», и из шкафа вещи мне в морду. Прикинь?.. Я ей: «Остынь и объясни. За что такие скачки?» А она мне: «Майку посмотри сзади. И пошёл вон!» А потом схватила ключи и в машину, а там помада валяется. Капец, конкретный. Я стою и думаю: «Вот тебе, Паша, и фига за твою доброту». Всё, пацаны. И не давите, я приму любое её решение.
- Чё сидишь тут? Чего ждёшь? Пёр бы напролом, отпирался, - повернулся Олег к Пашке. - А ты чё ей сказал? Да, Марья моя, сколько жил с тобой, столько и баб чужих возил. И влепил вдогонку, что щас ещё поедешь.
- Она конкретно стояла на своём, что я подлец. Да пусть так и будет. Все нервы, с-сука, в канат. А я терплю. Застрелиться, что ли? А, Вань?
- Застрелись, а мы горсть земли вслед кинем, - отхлебнув чай, он глянул на Пашку. - Чё тут сидишь? Гордость кипит? Что-то раньше не замечал я за тобой такого.
- Чё ты предлагаешь? Я просто жду в окопе. И ни хрена ты не понимаешь! Она не подумала, не спросила, а просто выдала мне в лоб. А это семья, в ней вся жизнь. И не лечите меня.
- Конечно... Мы будем дома сидеть, а ты тут загибайся. Из окопа, вообще-то, в атаку бегают. Ты её-то тоже пойми. На шею тебе кидаться в таком случае? - он подвинул чайник и плеснул в кружку чай. - А мне по бубну, Паша, я бы первый пошёл. Напролом. Если не виноватый, так отстаивай своё до упора.
- Паш, а чё ты так с Маринкой? Она говорит, что ты таким грубым был, что в шоке понять ничего не могла, - Олег ел принесённую из домика картошку и с набитым ртом добавил: - А мне она сказала, что ты хороший.
- Ой, пусть тогда простит. Как смог, так и выразился, - Пашка криво улыбнулся. - А чё ещё сказала?
- Ничё!
- Я думаю, что на эмоциях у нас всё было, крик какой-то бешеный. Передайте ей, что она навсегда останется у меня в сердце. И скажите, что я ждал, жду, и буду ждать. Я не сдамся!
- Ты ждешь её? - Федя смотрел на зеленеющую неподалёку рябинку с молодыми сочными листьями. - И кому ты тут орёшь? Домой чеши, и миритесь. Или сюда её вези, топи баню и мирись.
- Знал бы ты, Федя, как я каждую ночь там под окнами на аварийке стою. А она даже не заметила. Спросила бы спокойно, я бы объяснил. А то я нормально домой, а она хрясь по харе и орать. Чё с меня теперь брать? Плохой я.
- Пл... Ты же мужик! Иди и пожалей. Или чё, остатки фуето из себя крутишь? - отхлебнув чай, возмутился Федя. - Ты тут сидишь, а она там с ребёнком, некогда ей в окошки смотреть. И не мигай фарами по ночам.
- Ты же друг, Федь, вот и слушай моё фуето. Вообще-то, в балете фуэте крутят, - Пашка повернулся к Олегу. - Олег, она плакала?
- Чё, танцор, зацепило? Нет, не плакала, растерянная была. Говорит, что бросил её и ушёл, и даже не сказал ничего напоследок. Видишь, Паша, как опасно ей с тобой.
- Она из меня гада делала. И каждое её слово, словно удар под дых, - Пашка глубоко вздохнул. - Олег, скажи ей, пусть на связь выйдет. А то отключила телефон и тишина. Я по доченьке скучаю.
- Ты чё думал, один ты такой? А мы так скотины бездушные, - он задумчиво взглянул на Пашку. - Ехать надо, Паша. Женщине внимание надо. А ты мужик. Сам знаешь, что молчать - это женский каприз. Маленько усилий, и она будет думать по-другому. Сам издёргался, и она там тоже.
- Она в тихом шоке от вас, мой друг. И от ваших признаний насчёт других баб, - Олег сцепил руки в замок, закинул за шею и потянулся.
- Ночью под окном тёрся и не мог зайти? Чё же ты ничего не делал, от тоски-то от такой? Воды жёлтой накопил? Так пойди и слей, - он с шумом отпил чай из кружки. - Заодно подумай там, чё нагородил.
- Слушаюсь! Разрешите выполнять? - Пашка сбросил с ног старые шлёпанцы и полил ноги водой из стоявшей на крыльце маленькой лейки. - Иришкина лейка. Чё делали в выходные? Вань, ты чё делал?
- В зоопарке был.
- Да уж, - зло ответил Пашка. - Там тебе и место. Орёшь, сидишь как гиббон.
- Я тебе там место занял... Рядом с мартышками.
- Не, это не мой ряд. Чё ты ворчишь, как дед старый.
- Я чё, по-твоему, старый и с тросточкой?
- Не скажи. Вон каких ребятишек наростил. Как они, пацаны ваши?
- Нормально, ползают тихонько.
- Паша... Чё сидишь тут, как контуженный? Давай, пыли колёсами до дома, - Федя встал с крыльца. - Комаров бы тебе на всю задницу.
- Ага. Сижу и думаю. Может, прямо щас рвануть?
- Погоди маленько, дай чай допить. Вот ведь... Не Паша, а заноза в пятку, - Федя смачно потянулся. - Поезжай. Скиньте дочку бабкам, вези Маринку сюда и миритесь.
- Ха! И прогулка та моя, будет сразу уничтоженной. Мысли у меня в разбег.
- Конечно, нам твои мысли сроду не догнать, - добавил Олег из-за спины. - Чё ты мечешься? То буду, то не буду. Цышь тихонько?
- Молчу я. И погнали домой. Давите на педаль, пацаны, - Пашка решительно встал. - Щас я штаны переодену. Граф, доешь картошку, чтобы не пропала. А хошь водки выпей, там есть в холодильнике.
- Отвали, не хочу я пить, - отозвался Олег. - А картошку доем, я не ел дома.
Помирили они Пашку с Маринкой. По такому случаю в гости к Пашке быстро прилетели тесть с тёщей. И хоть тётка Маша шипела на мужа из-за угла, но дядька Петя всё равно подсуетился с бутылочкой - как с белым флагом перемирия. Тесть разливал водку по рюмкам и огрызался на тётку Машу, доказывая, что выпивает он не просто так, а за дело.
- Видишь, Марея, как оно хорошо получается. А за хорошее, грех не выпить. Я за Пашку самолично всегда поручаюсь. И тебе, доча, как отец говорю, что Пашка шибко хороший парень. Грех таким раскидываться из-за какой-то девчонки, что так пацкудно с ним поступила.
Он смотрел на суетливого дядьку Петра и улыбался. И ещё он жалел, что нет у него вот такого тестя. А вслух сказал, что дико завидует Пашке по этому поводу. Пройдёт какое-то время после перемирия с женой и Пашка гордо объявит, что ему глубоко в радость было мириться с Маринкой, и что после этого он будет отцом самого настоящего пацана. Получилось у Пашки. Нашёл он всё-таки своего сына. У Олега после первой дочки тоже родился сын, вперёд Пашкиного. Олег ходил довольный и дразнил Пашку, который в томном нетерпении ждал свой звёздный час. Но это будет потом.
В начале этого лета они маленькой и весёлой компанией женили Хана. Невеста в коротком белом платьице и с белым цветочком в волосах, смуглая по своей бурятской крови, и Айдархан в строгом тёмно-синем костюме с белым цветком на кармашке пиджака. На руках у Ханчика висела годовалая девочка-бурятка, дочка жены. Она вцепилась в Хана и не отпускала его ни на шаг даже во время регистрации. Они рады были за Хана. И не важно, что получилось так в жизни, любовь всё равно свела их вместе. И это чудо, повисшее на плече у Хана, упорно отказывалось идти к другим на руки. Она ведь ни в чём не виновата, она уже родилась и пусть будет счастливой в этой семье.
