Новые
Меню
14
«Маленький, это я. Потерпи, скоро буду дома. Скучаю. Сильно. Если бы можно было написать тебе, то я написал бы всё, о чём сейчас думаю. Я приеду и скажу. По телефону не смог выйти на связь. Улыбаюсь тебе. Ну и здравствуй».
Они прилетели домой утром. Жаркая и солнечная погода «там», при подлёте домой сменилась на влажную прохладу. На бетонке вертолётного полка стояли лужи, как напоминание о недавно прошедшем дожде. Яркая и сочная трава, не успевшая просохнуть от воды, била в глаза свежей зеленью. На полянах, в такт небольшому ветерку, приветливо качались белоголовые ромашки, подмигивая небу жёлтыми серединками. Дома...
Наташи не было, она успела убежать на работу. Он старался приходить домой неожиданно и не говорил ей точную дату приезда, оберегая от волнения и бессонной ночи. По привычке, он накатил пару рюмок, чтобы стряхнуть с себя дальнюю дорогу. Может, кому-то это покажется шокирующим, но на спецоперациях по уничтожению бандформирований зачастую бывают тяжёлые ситуации и разрядка всё равно нужна. И пусть не обманывает себя тот, кто говорит об этом спокойно: привыкнуть не удаётся, каким бы заправским профи он не был. Каждая поездка накладывает свой отпечаток. Чтобы снять стресс, оставшийся по приезду «оттуда», необходимо какое-то время. И в таких случаях помогает она - наша русская водка. Пьют все, и закусывают не водку, а тот стресс, который копится внутри и давит на нервы. Провал между «тут» и «там» будет преследовать несколько дней.
По телефону он заказал такси для Наташи: шеф в таких случаях отпускал её с работы. Помотавшись по квартире, он хлопнул ещё рюмку за тех, кто теперь не с нами. И всё. Хорош!.. Постояв у стола в раздумье, он ушёл в ванну под душ. Лёгкое хмельное состояние приятно разливалось по телу и приносило необходимый покой. Расслабуха... Он ходил по квартире, замечая маленькие изменения сделанные Наташей, и понимал, что жизнь здесь продолжается даже во время его бездомности. Чтобы скоротать время в ожидании, он сел к компьютеру. Терпение - остался у него там друг или ушёл, остро перешло в нетерпение. Лёгкая хмельная теплота капитально влилась в него, отодвигая на задний план чувство оставшейся тревоги и делая настроение более приятным.
- Привет, это я. Не ушёл? Ждёшь? - улыбнулся он, увидев нового друга, мигающего огоньком на сайте.
- О-о-о... Наконец-то! Дождался я тебя. Ждал и переживал.
- Вижу, что ждал. Наташи моей нет дома, такси за ней отправил. Прикинь, щас моя Натаха приедет.
- Мы переписывались с ней. Она тебя ждёт. Она у тебя хорошая.
- О чём переписывались? Про меня говорили?
- И про тебя, и просто общались. Она любит тебя. А ты, Вань, настоящий, в тебе нет фальши. Я понял это по разговорам.
- Не пиши так, ты не знаешь меня.
- Да, я не видел тебя, но мнение о человеке можно сделать и без этого. Знаешь, у меня полгода назад друг умер, Лёха. Я нёс гроб. А теперь внутри пустота, там нет ничего. И здесь я встречаю тебя на фото. Взгляд. Какой цвет глаз у тебя?
- Серо-голубые, - он вдруг подумал о своём Лёхе и о странном совпадении в имени.
- И у моего Лёхи были серо-голубые. А рост?
- Сто семьдесят восемь.
- Лёха мой повыше был. А брови у него такие же, как у тебя.
- Ты знаешь... И у меня друг был, и тоже Лёха. Он погиб четыре года назад. Мне хотелось тогда сдохнуть рядом с ним. Отмотать бы время назад, быть бы в те секунды рядом и попробовать изменить ход событий. Может, по-другому бы всё вышло. А теперь... И горько, и больно, и обидно.
