ШТИРЛИЦ И ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА-4часть (5-8 главы)

15 августа 2014 — Лев Казанцев-Куртен

(продолжение следует)

5. ПОДОЗРЕНИЯ МАЙОРА КУПОРОСОВА РАССЕИВАЮТСЯ

– Всё, я пописала, – сказала Люся, выходя из сортира.

Чугунков препроводил её назад к майору Купоросову. Майор, вытянувшись по стойке «смирно», разговаривал по телефону. Люся услышала только самый конец разговора:
– Слушаюсь, товарищ генерал, – сказал Купоросов, осторожно положил трубку на место, словно то была мина, посмотрел на Люсю излучающим нежность и ласку взглядом юноши, жаждущего от девушки немедленной любви, и извиняющимся тоном спросил:
– Почему же вы, товарищ Енотова, не сказали мне, что вы наш человек и летели из Берлина на нашем самолёте, сбитом нами по ошибке? Сам начальник Управления СМЕРШ фронта позвонил мне. Он приказал разыскать вас, и был очень рад, что вы уже нашлись. Скоро за вами прилетит из Москвы другой самолёт. Пока можете отобедать и отдохнуть.
– Я хотела бы помыться, товарищ майор? – ответила Люся. – Мне бы горячей воды и тазик.
– Зачем тазик, товарищ Енотова. Мы вам сейчас сообразим баньку.

Банька была готова через час. Старший сержант Чугунков расстарался. Даже веничек берёзовый приготовил для Люси.

(А в это время важный генерал распекал менее важного за наш сбитый самолёт. Менее важный генерал обещал примерно наказать виновных.
– Это не ошибка! – кричал важный генерал. – Это диверсия! Виновных отдать под трибунал!).

Люся, растянувшись на полке, блаженствовала. Давно она уже так не мылась: в баньке, с парком, с кваском да с веничком. Евпраксия знатно похлестала её. Всю усталость и все предшествующие невзгоды выхлестала напрочь. Теперь Люся просто лежала и ни о чём не думала. Вдруг распахнулась дверь, и вместе с прохладным воздухом в баню ворвался майор Купоросов с телефонной трубкой в руке. Следом за ним тянулся чёрный телефонный провод.

– С-сам т-товарищ Б-б-берия! – воскликнул он, протягивая Люсе трубку. – С-сп-прашивает вас!

Люся тоже опешила, но не от того, что посторонний мужчина может увидеть её голую, а тому, что ей, простой советской девушке, звонит сам товарищ Берия из Москвы. Она прижала трубку к уху и сказала:
– Енотова у телефона.
– Товарищ Енотова, то, что вам передал наш человек в Берлине, при вас?
– В данную минуту я моюсь в бане, товарищ нарком, – ответила Люся. – А фигурка у меня в кармане пальто в предбаннике.
– Очень рад, товарищ Енотова, – ответил Берия. – За вами направлен самолёт. Вас с нею ждёт товарищ Сталин.

– Ста-лин?! – поразилась Люся. – Сам товарищ Сталин?! Меня?!

Майор Купоросов, услышав имя Вождя, чуть не вылетел из сапог, как пробка из бутылки шампанского.
– Да, товарищ Енотова, – ответил Берия и положил трубку.

Люся посмотрела на Купоросова круглыми глазами и сказала:
– Меня ждёт сам товарищ Сталин. В Кремле? Вы, товарищ майор, бывали в Кремле?
– Никак нет, товарищ полковник, – ответил Купоросов, почему-то решивший, что если эта девица приглашена на приём товарищем Сталиным и звонит ей сам товарищ Берия, то звание у неё никак не меньше полковничьего. – Не бывал. Чин у меня не тот.

6. КЭТ СОГЛАСИЛАСЬ СОТРУДНИЧАТЬ С МЮЛЛЕРОМ

Штирлиц сказал Кэт, что он передаёт её в руки Мюллера. Кэт испугалась. Она знала, что Мюллер шеф гестапо и очень жестокий человек.
– Дайте мне пистолет, товарищ Штирлиц, – сказала она. – Я застрелю Мюллера и застрелюсь сама.
– Не спеши, – нежно улыбнулся Штирлиц. – Мюллер хочет связаться с Москвой и предложить свои услуги, чтобы спасти свою шею от петли.
Кэт удивилась:
– Разве наши согласятся на это?
– Посмотрим, дорогая. Если не получится, я выкуплю тебя обратно.

Мюллер давно уже понял, что война проиграна и думал о том кошмаре, ожидающем его, когда в Берлин ворвётся Красная армия. Он решил спасаться. О том, что Штирлиц – русский шпион, он давно догадывался. Но все его попытки убедить в том Гиммлера и Кальтенбруннера были безуспешны, потому что Штирлиц находился под непосредственным покровительством самого Гитлера. Теперь же, когда в воздухе запахло жареным, он решил пойти ва-банк и сказать Штирлицу, что он, шеф гестапо, намерен работать на русскую разведку.

