Обиженные

 

 

Строили, строили.

 

Строили все. Без исключения.

 

И построили.

 

Дивный мир.

 

В нем абсолютная монархия называется настоящей демократией.

 

Все, кто с этим не согласен, называются террористами и экстремистами. Их арестовывают, судят, дают сроки, заставляют замолчать, измениться или уехать из страны. Предатели.  

 

Ценности махровой монетократии, власти крупного капитала, высшего чиновничества и спецслужб называются истинными духовно-нравственными ценностями, основой особой русской цивилизации, вооруженной уникальным культурным кодом.

 

Полноценные военные действия на земле некогда братского, славянского народа называются специальной операцией.  

 

Люди, возглавившие независимое государство посредством честных, конкурентных выборов называются наркоманами, бандеровцами и неонацистами. Подчас вообще круче – фашистами. И это при том-то, что их президент  – еврей. Фашиствующий еврей – это, конечно, незабываемо.

 

Попытки считать себя народом, искать свое место в развитии человеческого сообщества, начать говорить только на национальном языке, поддерживать, развивать свою культуру, гордиться национальными героями за независимость, отходить от всего русского называются геноцидом сторонников московитов, управляемым с берегов Потомака рабством.   

 

Поддерживающие ими выбранную власть, а не освободителей называются одурманенными прозападной пропагандой, не имеющими права на свою историю, занимаемую территорию и независимую государственность существами.  

 

Несущие антидемократию и несвободу называются спасителями от антидемократии и несвободы.

 

Страны, шокированные происходящим, призывающие к миру, восстановлению территориальной целостности подвергшегося агрессии государства, ее прекращению, помогающие миллионам беженцев называются империей зла.

 

Разрушенные жилые дома, школы, больницы, результаты уничтожения освободителями освобождаемых называются голливудскими постановками, фейками.

 

Устойчивая ненависть ко всему демократическому, либеральному, правовым отношениям, всесильному теневому мировому правительству, жидомасонскому заговору, засевшим почти что везде агентам ЦРУ, страстное желание вообще всем-всем показать, кто на планете настоящий хозяин и оплот традиционных, извечных ценностей называется патриотизмом.

 

Генерируемое, подчас совершенно не скрываемое биологическое и культурное превосходство государствообразующего народа над всеми остальными, обозначение неполноценными тех, кто не подчиняется, выбирает иной путь развития, презрение к жизни чуждых, формально-лицемерное отношение к ценности жизни соотечественников, высокомерно-тщательное отделение себя от западноевропейской цивилизации называется как угодно, только не так, как это принято называть в общепринятых смысловых, понятийных координатах.

 

Государство, в котором не допускается разномыслие, перевоспитана должным образом пятая колонна, все слои общества возбуждены идеей своей исключительности и жаждут улыбки своего великого, несменяемого вождя называется суверенным. 

 

Абсолютно перевернутая с ног на голову картинка.

 

Ирреальность, которую приказано называть реальностью.  

 

Для того, чтобы это произошло, придется что-то на очень серьезном уровне делать с логикой и разумностью. Скорее всего, их придется отменить и запретить. Их носителей либо каким-то образом подчинить предлагаемому видению происходящего, либо заставить уйти в себя, замолчать. Либо отправить в лондоны и парижи. Без возможности когда-либо вновь увидеть чудесные русские березки.

 

Трагические грани мира кривых зеркал.

 

Рожденного благими намерениями.

 

Унесшими в небытие реализацию в течение семидесяти лет замечательной идеи создания государства нового типа, в котором торжествует справедливость, социальное равенство, созидательное развитие человеческой личности.

Событие сие ныне любят называть геополитической катастрофой.

 

Оставшееся однажды от нее основное тело советской огромности перестало быть альтернативой капиталистическому пути развития человеческой цивилизации. Потеряло статус второго полюса противоборствующих миропорядков. На позитивной волне взаимодействовало с выжившей, укрепившейся на всех континентах и успешно развивающейся международной иерархией во главе с Америкой с сотоварищами.

 

Было, было время, когда с ней очень-очень хотели дружить. Хотели в ней жить. Подражали всему американскому.

 

Постсоветская Россия открылась миру и встретила в нем вполне дружелюбный прием.  Ее лидеров принимала мировая элита. Финансовые успехи ее нуворишей вливались в мировую экономику. В страну пришел мировой капитал, множество компаний. Ну, прям, любовь – морковь.

 

Через некоторое время общество стало уставать от получаемого. Усложнение бытия, чуждость предлагаемого укоренившейся в толщах постордынских веков культурно-поведенческой матрице вызывали оторопь, растущий из года в год страх. Отторжение.

