Неявная неизбежность

Тяжела жизнь человеческих сообществ, считающих себя великими, сильными, особыми. Надо ведь соответствовать вообще-то всему этому.

Пропаганда наша ежедневно рисует вполне себе духоподъемную картинку. Потенциал экономики впечатляет. Промышленность на подъеме. Высокие технологии куются. Безработица просто смешная. Качество жизни в пределах приемлемого. Оружие совершенствуется. Вторая армия в мире. Ядерная дубинка в наличии. Радуйся, народ. Все путем.

Правда, умеющую самостоятельно работать голову-то насовсем не отключишь. Замечает она, вредная, некоторые, деликатно говоря, несоответствия между наблюдаемым собственными глазками, рождаемым логическими размышлениями личных мозговых извилин и заявляемым официальными источниками информации. Рождая при этом вполне объяснимое и закономерное недовольство, которое, впрочем, все равно в публичном пространстве не выразишь. Оно под контролем кого надо и не для негатива.

Поворчать пока еще можно на кухне в кругу близких людей, в доверительных разговорах с друзьями, под анонимными никами в социальных сетях. Официально лучше говорить, что все хорошо. Здравый расчет и самоцензура в действии. Да и покладистость народа не стоит сбрасывать со счетов. Чтобы поменьше психосоматики было, почему бы и не согласиться с предлагаемой версией происходящего.

Пока что без особых усилий для себя соглашаются.

В преднамеренно и сильно обескультуренном социуме вовсю поддерживается и развивается врожденное поведенческое наследие. Та его часть, которая может работать на проводимую внешнюю и внутреннюю политику. Спецоперацию. Извлекаемое из бессознательного с помощью изощренных и вместе с тем весьма несложных сигнальных стимулов. Состоящее из важнейших в человеческой жизни врожденных программ: территориальной, разделения на своих и чужих, помощи своим, иерархического доминирования, мести.  

Нужным образом реализуясь с помощью государственной политики и весьма эффективной пропаганды, в своей совокупности они определяют формулу поведения, доминирующую в нашей стране уже который год. Ее можно обозначить словосочетанием «встаем с колен».

Именно это и происходит с обществом, считающим себя униженным во время исчезновения СССР, принятым с подачи нашего национального лидера называть геополитической катастрофой. В демократически настроенных кругах сограждан, закардонной и затаившейся в нашей стране реальной оппозиции это вставание высмеяно неисчислимое количество раз. Тем не менее, оно является важнейшим компонентом идеологической основы путинского времени – путинизма, который никуда не денется после физической кончины своего первоначального воплощения.

Психосоциальная травма не оставляет нас в покое. Страна, вооруженная самой передовой социальной идеологией, предлагающая человечеству альтернативный путь развития, безусловно, стремилась к мировому господству, пользовалась поддержкой государств-сателлитов, множеством единомышленников в мире капитала. Мир был двухполярный. Шла ожесточенная борьба за мировое лидерство.

И вот, в какой-то момент общество, считающее себя самым передовым, правильным, перспективным лишилось статуса, к которому привыкло, которым гордилось, который был важнейшим компонентом личностной самооценки. Кто считает, что воспитываемое, испытываемое, развиваемое, являющееся жизненно важной психической потребностью может вот так запросто исчезнуть в одночасье, весьма невежественен. Откровенно глуп.

Трагедия меньшинства, которое готово было жить «как в Европе и Америке», заключается в том, что оно опрометчиво обрадовалось, приняв время растерянности бюрократии, спецслужб и владельцев потенциала формирования огромных состояний за время первых шагов демократической России. На самом деле это было время закладки первых кирпичиков в мощнейший фундамент процесса вставания с колен, а точнее возвращения себе утраченного статуса, автоматически встроенного в неумолимое стремление к мировому господству.  

В формирование мессианских настроений большой вклад внесла великая русская литература. Не одно столетие она исподволь воспитывала в российских массах ощущение своей особости. Духовно-нравственной, мировоззренческой, бытийной. Особый путь вовсе не является неким конструктом современной пропагандистской машины. У этого образа весьма глубокие врожденные и социокультурные корни.

Великодержавные замашки имеют как минимум трехсотлетнюю историю. Это мощный остов, который американскими джинсами и жвачкой не взорвать. Чуть-чуть поколебать можно, конечно. Но без судьбоносных последствий.   

Надо отдать должное группировке нашего национального лидера, сумевшей почувствовать, увидеть и возглавить с трудом скрываемое желание масс. К сожалению, совершенно не замечаемое сторонниками демократии. Крайне плохо понимающих обывательский мир. Не чувствующих его настроений, переживаний и мечтаний.

Кстати, у случившегося есть афганский аналог.

