Визуал

 And they all

Fall down 

      «Какое наистраннейшее для русского мальчика имя выбрали мне родители. Чем я им так не угодил? Сейчас уже и не спросишь, нету их, померли. Сначала мама в аварию попала, потом папу во дворе какой-то подонок при попытке ограбления ножом пырнул. Сейчас вот бабушка только осталась. Она была против этого имени категорически. Поначалу как только меня не называла, потом привыкла, теперь Роней зовёт, зачётная у меня бабушка. «Ронни Степанович», есть в этом что-то трагикомическое. Ну, о том «в честь кого», родители конечно мне поведали, металлисты двинутые. Познакомились они, видите ли, в девяносто втором на фестивале «Монстры рока» в Тушино. Окончательно же мне подфартило с годом рождения: в 1996-ом альбом прям «в масть» вышел, а там песня под таким названием. Шутники были предки. Хоть бы перевод текста внимательно прочли, фанаты-недоучки, земля им пухом. Внимательность – это вообще то, чему окружающая действительность обучает нас с настойчивостью садиста. Кого-то менее успешно, кого-то более. С доисторических, пещерных времён от качества этого обучения и усердности ученика зависело, наступит ли для него завтрашний день. Это конечно в самых крайних случаях, которых с развитием цивилизации становится всё меньше и меньше. Но вот ответ на вопрос: «Наступит ли этот долгожданный день», каждым понимаемый по своему, от уровня внимательности будет зависеть всегда. Для достижения своих целей необходимо не только желание, но и в не меньшей степени учёт окружающей обстановки. Требуется понимание: что вокруг тебя мешает достижению цели, а что помогает. Меня многие упрекают в том, что я то как раз и не имею той самой «цели в жизни». По мне, так они совершенно правы, с одним уточнением: «пока не имею», и появись такая цель, достичь её мне будет гораздо проще, чем многим моим сверстникам. Они ведь, в основной своей массе, полные дебилы. Достаточно посмотреть на их не обезображенные интеллектом лица и послушать о чём они говорят. Ужас в том, что с некоторых пор я стал случайно видеть картинки из их будущего. Это как озарение, если можно пользоваться этим позитивным словом, описывая то, что я вижу. В лучшем случае озабоченные своими барышами дельцы, а уж тех, кто по способностям своим никак к торговле не склонен, будущее ждёт совсем не радостное. В общем «се ля ви». Cтрашнее всего будет увидеть однажды что-то о себе. Ой как не хочется. Сколько себя помню, как ни смешно это слышать от шестнадцатилетнего, всегда интересовался психологией. Пусть сейчас некоторые усмехнутся, но когда вышел сериал «Обмани меня», я внимательно просмотрел все серии. Позже, погрузившись с головой в чтение на эту тему, обнаружил, что простой и известный всем технологический девайс позволит провести интереснейшие исследования. Не…ну я конечно не Макиавелли, но кое-какие наработочки уже имею.  Молоденькая учительница по психологии меня понимать наотрез отказалась, а вот учитель по математике и информатике просто воспламенился от моей идеи. Особенно его заинтересовала, что неудивительно, техническая часть «проекта». Загадочным девайсом явилась обычная, но очень миниатюрная и дорогая камера, но дело даже не в ней. Было необходимо соответствующее программное обеспечение, а для его разработки - определённые алгоритмы, которые и помог мне создать Павел Геннадиевич.» 

***

Роня доел бабушкин супчик, сказал ей неизменное «сэнкс» и, чмокнув в старческую щёчку, поспешил в ванную к зеркалу. Надо было глянуть перед школой на свою надоевшую до боли физиономию. Прикреплённая к воротнику вэбка зафиксировала отражение, и мини-планшет на поясе начал обработку данных. Данные эти: худое бледноватое лицо, шевелюра вьющихся волос, серые глаза и заострённый нос, были знакомы юноше как нельзя лучше. Интересны были выводы, которые сделает маленький e-мозг из мимических деталей. На текущий момент быстродействие программки было неудовлетворительным, и первые результаты ожидались минут через двадцать, когда он уже будет в метро. На домашнем компе процесс занял бы минут пять, что тоже много, а эффективное время обработки по замыслу проекта должно составлять не более минуты. Достичь этого можно только с помощью дополнительного упрощения имеющегося алгоритма, что в свою очередь может привести к искажению результатов. Недолгую дорогу от метро до школы, под пасмурным осенним небом, обходя мерзкие грязные лужи, и, прячась под капюшоном зелёной спортивной куртки, Роня посвятил лихорадочному обдумыванию упрощения алгоритма распознавания мимики. «Математика – третий урок, - думал он,- как раз успею ещё раз проглядеть вчерашние выводы программы. Будет что спросить у Павла Геннадиевича». Из потока сознания его выдернул толчок в плечо: «Надо перед собой смотреть иногда, не только под ноги, - промелькнула свежая мысль, сопровождая его падение в лужу,- мля». Вид сидящего в луже школьника, позабавил его сверстницу, ставшую причиной незапланированной водной процедуры. Роня же с интересом рассматривал неожиданное, но симпатичное препятствие на пути познания, и именно в этот миг, отчётливо увидел то, чего так боялся: «Та же школа через дорогу, только солнечное зимнее утро, та же девушка, но только на другой стороне дороги, машущая ему рукой». Некоторые тревожные подробности видЕния как будто ударили током, и в их числе отсутствие на поясе привычного планшетника. Он машинально протянул руку, гаджет был там же, на поясе, и даже камера осталась на воротнике.