- Не кори себя, всё уже случилось и не вернёшь. А нам с тобой дальше жить надо. Тяжело, но надо. Мой Лёха умер в больнице от заражения крови. Всё, давай не будем, тяжело. Иди и жди Наташу, она переживает за тебя.
- Спасибо за разговор, мне сейчас неуютно. Как на ниточке я повис, сознанием ни здесь, ни там. О! Звонок. Это Наташа. Пока.
- Пока. И всего тебе, Вань.
- Наташечка моя, - шептал он, открывая ей двери.
Она прыгнула к нему в руки и крепко прижалась. Мужику всё можно отдать за такие минуты. Ожидание, встреча, радость - всё смешивается и падает на тебя невыносимо сладкими чувствами. Вы слышали, как тихо скулит женщина, уставшая от ожидания и уткнувшаяся вам в грудь? Именно, скулит. Не плачет, не кричит, не рыдает, а чуть слышно скулит, прижимаясь к тебе маленьким комочком и выдавливая из себя время, тревогу, надежду.
- Маленький мой... Всё хорошо, не плачь.
Он гладил её лицо, целовал мокрые от слёз глаза, чувствуя на губах горькую соль её ожидания. Это была и его соль, и его слёзы. Родные, свои...
Позже они пили вино на кухне. Наташа сидела у него на коленях, прижавшись так, словно они были одним целым.
- Ванечка, - шептала она ему в губы. - Я очень за тебя переживаю. Оставаясь одна, я иногда разговариваю с тобой и даже знаю, что ты мне ответишь. У меня твои глаза на экране телефона, словно ты всегда со мной. Когда я ухожу спать, то говорю: спокойной ночи вам, мои глазки, смотрите там за Ванечкой. Эти долгие дни, эти невыносимо тоскливые ночи без тебя. И особенно, когда совсем темно. А ещё хуже, когда луна в окне, и хорошо если она месяцем стоит. Когда она полная, то мне совсем плохо. А бывает так: ночью на крыше гудит сильный ветер, и тогда мне кажется, что он сорвёт сейчас меня и унесёт с собой. Страшно, Вань. Ты закрыл глаза? Спать хочешь?
- Я слушаю, говори, - закрыв глаза, он сжимал в руках комочек своего маленького счастья.
Он слушал её голос, похожий на птичий щебет, давая ей возможность выговорить всё, что накопилось у неё за долгие дни одиночества. Эмоции перехлёстывали через край и противно щипало в носу: он молча слушал, глуша в себе эти чувства.
- Вань, с тобой всё в порядке? Ничего не случилось? Ну-ка показывай мне! Снимай сейчас же всё с себя.
- Всё со мной в порядке, Натаха. Я же в фаворе у неба, - он улыбнулся.
- Боже мой! Вань, я не верю, что ты дома. Так плохо одной, просто невыносимо. Нет, ты никогда не поймёшь, как невыносимо быть дома одной. Ещё и не зная, где ты и что с тобой. Ты хочешь спать, я знаю. Пойдём.
Она скинула с кровати покрывало. Сняв одежду, он рухнул в постель и закрыл глаза.
- Натаха, иди ко мне.
Она молча перебирала его волосы, пока он смешно не засопел в подушку. И она знала, что спать он будет долго: может, до вечера, может, и до утра. А он знал, что Наташа будет подходить к нему и целовать щёки и губы, стараясь нечаянно не разбудить. Сквозь сон он это чувствовал. А она говорила ему потом, что он смешно вытягивал губы трубочкой, подставляя их, но совсем не просыпался. Она шептала ему на ухо - я тебя люблю, и уходила. Ну слышал же он? Слышал... Проснулся он поздним вечером. Наташа спала рядом, по-детски сжав пухлые губы.