А ещё их удивил Игорёк Удальцов. Из своих краёв, где жили его родители, он привёз вскоре молоденькую девочку на шестом месяце беременности. Они поулыбались между собой, вспоминая новогодние каникулы Гоши, проведённые в родительском доме. Вслед за Ханом, нарядив невесту в объёмное белое платье, Гоша тоже женился. Спустя три месяца, тёплой ещё осенью, счастливый и довольный Игорь будет выходить из роддома с перевязанным розовой лентой конвертом. Но и это будет потом.
А пока... Распахнув окно, он стоял и думал - надеть свитер или нет. Хмурое небо обещало на сегодня дождь. Подхватив лёгкие шторы, в комнату ворвался прохладный ветерок. Наташа и дети спали, ночь после прививок получилась неспокойной. В комнате мамы тоже было тихо. Стоя у раскрытого окна, он выпил чай, тихо собрался и уехал на службу.
В подразделении шёл набор на службу новеньких взамен тех, кто отслужил контракт или ушёл по разным обстоятельствам. Подбором новых бойцов подразделение занималось каждый год. Пожелавшие попробовать службу в подразделении, были в основном выпускниками высших военных училищ - факультет разведки. Они прошли все тяготы военного дела и получили знания по теории и практике. Для подготовки профессионального бойца их спецподразделения требовалась спецподготовка и психологическая доводка.
- Шуваев, посмотрите новых ребят. Пройти всё по схеме: полное тестирование на выдержку и выносливость, нормативы по физической подготовке и рукопашный бой, - полковник Щербинин поморщился. - Голова стала болеть. Какая-то бессонница наваливается. Старость, что ли?
- Да ладно, Владимир Петрович. Попереживай ещё за нас. Как мы тут без вас будем? - он бросил взгляд на полковника.
- Принимайте. И работать с молодыми так, чтобы пятки у них дымились. Годен? Значит, годен. Нет? Значит, в войска.
- Вань, прими ты в этом году. Ты скажешь им толково и грамотно. А я рядом постою, - Денис устало глянул на него и перевёл взгляд на полковника. - Погода сегодня такая, товарищ полковник, хмурит с утра, хоть бы дождя не было.
- Вот и пусть, вот и хорошо. Чтобы жизнь новеньким мёдом не казалась. У меня всё. Идите, работайте, - полковник махнул рукой.
Они вышли на улицу. Лето в этом году выдалось нежарким, с частыми проливными дождями. Оно было совсем непохожим на предыдущее лето, когда изматывала дневная жара, а ночь не успевала остудить землю. С одной стороны, это было так похоже на короткое сибирское лето. А с другой, частые хмурые дни и нехватка солнечного света давали иногда сонное состояние. Порой не хотелось ничего делать, и было одно желание - лечь и подремать. Но, увы! Работу надо работать.
Новоиспечённые литёхи, выпускники военного училища, стояли под той рябинкой, где однажды Олег провёл им подробную ботанику о пользе рябиновых ягод. Свои ребята сидели в сторонке, ожидая приказ по работе с вновь прибывшими.
- Стройсь, - скомандовал он новеньким литёхам, наблюдая, как они выравнивают строй, и как свои ребята встают отдельной командой. - Здравия желаю, товарищи офицеры.
- Здравия желаем, товарищ майор.
- Вы добровольно изъявили желание попробовать службу в нашем подразделении и должны пройти несколько этапов проверки. И не важно, что вы пришли подготовленными, у нас тут свои заморочки. Прежде всего вы должны пройти физическое тестирование. Проходит оно в два этапа: нормативы по физической подготовке и спарринг по рукопашному бою. Нормативы на дистанциях в беге и нормативы в тренажёрном зале по комплексным силовым упражнениям принимают капитан Белецкий и капитан Щеглов. Нормативы по РБ принимают капитан Левашов и капитан Бабахин. Принимающим: объяснить все этапы по времени и по выполнению каждого из заданий так, чтобы вопросов в ходе проверки не возникало. Времени для выяснения не будет. За ходом выполнения нормативов будет наблюдать инструктор.
Рукопашного боя обычно боятся больше всего. Поэтому, объясняю вам правила, чтобы снять общее напряжение. Перед боем надеть защиту на ноги, на руки перчатки, защиту на пах, на голову шлем. И на бойцовский ковёр. На ринге от вас требуется активное нападение на соперника, несмотря на то, что он может быть большей весовой категории. Боец не должен этого бояться. Цель - проверка ваших бойцовских качеств, стремление атаковать, способность держать удар, и ваша воля. Бывали случаи, когда кандидаты в мастера и мастера спорта не выдерживали бой, а не имеющие спортивных титулов упорно вели атаку и проходили. Бой состоит из трёх раундов. Будет трудно, потому что вы пройдёте перед этим этапы проверки в беге и силовых упражнениях. У нас нет цели забить вас до упора. Вам будут давать возможность поработать, чтобы понять, что вы можете активно атаковать. Это - основная цель. Вы прошли высокий класс обучения в военном училище, имеете отличную спортивную форму, знаете все современные приёмы РБ. В основе подготовки наших бойцов используются элементы разных боевых направлений: бокс, самбо, дзюдо, карате.
Ну и ещё скажу, для поднятия настроения при выполнении нормативов. Мы сами готовим бойцов под наше подразделение. У нас служат люди, способные под любым огнём, в любой ситуации идти под пули, быть готовыми к самопожертвованию. Это не красивые слова, а служебная обязанность. Наши бойцы не имеют права на неточный выстрел, здесь нет такого понятия: не уверен, стрелять не буду. Этим вы дадите противнику шанс стрелять первым, а такого допускать нельзя. Будет приказ выполнить задание без единого выстрела - значит, его надо выполнить. И вы понимаете, о чём я говорю. Если боец не готов к этому морально, то физически его сломать очень просто. В этом случае пусть он лучше останется за бортом. Здесь даже десантная подготовка сложнее, чем вы проходили в училище. Здесь парашютные системы отличаются от обычных, с ними можно совершать более точные прыжки и с хорошим количеством груза. Это спецназ, и работы, к сожалению, хватает. Поэтому, каждый из вас должен принять для себя решение: проходить нормативы или остановиться на этом разговоре, - он помолчал, наблюдая за строем. - Всё. Переодеться в спортивную форму. Выполнять.
После прохождения тест-нормативов и РБ, из одиннадцати ребят, претендующих на службу, осталось четверо: два сошли в спортзале, пять не выдержали РБ. Семь крепких молодых ребят, не прошедших физическое тестирование, с удручённым видом стояли в тренажёрном зале. Они с завистью смотрели на вытянувшихся в отдельном строю парней, прошедших нормативы.
- Поздравляю. Вы показали хорошие бойцовские качества, - он прошёл вдоль строя и пожал новеньким руки. - Четыре бойца - это отличный результат при отборе. Обычно, бывает меньше. Это говорит о высокой подготовке курсантов в военных училищах. Желаем успешно пройти остальные проверки, и надеемся встретиться с вами в качестве бойцов подразделения. Ну а вам, ребята, - он подошёл и по очереди пожал руки не прошедшим нормативы, - мы от души желаем хорошей службы в других частях. Есть разведка ВДВ, ДШБ, и в других войсках. Вы хорошие бойцы, вам не хватило немного терпения и выдержки. А может, чуть-чуть удачи и везения. Вы выбрали серьёзную мужскую профессию - быть офицером. Для хороших бойцов наши двери открыты. Если не пропадёт желание попасть к нам, то у вас есть возможность в следующий набор попробовать ещё раз. Всего вам, парни.