 

Преемник уставшего от результатов неэффективных решений основного ниспровергателя  первого и последнего президента советской империи в начале своего пути к абсолютизму был настроен достаточно демократически. С удовольствием вошел в состав возглавляющей мировую иерархию семерки, став восьмым. Какое-то время даже был сторонником вхождения нашей страны в НАТО.

 

Потом что-то пошло не так. В отношениях со всесильными стали возникать и расти подавляемые и скрываемые недопонимание и раздражение. Обсуждаемые и решаемые вопросы все чаще выявляли непреодолимую мировоззренческую чуждость.

 

Члены лидерской группы избирались, были временными, не комплексовали из-за своей зависимости от избирателей, демонстрировали реальную приверженность либеральным ценностям. Растущая власть, неугомонная пацанская сущность ленинградской дворовой культуры постепенно стали вырабатывать пренебрежительно-неуважительное отношение к уважаемым партнерам.

 

Европейские лидеры стали все чаще восприниматься как слабаки, мало что решающие на межличностном уровне, не имеющие прямого воздействия на национальные зомбоящики персонами. С ними было трудно решать вопросы без оглядки на общественное мнение, демократические установки.

 

Границу «свои» - «чужие» преодолеть не получилось.  

 

Постепенно стало происходить дистанцирование от международной иерархии государств, возглавляемой наглыми америкосами и развращенными гейропейцами.  Открывшаяся наглость и развращенность обманувших надежды партнеров пугала, возмущала. Началось более интенсивное сближение с Китаем, воспринимаемым в качестве некоего альтернативного ресурсно-силового полюса в международных отношениях.

 

До сих пор нет предела усилиям подружиться, завоевать любовь этой таинственной, древней, движущейся по индивидуальной исторической траектории цивилизации. Не испытывающей, впрочем, как показало последнее десятилетие, никакого особого желания принять нас в свои объятия. 

 

Да, Китай, конечно, имеет свою иерархию поддерживающих и зависящих от него государств, но никоим образом ее не показывает. Более того, он старается всячески дружить с лидерами современного мирового порядка.  Ибо там огромные деньги и очень привлекательные, современные технологии. И там их намного больше, чем у нас.

 

Шло время. Руководитель нашего на пути к царству государства  стал приходить к мнению, что его капитально обидели. Желаемого статуса не дали. Пацанские ценности должного уважения не получили. Обманули почти во всем.

 

Нынешнее началось именно с этого восприятия данности.

 

Все, что есть в человеческом мире, является частью той ли иной иерархии. Мы – иерархические существа. Не получилось чего-либо добиться в одной иерархии, надо либо искать счастья в другой, либо создавать свою и рулить в ней.

 

По мере абсолютизации власти стало все чаще появляться желание бросить вызов имеющейся де-факто мировой однополярности.

 

По мере формирования презрительного отношения к личным качествам и политическим ресурсам западноевропейских лидеров, стала все чаще приходить шальная мысль о мировой гегемонии.

 

А не получится, там зачем нам такая планета? Не нужна она нам совсем, если не будет Россией. В глазах ставшего себя чувствовать небожителем, нашедшим опору, правду и силу в своем воображаемом мире и ощущениях, завальсировала ядерная пыль.

 

В правящую мировым сообществом иерархию устремились многие части некогда единого советского государственного тела. В постах же наших белых, пушистых, уникально-успешных постсоветских свершений лайки ставили вотчина Батьки, да Северная Корея, да Эритрея. Венесуэла опять же. Да то, что осталось от Сирии. Да и эти иерархию во главе с нами формировать желанием до сих пор не горят.

 

Второй полюс ну никак не создать. Обидно страшно. Гады все.

 

Обиженная страна возжаждала мщения и удовлетворяющего ее амбиции статуса. Неважно, что для этого нет на сегодняшний день ровным счетом никаких реальных ресурсных возможностей. Все равно мы повторим и победим. Они же там тупые-тупые, слабаки, с голыми, целующимися мужиками какие-то карнавалы проводят, о какой-то ценности человеческой жизни болтают. Какие там жизни? Какая там ее ценность? Чушь собачья. Только мы попадем в рай. Мы – сила.

 

Сила стала уходить на разрушение имеющегося миропорядка. Дезинформацию, подкуп элит, циничную замену всех понятий, определений, ценностей на бурду со способностью взорвать мозг, превращение в хлам логики, разрыв причинно-следственных связей, нанесение непоправимого ущерба разумной деятельности, рассудочности. По сути стала проводиться политика тотального разрушения мозговой деятельности в форме международного хулиганства с усиливающимся на всех уровнях отношений низкосортным хамством. От, в прошлом союзных республик,  стали отщипываться разного размера территориальные кусочки. Конечно же, исключительно для защиты проживающих там соотечественников и попранных интересов страны.