«Нажми сейчас ладошками на щёки и вылетит пузырик», - улыбнувшись, подумал он.
Укрыв её одеялом, он вышел из спальни и сел за компьютер.
- Привет, Вань.
- Привет. Поздно уже, Тимоха, а ты всё мигаешь огоньком.
- Нормально, просто не спится. Как ты? Как Наташа? Почему не с ней?
- Я нормально, и Наташа счастливая. Не могу вписаться пока в наше время. Часок посижу тут и пойду.
- Что-то тревожит? Ты не такой, как был раньше, другой пока. Ты всё ещё «там», и надо время, чтобы выйти из этого состояния.
- Тяжело бывает. Пью немного. Не хочу, а пью, противно, а пью. С Наташей не поделишься, а друзья сами такие, вот и ломаешь себя.
- Ты пьян сейчас?
- Нет. Выпил малёхо утром и больше не хочу.
- Знаешь, иногда хочется стать маленьким цыплёнком, спрятаться под тёплое крыло и уснуть. Или одуванчиком: дунь - и ты улетишь с ветром. У тебя так бывает?
- Я не маленький. Я здоровый и крепкий.
- Ты сегодня напряжённый, Вань. Не бойся, я не обижу.
- Я - не бойся? Это ты мне говоришь - не бойся? - злость, почему-то захлестнула его, никто ещё не разговаривал с ним такой лирикой.
Он отправил это сообщение с нервной улыбкой на лице и с интересом ждал, что последует дальше. Любопытство вновь взяло над ним верх, а смутное подозрение взбудоражило мысли:
«Ну давай, открывайся по полной, покрути Ване мозг. Ах, ты... Ты кого тут вздумал окучивать? Меня?.. Ваньку Неволина? Ну держись, пл...»
Он чувствовал, как закипает в нём кровь.
- Да, тебе. Я же с тобой разговариваю. Вспомни вашу песенку - ой, мама, смотри, кто-то падает, похожие на одуванчики. Не бойся меня, и не кричи тут. Иди, закрывай глаза и спи. Иди, небесный одуванчик.
И тишина, больше от Тимохи ничего не пришло. Посмотрев на фото с мигающим ещё огоньком на сайте, он понял, что нечаянный друг ушёл.
Он сидел и орал. Молча!.. Тупо!.. Молча, тоже орут. Он сидел и орал словами, со злостью кидая буквы в сообщения. Может, это нервы после командировки так взыграли? Он не мог это объяснить. И если бы этот Тимоха попался ему сейчас под руку, то он, наверное, захлестнул бы его.
- Куда сбежал, пл...? Ты чё щас сделал? А?.. Ты чё щас сделал? Это мне - не бойся??? Да я тебя из-под земли достану. Я тебя урою! Понял, ты?.. Одуванчик, пл... Я тебе дуну, приеду! Так дуну - тапки слетят! - кровь хлестала в виски, бешеный прилив в лицо, и ему казалось, что он враз очнулся от мутного застоя. - Чё смылся? Чё ушёл, я спрашиваю?.. Выйди сюда! Выйди на сайт, говорю!.. Я ору тебе сейчас - выходи! Ну гад!.. Я найду тебя. Понял? - высунувшись из окна, он постоял немного, хапая ртом ночной воздух и успокаивая в себе злость. - Ну, с-сука... Солнышко–цыплёночек, - протянул он с расстановкой. - Я тебя не удалю. Я вотру тебе мозг в одно место.
Вернувшись от окна, он вновь сел за компьютер. Спать?.. Как он мог сейчас лечь и спокойно спать?
- Ты чё придумал? Успокоил, типа?.. Ты где? Ты же чувствуешь меня? Ну почувствуй сейчас. Вылезай на сайт. Я ору тебе!.. Ты же слышишь, как я тебе ору. Выходи! Хо-хо!.. Услышал, - он увидел вновь замигавший огонёк на фотографии друга. - Услышал? Пришёл?