Эта неделя выдалась, ну очень дождливой: дождь шёл если не каждый день, то через день точно. Он ехал домой под настоящим ливнем. Дворники усиленно работали по лобовому стеклу, пытаясь убрать хлеставшую воду и облегчить обзор на дороге. Припарковав машину во дворе, он передёрнулся, вылезая под плотные струи дождя. Пока шёл до подъезда - промок насквозь: тонкая рубашка сразу прилипла к телу. Стекая с волос на шею, вода пробегала по спине и останавливалась в области пояса на джинсах. Он чувствовал, что скоро вода протечёт и ниже. У подъезда он вспомнил, что забыл пакет с привезённой для стирки формой, ругнулся на себя и вернулся к машине. Взяв пакет с сиденья, он неспешно пошёл домой. Всё равно уже весь мокрый.
В коридоре квартиры ползали сыновья и просились на руки. Присев, он показывал на одежду, потом на улицу, объясняя им, что там дождь, и он сильно промок. Выпучив глазёнки, они смотрели на него, трогали волосы и рубашку, потом оборачивались на окно и вновь переводили взгляд на него. Ну и конечно же, у какого отца нет заначки для детей в виде маленького подарка в карманах брюк. Всё вечернее время, все свободные минуты отдавались сыновьям. Он ползал с ними по ковру, катал машинки, наблюдая, как смешно они пускают пузыри, пробуя изобразить разные звуки. Сыновья дружно и громко кряхтели, пытаясь перелезть через него на другую сторону, и он им обязательно помогал. Вскоре детей ждала ванна и кормление на ночь. А дальше, абсолютное нежелание укладываться в кроватки и незабываемые попытки побыстрее их укачать. Уютная домашняя обстановка. Маленький мир, и всё в нём было дорого и любимо.
«Не плачь, Натаха моя. Ну достался тебе вот такой неугомонный, и опять уезжаю. И мне теперь от этого не свернуть. Да и не смог бы. Я много раз задавал себе вопрос: откуда, с какой точки повернулась моя жизнь в это русло? Наверное, с дядьки Сашки. Рвануло меня тогда сильно. Жёстко и по-живому. А потом догнало армейским и добило Лёхой. Всё!.. Ушёл я, и уехал. Не плачь, и береги сынов моих. Я скоро».
- Вот, - подполковник кинул на стол три фотографии. - Больше десятка лет в розыске. Года четыре назад его прижали силовики, но он выскользнул. А дальше тишина. Видео-компромат на него давно нашли. Ребята схрон снимали, а там документы ценные, видеокассеты, всё до мелочей снято. Тот ещё зверюга. Работа по нему идёт в строгой секретности. По последним разведданным, он находится в зелёнке возле отдалённого высокогорного села. Вот тут. - полковник показал объект на карте. - Там развалины старинного строения. Наш наблюдатель немного последил. Он, в принципе, никуда не движется, замаскировался под окладистой бородой и сидит. Раза три в месяц спускается в село за едой, ходит в небольшой домик на окраине. С ним толкутся ещё пятеро, поэтому по периметру не исключена засада. Осторожнее там. Выезд на БТР завтра в ночь. Коротко, всё. Будут дополнительные сведения, мы сообщим. А пока, отдыхайте.
Выехали на БТР около часа ночи, прихватив с собой воду и сухпаи. Перекрестились в дорогу, каждый по своей вере - это касалось Хана, и мысленно очертили вокруг себя круг - так приказал Соловей. И не сердись там наверху, что нарушаем главную твою заповедь: не убий! Слесарю - слесарево, а кому-то...
Стояла предутренняя светлая ночь. Пока добирались, на горизонте поднялась тонкая полоска зари. Пешком и скрытно подходить к дому нельзя, собаки подняли бы лай и обнаружили присутствие чужих. В таких случаях работать надо быстро. Многотонная машина влетела в улицу, остановилась возле крайнего домика и тени бойцов спрыгнули на землю. Осмотрев территорию, он и Бах замерли у окон, Хан держал двор. Сбив внутренний замок на входной двери, Соловей и Граф вошли в дом первыми, за ними Гоша и Ясень. В маленьких окнах тут же загорелся свет. Кроме женщины с двумя детьми и пожилой старухи в доме никого не было.
- Где? - коротко спросил Ясень, обращаясь к молодой хозяйке.
- В пятнадцати километрах отсюда развалины. Там подвал, он в нём, - перепуганная женщина прижала к себе спящего ребёнка.
- Когда в крайний раз был?
- Позавчера. Брал еду и ушёл.
- Телефон есть?
- Нет. Был бы, я не позвонила бы ему, - женщина покачала головой и подняла полные слёз глаза.
Поднявшись в горы, они оставили БТР с водилой и автоматчиком в зелёнке и выдвинулись до объекта пешком. Развалины старой крепости плотно заросли кустарником, скрывая строение от посторонних глаз. Глухое и забытое всеми место. От травяной дороги в сторону развалин шла слегка натоптанная узкая тропинка. Они последили немного за местностью. Тишина горная. И ни звука...
- Дома у нас весна ещё на пороге, а здесь зелёнка вовсю распустилась, - шепнул Ясень.
- Да-а, - протянул он. - Всё. Работаем по связи. Гоша и Соловей, занять позиции для прикрытия группы на случай засады.
Взяв развалины в полукруг, группа перекрыла дорогу в село и возможный выход в горы. Чуть дальше, по другую сторону строения, тянулся высокий обрыв с бегущей внизу по ущелью речкой.
- Тихо что-то, - вновь шепнул ему Ясень. - Или не боятся, или снялись с места, обнаружив слежку.
- Закинь-ка туда камушек для шума. Граф и Хан, будьте наготове. Если что, то бесшумно снять из винтореза.
Ясень от всей души закинул увесистый булыжник в сторону развалин. Булыжник загрохотал по камням, и тут же со стороны крепости по кустам рассыпалась автоматная очередь. И вновь тишина. Продолжительная и напряжённая.
Подождав немного, из-за стены осторожно вышли два боевика. Слегка присев и переговариваясь между собой, они ещё раз дали очередью по кустам. Тишина. Оглядевшись, боевики встали в полный рост и вдруг резко, вскинув руки, один за другим упали на землю. От полуразрушенной дальней стены прозвучала ещё одна автоматная очередь, пролетевшая прямиком по кустам, где залегли он и Ясень.
- Навскидку лупанул, - он вытер кровь с ладони. - Пл... От камня срикошетило.
- Сильно? - прошипел Ясень.
- Нет, задело чуток. Всё. Работаем, - сделав небольшую паузу, он крикнул в сторону развалин: - Руслан Чолокаев, ты блокирован. Предлагаю скинуть оружие и сдаться. За неподчинение - имею приказ на уничтожение на месте.
- Затыкны глотка. Я памру тут, но ны выду, - раздалось из развалин.
- Как скажешь. А охрана твоя, чё молчит? Неужели сопротивляется? - стояла полная тишина. - Чё молчишь там? Ещё раз предупреждаю, что в случае неподчинения - устранение на месте. Три минуты тебе, - повернувшись, он шепнул Ясеню: - Меняем расположение.
- Засёк я одного, командир. Он за стену ближе к выходу в горы вылез. Хорошо светится, - Хан пристально вглядывался в оптический прицел.
- Держи его, Хан. При попытке уйти - бей. И сразу меняй позицию. А то долбанут ещё из гранатомёта.
Через пару минут от стоявшей справа стены отделился человек с поднятыми руками и бросил в сторону автомат. Следом за ним появился другой. Из-за дальней стены вновь раздалась автоматная очередь, и вышедшие боевики упали, откинувшись на спину.
- Сами себя лупят. Граф, - переключился он на связь, - прочеши автоматом стену со стороны выхода в горы. Пусть знает, что караулим.
Автоматная очередь, отсекающая выход к горам, и следом за ней одиночный выстрел. И всё затихло. Подобравшись ближе, Граф и Соловей осторожно обошли дальнюю стену. Заглянув за неё, они обнаружили там тело пятого боевика.
- Застрелился, - объявил Соловей по связи. - Не по душе ему жизнь - держите вора до упора.
- Это не Чолокаев, - добавил Граф. - Думаю, что в подвале он засел.
- Осторожнее там, а то подарок горячий может прилететь. Надо осмотреть развалины, а потом главного выковыривать.