 

Уникальная, не имеющая аналогов в мировой истории, необъявленная мировая война с человеческим мозгом. Логикой. Рассудочностью. Здравомыслием. Критическим мышлением. Объективностью.

 

Росла себе ненависть к Незалежной. Она ускоренными темпами интегрировалась в правящую иерархию. Своим настоящим и будущим бросала вызов стране, содрогающейся в имперских муках, черпающей энергию из мщения и прошлого. Постепенно уходящей в него.  

 

Агрессивности становилось все больше. Не только в самом главном человеке нашей страны, но и в нашем обществе в целом. У главного не получилось с международным статусом. Внизу - с европейским качеством разумной, рациональной повседневности. Альтернативный центр силы на планете создать не удалось. С государством всеобщего благоденствия тоже как-то не заладилось. Англосаксы достали. Накопившаяся агрессия требовала выхода. Заработала врожденная поведенческая программа переадресации агрессии.

 

Против Америки войну не начнешь. Зубки не те. Себя любимого ни в чем плохом не заподозришь. Виноваты все, но не я. Для канализации агрессивной энергии нужно было искать что-то послабее, помельче, вне себя. Без чего нет империи.

 

Нашлось.  

 

Под раздачу попала самая ресурсно важная из советских земель, вызывающая больше всего нареканий по своему поведению – украинская. На нее обрушился долго копившийся высочайший гнев. И раздражение низов. Потрясающее единение обобравших и обобранных.

 

Неспособность преодолеть вопиющую социальную несправедливость и бедность, созидательным, высокотехнологичным, эффективным трудом догнать и перегнать противных, вечно засовывающих палки в наши колеса партнеров, родила страшненького ребеночка по имени спецоперация.  

 

Ребенок неожиданный. Не планируемый. Без каких-либо интеллектуальных ожиданий. Наполненный простым насилием. Едущим на танках. Летящим на ракетах. Гасящим жизнь. Корежащим тела и судьбы.  И не только жителей разрушаемых городов и сел. Но и их освободителей от неонацистско-бандеровской чумы. Вполне себе искренне видящих ее, верящих в нее, отдающих свои жизни борьбе с ней.

 

Как известно уже не одну тысячу лет, власть меняет человека. Абсолютная власть меняет его абсолютно. Слаб человек. Ограничить его в состоянии лишь реально работающая демократия. То есть выборы, на которых его может у власти сменить сильный противник. Без них управленческие, судебные, представляющие общество иерархии  превращаются в безвольный придаток доминанта, опирающегося в своем правлении на друзей, подхалимов, ручные СМИ, силовые структуры.   

 

Что, собственно говоря, и есть ныне у нас в наличии.

 

Абсолютное большинство сограждан все отлично видит, понимает, но предпочитает использовать имеющееся для реализации своих групповых, индивидуальных, часто сугубо корыстных  интересов. При этом официально-формально поддерживая любые действия, нацеленные на реализацию национальных статусных претензий в мировом сообществе.

 

Вставшие на путь отторжения демократического общественного устройства пытаются ныне навязать свой выбор обитателям соседней территории. Невозможно предугадать, чем закончится это покорение выбравших не наш путь развития.

 

Можно, конечно, и впредь вбрасывать в глаза и уши внушаемой массе свидетельства нашей героической борьбы за правду и справедливость, жесточайшим образом расправляться с альтернативными взглядами на происходящее. Все это можно сделать. Подлости и денег хватит.

 

И внешне вроде-бы все будет тип-топ. Не перевелись еще на земле нашей мастера делать красивые фантики. Только вот беда. Они не очень соответствуют начинке. Не вызывающая особых беспокойств, известная почти всем национальная сложность. Миры за голубым экраном и окном не сходятся.

 

Контуры  происходящего под тщательно залакировавшим все ненужное слоем пропаганды и официальной позиции власти из дня сегодняшнего трудно различимы. Хотя, сказать уже сейчас уже кое-что можно. Там будет неспокойно. Там будет копиться агрессия. Там будет сопротивление. Там вряд ли возможна победа. Там зреет мощная национальная психотравма.

 

Любой абсолютизм, как и все на нашей малюсенькой в Бесконечности, совершенно не думающей о своем будущем, поражающей своей неразумностью планетке, имеет как сильные, так и слабые стороны.

 

К последней  можно отнести давно уже выявленную жизнью различных человеческих сообществ неспособность вечно держать возглавляемую иерархию в состоянии напряжения, борьбы с врагами, альтернативными мыслями и чувствами.

 

Сильное со временем становится слабым. Слабое имеет шанс пробовать стать сильным. Победить.

 

Один из законов мироздания, который никто и ничто не в состоянии отменить.

 

Остров обиженных – это не навсегда.

Другие произведения автора:

Веяния времени

Берлинский пациент

Жизнь, отданная политике