Некоторое количество афганцев было готово жить на основе американо-европейских ценностей. При активной поддержке США Афганистан выглядел вполне светским, строящим демократическое общество государством. Работали все присущие ему институты. Фактически же афганская демократия была искусственной конструкцией, которая опиралась на силу внешнего влияния. Стоило только ей лишиться внешней поддержки и не чувствующее страну меньшинство в течение нескольких дней потеряло все, чем гордилось, радовалось, пользовалось. Оказалось пленником восстановивших свои позиции родоплеменных отношений. Жизнь «как на Западе» трагически закончилась. Хорошо понимающие это устремились в кабульский аэропорт, в шоковом состоянии предпринимая попытки уцепиться за шасси взлетающих самолетов. Спасти таким образом себя, свои ценности, свой образ жизни.

Спаслись немногие. Участь оставшихся незавидна. Предательство Америкой своих единомышленников, преданных помощников вполне очевидно.

Возвращаясь на бескрайние российские просторы, можно уверенно сказать, что проводимая ныне спецоперация является органической и совершенно закономерной частью сформированного несколько лет тому назад устремления встать с колен. Считающие себя многократно униженными и оскорбленными мстят за испытанное украинскому обществу и стоящему за ним западноевропейскому миру.

Более детально произошедшее с нами, доведшее до спецоперации я описал в достаточно упрощенной форме на страницах своей большой статьи «Время метаморфоз».

Украине очень тяжело. Во время начала спецоперации из нее бежало несколько миллионов человек. Будем называть вещи своими именами. Предостаточное количество человек не захотело защищать Отечество, ухудшения качества жизни, быть вместе со страной в самые тяжелые времена, разделить ее Судьбу, бороться за независимость. Они быстренько собрали чемоданы и бежали. Теперь они, получая западноевропейское социальное пособие, ждут, когда на Родине все тем или иным способом утрясется и их на все готовенькое позовут обратно.

Милейшие люди. Владельцы потребительного сознания. Отвергающего борьбу за родную землю. Воспринимающего государство в качестве поставщика определенного набора услуг. Привыкшие жить в мире получения услуг. Когда у поставщика возникают проблемы с качеством предоставляемого, получатели услуг устремляются в другие края, где ситуация получше. Эти люди с очень слабым чувством Родины, готовые, по большому счету, жить где угодно, но там, где лучше. Их таких становится на Земле все больше. Человекообразные продукты развития потребительских ценностей.

Интересна позиция обеспеченных групп украинского общества. Значительная часть составляющих их граждан живет в Западной Европе. Не чураются светских мероприятий. С выносом очень дорогих вин и национальных украинских флагов. С удовольствие пьют за Незалежную. Свободную. Великую. Находясь на безопасном расстоянии от окопов, методично разрушаемых освободителями городов и сел. Им не нужны социальные пособия. Их жизнь хороша. Им жить хорошо. Тоже ждут, когда в стране все образуется должным образом. Много денег не бывает. Нужно пополнение. Мысленно осваивают средства, выделяемые в будущем мировым сообществом на восстановление разбитой вдребезги страны.

Огромные деньги.

Оставшихся на родной земле всех единомышленниками не назовешь. Среди них есть немало коллаборационистов, мечтающих о российской победе, готовящих улыбки, цветы и свою покорность для новых хозяев жизни. Думается в тиши киевских квартир хватает желающих увидеть российские танки на Крещатике, гневно вслух, ничего уже не опасаясь, заклеймить позором негодяев, устроивших майданы, допустивших бегство пророссийски настроенного предпоследнего президента неплохо разворованного государства.

Остальные, собственно, и есть Украина. Истекающая кровью, мерзнущая без электроэнергии и горячей воды. Выдерживающая бесконечные атаки освободителей, падающие на свои жилища ракеты. Умудряющаяся параллельно противостоять предательству и коррупции в органах государственного управления и безопасности, войсковых структурах.

Этой Украине плохо.

В поддерживающей ее  странах, да и в ней самой, сильна уверенность в неизбежности победы над Россией. Надежда на нее развивается в условиях ограниченной военной помощи тем, кому она очень нужна именно сейчас. Ибо потом может быть поздно.

Ироничное отношение к вагнеровцам и мобикам совершенно излишне. Русские умеют воевать сидя в полных воды окопах, мучаясь обморожениями и чесоткой, находясь часто в совершенно немыслимых антисанитарных условиях, недоедая, исполняя совершенно идиотские распоряжения командиров. Если русского медведя хорошенько разозлить, он может очень хорошо разойтись и на ровном месте, без каких-либо глубоких, серьезных мотиваций.

Это, кстати, великолепно понимают те, кто пытается избежать прямого военного конфликта с косолапым. Помощь оказывается. Но такая, чтобы его не довести до опасного рева. Он чреват. Поэтому применяется рефлекторно рождаемая стратегия сдерживания без нанесения серьезных ран. Западная Европа понимает, что война с Россией без прямого и мощнейшего вмешательства США может закончиться весьма плачевно.

Погрязшим в высоком качестве жизни обществам тяжело выдерживать натиск не утруждающих себя цивилизованными правилами приличия и ограничениями племен. Чем это может закончиться, можно прочесть в многочисленных книгах по мировой истории.

Не факт, что Украина победит. Не факт, что ее победившие захотят остановиться. Не факт, что все закончится смертью национального лидера.

