Мои представления о карибском ядерном кризисе

Мои представления о карибском ядерном кризисе

В те не столь отдаленные времена осени 1962 года две великие державы чуть было не переступили ту конечную черту, что совсем вот неприметно  отделяла этот мир от смертоносного зарева всесокрушающего ядерного конфликта.

Причем этакая чудовищная война вполне еще могла принять форму буквально-то совсем уж до чего еще вездесущего общечеловеческого самоубийства.

Поскольку любому, даже и наиболее локальному, ядерному конфликту никак не свойственны черты испокон веков общеизвестного и сколь беспредельно так на редкость сурового ратного дела.

Уже и в том даже и чисто теоретически выведенном ядерном синтезе, что был сформирован в виде сложнейших формул и был заложен смертельной силы заряд.

И тот, как-никак, а всецело может стать весьма  полноценным детонатором именно той наглядно же всеобъемлющей деградации всей земной жизни до самого, что ни на есть бактериального уровня.

А то и вправду между тем чуть было не оказалось неотъемлемой частью на редкость суровой действительности этого до дикой чрезвычайности взбалмошного и безумного атомного века… 

Причем нечто столь несусветно фатальное и гиблое как-никак, а давно уж могло на самом так деле вполне же произойти.

И ведь главное – только из-за одних «суверенных прав» каждой из сторон на дислокацию в каких-либо совсем отдаленных от своих берегов местах немыслимо всесильно смертоносного ядерного оружия.

Правда, черты агнца у него тоже как-никак, а явно вполне вот имеются.   

Поскольку, то фактически, несомненно, атомные боезаряды ныне стали истинно непреодолимым фактором сдерживания, и то было именно так, раз уж в них оказалось сосредоточено слишком вот непомерно много злодейски убийственных сил.

Однако эти их чисто внешние ангельские черты нисколько не затеняют всю ту сатанинскую мощь, что и по сей день может разом вдруг вполне вырваться на самую полную свободу.

Причем те, кто так и носится с ядерными чемоданчиками как с писаной торбой никак того не понимают, что обладают не неким подлинным всемогуществом...

Никак нет, они только лишь носят в самом своем чреве всемогущего джина, что вырвавшись из бутылки, сокрушит не только врагов, но и вообще буквально все то, что на этом свете называется жизнью.

Ну, а в особенности чего-либо подобного следует же опасаться, как раз-таки учитывая всю СКОЛЬЗКУЮ однобокость и косность мышления современных политиков.

Раз до чего многие из них живут в мире ссохшихся до мумифицирования безбожно варварских амбиций.

А как раз потому для них орудие каменное или ядерное – один лишь инструмент для достижения всех своих донельзя грандиозных и всеблагих целей.

Многие из них, достигнув мысленно звезд, были бы явно не прочь зажечь на Земле маленькие солнца, полностью испепеляющие всех их заклятых врагов.

Да и вообще ядерные боеголовки ныне оказались истово же неотъемлемым атрибутом новой техногенной эры, причем именно потому, что старые стайные отношения никак пока не изгладились во всякой той полноценно живой или тем более прижизненно подчас несколько оскудевшей и омертвевшей человеческой душе.

И это как раз потому человеку ныне и стали потребны те самые истинно же новоявленные жезлы власти, что дали ему священное право владычествовать буквально над всяким во всем этом мире и по сей день крайне невзрачным и чисто повседневным человеческим существованием.

Смертоносно лютые ядерные боеголовки ныне уж стали тем самым более чем незыблемым и безупречным признаком величия всего рода человеческого, однако при всем том только ведь те, что были наши, а чужие при этом явно оказались самым непомерно чудовищным символом донельзя неправого вражеского всесилия.

И ясно как божий день, что черная и беззвездная ночь всегда еще гипотетически возможной ядерной зимы и впрямь вполне всерьез заставляла кое-кого невольно поежиться.

Кого именно?

Да уж тех самых маститых представителей надменно прагматической прослойки общества, что неизменно занималась решением вопросов всеобщей жизни и смерти, словно бы то было разве что одно на редкость самое ведь поспешное разрешение какой-либо и впрямь до чего только обычной бытовой склоки.