«Если я не ошибаюсь и Штирлиц – русский шпион, то он связан с Москвой, – размышлял Мюллер. – Штирлиц, хорошо зная меня, вряд ли поверит мне. Я должен убедить его. Но как?».

Мюллеру повезло. Пеленгаторы засекли работу рации Штирлица, и агентам гестапо посчастливилось застать машину русского разведчика на месте преступления. Застав Штирлица врасплох, он признался ему, что хочет перейти на сторону русских. Неизвестно, поверил ли его заверениям Штирлиц, но радистку безропотно ему отдал. Хотя ради этого пришлось пожертвовать шампанским и коньяком.

Мюллер поместил Кэт в подвале на Альбрехт-Принц-штрассе. Правда, в камере стояла застеленная розовым покрывалом кровать, откидной столик был накрыт белой скатертью, и на нём стояла ваза с букетом роз. Возле него стоял стул из какого-то элегантного гарнитура, а пол был устлан мягким ковром, скрывшим под собой каменные плиты. Только небольшое окошко закрывала стальная решётка.

– Вот здесь вам придётся пока пожить, пока я не получу ответ из Москвы, – сказал Мюллер Кэт. – Завтра мы приступим к работе. Я дам вам текст, который вы должны будете зашифровать и передать вашему командованию.
– Хорошо, – ответила Кэт.

На следующий день в Москву улетела радиограмма:

«Алексу шеф гестапо рейха Мюллер.
Согласен сотрудничать с русской разведкой на благо советского и немецкого народов и на сокрушение нацистского режима. Прошу поверить в мою искренность».

7. НАГРАДА ДЛЯ ШТИРЛИЦА

Надежда Люси попасть в Кремль и увидеть Вождя не оправдались. Лаврентий Павлович отвёз её в свой особняк и приказал ей дожидаться его.

– Прими душ после дороги и надень сексуальное бельё – сказал он девушке. – Я вернусь от Хозяина, и мы займёмся любовью. Я соскучился по тебе.

Люся разочарованно вздохнула, но спорить с Берией не стала и направилась в ванную комнату. Там под присмотром дежурного офицера НКВД она поплавала в бассейне и направилась в душ.

Сталин выслушал Берию о выполнении его задания достать нецке для Черчилля, с любопытством осмотрел добытую статуэтку. Берия пошутил:
– Таким х*ем можно дюжего мужика с ног свалить.

Сталин поддержал его:
– Особенно если загнать его в задницу. Вот мы его и загоним Черчиллю. Его хваленые шпионы не смогли выкрасть её у фюрера, а наш Штирлиц сумел. Приготовь, Лаврентий, на него Указ для товарища Калинина: наградить товарища… Как его настоящая фамилия?.. Впрочем, не важно, поставишь сам. Кстати, у него дети есть?
Берия кивнул:
– Есть, Коба. В прошлом месяце его супруга родила десятого ребёнка.
– Вот и хорошо. Так и напишем: присвоить товарищу имярек звание «Мать-героиня» за выполнение задания Родины особо важного задания.
– Сделаю, Коба. Только хочу заметить, что Юстас мужчина.
– Товарищ Сталин помнит то, Лаврентий. Товарищ Юстас своей работой в логове врага спас немало сыновей нашей Родины, Лаврентий да ещё между делом столько родил, так что он вполне заслужил это высокое звание, – ответил Сталин и продолжил: – Теперь нужно нам решить, как доставить наш подарок Черчиллю. Обычной диппочтой не солидно. Его должен сопроводить специальный посланник, – Сталин посмотрел на Берию и, хитровато пряча под усами улыбку, добавил – Думаю, что твоя кандидатура будет в самый раз. Твой человек добыл нецке, тебе, как его шефу, и доставить её в Лондон.
– Коба, я не могу оставить наркомат без присмотра. Кто будет ловить шпионов, выявлять изменников Родины и «врагов народа»? – вздрогнув, ответил Берия. Лететь в Лондон, подвергая свою жизнь риску быть сбитым немецким асом, ему никак не улыбалось. Несмотря на значительные потери у Геринга ещё хватало опытных пилотов, чтобы контролировать коридор между Москвой и Лондоном.
– Лаврентий, ты знаешь, что у нас нет незаменимых людей – возразил Сталин. – Жаль, конечно, если тебя собьют по дороге в Лондон и наш друг Черчилль останется без подарка.
– Коба, разреши мне доложить тебе, что Штирлицу помогала одна девушка. Она комсомолка, спортсменка, разведчица и просто очень красивая девушка, – сказал Берия. – Думаю, она украсит собой процедуру вручения подарка Черчиллю больше, чем старый, толстый очкарик Лаврентий.
Сталин усмехнулся:
– Я понял так, что товарищ Берия боится лететь самолётом, но его предложение разумно. Прелестная девушка украсит подарок товарища Сталина. Но мы не можем направить просто девушку, даже самую красивую. У нас там сейчас вакантно место атташе по культуре. Я скажу товарищу Молотову, чтобы он направил на эту должность орденоносную и смелую девушку. Как её фамилия?
– Енотова, Люсьена Петровна Енотова. Только, Коба, у неё нет орденов и даже медалей нет.
– Напиши Калинину Указ: «Наградить товарища Енотову Люсьену Петровну орденом Ленина за выполнение особо важного задания Родины».
– Слушаюсь, товарищ Сталин, – облегчённо вздохнув, ответил Берия.