- Воля, один тяжело ранен, - Ясень присел возле лежавшего перед стеной боевика.
- Саня, вколи ему пока и перевяжи, - кивнул он санитару. - Хан и Гоша, держать крепость по периметру.
Проверив развалины на растяжки, через полчаса они вплотную подошли к двери, ведущей в подвал. Вход в него был широким и прочным, сделанным капитально на зимовку. Бах дёрнул со стороны тяжёлую дверь на себя, и из подвала тут же резанула автоматная очередь. Пули щёлкнули по камням, и ушли в стену крепости.
- Руслан Чолокаев, предлагаю сдаться добровольно, - крикнул он в пустоту подвала. - Я расскажу о правах группы захвата, а ты думай и принимай решение. Время пошло! - он кашлянул в кулак. - Цель группы: задержание и сдача органам правопорядка. Группа захвата имеет право на применение оружия в отношении лиц, оказывающих вооружённое сопротивление. В этом случае у группы захвата возникает право на необходимую оборону, потому что их жизнь и здоровье подвергаются опасности. Право группы захвата на применение оружия является вынужденной необходимостью, так как устранить опасность при огневом сопротивлении другими способами невозможно. Причинённые группой захвата смерть или вред здоровью в случае вооружённого сопротивления, признаются правомерными и являются исполнением приказа. Чолокаев, ты хорошо слышишь? Время идёт. Я предупредил тебя о правомерности действий группы. Причинение смерти - нежелательно. Ещё раз предлагаю сдаться. Для принятия решения у тебя остаётся пять минут, - из подвала вновь прилетела автоматная очередь. - Не дури, мне желательно взять тебя живым. Живым же хочется быть? Правда? Согласись, что это лучше, чем лежать трупами, как твои бандиты. Они даже оборону держать не стали, - он повернулся к своим. - Готовьтесь. Работаем со светошумовой гранатой.
Светозвуковая граната с ослепляющей яркой вспышкой и с оглушающим звуком взрыва, приводит к временному ослеплению и оглушению, и на некоторое время лишает возможности оказывать активное сопротивление.
Ясень, Граф и Соловей приготовились к штурму. Из подвала за это время не донеслось ни звука. Кинув светозвуковую гранату подальше в проём, Ясень на секунды закрылся от взрыва и быстро спустился по ступенькам. Следом пошли Граф и Соловей. Метров через десять узкий каменный спуск закончился. Небольшое оконце вверху на стене едва освещало подвал, открывая на входе просторное помещение с устроенными вдоль стен лежаками. Вглядываясь в полумрак, Ясень задел автоматом стену и на звук тут же ударила автоматная очередь. Пули с треском отскакивали от каменной стены и уходили в податливый земляной пол. Бросив внутрь ещё одну светозвуковую гранату, они ворвались в подвал, используя секундные паузы в сопротивлении. Соловей выбил автомат из рук сидевшего в углу на лежаке человека. Выдернув боевика на себя, Ясень кинул его на пол и прижал коленом. Чолокаев был явно под воздействием взрыва: его руки тряслись мелкой дрожью, и он не пытался сопротивляться.
- С-сука. А пульку себе слабо? - не удержался Соловей, резко сжав рукой лицо Чолокаева. - За ребят бы тебя. В расход. Крыса подземельная.
В подвале были обнаружены два автомата, куча патронов и наркотики.
- Есть ещё оружие? - спросил он у вышедшего из подвала боевика, показывая на автомат.
- За далной стэной па трапынкы, - сжав глаза, Чолокаев тряхнул головой.
В сухой прошлогодней траве за стеной находился сбитый из досок схрон, спрятанный в неглубокой яме, укрытый и придавленный сверху камнем. Гранатомёты, патроны, гранаты, спальные мешки, разгрузники, необходимый запас разной крупы, соли, сахара, и полная экипировка на шестерых.
- С таким запасом хороший бой можно дать, - усмехнувшись, он взглянул на Чолокаева. - Устал прятаться? Или охрана подвела? - его вопросы остались без ответа. - Пл... Раскатать бы тебя в этих развалинах и сравнять с землёй. Чтобы сам сдох в том подвале. Медленно и мучительно.
- Раскатать бы, - Соловей окинул взглядом крепость. - Чё-то они сопротивляться перестали. Даже воевать с ними скучно.
Ни для кого не секрет, что террористическое подполье действует на территории всего Северного Кавказа. Существующие в отдалённых местах лагеря и базы боевиков занимаются подготовкой снайперов, смертников-подрывников, изготовлением самодельных взрывных устройств. Среди террористического подполья встречаются опытные офицеры, проходившие обучение в военных училищах страны. Они грамотно занимаются поставками оружия и взрывчатых веществ, вербуют молодёжь, добывают нужные для боевиков сведения. Работа по обнаружению схронов и баз, вычислению мест нахождения активных участников бандподполья ведётся постоянно. Зачастую поиск идёт по наводке и по горячим следам засветившихся боевиков. В схронах всё чаще стало попадаться ржавеющее оружие, пролежавшее в тайнике не один год. Крупные схроны с оружием находятся в основном на территории Северного Кавказа, но они возможны и в других регионах страны, особенно в крупных городах. И в любой момент, в любой точке страны может прозвучать приказ на проведение спецоперации.
Вертолёт заходил на посадку. Они сидели и ждали главного - касания борта с землёй. Это всегда бодрит и вызывает бурю эмоций. Вертолётный полк обрадовал их солнечным утром и разгаром весеннего пробуждения природы. Сколько раз они улетали отсюда и вновь возвращались. Пару недель назад они шли здесь по вертолётной площадке, и эта земля провожала их в небо. Выпрыгивая сейчас из вертолёта, они жадно вдыхали воздух, оглядывая серые от прошлогодней травы полянки, слегка тронутые первой зеленью. В воздухе стояла весенняя свежесть, от распускающихся берёзовых почек шёл тонкий аромат. Он бывает вкусным таким только дома. В груди у него заныла щемящая боль от вида родных мест. По привычке, они посмотрели в глаза небу, отпустившему их на землю. Небесная высь разливалась вокруг чистой синевой, не сохранившей в себе даже намёка на хотя бы маленькие облака. Она бросала на их лица холодный ветерок раннего сибирского утра. Расплескалась синева, расплескалась... Никто даже не осмелился нарушить чувство приятного возвращения.
Они ехали домой. Улицы города были забиты транспортом и людьми. В этой привычной для них суете стояла хорошо заметная оживлённость весеннего города. Молоденькие девчонки, доставшие из своих сокровищ короткие юбчонки, весело цокали каблучками модных сапог по асфальту. Они спешили, перебирая ножками в тонком капроне, чтобы согреться в пока ещё прохладном весеннем воздухе. Женщины постарше, умудрённые опытом, бежали в брючках или более тёплых колготах. После базы, в кругу тоскующей мужичьей компании, это больше всего бросалось в глаза.
Вскоре будет встреча дома, и родные руки обнимут его уставшие плечи. Серёжка будет сидеть у бабушки на руках и смешно гукать на своём языке, протягивая к нему неспокойные ручонки. Сашка будет спать в кроватке, раскинув упругие руки и ноги в стороны и пуская пузыри из-под еле державшейся на губах пустышки. Глядя на детей, его захлёстывало приятное чувство, словно и не жил он никогда без них, словно они были у него всегда. Семья...
Перед ним всё тот же простор неба с балкона, смешанный лес с сосновым преимуществом вдоль реки, привычные дома частного сектора внизу, и подросшие за время его отсутствия строящиеся многоэтажки. Словно и не уезжал он из дома. И только внушительный синяк на бедре напоминал ему о завершившейся командировке. Он не помнил, где и обо что так двинулся. Он даже не сам его обнаружил. Федя объявил, что у него бандитская пуля на бедре, когда они мылись в душе после возвращения с выезда. Дома, на её на немой вопрос, будет простой ответ: «Прости, моя хорошая. Такая у нас работа, такое у нас ремесло. Нам прикажут, мы исполним».