- Чего орёшь?
- Прикинь, ору вот, в непонятках весь. Объясни.
- Во дурак. Какой ты дурак! Я плохо тебе сделал? Чем?
- Нет. Я просто подумал, что ты... Для чего ты со мной такими словами говоришь? Солнышко, цыпленочек, одуванчик.
- Ну а как? Песня же такая есть, про одуванчики, которых сбрасывают с парашютом и они летят. Вань, я к тебе всей душой, а ты вот так. Ванька-а... Нет друга. Ты понимаешь? Нет!.. А тут ты. Я тебе поверил. Я ждал и скучал. Да, я скучал!.. А ты вот так. Обидно, вообще.
- Всё хорошо, прости. Просто в башку стукнуло, я и подумал.
- Зря, Вань. Очень зря подумал. А теперь иди к Наташе и обними её. Она ждала и плакала.
- Тимоха... Я сам не знаю. Такая ситуация... Не знаю.
- Всё хорошо, друг, я не в обиде. Три вопроса. Ты всё выплеснул? Проорался? Очистился маленько? Теперь иди и спи. Пока.
На следующий день позвонил Денис и объявил об очередном медосмотре.
- Чтобы к понедельнику были готовы. И чтобы ни-ни! Ясно? Будет ЧП - лично прибью всех.
На медосмотр в полном порядке прибыли все, кроме Пашки. Накануне ночью, позабыв о командирском гневе, Пашка с тестем опрокинули в себя водочки, а может и тестевой самогонки. Федя усадил Пашку на скамейку в коридоре медсанчасти, приткнул к стене и приказал:
- Сиди и не булькай. Ты с тёщенькиной дачки сюда? Фу, блин. Надо повязку ему на харю, заразный он сегодня.
- Федя, - Пашка поднял мутные глаза. - Простите гада, я дни перепутал.
- Соловей, - он поглядел на Пашку с сочувствием, а про себя подумал: «Пашка... тебе же достаётся трудное, при надобности снять охрану и посты. Тебя даже прощать не за что, тебя жалеть надо». - Сиди тихо, - добавил он вслух и оглянулся на подходившего Дениса.
- Это что за вид? - Денис грозно посмотрел на Пашку. - Ну и что теперь делать?
- Три наряда вне очереди ему. Дорожки подметать, - хохотнул Олег.
- Анализы сдавать, не кидать же его одного, - Федя сел рядом с Пашкой, подперев его плечом. - Закон братства, своих не бросаем.
- Ну молодец! - прошипел Денис. - Прибью, Соловей. Я ведь предупреждал.
- Не ругайся, Дэн, он спьяну дни попутал. С таким тестем, как у него, я бы тоже попутал, - заступился он, погладив Пашку по голове. - Соловья в машину и пусть там посвистит. А мы сами всё пройдём.
После прохождения медкомиссии, они стояли на площадке во дворе медсанчасти у машин, разбегаться не хотелось. Пашка хорошо проспался и просил теперь холодненького пива.
- Братцы, не дайте помереть. Одну бутылочку и я в завязке. А мы куда едем?
- Паша, мы не куда-то, мы уже откуда-то. Анализы мы сдавали, тётки сердце нам слушали. А ещё мы им в аппараты дышали, а они нам кровь пускали, - Денис глянул на Пашку и покачал головой.
- А я? А меня как теперь?
- Отдельно от всех пойдёшь, - рявкнул Денис. - По личной записи.
- О-о... У Паши приход случился, - Федя держал Пашку под мышкой, - Стой, давай. Сдали мы твои анализы.
- Кто? - Пашка поднял на Федю глаза.
- Мы, Паша, - откликнулся Олег.
- Ой спасибо, мужики, - Пашка приложил руку к груди. - Правда, Алька?
- Правда. И на здоровье. С твоих анализов сегодня, чистый самогон бы капал.
