Плечо нестерпимо болело, видимо, от ушиба о дверь. Все вокруг меня о чём-то говорили, но я смотрел в комнату Калвины в надежде увидеть там Франческу, потом побежал к нашей с ней комнате. Моё сердце разрывалось от предчувствия случившейся беды. Франческа сидела на своей кровати, зажимая рукой небольшую ранку на своей
груди слева, чуть ниже её милых бугорков. Она смотрела с удивлением на своё разорванное платье, на струйку крови, вытекающей из под руки.
- Я не понимаю, Джиованни, чем поранилась. Почувствовала укол в грудь, зачем-то порвала себе платье, чтобы увидеть. В доме какой-то шум, хотела бежать к тебе. Мне уже не больно, ранка маленькая, просто надо её перевязать. Я мыла окно, может там есть гвоздь. Вначале стало больно, а потом увидела расплывающееся пятно.
Передо мной сидела маленькая испуганная девочка, не понимающая, что с ней произошло. Не понимал этого и я. В комнату забежала Аделина, увидела кровь на руке Франческе, перекрестилась и стала искать чем её перевязать.
- Там приехала полиция. Велели всех собрать, они хотят опросить свидетелей. Чем ты поранилась, Франческа? - затараторила Аделина, разрывая чистую простыню и накладывая повязку. - Надо будет обработать ранку и заново перевязать, а пока просто закроем чистой тканью.
В комнату вошёл полицейский, увидев окровавленное платье Франчески, выбежал из комнаты и стал кого-то звать. Прибежала медсестра в сопровождении полицейского, осмотрела ранку у Франчески, обработала и наложила повязку. Засомневалась, что это был гвоздь, по её мнению рана ножевая. Полицейский тщательно обыскал комнату, но ножа не нашёл.
Мы пошли к кабинету, где в коридоре собрались все. Вызывали по одному. Очередь дошла и до нас с Франческой, я настоял, чтобы её допросили при мне. Допрос вёл офицер полиции. Он попросил меня рассказать об окровавленном полотенце и дальнейших моих действиях. Слушал не перебивая. Потом попросил снять рубашку, осмотрев моё плечо, сказал:
- Это будет болеть долго, юноша. Я был удивлён, услышав от других, как ты выбил дверь. Ты тоже утверждаешь, что в комнате Калвины никого не было? Тогда есть только одно объяснение происшедшему. Старуха сошла с ума и сама нанесла себе порезы на теле. Их много, даже на спине. Вот это меня и смущает. Ранки не глубокие, от этого не умирают, скорее всего у неё не выдержало сердце. Лицо у неё перекошено от ужаса. Не понятно только одно. Вы все утверждаете о двух голосах за дверью, а старым служанкам слышался голос прежней хозяйки дома, с портрета которой всё и началось.
Произнеся последнюю фразу, полицейский перекрестился и продолжил:
- Подождём, какие новости нам привезут сеньор Джакопо и карабинеры, посланные с ним. Признаться, я уже ничему не удивлюсь. Все беды из прошлого. И надо же какое совпадение! В доме появляется юное создание с именем Франческа, как звали матушку сеньора Джакопо, и всё встаёт на свои места. Мне ещё надо осмотреть окно, которое мыла Франческа. Думаю, что никакого гвоздя я там не найду. Вы свободны, молодые люди, отдыхайте. А мне бы не мешало выпить бокал хорошего вина прежде, чем я покину этот дом. In vino veritas - истина — в вине!
Тело Калвины увезли. Над всеми нависло чувство тревоги. Сеньора Лукреция попросила Аделину провести ночь в её комнате. И другие предпочли спать по двое. Всю ночь мне мерещились в доме шаги, иногда переходящие в бег.
Когда утром услышал басистый голос сеньора Джакопо, то безмерно обрадовался его возвращению. За мной прибежала одна из служанок. Сеньор Джакопо просил прийти в кабинет. Франческа пошла со мной, я не рискнул оставить её одну в комнате. В кабинете находился сеньор Джакопо, сеньора Лукреция и офицер полиции. Увидев нас с Франческой, первым заговорил сеньор Джакопо:
- Тебе здорово досталось, Джиованни. Мне говорят, что ты вёл себя молодцом,- и обращаясь к Франческе, - тебе, дитя, вновь пришлось пережить боль и страх. Всё будет хорошо, Франческа. Скоро мы уедем отсюда втроём в Венецию, там тебе будет спокойнее. В моём доме вас с Джиованни никто не обидит, я позабочусь о вас. Вам надо учиться, взрослеть.
Сеньора Лукреция с досадой прервала пасынка, на двадцать лет старше её:
- Вот как ты решил, Джакопо! Он забирает их к себе! Ещё несколько дней назад ты требовал их выгнать из моего дома, а теперь, не спросив моего согласия, решил их везти в Венецию. Я против! В доме должен находиться хотя бы один мужчина.
- Ты же понимаешь, Лукреция, так всем будет спокойнее. Тебе предстоит почти год прожить в трауре. И потом, молодые люди вправе сами решать где им быть. Джиованни, как старший брат, выбор сделал. Он юн, но весьма рассудительный парень, - ответил Джакопо.
Каждый слышал своё. Я услышал только - как старший брат. Все мои надежды рушились и вызывали невыносимую боль в моём сердце. Брат! Только брат Франчески!