Хорошее солнечное утро. Весёлое, с чириканьем воробьёв и со стайками голубей. Они с Наташей стояли на балконе.
- Тихо дома, хорошо, - прошептал он ей в макушку.
- А «там» громко?
- «Там» тоже тихо. Только тишина «там» другая, ты чувствуешь её шкурой.
- Контракт закончится, и больше не пойдёшь. Понял? - жёстко прошелестела она губами.
- Понял. Когда-нибудь я скажу тебе: всё, родная, я никуда не еду. Я буду сидеть и тупо ждать, когда мои ребята вернутся из поездки. Я буду провожать и встречать их, задыхаясь от непоняток в своей квартире, - он замолчал, и она помолчала.
- Егорка твой на днях приходил. Спрашивал, где дядя Ваня, почему так долго в клуб каратэ не приходит. Я сказала, что ты уехал по работе. Накормила, чай с конфетами попил, с мальчиками поиграл и ушёл.
- Он говорил, как живёт?
- Говорил. Мать по-прежнему. Уйдёт, где-то напьётся, приходит и спит. И так почти каждый день. За ним бабушка смотрит.
- Отдохну немного и зайду в клуб. Три медальки пацан на соревнованиях сделал. Хороший мальчишка, тренер его жалеет. А с матерью беда, там не исправить.
- И мне жалко. Ты не бросай его, Вань. Сколько ему лет?
- Скоро восемь будет. Тихий такой пацан. Шесть лет ему было, когда встретил его на улице. Поговорили, он сказал, что с бабкой в основном живёт, что мать всегда пьяная. Вот и привёл я его тогда в клуб, там хоть серьёзное занятие будет. В школе учится вроде хорошо. Не пятёрочник, но для мальчишки пойдёт. Засунуть бы его в Сибирский кадетский корпус, там живут на базе школы-интерната. Посмотрю. Может, займусь летом.
- А наши спят. Наиграются рано утром, а потом долго ещё спят. Интересные такие стали, ползать почти научились пока тебя не было.
- Мы и своих настоящими мужиками вырастим.
- Давай, придумай. Ещё и их, куда-нибудь засунь.
- И засуну. Сидеть возле тебя и сопли подолом вытирать не будут.
- Иван Иванович, разрешите узнать, куда это вы их засунете?
- Есть у нас училище, где из парней настоящих мужиков делают.
- Конечно же военных, в косынках и измазанных грязью.
- Конечно же военных, не всегда в косынках, и не всегда измазанных грязью.
- И их даже не спросил? Надо же, какой уверенный! Его жди и переживай, потом за детей своих переживай. А когда я жить-то спокойно буду? - Наташа вопросительно вскинула на него глаза.
- А ты неспокойно живёшь у меня? Смотри, как у нас всё хорошо. А если что не так, то ты говори, не стесняйся. Я поправлю.
- Почему ты спать не ложишься? Пойдём уже, а то дети скоро встанут.
- Не хочу, в дороге выспался. Пойдём.
Утренние майские дни бодрили холодной свежестью. Наберёшь воздуха в грудь, ухнешь в эту свежесть - и пар пошёл. С утра земля нагревалась под солнечными лучами, а к вечеру остывала, возвращая в ночь ощутимую прохладу. Игра весенних дней: от настоящего тепла, до холодного утреннего заморозка. Ближе к обеду они съездили в городской зоопарк. Выспавшиеся по дороге дети, смотрели широко открытыми глазами на обезьян и медведей, тигров и лошадок, смешно общаясь на их ребячьем языке. Маленькие они пока, и прогулка эта им быстро надоела. Походив пару часов по зоопарку, они спешно сбежали домой.
А в ночь ударил дождь. Первый, весенний, настоящий ливень. Он стучал по оцинкованным откосам окон, сбегая мощными ручьями по водосточным трубам и проливая на землю тонны воды. Он стоял у окна и вдруг вспомнилось, как относительно тёплой ещё осенью, шагая по горным дорогам, они попали под такой же дождь. Спрятавшись на пару часов в глухом месте, они разделись до трусов и подсушили насквозь промокшую одежду. Там он впервые увидел у Вайса на боку и бедре шрамы от ранений. Разве мог он подумать тогда, что спустя какое-то время похожая отметина ляжет и у него на теле. Сколько здоровых парней, помеченных такой русской рулеткой, ходит сейчас по России. И каждый шрам, как зарубка на отдельно взятой личной жизни. А гораздо страшнее - шрамы в душе. Их никто не видит и не слышит. Они шипят внутри, когда ты жаришь себя в кипящей смоле, вспоминая месяцы проведённые на войне. Боль на пределе, где нет места фальши, где живёт ощутимая слабость. И только маленькая дорожка губ от виска и до любимых губ твоей женщины, как предел мечтаний в минуты тоски по дому.
- Вань, привет. Я дождался тебя. Пока ты зависал в поездке, я всё время катался по Горному, тебя по рекам и скалам искал. Я ходил по тем местам, где ты ходил. Может, и на след твой наступал. Ты же писал мне, где у нас тут был.
- Привет, Тимоха. Всё там пробежал, медведь-шатун?
- Не-а. Завтра выходной, ещё поеду.
- Вот ведь гад, я какой. Прячусь где-то там. Я раз шесть на Патмосе был, на серёдке моста там стоял. На речке Чемалке и на Семе ночевал, на Катуни возле Эликмонара. Мы часто там стояли с палатками, по конной тропе на макушку горы ходили.
- Я там тропками этими и ходил. Сдохнуть мне, что ли?
- Тимоха, я приеду. Вот разгребу маленько дела, выберу выходные и рвану. В субботу туда, в воскресенье назад.
- Не верю. Не приедешь, трёп один.
- Трёп? Ох, Тимоха-а. Я слово тебе даю.
- Не верю. А когда приедешь, Вань?
- Я сказал, разгребу дела и приеду. Может быть, в июле.
- Нифига-а. Долго же ты будешь разгребать.
- Как получится, я потом сообщу. Чую я, что пора мне в глаза твои наглые посмотреть.
- А мне в твои. И не забудь, что ты сегодня поездку обещал.
- Пока тебе. И хороших снов в оба глаза.
- И тебе улыбаться ночью. Пока. Я буду ждать.
Отпускные дни после командировки, он полностью посвятил семье. Сыновья уже пытались делать шустрые шаги на коленках. От захватившей их свободы, они резво разбегались, пробуя ползти быстрее и уверенней. Не в силах удержать равновесие на непослушных руках, они кубарем летели на ковёр и смешно утыкались в него красными носами. С трудом вставая на колени, они кряхтели и выворачивались, настойчиво продолжая свой путь. Наткнувшись на таран в виде стены или ножки столика, они на секунду замирали от удара в лоб, а потом, громко рявкнув, заливались рёвом от обиды и боли. Он брал разбившегося героя на руки и по-мужски уговаривал, прижимая голову сына к груди.
- А как ты хотел, сынок? Ты думал, что жизнь - это люленьки и агушечки? Жизнь порой такую фигу загнёт, что сам вместе с ней загнёшься. Подумаешь, стол забодал. Не реви. Пойдём в окошко машины смотреть.
Опустив уголки губ, малыш смотрел на него с недоверием и падал на плечо, размазывая по щекам сопли и слюни. Он нёс сына к окну, целуя разбитый лоб и слегка постукивая по спинке, чем вызывал очередную порцию обиды после недавнего боя. Отревев положенное, тот поднимал глазёнки и доверчиво заглядывал вниз, где у подъезда стояли припаркованные машины. Сдвинув брови, сын вновь поворачивался и внимательно вглядывался в его лицо. Он утвердительно кивал: да-да, машинки там. Уголки пухлых губ постепенно распрямлялись, и через мгновение переходили в широкую улыбку. Оставалось только вытереть вылившиеся на щёки слёзы, да подобрать сопливый нос. Молодцы пацаны. Краснощёкие, сбитые и тяжёлые. Мужики, одним словом.