- Мы-то не кинули тебя, это ты спокойно в машинке спал, - бурчал Федя. - Вань, убери его. У меня от него даже пятки красные.
- Федя, я же от души спасибо говорю.
- Алька баночку за тебя сдал, и сердце твоё через десять человек проверил. Тётка посомневалась, что вроде второй раз он завалил к ней, но выслушала. Хорошо, что пульс у него от волнения не стуканул. А то принимать бы тебе, Паша, иголки в шопэн от скачков кардиограммы.
- Алька, спасибо.
- А я у лёгочника в аппарат за тебя дунул, - продолжал ворчать Федя. - Передул маленько. Ну ничё, пойдёт. А если бы ты, Паша, дунул, то аппарат загнулся бы в дугу и почернел вместе с тёткой. От твоего выхлопа.
- Федя, я буду должен. Давай прямо щас по пивку.
- И Ваньке за кровь скажи спасибо, два раза дырку в пальце терпел. Тебе бы садануть этим копьём два раза, штаны бы взмокли. А Игорьку за кровь из вены, по-братски поделился, - не унимался Федя.
- Как сюда дорулил? - глаза у Дениса смеялись, хотя сам старался быть серьёзным.
- Я утром вспомнил. Тесть говорил мне - давай не поедем, а я говорю - ребята там, мне врачей проходить надо. Я твёрдо настоял, а он довёз.
- Да толку-то, - Федя по новой поправил Пашку. - Стой, не мотайся.
- Вань, давай к тебе? - Пашка поднял на него молящие глаза и перевёл вопросительный взгляд на Дениса. - Мы только по пивку и всё.
- Ко мне, так ко мне. Поехали.
По пивку не получилось, получилось попить с уверенной клятвой друг другу и всему миру, что это крайняя выпивка до следующего подходящего случая. Немного пили, немного пели про «выйду в поле с конём», про «комбат-батяня, батяня-комбат», и даже про «люблю тебя до слёз», где каждый вздох, как в первый раз. От переизбытка чувств, Пашка даже всплакнул маленько. А Федя погладил его по макушке, уверяя, что всё у них за... замечательно.
- Так было, так есть, и так будет! Не ной Паша.
Получив недавно квартиры по сертификатам, они жили теперь в одном доме, только в разных подъездах, и находились в жутком авральном ремонте. Он получил квартиру раньше всех: она была в более приличном состоянии, оставались лишь мелкие недоделки. У остальных было хуже, и поэтому они собирались компанией у него.
Вечером, проводив друзей по домам, он пошатался по квартире и присел к Наташе на диван, мешая ей вязать очередную кофточку. По телевизору шла музыкальная программа с надоевшей попсой. Махнув рукой, он сел к компьютеру и задумчиво посмотрел в монитор. Его тянуло туда, а зачем - он и сам не знал.
- Привет, Вань.
- Привет, Тимоха.
- Где был? Почему не появлялся весь день?
- Да-а, попили с ребятами маленько. Всё, больше ни капли и надолго.
- Вот видишь, как хорошо с друзьями. Всё у тебя путём, всё хорошо. Может, и ко мне приедешь?
- Ты же не хочешь, чтобы было плохо? Да, Тимофей? Работа не позволяет мне рассчитывать точно своё время. И вообще - многое не позволяет. Я не могу обещать, но я постараюсь встретиться с тобой как-нибудь летом.
- Я знал, что будет такой ответ. Ладно, пока. И будь счастлив, друг.
Тимоха ушёл с сайта, и они не общались после этого разговора почти неделю.
Необходимый после командировки отпуск закончился, и они вышли на службу. Не прошло и недели, как в один из рабочих дней Денис вышел из кабинета начальства грустный и озабоченный.
- Вань, намечается передислокация. Похоже, что с нами что-то задумали. Вроде на повышение. Или тебя куда-то, или меня. Вроде как речь за тебя идёт.