Причем никак нельзя ничего такого сказать, что они попросту уж значится, были явно не в курсе всех только возможных последствий почти мгновенного обмена ядерными ударами.

Нет, они буквально все и впрямь ощущали собственной кожей, но самолюбие для них было явно превыше всего.

И вся эта гремучая смесь соединенных в единый гордиев узел эмоций и амбиций и была самой неотъемлемой частью мышления людей, всецело духом и телом принадлежавших к воинственно грозной и исступленно амбициозной политической действительности.

Причем когда тот чисто гипотетически вероятный противник сам так и лез на рожон - это в особенности обостряло слух и возводило курок револьвера, да и сходу разом уж предлагало сколь еще беспечно ведь поиграть в некий аналог гигантской русской рулетки.

Причем вражеские ракеты, базирующиеся недозволительно же близко от родного дома, были фактором, всецело разрушающим образ абсолютной же своей несокрушимости, а потому и вызывали они в самой глубине сердца буквально каждой из сторон явственный трепет, да и не очень затаенный ропот.

А между тем как-никак, а вовсе вот незадолго до того и вправду была достигнута та истинно во всем великая общая цель, ради должного осуществления которой, собственно, и предпринимались все те мыслимые и немыслимые усилия.

Антигитлеровская коалиция твердо, плечом к плечу шла к победе над общим омерзительно страшным и, уродливо варварским лютым врагом.

Ну а затем, в течение самого короткого времени, все ведь полностью как-то совсем уж более чем явно разладилось, будто бы и впрямь никаких общих целей доселе уж не было даже в помине.

Причем надо бы прямо ведь как есть сходу добавить, что тот самый резкий переход от союзнических отношений к противостоянию холодной войны еще уж изначально занял немногим более полугода…

Ну а той наиболее горячей точкой этого периода советско-американских совсем неизменно сколь еще изрядно  весьма натянутых взаимоотношений вполне по полному праву может считаться именно тот всем нам небезызвестный Карибский кризис.

А между тем данная (слава тебе господи) чисто политическая конфронтация имела ведь место никак не далее каких-то уж только семнадцати недолгих лет после той на весь мир некогда прогремевшей всей своей воинской славой братской встречи на Эльбе.

И какой светлой радостью в те дни были переполнены сердца многих солдат, впервые воочию узревших друг друга.

Они тогда были все как один представителями союзнических армий, неимоверным усилием взявших вверх над небывало гиблым германским фашизмом.

Причем этот национал-социалистический нарост на вполне здоровом теле капитализма всем ликом своим был сколь явно до чего еще характерно вражеским, причем как есть по отношению разом ко всему хоть сколько-то обликом своим вполне достойному и человеческому.

Взять над ним вверх было главной задачей для буквально всей в этом мире вполне настоящей и самой себя действительно достойной разумной цивилизованности.

Причем, ясное дело, тем, кто добился в этаком деле большого успеха честь и хвала, а также безмерная слава! 

И вот не будь в те мрачные времена всем небезызвестного железного занавеса, и те солдаты до чего много лет после войны (естественно, что пользуясь для этого услугами переводчиков) обязательно так год за годом еще переписывались друг с другом.

Ну, а может, и детям своим точно того же они более чем настоятельно и веско тогда бы как-никак, а затем завещали.

Как-никак, а этакой жуткой фашисткой гадине всем миром, разом поднапрягшись, они котелок тогда на сторону все же свернули.

А тут на тебе!

Но не прошло затем и четверти века, и несколько десятков тысяч очень даже серьезных, за все и вся на этом белом свете чрезвычайно вот самоуверенно ответственных людей чего-то там промеж собою явно уж не поделили.

Ну а отвечать за это предстояло их ни в чем, ни перед кем вовне вот неповинным народам.

Причем до чего строгий ответ предстояло держать и всем тем, пока уж и не народившимся на свет, будущим детям с тремя ногами, двумя головами и все такое прочее.

А между тем никогда не было к тому конфликту вовсе же никаких достаточно так серьезных исторических причин.

Не русские с американцами противостояли друг другу в тех двух, до двадцатого века попросту уж и немыслимых, общемировых побоищах.