В один из таких дней позвонил Олег и позвал его во двор на срочные переговоры. Надев джинсы и майку, он по привычке сбежал по лестнице с десятого этажа. Весна чуть слышно коснулась лица ветерком, заполнившим улицы первыми запахами черёмухи и сирени. В почти распустившихся цветках кружились пчёлки-трудяги, добывая для себя что-то нужное и полезное. Под такой черёмухой у соседнего частного дома стояли Олег и Федя.
- Здорово были, - поздоровался он с ребятами за руку. - Чё звали?
- Вань, а Панове-то наш на даче тёщиной живёт. Прогнала его Маринка, - Федя улыбался.
- Поругались, что ли?
- Поругались, не то слово. Худо всё у Пашки, - Олег глянул на него и приподнял брови. - Пришёл наш Паша домой, а у него помада сзади на майке. Маринка сразу в крик, потом на улицу и в машину. А там помада на коврике валяется. Она на Пашку - гад такой и подлец, изменяешь и баб возишь. Пашка клянётся в прах, что понятия не имеет как помада на майке оказалась.
- Не, ну ладно, Маринке. Так он и нам с Олегом по телефону то же самое говорит, - Федя поправил воротник майки, как бы ощупывая её. – Чё мы, Пашку не знаем? Не врёт он походу.
- И давно он на даче? Не пьёт?
- Говорит, что третий день пошёл. Не, не пьёт. Не до этого ему, и так конкретно попал. Маринка плачет, а тёща за Пашку горой стоит, что не должен Паша так поступить. Про тестя вообще молчу, тот матерится и тёщу вместе с дочкой посылает. Тёть Маша хоть и за Пашку, но тестю под горячую руку тоже попала, - Олег засмеялся. - Надо, что-то делать. С Маринкой я говорил, вроде убедил маленько, что не мог так Пашка. Если бы ей врал, то нам бы не врал.
- Ладно, поехали на дачу. Федь, давай на твоей, я права не взял.
Завернув к ближайшему киоску, они затарились горячими беляшами, не забыв про изгнанного в ссылку друга. Сейчас Паша тоже поди не прочь пару беляшиков в себя кинуть.
Увидев подошедшую машину, Пашка вышел из домика и сел на крыльцо, щурясь на солнце заспанными глазами. Утро было в самом разгаре. Почёсывая взлохмаченную макушку, Пашка лениво отхлебнул чай из большой кружки, принесённой с собой, и поставил её на ступеньку. Большая крикливая сорока трещала на заборе, рассказывая соседкам очередную птичью историю. Отмахнув от себя назойливую муху, Пашка с интересом наблюдал, как они паркуются возле калитки.
- Здоров был, артист бродячий, - он сел рядом с Пашкой на широкое крыльцо.
- Моё вам здрасьте - акробаты, клоуны и мимы, дети горькой правды и отваги-и, - пропел Пашка хриплым голосом.
- Кто мы в этой жизни - пилигримы, вечные скитальцы и бродяги-и, - подхватил Олег, подавая Пашке руку. - Здоров, Соловей. Поёшь тут вместе с сороками?
- И вам ни в жисть не хворать, - поприветствовал Пашка Олега и пожал подошедшему Феде руку. - Чирикаю потихоньку.
- Как живёшь? Про чё чирикаешь? - он прищурился на солнце, бьющем прямыми лучами на крыльцо. - Красота тут у тебя.
- Да потихоньку бомжую. Скоро босиком пойду по земле русской, - Пашка повернулся и взял со ступеньки кружку.
- Чё же мы, гады совсем, чтобы в такую погибель тебя кидать, - Федя стоял напротив Пашки и слегка раскачивался. - Сидишь, чай дуешь, стишки поёшь. Поговори конкретно с друзьями.
- Не качай душу, Федот. Говори, дорога ко мне всегда открытая.
- Бери беляши, - Олег подал Пашке пакетик с двумя тёплыми беляшами. - Чё один тут спишь? Иди к Маринке, и спи дома под одеялком.
- Нету у меня дома, негде мне спать, - Пашка отхлебнул чай и закашлялся.
- Не захлебнись! Чё за привычка такая, водой давиться, - Федя слегка стукнул Пашку по спине. - Как я без тебя жить-та буду, бомжара.
- Стукни крепче, Федя, и не уходи. Страшно мне, одному-та.
- Федя, принеси чайник и кружки, беляши запить, - он глянул на Федю снизу вверх. - А ты, Паша, думай. И говори, как ты так смог-та?
- Жизнь, тяжкая штука. У нас с Маринкой вон как вышло, - Пашка помолчал. - Бить будешь, Неволин? Давай, пл... А я пойду в уголок и поплачу.
- Не-е... Я тебя хочу послушать.
- Ты думаешь, что она поверила, что ты гад такой? - спросил Олег. - Зря, Паша. Маринка сомневается.
- Ещё как поверила. Я её так убедил, что самому тошно. Она сама захотела, чтобы это правдой было.
- Не ори, - поморщился он. - И рассказывай, давай.
Федя принёс из дома чайник и три кружки, поставил всё на скамейку и разлил чай. Ароматный парок свежезаваренного чая со смородиновыми веточками приятно защекотал ноздри.
- О-о, он тут на курорте. Ему ещё позавидовать надо, - Олег сел на крыльцо и свесил ноги. - Уже бы и поесть можно. Что-то мало мне беляшей. Паш, у тебя есть чё-нить поесть?
- Картошку утром жарил. Иди, бери, - Пашка помолчал. - Чё рассказывать, Вань? Спасите и помогите, пл... Вы даже представить не можете, что у меня внутри. Вот и сижу тут тихо. Тактика такая, кто кого передумает.
- Паш, говори уже по-чесноку. Чё получилось? Хватит тянуть, - Федя тоже присел на свободное на крыльце место. - Есть грех, так кайся.
- Чё говорить-то? Да не было ничего. Крестом на шее клянусь. Дождище на улице, я с дачи еду. Смотрю, девчонка лет семнадцати стоит, голосует. Ну и подобрал её до города, до ближней остановки. Вылезла, спасибо, всего хорошего. Я домой приехал, а на мне помада. Маринка с размаху как за... Как дала по роже, аж светляки из глаз брызнули. Я даже не понял сразу, и говорю ей: «Ты чё, с ума сошла? Так грубо со мной!» А она орёт: «Подлец!», и из шкафа вещи мне в морду. Прикинь?.. Я ей: «Остынь и объясни. За что такие скачки?» А она мне: «Майку посмотри сзади. И пошёл вон!» А потом схватила ключи и в машину, а там помада валяется. Капец, конкретный. Я стою и думаю: «Вот тебе, Паша, и фига за твою доброту». Всё, пацаны. И не давите, я приму любое её решение.
- Чё сидишь тут? Чего ждёшь? Пёр бы напролом, отпирался, - повернулся Олег к Пашке. - А ты чё ей сказал? Да, Марья моя, сколько жил с тобой, столько и баб чужих возил. И влепил вдогонку, что щас ещё поедешь.
- Она конкретно стояла на своём, что я подлец. Да пусть так и будет. Все нервы, с-сука, в канат. А я терплю. Застрелиться, что ли? А, Вань?
- Застрелись, а мы горсть земли вслед кинем, - отхлебнув чай, он глянул на Пашку. - Чё тут сидишь? Гордость кипит? Что-то раньше не замечал я за тобой такого.
- Чё ты предлагаешь? Я просто жду в окопе. И ни хрена ты не понимаешь! Она не подумала, не спросила, а просто выдала мне в лоб. А это семья, в ней вся жизнь. И не лечите меня.
- Конечно... Мы будем дома сидеть, а ты тут загибайся. Из окопа, вообще-то, в атаку бегают. Ты её-то тоже пойми. На шею тебе кидаться в таком случае? - он подвинул чайник и плеснул в кружку чай. - А мне по бубну, Паша, я бы первый пошёл. Напролом. Если не виноватый, так отстаивай своё до упора.