- Денис, - он в полном ступоре смотрел на командира. - Меня? Куда?
- Не знаю пока.
- Дэн, чё за ерунда? Куда меня? Как я без вас? - эта новость накрыла его капитально.
- Вань, приказы не обсуждаются, сам знаешь. Думают ещё и решают.
- Командир, это Вайса группа, это твоя группа, моя группа. Зачем что-то менять? Я никак отсюда! Ты понимаешь? - он помолчал, осмысливая новость. - Во дела! Ну, пл...! Я сам пойду на ковёр. Понял?
- Стой, давай. Сам он пойдёт. Злые все сейчас. Я не знаю, что там у них, перетасовка какая-то идёт. Завтра сам пойду, - Денис хлопнул его по плечу. - Молодые вон улыбаются тебе во весь рот, обаятельный ты наш. Иди и работай.
- Вот иди сам и работай. Убитый я, нет меня.
- Капитан Неволин! Работать, я сказал.
- Есть, капитан Шуваев! - огрызнулся он через плечо.
Эта новость выбила его из колеи. Он что-то делал, что-то говорил машинально, а все мысли вертелись вокруг - заберут-не заберут из группы. Ребята тоже были подавлены этой новостью, и настроение у всех было на нуле. Все понимали его состояние и не лезли с вопросами, зная, что он может сорваться. После обеда он долго стоял в кабинете у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу.
- Что стоишь? Я спрашиваю! - Денис резко повернул его за плечо. - Вань, ты понимаешь, что это будет приказ? Что делать, скажи?
- Я не знаю. Кому это надо? Группа сбитая, понимаем друг друга с одного шороха. Повышение? А оно мне надо? Почему у меня не спросили? Конечно, приказ. А Неволин под козырёк и - есть! И всем глубоко наплевать, - он замолчал, отвернувшись к окну.
- Вань, твою N-скую бригаду разогнали, и что? Кто-то, у кого-то спрашивал? Не знаю я, кому это надо. Убирают, перекидывают, сокращают, везде сейчас так.
- Уберут из группы - уйду совсем.
- Куда? Что ты умеешь? Ты умеешь держать оружие в руках. Любое и грамотно. Вот и держи. Уйдёт он, куда-то.
- В любую бригаду ГРУ по контракту.
- Поезжай домой, нефиг тут болтаться. Всё равно от тебя толку нет.
Он уехал на берег их с Лёхой пустынной заводи и до вечера просидел под берёзой у реки.
«Лёха, у меня тихий шок, - думал он, разглядывая макушки деревьев. - Девять лет отданы группе, и сейчас я вдруг должен уйти. Чистой воды бред. Хоть бы ты сказал мне что-нибудь. А то молчишь всё где-то».
Деревья скинули с себя почти всю листву, и она тоскливо шуршала под ногами, когда он возвращался от заводи к машине. Тихая печаль природы: её звуки, словно ноты, складывались в гармонию медленной осенней музыки. Он шёл и думал о том, что прошла ещё одна осень без Лёхи.
«Вот так и отстукивают годы, унося всё дальше твои дни, Лёха» - вздохнул он, открывая дверь машины.
Наташа была дома. Увидев его хмурое лицо, она спросила, что случилось, и он коротко рассказал о проблемах на работе. Принимая у него пакет с продуктами, она с сожалением вздохнула:
- Выше начальства не прыгнешь. Раздевайся.
Есть ему совсем не хотелось. Он сходил в душ и упал на диван к телевизору. Вроде бы что-то смотрел, но особо не вникал: глаза глядели на экран, а мысли были совсем в другой «опере». Укутавшись в лёгкий плед, Наташа уснула рядом под тихий звук телевизора. Стараясь не разбудить её, он осторожно встал и сел к компьютеру.
- Привет, Вань. Всё хорошо?
- Привет, Тимоха. Всё хорошо.