Наше внимание привлёк шум в коридоре. Что-то упало на пол. Слышны были взывания к Богу. Мы все выскочили в коридор. Старая служанка Рачель лежала без сознания на полу, лицом вниз. Её платье от воротника до самого низа было мокрым, на чёрном платье было не понять что это. Другие служанки стояли вокруг неё, неистово крестясь. Офицер полиции первым наклонился над ней, притронулся к воротнику и тут же отдёрнул руку, которая была в крови. Офицер поднялся и заговорил, обращаясь к Джакопо, стоявшему в задумчивости у двери:
- Опять кровь! Откуда она? Мне кажется, что женщина мертва, надо вызвать врача. Всех прошу не расходиться.
- Вы посмотрите на стену, офицер! Это портрет моей матери. Из под него тонкой струйкой течёт кровь или что-то похожее на кровь. Рачель служила горничной у моей матери. Её наняла Калвина сразу после свадьбы родителей. Будучи подростком, я часто слышал как матушка настаивала на увольнения обеих, но отец ничего не желал слышать. Однажды отец отправил меня в Геную с поручением к своему другу, а по возвращению меня ошеломило известие, что моя матушка скоропостижно скончалась и её уже похоронили, даже не дождавшись меня. Её похоронили на родине, в склепе родителей. Несколько дней назад Лукреция мне высказала своё мнение, в котором прозвучал намёк на насильственную смерть матушки. В сопровождении двух карабинеров я проехал и проверил всё на месте. Гроб пуст, там камни, прикрытые покрывалом, - тихо промолвил Джакопо.
Служанка Аделина вскрикнула, показывая рукой на Рачель, которая, приподняв голову, внимательно слушала сеньора Джакопо. Аделина помогла ей подняться, но Рачель тут же упала на колени перед сеньором Джакопом, всхлипывая и прося о пощаде:
- Простите меня, сеньор Джакопо! Простите и пощадите! Я не убивала вашу матушку, это всё сделала Калвина, она мне пригрозила, что и со мной поступит также, если я проболтаюсь. Делая это, Калвина надеялась стать второй женой вашего отца, но он только посмеялся над ней. Ему уже тогда очень нравилась маленькая Лукреция, которой едва исполнилось десять лет. Три года ваш отец жил с Калвиной, а когда сеньоре Лукреции исполнилось тринадцать, он велел привести девочку к нему в спальню и Калвина это сделала. Она напоила маленькую Лукрецию каким-то снадобьем перед этим и девочка пошла в спальню вашего отца. Потом она горько плакала, на исповеди всё рассказала своему духовнику. Тот пришёл к вашему отцу и на следующий день их обвенчали с сеньорой Лукрецией. Я не виновата, сеньор Джакопо, я не виновата!
- Ты должна помнить, Рачель, - не делай зла и не познаешь страха! Ты все годы прожила в страхе перед отцом, перед Калвиной и вот теперь молишь меня о пощаде, трясясь от страха. Ты мне сейчас же, при всех и при офицере полиции, расскажешь куда вы дели тело сеньоры Франчески. Правосудие будет решать какова твоя вина в этом чёрном деле, но служить в моём доме ты уже не будешь, - ответил сеньор Джакопо, побагровев от гнева.
- Всё скажу, сеньор Джакопо! В тот год было начато строительство беседки в саду, под ней и было спрятано тело сеньоры Франчески, - ответила Рачель, потупив свой взор и трясясь от страха.
Рачель увели полицейские. Офицер и сеньор Джакопо сняли со стены портрет сеньоры Франчески. На нём ничего не было найдено, что указывало бы на причину появления крови. Эту тайну так никто и никогда не разгадал. Весь следующий день в саду работали люди. Беседка была разобрана. Тело сеньоры Франчески, завёрнутое в покрывало и залитое бетоном, хорошо сохранилось и эксперты его идентифицировали.
Сеньор Джакопо принял решение захоронить матушку в склепе её родителей. Мы уезжали через несколько дней из Рима. Снятый со стены портрет сеньоры Франчески навсегда покидал этот дом. Мне поручили упаковать его. Франческа вызвалась помочь мне в этом. Мы уже почти справились с этой работой, когда я почувствовал тепло под своей рукой. Отдёрнув руку, ничего на ней не увидел.
Сеньора Лукреция решила уехать на год на остров Эльба, где родилась. Там жили её многочисленные бедные родственники, отдавшие её в услужение и никогда не интересующиеся её судьбой. Ей хотелось увидеть тех, кто так с ней поступил. Не таясь, приехать на остров, поселиться в каком-нибудь дорогом отеле, если таковой там есть, либо арендовать хорошую квартиру. Брать служанок с собой не пожелала.
Мы покидали Рим, этот странный дом, в котором более никогда не бывали. Приехав в Рим через несколько лет, узнали, что сеньора Лукреция, ровно через год, удачно вышла замуж на острове Эльба за богатого сеньора. Дом был продан настоятелю соседней церкви. Тот пожелал полностью перестроить его для своих родственников, но разрушив дом, так и не успел ничего завершить до своей кончины.
А пока, наши сердца бились от радости, что нас ждёт встреча с прекрасной Венецией. Мы с самого начала мечтали жить именно там и наши мечты сбывались.
Продолжение следует...
Другие произведения автора:
Люблю я маки огневые...
Тонькина глухомань - глава пятая
Прости мне любовь покаянную - глава одиннадцатая
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
Иду читать дальше!!! 