- Паш, а чё ты так с Маринкой? Она говорит, что ты таким грубым был, что в шоке понять ничего не могла, - Олег ел принесённую из домика картошку и с набитым ртом добавил: - А мне она сказала, что ты хороший.
- Ой, пусть тогда простит. Как смог, так и выразился, - Пашка криво улыбнулся. - А чё ещё сказала?
- Ничё!
- Я думаю, что на эмоциях у нас всё было, крик какой-то бешеный. Передайте ей, что она навсегда останется у меня в сердце. И скажите, что я ждал, жду, и буду ждать. Я не сдамся!
- Ты ждешь её? - Федя смотрел на зеленеющую неподалёку рябинку с молодыми сочными листьями. - И кому ты тут орёшь? Домой чеши, и миритесь. Или сюда её вези, топи баню и мирись.
- Знал бы ты, Федя, как я каждую ночь там под окнами на аварийке стою. А она даже не заметила. Спросила бы спокойно, я бы объяснил. А то я нормально домой, а она хрясь по харе и орать. Чё с меня теперь брать? Плохой я.
- Пл... Ты же мужик! Иди и пожалей. Или чё, остатки фуето из себя крутишь? - отхлебнув чай, возмутился Федя. - Ты тут сидишь, а она там с ребёнком, некогда ей в окошки смотреть. И не мигай фарами по ночам.
- Ты же друг, Федь, вот и слушай моё фуето. Вообще-то, в балете фуэте крутят, - Пашка повернулся к Олегу. - Олег, она плакала?
- Чё, танцор, зацепило? Нет, не плакала, растерянная была. Говорит, что бросил её и ушёл, и даже не сказал ничего напоследок. Видишь, Паша, как опасно ей с тобой.
- Она из меня гада делала. И каждое её слово, словно удар под дых, - Пашка глубоко вздохнул. - Олег, скажи ей, пусть на связь выйдет. А то отключила телефон и тишина. Я по доченьке скучаю.
- Ты чё думал, один ты такой? А мы так скотины бездушные, - он задумчиво взглянул на Пашку. - Ехать надо, Паша. Женщине внимание надо. А ты мужик. Сам знаешь, что молчать - это женский каприз. Маленько усилий, и она будет думать по-другому. Сам издёргался, и она там тоже.
- Она в тихом шоке от вас, мой друг. И от ваших признаний насчёт других баб, - Олег сцепил руки в замок, закинул за шею и потянулся.
- Ночью под окном тёрся и не мог зайти? Чё же ты ничего не делал, от тоски-то от такой? Воды жёлтой накопил? Так пойди и слей, - он с шумом отпил чай из кружки. - Заодно подумай там, чё нагородил.
- Слушаюсь! Разрешите выполнять? - Пашка сбросил с ног старые шлёпанцы и полил ноги водой из стоявшей на крыльце маленькой лейки. - Иришкина лейка. Чё делали в выходные? Вань, ты чё делал?
- В зоопарке был.
- Да уж, - зло ответил Пашка. - Там тебе и место. Орёшь, сидишь как гиббон.
- Я тебе там место занял... Рядом с мартышками.
- Не, это не мой ряд. Чё ты ворчишь, как дед старый.
- Я чё, по-твоему, старый и с тросточкой?
- Не скажи. Вон каких ребятишек наростил. Как они, пацаны ваши?
- Нормально, ползают тихонько.
- Паша... Чё сидишь тут, как контуженный? Давай, пыли колёсами до дома, - Федя встал с крыльца. - Комаров бы тебе на всю задницу.
- Ага. Сижу и думаю. Может, прямо щас рвануть?
- Погоди маленько, дай чай допить. Вот ведь... Не Паша, а заноза в пятку, - Федя смачно потянулся. - Поезжай. Скиньте дочку бабкам, вези Маринку сюда и миритесь.
- Ха! И прогулка та моя, будет сразу уничтоженной. Мысли у меня в разбег.
- Конечно, нам твои мысли сроду не догнать, - добавил Олег из-за спины. - Чё ты мечешься? То буду, то не буду. Цышь тихонько?
- Молчу я. И погнали домой. Давите на педаль, пацаны, - Пашка решительно встал. - Щас я штаны переодену. Граф, доешь картошку, чтобы не пропала. А хошь водки выпей, там есть в холодильнике.
- Отвали, не хочу я пить, - отозвался Олег. - А картошку доем, я не ел дома.
Помирили они Пашку с Маринкой. По такому случаю в гости к Пашке быстро прилетели тесть с тёщей. И хоть тётка Маша шипела на мужа из-за угла, но дядька Петя всё равно подсуетился с бутылочкой - как с белым флагом перемирия. Тесть разливал водку по рюмкам и огрызался на тётку Машу, доказывая, что выпивает он не просто так, а за дело.
- Видишь, Марея, как оно хорошо получается. А за хорошее, грех не выпить. Я за Пашку самолично всегда поручаюсь. И тебе, доча, как отец говорю, что Пашка шибко хороший парень. Грех таким раскидываться из-за какой-то девчонки, что так пацкудно с ним поступила.
Он смотрел на суетливого дядьку Петра и улыбался. И ещё он жалел, что нет у него вот такого тестя. А вслух сказал, что дико завидует Пашке по этому поводу. Пройдёт какое-то время после перемирия с женой и Пашка гордо объявит, что ему глубоко в радость было мириться с Маринкой, и что после этого он будет отцом самого настоящего пацана. Получилось у Пашки. Нашёл он всё-таки своего сына. У Олега после первой дочки тоже родился сын, вперёд Пашкиного. Олег ходил довольный и дразнил Пашку, который в томном нетерпении ждал свой звёздный час. Но это будет потом.
В начале этого лета они маленькой и весёлой компанией женили Хана. Невеста в коротком белом платьице и с белым цветочком в волосах, смуглая по своей бурятской крови, и Айдархан в строгом тёмно-синем костюме с белым цветком на кармашке пиджака. На руках у Ханчика висела годовалая девочка-бурятка, дочка жены. Она вцепилась в Хана и не отпускала его ни на шаг даже во время регистрации. Они рады были за Хана. И не важно, что получилось так в жизни, любовь всё равно свела их вместе. И это чудо, повисшее на плече у Хана, упорно отказывалось идти к другим на руки. Она ведь ни в чём не виновата, она уже родилась и пусть будет счастливой в этой семье.
А ещё их удивил Игорёк Удальцов. Из своих краёв, где жили его родители, он привёз вскоре молоденькую девочку на шестом месяце беременности. Они поулыбались между собой, вспоминая новогодние каникулы Гоши, проведённые в родительском доме. Вслед за Ханом, нарядив невесту в объёмное белое платье, Гоша тоже женился. Спустя три месяца, тёплой ещё осенью, счастливый и довольный Игорь будет выходить из роддома с перевязанным розовой лентой конвертом. Но и это будет потом.
А пока... Распахнув окно, он стоял и думал - надеть свитер или нет. Хмурое небо обещало на сегодня дождь. Подхватив лёгкие шторы, в комнату ворвался прохладный ветерок. Наташа и дети спали, ночь после прививок получилась неспокойной. В комнате мамы тоже было тихо. Стоя у раскрытого окна, он выпил чай, тихо собрался и уехал на службу.
В подразделении шёл набор на службу новеньких взамен тех, кто отслужил контракт или ушёл по разным обстоятельствам. Подбором новых бойцов подразделение занималось каждый год. Пожелавшие попробовать службу в подразделении, были в основном выпускниками высших военных училищ - факультет разведки. Они прошли все тяготы военного дела и получили знания по теории и практике. Для подготовки профессионального бойца их спецподразделения требовалась спецподготовка и психологическая доводка.
- Шуваев, посмотрите новых ребят. Пройти всё по схеме: полное тестирование на выдержку и выносливость, нормативы по физической подготовке и рукопашный бой, - полковник Щербинин поморщился. - Голова стала болеть. Какая-то бессонница наваливается. Старость, что ли?