- Это ты на фотке в синих трусах? Знакомое место, это же озеро Манжерок у нас в Горном.
- На фотке я. Да, это Манжерок, года два назад там были. Смотрел фото, что ли?
- Смотрел. Да толку-то, всё равно ты на ней далеко. Спасибо, что хоть так показал, Иван.
- На здоровье, Матвей.
- О, я уже Матвей? Вообще-то, я уже привык к Тимохе. После твоих слов холодно бывает, лёд внутри остаётся.
- О, я уже Иван? Решил глубокую заморозку на меня сделать?
- От тебя всегда холод идёт. Пошёл я мыться, ванна уже наполнилась.
- Аха. Полежи, пойди. Погрейся, и лёд растопи. Ты долго будешь тело нежить?
- Ладно, Ваня, проехали. Я же говорил тебе - не парься, я вытерплю. Я ухожу и предупреждаю. А то опять скажешь, что я, как крыса смылся.
- Когда придёшь сюда? Я спрашиваю.
- Обороты сбавь! Когда помоюсь, тогда приду, - огрызнулся Тимоха.
- Тебе же не нравится Ваня спокойный, драйв не тот.
- Мне вот, как раз спокойный и нравится, ты всё попутал. Я знаю, какой ты бываешь. А вот эти свои клоунские маски оставь для непосвящённых.
- Ты сам пишешь, что я холодный и чужой. Надо, чтобы горячий был? Будет.
- Ты был не горячий, ты был бутафорский. Ты далеко не хамелеон, и не меняй краски. Вань, мне пофиг на расстояние, я всё чувствую. Что случилось?
- Ничего страшного. Переведут меня куда-то, вот и всё. Переживаю, и не хочу. Ладно, Тимоха. Мы решили, что я буду самым спокойным Ваней в мире.
- Всё будет хорошо. А меня? Да брось ты меня, я же мозг тебе выношу. Сходи тоже в ванну. Попарься. И сними маску свою, со мной это не покатит.
- Был я под душем. И как я тебя теперь брошу? Никак, Тимоха.
- Обыкновенно, солнышко. Как все бросали, так и ты.
- Иди, пузо мой. Чистота, говорят, это здоровье.
- Я, вообще-то, сейчас приходил из ванны музыку врубить. Смотрю, а ты всё пишешь мне. А, Ванюха?
- В ванне мыться надо, а не бегать по дому с голой... С лёгким паром.
- Спасибо. Ты слышал, что в России отменяют разведку? Сказали, что она на... никому не нужна.
- А откуда ты узнал про разведку? И почему мне о ней пишешь?
- От верблюда. Не считай меня тупым идиотом. Всё!.. Нет её.
- Пл... Кто-то теперь безработный.
- Да прям!
- Ну раз на... никому не нужен, значит - безработный. Чё делать?
- Констатация свершившегося факта: военной разведки в России больше не существует.
- Да ну! Считаешь, что всех негодных на...? А кто-то пока ещё очень годен. И не лей мне до кучи, я и так злой.
- Конечно, годен. Да, Ваня?
- Гайки шибче закрутят и всё. И кто-то не парится даже по этому поводу. Ни одна страна ещё без этого не обошлась.
- Мы там маленько повздорили, а я так не могу. Эх, Ванька!
- Повздорили? Когда? Я не заметил.
- Чё, чутья не стало?
- Чутьё есть. Только вот ссор я не замечаю, в отличие от тебя. Я такие мелочи мимо пропускаю.
- Спасибо. У тебя душа, Вань. Я знаю, что ты можешь мне сказать, и как можешь подумать. И друзья тут есть, а мне тебя почему-то не хватает. Я хочу увидеть тебя. Ты приедешь?
- Не знаю. Если получится, то летом.
- Когда поедешь ко мне, то предупреди, я встречу красиво. По-любому.
- Я ничего не могу обещать. У меня может измениться всё за один день.