8. МЮЛЛЕР ВОЗВРАЩАЕТ КЭТ ШТИРЛИЦУ.

Штирлиц сидел в кабаке «Синяя птичка» и в одиночестве пил самогон прозванный «Толстый Геринг», производимый на предприятиях «Герман Геринг АЕГ». Это были единственные преуспевающие предприятия в Германии, не считая его же похоронные фирмы. Гробы этих фирм расходились, как горячие пирожки на Мясницкой улице в Москве до войны. Но где Москва, и где Берлин. И пирожки это вам не гробы. Сотни цистерн со всей Германии свозили фекалии на самогонные предприятия Геринга и сотни же цистерн развозили уже готовую продукцию во все уголки рейха и доставляли на фронт. Рейхсмаршала не трогало даже то, что цистерн не хватало для доставки горючего на фронт, и из-за того простаивали танки, не хватало подвижного состава и паровозов для транспортировки войск. Геринг подсчитывал свои прибыли и скупал валюту, драгоценности и золото, приобретал недвижимость в Испании, в Англии, в Бразилии, в Швейцарии и Италии. Но Штирлицу это было всё до лампочки. Он страдал из-за утраты рации и радистки Кэт, которую Мюллер спрятал в секретном гестаповском бункере.

– Вот пойду и набью ему морду, – думал Штирлиц и вспоминал интимные прелести Кэт. Он не опасался, что Мюллер может ими воспользоваться. Давно всем в Германии известно, что группенфюрер импотент. Возможно, он по этой причине и согласился возглавить самую бесчеловечную организацию – тайную политическую полицию.

За соседними столиками пили солдаты-дезертиры. Они пили и орали песни:

– Когда солдаты маршируют по городу,
Открывают девушки окна и двери.
А почему? А потому!
А почему? А потому!
Только из-за
Шингдерасса, бумдерассаса!
Только из-за
Шингдерасса, бумдерассаса!..

– Привет, Штирлиц, – услышал он и увидел Мюллера, направляющегося к нему. Усевшись напротив, он заказал себе двойную порцию «Толстого Геринга» и порцию картонных сосисок, пропитанных имитатором мясного вкуса с тушёной капустой из газетной бумаги.
– Хайль Гитлер, – вяло ответил Штирлиц. – Что вам ответила Москва на ваше предложение о сотрудничестве?
– Молчат, – недовольно ответил Мюллер. – Две недели уже прошло.
– Ну вот, группенфюрер, и у самого пусто и мне не даёте работать. Отняли у меня такую любовницу, – проговорил Штирлиц, с шумом отхлёбывая самогон. Он допивал уже третий стакан, но питьё его никак не разбирало. – Дерьмо этот «Толстый Геринг», – сказал он. – А помните какова была русская водочка да под селёдочку?
– Ох, не вспоминайте, штандартенфюрер, – вздохнул Мюллер. – И коньяк у меня закончился. Может, пойдём к твоему Остапу?

Но Штирлиц не мог пойти к Остапу Бендеру. Он чувствовал себя виноватым перед ним. Геринг запретил Остапу гнать самогон, рецепт которого тот ему подарил. Остап, конечно, не подчинился этому наглому запрету и был оштрафован на крупную сумму «за экономический подрыв рейха». Теперь бывший ресторатор открыл мастерскую по починке обуви. Он ставил подошвы на потрёпанную обувь берлинцев из обложек «Майн кампф». Остап скупил весь тираж за бесценок, чем весьма обрадовал издателя, поскольку ни одного заказа на книгу не поступило. Обложки книги были изготовлены из настоящей кожи, поэтому никакой фальсификацией со стороны Остапа здесь не пахло. Обыватель был благодарен Остапу за честный труд, оплачивая его работу продуктами.
– Но если ко мне обратится Геринг, я поставлю ему подошвы из картона, – заглазно пригрозил он рейхсмаршалу.
– Если Москва не ответит мне в течение этой недели, я повешу «пианистку», – в сердцах проговорил Мюллер. – Теперь мне всё равно.

Штирлиц посмотрел на него, размышляя, двинуть группенфюреру по башке бутылкой или достать из кармана именной кастет, но придти к окончательному решению не успел. Мюллер махнул рукой:
– А впрочем, поработай ты с нею, если хочешь. Только напрасно. Москва знает, что она провалилась.
– Согласен, – ответил Штирлиц. – С женщинами нужно уметь работать, группенфюрер. А я умею это делать. Может, и тебе от нашей работы будет польза.

Через два часа Кэт вместе с рацией была доставлена штурмбанфюрером Холтофом к Штирлицу в Бабельсберг.