А как раз-таки потому и не была до чего надолго, затем затаена в самих массах до полного ведь безумия враждующих народов та сколь отчаянно алчная до всяческой вражеской крови, бескрайне лютая, слепая злоба.

Ну а будь это как-либо иначе, да и присутствуй в самых широких общественных кругах всесокрушающее желание той самой более чем незамедлительной и безутешной мести, крепко-накрепко засевшей в сердце из-за тех никак ни с чем, что было ранее вовсе-то никак  и не сопоставимых, былых потерь…

То есть как раз-таки при этом всецело безвыходном сценарии, все то незряче амбициозное, что имело место во времена сумасбродных карибских событий, куда этак поменее бы собою напоминало бессмысленную и бессвязную игру донельзя ограниченных (пещерных) амбиций.

Поскольку - это если бы самим же народам чисто ведь сходу разом и захотелось сыграть ва-банк вытащив из колоды козырного и дьявольски смертоносного ядерного туза…

То тут уж ничего не поделаешь...

В конце-то концов, политическая власть, несомненно, должна была бы вполне уважать тщательно взвешенное мнение народных масс, и если тем захотелось поставить на кон все свое будущее существование…

То есть коли бы сама та сколь весьма вот широкая общественность сходу так и зажглась страстным желанием незамедлительно проучить бесчисленно многих заклятых врагов всего того бесконечно родного всему их пламенному сердцу отечества…

Однако ничего подобного и близко тогда вовсе ведь не было!

Одни мамы звали своих детей домой на английском языке, а другие – на русском, третьи – на китайском, и какой-либо ужасной недавней войны между ними попросту вот не было и в помине.

Ну а было бы в прошлом промеж тех географически невероятно отдаленных государств именно уж этакое простецки конкретное чудовищное зверство, что и впрямь ведь разом совсем бы отравило до чего буквально так всякое их дальнейшее обыденное существование…

А как раз только вот потому и могло то само собою до чего еще совсем вот невесело разом так статься...

Нет уж никак оно не иначе, а фактически любое плохое или хорошее последующее бытие, пока где-либо на всем белом свете пока еще живет и всячески процветает нам отныне навеки ненавистный и подлый враг…

Да именно вот при подобном раскладе, может, и вообще вся эта жизнь стала бы многим людям излишне тяжкой, невыносимой обузой.

НО ЕЩЕ РАЗ И ВСЕ О ТОМ ЖЕ: ничего хоть сколько-то подобного тому попросту уж совершенно тогда вовсе не наблюдалось!

Политики попросту до чего внезапно совсем ведь донельзя взбаламутили сточные воды своих и так до чего давно никак не лучших политических взаимоотношений.

И именно на этом фоне они и устроили бесподобно схожий с житейским немыслимо же большой политический скандал, наскоро вздыбленный ими на той и впрямь необычайно высокой волне их чрезвычайно порою никак не в меру воинственных амбиций.

Причем поболее всего оно было схоже как раз ведь на то, что весь их личный интеллектуальный и нравственный уровень никак  не соответствовал тем доподлинно гениальным достижениям, до которых ныне смогла дотянуться костлявой рукой та на всем белом свете наиболее передовая техническая мысль.

Ну а теперь, собственно, как-никак, а хотелось бы разом уж перейти ко всем тем остальным самым что ни на есть конкретным и вполне деловым подробностям: с чего это, так сказать, вообще все уж тогда началось, и почему это вообще имел место весь тот сыр-бор и дым коромыслом.

Генсек Хрущев получил в наследство от своего предшественника Иосифа Сталина весьма же довольно серьезное отставание в области развития баллистических ракет.

А все дело тут было в том, что вождь всего мирового пролетариата панически боялся всевозможных коварных заговоров и, как оно и понятно, он прекрасно же осознавал, что ракета – это не гаубица, а потому ее вовсе необязательно будет еще надобно прятать в каком-либо соседнем от его дачи лесу.

Ее-то можно было и с расстояния в несколько сот километров запросто уж навести на кем-либо сколь вот давно неистово желаемую цель.