- Я знаю. Я понимаю и принимаю тебя таким. Сейчас мне плохо, у меня бывает так, иногда я на куски готов себя разорвать. Пока, Вань. Я выхожу.
- Эх, Тимоха. И что я тут с тобой делаю? Пока.
Уснул-не уснул, спал-не спал, как-то забылся. Новый осенний день встретил ярким солнцем и безоблачным сухим утром.
«Что там ждёт сегодня? - машинально подумал он, собираясь на работу. - Нервы в кулак, и будь что будет».
Проходя мимо компьютера, он кинул взгляд на монитор: внутри у него заныла непонятная тревога. Что это?.. И он признался себе, что его тянет на сайт и очень сильно. Общение с неизвестным другом медленно открывало его внутренний замок, и от этого, почему-то начала отходить замёрзшая после гибели Лёхи душа. До отъезда на работу оставалось минут десять. Он резко сел и зашёл на свою страницу.
- Привет. Ты ушёл вчера и ничего не объяснил. Что с тобой, Тимоха? Почему такое состояние?
- Всё уже хорошо. Иногда мне хочется сорваться в чёрную бездну и пропасть в ней. Или разогнаться на машине - и в ущелье. И всё. Ты же был в Горном Алтае и знаешь, что здесь запросто так можно. Машину жалко. Представь: стоит на штрафстоянке разбитая и в салоне кровь.
- Ты-ы. Дурак!.. Зачем?
- Тебе не понять. Не думай об этом.
- Да куда уж мне, с моим-то умом. Я же дурак, еп... чокнутый на всю голову.
- Успокойся, всё уже хорошо.
- Руку дай, я держать буду. Я сильный, удержу.
- Возьми. Только крепче держи, я могу сорваться.
- Чёрные мысли - это плохо. Помолчи и послушай. Я покажу тебе синеву. Сейчас перед нами небо. Мы стоим на облаке, а вокруг солнце и бесконечная синева. Она мне иногда снится. Я дарю тебе её. Встань за спиной, я не дам упасть.
- Я встану впереди. Один шаг и я упал: схватился одной рукой за край и смотрю тебе в глаза.
- Я подхвачу за руку и вытащу. Встань за спиной, я сказал!
- Хорошо, за спиной. Только я под твою руку - и прыгну. Я буду лететь вниз, а ты с ужасом будешь смотреть, как я падаю и становлюсь маленькой чёрной точкой.
- Я не пущу. Стой за спиной и смотри в синеву.
- Тогда я толкну тебя, и мы упадём вместе.
- Я сильный, удержусь. А ты никогда меня не толкнёшь.
- Вань, мне плохо. С тобой я, как улитка из панциря начал вылезать. Одно движение, и залезу назад. А потом капец мне будет.
- Всё хорошо. Мы своих не бросаем.
- Хочешь, правду скажу? Вань, ты много сил мне даёшь. Душевных, моральных. Ты даёшь больше, чем сам можешь представить.
- Надо жить дальше, как бы не было горько. Раны в душе навсегда, а жизнь у нас одна. Я это понял.
- Вань, я никогда тебя не брошу. Мне тяжело сегодня, Лёха снился. Давай. Пока.
- Как тяжело с тобой, Тимоха. Ты изматываешь. У меня сегодня трудный день. В десять часов собрание, и решается моя дальнейшая жизнь. Пока.
- Со мной тяжело? Ну ты и гад. Всё!.. Капец! Удачи. Я ушёл.
- Иди. Если меня переведут, то капец будет мне.
- Я вернулся на сайт. Скажешь потом, как дела на работе. Я же вижу, как ты переживаешь. Хорошего дня тебе, Вань.
ТРИНАДЦАТЫЙ... глава 14
21 ноября 2014 — Наталья Шатрова
Рейтинг: 0Голосов: 0529 просмотров
Нет комментариев. Ваш будет первым!