- Да ладно, Владимир Петрович. Попереживай ещё за нас. Как мы тут без вас будем? - он бросил взгляд на полковника.
- Принимайте. И работать с молодыми так, чтобы пятки у них дымились. Годен? Значит, годен. Нет? Значит, в войска.
- Вань, прими ты в этом году. Ты скажешь им толково и грамотно. А я рядом постою, - Денис устало глянул на него и перевёл взгляд на полковника. - Погода сегодня такая, товарищ полковник, хмурит с утра, хоть бы дождя не было.
- Вот и пусть, вот и хорошо. Чтобы жизнь новеньким мёдом не казалась. У меня всё. Идите, работайте, - полковник махнул рукой.
Они вышли на улицу. Лето в этом году выдалось нежарким, с частыми проливными дождями. Оно было совсем непохожим на предыдущее лето, когда изматывала дневная жара, а ночь не успевала остудить землю. С одной стороны, это было так похоже на короткое сибирское лето. А с другой, частые хмурые дни и нехватка солнечного света давали иногда сонное состояние. Порой не хотелось ничего делать, и было одно желание - лечь и подремать. Но, увы! Работу надо работать.
Новоиспечённые литёхи, выпускники военного училища, стояли под той рябинкой, где однажды Олег провёл им подробную ботанику о пользе рябиновых ягод. Свои ребята сидели в сторонке, ожидая приказ по работе с вновь прибывшими.
- Стройсь, - скомандовал он новеньким литёхам, наблюдая, как они выравнивают строй, и как свои ребята встают отдельной командой. - Здравия желаю, товарищи офицеры.
- Здравия желаем, товарищ майор.
- Вы добровольно изъявили желание попробовать службу в нашем подразделении и должны пройти несколько этапов проверки. И не важно, что вы пришли подготовленными, у нас тут свои заморочки. Прежде всего вы должны пройти физическое тестирование. Проходит оно в два этапа: нормативы по физической подготовке и спарринг по рукопашному бою. Нормативы на дистанциях в беге и нормативы в тренажёрном зале по комплексным силовым упражнениям принимают капитан Белецкий и капитан Щеглов. Нормативы по РБ принимают капитан Левашов и капитан Бабахин. Принимающим: объяснить все этапы по времени и по выполнению каждого из заданий так, чтобы вопросов в ходе проверки не возникало. Времени для выяснения не будет. За ходом выполнения нормативов будет наблюдать инструктор.
Рукопашного боя обычно боятся больше всего. Поэтому, объясняю вам правила, чтобы снять общее напряжение. Перед боем надеть защиту на ноги, на руки перчатки, защиту на пах, на голову шлем. И на бойцовский ковёр. На ринге от вас требуется активное нападение на соперника, несмотря на то, что он может быть большей весовой категории. Боец не должен этого бояться. Цель - проверка ваших бойцовских качеств, стремление атаковать, способность держать удар, и ваша воля. Бывали случаи, когда кандидаты в мастера и мастера спорта не выдерживали бой, а не имеющие спортивных титулов упорно вели атаку и проходили. Бой состоит из трёх раундов. Будет трудно, потому что вы пройдёте перед этим этапы проверки в беге и силовых упражнениях. У нас нет цели забить вас до упора. Вам будут давать возможность поработать, чтобы понять, что вы можете активно атаковать. Это - основная цель. Вы прошли высокий класс обучения в военном училище, имеете отличную спортивную форму, знаете все современные приёмы РБ. В основе подготовки наших бойцов используются элементы разных боевых направлений: бокс, самбо, дзюдо, карате.
Ну и ещё скажу, для поднятия настроения при выполнении нормативов. Мы сами готовим бойцов под наше подразделение. У нас служат люди, способные под любым огнём, в любой ситуации идти под пули, быть готовыми к самопожертвованию. Это не красивые слова, а служебная обязанность. Наши бойцы не имеют права на неточный выстрел, здесь нет такого понятия: не уверен, стрелять не буду. Этим вы дадите противнику шанс стрелять первым, а такого допускать нельзя. Будет приказ выполнить задание без единого выстрела - значит, его надо выполнить. И вы понимаете, о чём я говорю. Если боец не готов к этому морально, то физически его сломать очень просто. В этом случае пусть он лучше останется за бортом. Здесь даже десантная подготовка сложнее, чем вы проходили в училище. Здесь парашютные системы отличаются от обычных, с ними можно совершать более точные прыжки и с хорошим количеством груза. Это спецназ, и работы, к сожалению, хватает. Поэтому, каждый из вас должен принять для себя решение: проходить нормативы или остановиться на этом разговоре, - он помолчал, наблюдая за строем. - Всё. Переодеться в спортивную форму. Выполнять.
После прохождения тест-нормативов и РБ, из одиннадцати ребят, претендующих на службу, осталось четверо: два сошли в спортзале, пять не выдержали РБ. Семь крепких молодых ребят, не прошедших физическое тестирование, с удручённым видом стояли в тренажёрном зале. Они с завистью смотрели на вытянувшихся в отдельном строю парней, прошедших нормативы.
- Поздравляю. Вы показали хорошие бойцовские качества, - он прошёл вдоль строя и пожал новеньким руки. - Четыре бойца - это отличный результат при отборе. Обычно, бывает меньше. Это говорит о высокой подготовке курсантов в военных училищах. Желаем успешно пройти остальные проверки, и надеемся встретиться с вами в качестве бойцов подразделения. Ну а вам, ребята, - он подошёл и по очереди пожал руки не прошедшим нормативы, - мы от души желаем хорошей службы в других частях. Есть разведка ВДВ, ДШБ, и в других войсках. Вы хорошие бойцы, вам не хватило немного терпения и выдержки. А может, чуть-чуть удачи и везения. Вы выбрали серьёзную мужскую профессию - быть офицером. Для хороших бойцов наши двери открыты. Если не пропадёт желание попасть к нам, то у вас есть возможность в следующий набор попробовать ещё раз. Всего вам, парни.
Эта неделя выдалась, ну очень дождливой: дождь шёл если не каждый день, то через день точно. Он ехал домой под настоящим ливнем. Дворники усиленно работали по лобовому стеклу, пытаясь убрать хлеставшую воду и облегчить обзор на дороге. Припарковав машину во дворе, он передёрнулся, вылезая под плотные струи дождя. Пока шёл до подъезда - промок насквозь: тонкая рубашка сразу прилипла к телу. Стекая с волос на шею, вода пробегала по спине и останавливалась в области пояса на джинсах. Он чувствовал, что скоро вода протечёт и ниже. У подъезда он вспомнил, что забыл пакет с привезённой для стирки формой, ругнулся на себя и вернулся к машине. Взяв пакет с сиденья, он неспешно пошёл домой. Всё равно уже весь мокрый.
В коридоре квартиры ползали сыновья и просились на руки. Присев, он показывал на одежду, потом на улицу, объясняя им, что там дождь, и он сильно промок. Выпучив глазёнки, они смотрели на него, трогали волосы и рубашку, потом оборачивались на окно и вновь переводили взгляд на него. Ну и конечно же, у какого отца нет заначки для детей в виде маленького подарка в карманах брюк. Всё вечернее время, все свободные минуты отдавались сыновьям. Он ползал с ними по ковру, катал машинки, наблюдая, как смешно они пускают пузыри, пробуя изобразить разные звуки. Сыновья дружно и громко кряхтели, пытаясь перелезть через него на другую сторону, и он им обязательно помогал. Вскоре детей ждала ванна и кормление на ночь. А дальше, абсолютное нежелание укладываться в кроватки и незабываемые попытки побыстрее их укачать. Уютная домашняя обстановка. Маленький мир, и всё в нём было дорого и любимо.
© «Стихи и Проза России»
Рег.№ 0189290 от 26 января 2015 в 18:53
Рег.№ 0189290 от 26 января 2015 в 18:53
Другие произведения автора:
Рейтинг: 0Голосов: 0771 просмотр
Нет комментариев. Ваш будет первым!
