Асель...Глава вторая.

27 июля 2014 — Надежда Опескина

Как жаль! Как жаль! Стучало сердце от боли и тоски. Мир казался тусклым, погасшим, без красок и цвета. Сплошной серый тон. Жизнь Сергея остановилась.

      В страну они приехали в разгар войны, которая получила название войны Судного дня. Но ни напряженная обстановка в стране, ни истеричное поведение Марка Сергеевича, трясущегося от страха быть призванным в армию, не могли отвлечь Сергея от мысли об Асель. Его Асель, оставленной им на произвол судьбы. Он не искал оправдания в том, что больная мать нуждается в его уходе и потому он с ней, здесь.

      Война закончилась, все радовались миру, а он оставался равнодушным.
Инфаркт Жанны Александровны плавно перешёл в инсульт. Она лежала обездвиженная, постаревшая, ей требовался постоянный уход, но надо было на что-то жить.

      Марк Сергеевич метался в поисках работы, но не находил и пошёл простым рабочим на теплицу, здесь же, в кибуце, в котором им была предоставлена маленькая квартирка площадью в двадцать пять метров. Сергей неотлучно находился около матери днём. Учился по вечерам в школе, изучая язык, когда с работы приходил отец. Время тянулось медленно, добавляя седых волос. Надо было жить, а не было сил.

      Постепенно здоровье Жанны Александровны улучшалось, она могла уже сидеть, но была похожа на старушку с трясущимися руками, не способными удержать стакан с водой. Речь не восстанавливалась. Нужны были забота и уход. Новым ударом для Сергея стало решение Марка Сергеевича уйти из семьи. Он встретил женщину, которую полюбил.

- Серёжа, я встретил женщину, без которой не мыслю своей дальнейшей жизни. Мне всего сорок пять лет, я ещё могу иметь детей и жить другой жизнью. Здоровье мамы вряд ли улучшится. Я не могу лучшие годы жизни потратить на уход за больным человеком. Маму можно устроить в интернат для инвалидов, там ей будет хорошо. Ты сможешь переехать жить в молодёжный лагерь, где продолжишь изучение языка. Тебя скоро призовут в армию. Ты должен меня понять! Жизнь на этом не останавливается. Надо просто жить дальше, сынок.

Он обещал помогать материально, доплачивая некоторую сумму к пособию Жанны Александровны. Разговаривали они на улицу. Сергея накрыло чувство ненависти к этому, теперь уже чужому, человеку. Он схватил отца за грудки, сдавив ворот рубашки у шеи:

- Ты решил построить себе новую жизнь! Ты, который разрушил жизнь трёх человек, сделав её невыносимый! Ты, потерявший младшего, несовершеннолетнего сына, оставив мальчика без крова и средств на существование! Ты, из за которого стала инвалидом наша мать! Ты решил построить себе новую жизнь?
Не дам! Я тебе не позволю до конца жизни уйти от мамы. Это ты её сделал такой, это из-за тебя она потеряла младшего сына. Это ты, своей нелепой игрой в диссидента, лишил нас нормальной жизни, всего того что мы любили и всех тех, кого мы любили! Ты хочешь начать новую жизнь, нарожать новых детей? Я сделаю всё, чтобы ты навсегда забыл о своих планах. Ты перешёл красную линию, Марк! Дальше ты будешь жить только для того, чтобы исправлять содеянное. И запомни! Если я услышу, что ты говоришь с мамой на тему твоей свободы, то я за себя не ручаюсь. Я видел женщину с которой ты решил начать новую жизнь и если ещё раз увижу вас вместе, то тебе несдобровать. Мы завтра уезжаем из кибуца. Ты меня понял?

      Марк Сергеевич, потеряв дар речи, послушно кивнул головой. Руки у него тряслись, вид был жалок. Он впервые увидел своего сына совсем другим человеком.

      Перед ним стоял не мальчик девятнадцати лет, а зрелый мужчина с седеющими висками, с тяжелым взглядом, наполненном злобой и ненавистью.
Марк Сергеевич задыхался от сдавленного рукой Сергея ворота рубашки, но боялся пошевелиться...

      Назавтра, собрав свой небольшой скарб, они уехали в другое конец страны, в город на юге, который начинал отстраиваться репатриантами, в основном выходцами из СССР. В город, где каждый второй говорил на русском языке.

    Марк Сергеевич устроился на уборку улиц. Это позволяло уйти на работу с восходом солнца и вернуться в первой половине дня домой. Сергей работал вторую половину дня, вечером занимался на курсах по изучению языка страны. Жанна Александровна, стараниями врачей, пошла на поправку. Сергей был призван в армию. Служил недалеко от дома и после принятия присяги почти каждый вечер приезжал домой. С отцом он не разговаривал, да и тот старался лишний раз не напоминать о себе. От прошлого Марка Сергеевича ничего не осталось. Неухоженный, с космами нестриженных волос, он смотрелся глубоким стариком.

      На все старания Жанны Александровны, которая находясь в инвалидной коляске, находила в себе силы не только ухаживать за собой самостоятельно,
но и держать в порядке одежду сына и мужа, он смотрел с усмешкой. На все её расспросы в чём дело, Марк Сергеевич отвечал, что очень устаёт на работе. В один из дней, рано утром, Сергей торопился в воинскую часть и решил сократить путь к автобусной остановке через сквер. Проходя мимо скамеечки, увидел Марка Сергеевича, разговаривающего с незнакомой женщиной. Это не насторожило Сергея, мало ли с кем мог говорить отец. Он спешил и не стал подходить.