Любая военная кампания представляет собой весьма сложную машину. Сплетение ресурсов, воль, случайностей, благополучных и неблагополучных обстоятельств. Источник призов то одной, то другой стороне схватки. Глупо ждать с самого начала победы какой-либо одной из них.

Если военные действия сильно растянуться во времени, коллаборанты будут исподтишка делать всякие гадости, а качество жизни гражданского населения будет неуклонно по нарастающей снижаться, в какой-то момент по конструкции сопротивления могут поползти трещины. Ведь всему материальному и нематериальному свойственна усталость. Ресурсы сопротивления в условиях режима осторожной помощи могут стать недостаточными не только для победы, но и для продолжения удерживания имеющихся позиций. Успешность борьбы с противником куется не только на фронте, но и в тылу, в принятии происходящего обывательской массой, эффективной работе людей, управляющих процессами жизни страны.  

Военным сражениям изначально незнакомо слово неизбежность. Она становится материальным воплощением надежд только по факту проделанной работы.

Неполучение в самом начале военным нашествием Киева, оставление Херсона – следствие чудовищной неэффективности планирования и проведения военных операций российским командованием. Которая дает неплохой шанс сопротивлению не исполнить задуманное противником.  

Убирать с исторической событийной доски проигрыш украинского феномена не стоит. Все еще впереди.

Объем оказываемой украинским силам сопротивления помощи может возрасти. Пока его определяет осознаваемая степень непредсказуемости и агрессивности русского мишки. Но и терять ориентирующееся на западноевропейские ценности государство не хочется. В какой-то момент придется принимать решения, повышающие риски существенного обострения ситуации. Или отступать. Непростой выбор.  

В случае весомых побед над освобождаемыми, процесс вставания с колен обретет мощнейший поощрительный заряд, способный опасно вскружить голову победителям, подтолкнуть их к следующим шагам по возвращению утраченного в результате геополитической катастрофы.

Алчущие понимаемой по своему справедливости и покорности устремления требуют решения амбициозных реваншистских задач, используя для этого территории ряда независимых государств, которые находятся под существенным влиянием российских интересов. От глубины этих задач уже не год и не два мутит и потряхивает получивших независимость от чуждого русского мира прибалтийские земли. Они чувствуют угрозу. Она есть.      

Есть о чем задуматься и Варшаве, Берлину, Парижу. Когда, где мишка остановится, сядет на пенек, почешет свою суверенную головушку, включит объективность, попробует угомониться  – не известно никому.

Известно лишь одно. Вставание с колен – это надолго. Оно переживет и сегодняшнего некоронованного венценосца, и его последователей.

Бытует мнение, что со смертью НашегоНавсегда вытесненные с правящего Олимпа элиты вернут утраченное влияние, возникнут неплохие предпосылки для начала демократических преобразований. Забугорная оппозиция ждет не дождется этого события, в упоении строит потрясающие планы действий для этого периода.

Зря она это делает.

Россию надолго возглавит тот, кто сможет внятно и красочно представить народонаселению следующий этап вставания с колен. Униженные жаждут мщения и желают возврата утерянного. Смерть вождя может таким образом как ухудшить ситуацию, так ее и улучшить. Освободившееся место может занять человек, который железной рукой попробует обратить время вспять. И большинство, воя в упоении, пойдет за ним. Куда оно в итоге придет, другой вопрос. На сегодняшний момент вмешательство рассудка в происходящее минимально.

Вовсю действует врожденное поведенческое наследие, руководящее человеческой волей из бессознательного. Сознание в такой ситуации лишь может услужливо придавать форму осознанных решений импульсам, исходящим из фактически не контролируемого ничем и никем мира.

Будущее страны во многом зависит от того, кто, с какой целью с ними работает. Постпутинская реальность обречена формироваться предложенными обществу механизмами снятия унижения и статусного роста, их способностью и возможностями излечения обильно кровоточащей психосоциальной раны.

Потерявшим надолго отшатнувшуюся от демократии Россию стоит перестать с отменным постоянством в провидческом экстазе вещать о неизбежности краха путинского режима. Который на самом деле никакой не путинский.

Преступно упустившим исторический шанс будет весьма полезно спуститься с гуманитарных высот, со страниц умнейших книжек по государственному управлению, социологии и психологии на грешную землю в мир эволюционных механизмов, биологии, этологии и начать копаться в огромном поведенческом наследии человека, владельцем которого он является уже в момент своего рождения.

Для того, чтобы что-то делать в настоящем, надо снять гуманитарные очки с западноевропейской фокусировкой и погрузиться в наше прошлое, в том числе очень далекое. Без объективных, масштабных раскопок в нем, понимания причин, рождающих настроения, мысли и чувства в обывательских глубинах обитателей здешних мест, устойчивой демократии в России не бывать.

Только очередные, подающие надежды постройки.

На чуждых корнях.

Времянки.   

Другие произведения автора:

Нелинейность развития

Молчание инопланетян

Вперед назад