Скажем, на его собственную ближнюю дачу, когда он, ничего о том не подозревая, сидит себе в кресле и курит свою знаменитую трубку…

Вопросы своей личной безопасности у товарища Сталина всегда были на самом первом месте, ну а ракеты, самолеты и все остальное прочее – далеко вот не на втором.

Нет, он, конечно, никому не мешал разрабатывать и внедрять (ставить на вооружение) всевозможные модификации ракет «земля – воздух», но все-таки общее направление развития ракетостроения он довольно вот интенсивно по мере сил притормаживал, что и стало причиной тогдашнего весьма существенного более чем десятилетнего отставания.

Ну а его полноправному преемнику Хрущеву вовсе не с чего было и впрямь до дрожи зубовной бояться своего собственного народа, он-то никак не был весь с головы и до пят запятнан его совершенно безвинною великой кровью.

Зато ему было как-то уж нисколько совсем не по себе из-за той в самом воздухе явно присутствующей заокеанской милитаристской угрозы.

Она была всецело гибельна и беспрестанно нависала над его головой впрямь-таки дамокловым мечом, а потому с нею никак нельзя было вовсе вот совсем не считаться.

Хрущев довольно тревожно спал по ночам, а потому и решил он всем своим неповоротливым крестьянским умом нагнать на американцев этакого сущего ползучего страху…

И это потому он и начал бравировать: «А у меня такое, значится, есть, что вам вообще никогда и не снилось».

И американцы совсем не на шутку тогда вот явно встревожились.

А вдруг у Хрущева и впрямь чего-нибудь подобное, крайне так весьма загадочное, действительно есть, и им при подобном раскладе стало безумно потребно и самим на него столь вдумчиво да повнимательнее поглядеть, весьма детально его, изучив во всех его, так сказать, хоть сколько-то возможных подробностях на карте своей собственной аэросъемки.

Вот потому и начались все те разведывательные полеты, которых, кстати, было очень даже много, и вполне возможно, что, если бы Пауэрс не полетел именно 1 мая 1960 года (советской стороной это было воспринято как явный вызов), эти полеты могли бы прекратиться совершенно так вовсе самостоятельно за их полнейшей дальнейшей ненадобностью.

Поскольку картина уже была во всем предельно всем и каждому ясна.

По результатам весьма продолжительных аэросъемок невероятно обширной (даже на карте) советской территории Вашингтону стал уж вполне достоверно тогда известен тот самый сколь недвусмысленный факт, а именно, что все пустые угрозы Никиты Сергеевича есть один лишь чистейшей воды блеф. 

И все же даже и вполне до конца успокоившись, американцы все взвесив, решили сходу так со всей силы ударить Хрущеву под дых.

Причем вот в особенности  американским военным бонзам совсем уж никак до чего еще явственно никак не понравилось, что их до чего еще совсем напрасно и злонамеренно и впрямь-таки заставили совершенно зазря чертовски переволноваться, попросту сколь весьма недальновидно водя их за длинный нос

Ну а как раз-таки потому они и задумались над вполне адекватным и вполне уж того стоящим да и на редкость более чем верным ответом на подобного рода донельзя вот дешевый карточный блеф.

А тот и близко между тем вот не был хоть с какого-то бока вообще вот похож на то крайне тупое и грозное размахивание грязной туфлей в ассамблее ООН.

Как-никак, а Хрущев решил запугать людей имеющих в самих уж своих генах до чего только немалый заряд авантюризма, а также еще с колыбели вполне уж привыкших ко всякого вида оружию.

А это было чисто ведь между тем попросту как-никак, а именно что невозможно…

Но мир сознания Никиты Хрущева был узок и мал он стал руководителем огромной империи где-то до чего и впрямь глубоко внутри так и оставшись все тем же с самого так еще детства забитым холопом.

А заодно и надо бы верно оценивать тех, кто тогда находился с другой стороны.

Как-никак, а и впрямь вот по тем до чего крайне заносчивым и кичливым представлениям американского истеблишмента Хрущев разве что попросту совсем необдуманно вздумал детской хлопушкой напугать того самого грядущего властелина всей же планеты. 

Ну а потому в Пентагоне враз и решили показать простоватому товарищу Хрущеву, кто это, значит, во всем этом мире хозяин и кто это кого, собственно говоря, на самом-то деле бояться буквально до дрожи вот должен.