      Вскоре часть Сергея перевели на охрану северных рубежей. Домой стал приезжать не чаще одного-двух раз в месяц. Жанна Александровна рассказывала Сергею, что депрессия у Марка Сергеевича прошла, он стал, как прежде, внимательно относится к своему внешнему виду.Она радовалось этим изменениям. Марк Сергеевич записался на вечерние курсы по изучению английского языка. Сергей и этому не придал значения, английский в стране был наравне с ивритом, отец там, дома, тоже учил английский. Однажды, поздно ночью, его вызвали к командиру. Тот по-отечески обнял Сергея, попросил не волноваться :

- Ты не волнуйся, сынок, но у тебя дома стало плохо с мамой и тебе надо срочно поехать к ней. Она находится в больнице... Не пугайся, врачи успели
во-время. Соседи вызвали скорую...

- Соседи? Почему соседи, а не отец?

- Отец? Понимаешь, Сергей, как мне сообщили, его нет в стране. Он улетел в Штаты три дня назад. Поспеши, Серёжа, мама просила чтобы тебе сообщили. Она хочет видеть тебя.

      Время в дороге казалось вечностью, хотя военный водитель выжимал из машины всё что мог, благо было ночное время и дороги были практически пустыми.

      Врачи успокоили, повторный инфаркт удалось предотвратить. Утром, войдя в больничную палату, увидел совершенно седую мать. Так нельзя было поседеть за десять дней, которые он не был дома. Жанна Александровна плакала тихими слезами, которые катились тонкими струйками по лицу.

- Он нас бросил, Серёжа. Он уехал с какой-то женщиной в Штаты. Говорил, что полюбил её и не может без неё жить. Мне стыдно, но я не смогла ему помешать, когда он собирал чемодан, укладывая туда все самые ценные вещи: мои платья, твои рубашки, твои туфли. Говорил что там, в Штатах, ему надо начинать новую жизнь, а на это потребуются деньги, а это всё можно продать и на первое время им хватит... Он говорил, чтобы я не портила тебе жизнь и ушла в хоспис добровольно, что я уже достаточно долго мешаю вам жить. Он не закрыл за собой дверь, а соседка увидев его,спешащего с чемоданом, решилась зайти узнать что произошло и всё ли со мной в порядке.

      Сергей, обнимая мать за плечи, чувствовал как комок горечи подкатывал к горлу. Было нестерпимо больно и стыдно. Он не смог защитить мать от всей этой мерзости и понимал, что уже никогда не сможет назвать уехавшего отцом.

- Ты не беспокойся, мама! Я никогда тебя не отдам в хоспис и всегда буду рядом. Пока ты будешь здесь под присмотром врачей, постараюсь решить проблему с жильём там, где прохожу службу. Мы будем рядом. Мы всё преодолеем, ты поправишься. Знаешь, как в горах красиво! Там зимой бывает снег, такой же как в Москве, а дети даже имеют санки и катаются на них.

      Командир части отнёсся к проблеме Сергея с пониманием, выхлопотав для них с матерью квартиру в социальном доме на первом этаже. С армейского склада было выделено кое-что из мебели. Жена командира Ванда с подругою отдраили окна, перекрасили стены.

    Через три дня Сергей забрал мать из больницы. Собирая вещи, выбросил всё что принадлежало отцу, до последней мелочи, отрезав даже его изображение на фотографиях. Понимал - это навсегда.

      Жанна Александровна в пути была молчалива, удивляясь как различна природа на маленьком отрезке земли. Она впервые с момента приезда в страну побывала на озере Кинерет, где они сделали остановку на отдых.

      У дома их встретили сослуживцы Сергея, помогли перенести Жанну Александровну в квартиру, где всех ждал ужин, приготовленный Вандой. Квартира показалась Жанне Александровне райским уголком. Улыбчивая Ванда была ровесницей Жанны Александровны, они не могли наговориться. Поздно вечером, оставшись вдвоем с Сергеем, она сказала :

- Мы дома, сын! Я чувствую как силы возвращаются ко мне. Я хочу жить, стать полезной тебе и людям. Какой здесь чудный воздух, Серёжа! Я чувствую запах талого снега.

- Да, мама! Это теперь наш дом навсегда. Будем ли мы жить здесь, в этой квартире или в другой - это наш дом, наша страна. Я решил остаться военным, мама! Снег, талый снег... Там, выше в горах, выпал снег. В мае здесь,в Маалоте, террористы зверски убили двадцать пять школьников и ранили ещё семьдесят четыре человека. Я хочу стать кадровым военным, я хочу защищать народ, страну. Ты поймёшь меня, дорогая. Надо жить, идти вперёд не теряя своего лица. Мы здесь и мы должны быть полезными этой стране. А ты видела моих друзей? Скажи, они тебе понравились?

- Добрые и красивые парни, Серёжа! Они тебя называют Серж, это немного непривычно для меня, но я привыкну...

- Ничего не надо менять, мама. Зови меня как прежде Серёжей. Друзья...они молоды, они просто молоды. А Ванда, что ты скажешь о ней?

- Ванда прекрасная женщина. Нам так было интересно пообщаться. Я с удивлением узнала , что у них с мужем пять сыновей, трое из которых уже служат.

- Ванда, уходя, пригласила нас на новый год к ним. Скоро новый год, мама. А помнишь..., впрочем, не будем...Я обязательно куплю сосну в ведёрке, а потом мы её с тобой посадим на новый год деревьев. Прошло более года как мы здесь. Как там Димыч...Не расстраивайся, дорогая, он сильный парень и Гульнара не даст ему сгинуть. Будем жить, будем надеяться на встречу.

Продолжение следует...