И именно с целью вполне наглядного устрашения ими и был в том самом вполне же наглядно именно что всецело  предшествующем кризису 1961 году сколь до чего еще широко, и весьма демонстративно развернут на территории издревле никак совсем  недружественной России Турции довольно-то большой комплекс ядерных ракет «Юпитер».

Причем надо бы довольно-таки сходу до чего разом заметить, что до Москвы им было лететь всего-то 10 минут.

А это между тем очень даже немного, за такое короткое время можно было и не успеть спешно добежать до какого-либо особо укрепленного бункера.

В этакой ситуации Хрущев был просто обязан сделать хоть что-нибудь для весьма существенного поднятия своего авторитета во всех наивысших партийных кругах, ведь это как раз перед их лицом он и был попросту призван беспрестанно олицетворять собой светлый образ надежи царя-батюшки.

Позаботиться именно об этом народе вполне естественно, что и было его самой прямой и, надо сказать, более чем основной обязанностью, да и паритет с американцами соблюсти ему было очень еще даже тогда во всем жизненно так необходимо.

В случае явного перекоса те могли дерзновенно отважиться на него до чего сразу без долгих разговоров напасть с самыми же катастрофическими последствиями для всего того последующего осуществления светлых идей грядущего коммунизма.

Да и вообще, существовала явная опасность потерять полноценную треть населения из всего того безбедно же жующего свои твердые сухари социалистического общества.

Ну а что касаемо коммунистического правителя Кубы Фиделя Кастро…

Нет, этот вождь-островитянин никак не мог отказать Москве в ее нижайшей просьбе.

Ведь его до самой мелкой дрожи трясло при мысли, что американцы скоро вновь повторят свою попытку вторжения, и на этот раз она вполне еще может окончиться значительно более удачно, нежели чем та, что случилась некогда ранее.

А потому и был он вполне вот готов в самое адово пекло полезть, лишь бы Остров свободы за ним одним уж так и остался.

Возникновение на его острове анклава американской НЕСВОБОДЫ в его понимании было равносильно самоубийству, а потому на предложение Москвы он, все весьма хорошо и довольно-таки степенно обдумав, в конечном итоге ответил своим весьма же вполне хладнокровным согласием.

А там ничего другого от него и не ждали, поскольку СССР был фактически монопольным рынком сбыта кубинского сахара и хлопка, а потому и мог он довольно же запросто диктовать почти любые (в границах разумного) условия.

Доставку ракет осуществляли в атмосфере глубочайшей секретности, даже командиры кораблей узнали о том, куда именно пойдут их суда, только ведь уже находясь в открытом море, вскрыв выданные им непосредственно перед самым выходом из портов пакеты.

И те ракеты были искусно спрятаны под слоем зерна, да только от бдительного глаза американцев их уже на стадии постепенного (не за час с небольшим) развертывания было никак, затем вовсе не скрыть, поскольку янки довольно часто облетали Кубу на своих разведывательных самолетах.

И вот после нескольких недель сурового телефонного противостояния ядерные боеголовки с Острова свободы пришлось же Хрущеву нисколько, не мешкая совершенно так попросту немедля сходу убрать.

Слишком уж дядя Сэм был категорически против всякого их там дальнейшего присутствия до чего делово и донельзя так сурово настроен.

Ну а Хрущеву его крайне неловкий кувырок через голову, в конце концов, явно вот стоил места генсека, а все же свой век он доживал вполне статно и более чем благополучно.

Да только чего это еще делали бы мы все, люди, живущие на этом теперь отныне маленьком земном шаре, если бы та пресловутая зона отчуждения имела бы не тридцатикилометровый периметр (как в Чернобыле), а трехтысячекилометровую окружность, причем как раз именно вокруг многих прежних очагов возвышенной культуры и централизованной власти.

Может, у кого-то и есть сомнения, куда именно в первую очередь были бы посланы боеголовки, начиненные стронцием и плутонием, да только у автора этих строк никаких в том сомнений вовсе так нет, как и во всех тех ещё только возможных последствиях этакого рода чрезвычайно самоубийственных действий.

.