- Эй, ты чего, больной что ли?- доброжелательное выражение лица девушки не соответствовало произносимым словам.

- Да вроде здоров, а ты чего толкаешься?

- Ох ты, неженка такой! Кто ж знал, что ты не только голову не поднимаешь, но и на ногах держишься плохо. Ягуарчика что ли перед уроками решил долбануть? – она в известном испокон веков всем женщинам и девушкам жесте упёрлась ладошками в синих перчатках в стройную талию, высокомерно приподняв аккуратный носик и для верности моргнув карими глазками. Сделав полшага вперёд ножкой на высоком каблуке, протянула ему руку, и локон каштановых волос выпал из под голубой вязаной шапки на лоб, - ну давай, подымайся. Только смотри, меня за собой в лужу не утяни. А то, кто тебя знает, такого неуклюжего…

- Да не думал я даже ни о каком Ягуарчике.. – подымаясь с её помощью ответил Роня, - просто задумался о своём, не заметил тебя, а ты меня в плечо толкнула. 

- Ну извини, здесь между лужами проход узкий, двоим не разойтись. Вот ты и улетел,- она звонко засмеялась.- тебя как зовут, мыслитель?

- Роня, а тебя как?

- Ка-а-а-к? - девушка покатилась со смеху и еле выговорила, - меня Соней. До не бывает таких имён! Ты что, шутник ещё к тому же?

- Да нет. Я, вроде бы нет. Родители. Были.

- Прости, - она ошарашенно умолкла, потом продолжила, - глупо говорить : «я не знала», скажу : «мне жаль».

- Да ничего. Это давно уже было, - он решил разрядить обстановку, - Пять лет назад. А ты ведь не в этой школе учишься. Я бы тебя тогда знал.

- Нет, теперь в этой. Мы только вчера приехали из Казани, знаешь такой город? В школу только завтра пойду. Одинадцатый «А». Вот чувствую, ты именно из этого класса.

- Правильно чувствуешь, - Рони подмигнул ей, слегка повеселев.

- Ты особо не радуйся. Тебе домой надо. Вон как весь извазюкался!

- Да, надо… Слушай, а может встретимся вечером, здесь в кафешке, - последняя фраза далась ему на удивление легко, он никак этого от себя не ожидал, сама собой вырвалась. Она заинтересованно прищурившись, глянула на него и, слегка понизив голос, медленно выговорила:

- Н-н-н-у давай. А ты не промах. Сам весь в грязи, а девушку в кафе приглашаешь. Ты оказывается смелый. Но учти, смелые мне нравятся, а наглые – нет. Усёк?

- Усёк, хорошо. Так во сколько?

- Ну, давай часов в пять. До вечера. Пока, - она сделала ручкой «адью» и отправилась восвояси.

- До вечера, - тихо произнёс ей вслед Роня и поплёлся домой переодеваться. Про школу на сегодня можно было забыть, а с ней и про вопросы по алгоритму к Павлу Геннадиевичу. Он хороший учитель, вдумчивый, понимающий. Для шестидесяти лет соображает феноменально быстро. Правда вот одевается уж больно скромно. При своём маленьком росте и щуплом телосложении, нелепый серый костюм только портит впечатление. Хотя всегда аккуратен, причёсан, отглажен и начищен, а лицо умное, располагающее, даже морщины внушают доверие. Чем больше Роня об этом думал, тем больше ненавидел своих сверстников. Брезгливость сменялась клокочущим раздражением. Соня в этом отстое выглядела жемчужиной, по нерасторопности владельца выброшенной на помойку. Страшное видение, случившееся после приводнения в луже, то возникало, то тут же пропадало, когда он о ней вспоминал.

***

Вечером встретились в кафешке, посидели за кофе и допоздна гуляли. Соня была шокирована отношением Рони к одноклассникам, той нелицеприятной характеристикой, которую он давал каждому и каждой. Но его увлечение своим мимическим исследованием её заинтересовало:

-Хочешь. Можешь и мою мордашку проанализировать, а? Потом расскажешь мне, какие инфернальные черты в моём характере нашёл. – Она опять кокетливо улыбнулась.

-Если ты не против, было бы интересно. Я почти всё откалибровал. Осталось додумать и дорешать детали. Мне хотелось бы более правдоподобного результата.

-А у тебя вот такая ненависть к ребятам из-за выкладок твоей программы?

-Ты знаешь, не совсем. Иногда даже наоборот. Те кто был мне когда-то несимпатичен перестали таковыми быть, но их очень мало. Обидно как раз то,. что выводы по мимическому анализу изображений ребят приветливых и внешне доброжелательных три-четыре раза оказались поразительно отрицательными. Специально перепроверял. Пока нигде ошибок не нашёл, а с каждым кругом проверки результаты всё более удручающие, именно по ним. Большинство же абсолютные ничтожества и будущие законченные подонки. Ну это и без мимического анализа видно.

-Ты говорил, что можешь иногда видеть их будущее, как это происходит?

-Неприятно и неожиданно. Просто вижу мир глазами этого человека в каком-нибудь отдалённом будущем. Я из-за этого и занялся фокусами с камерой. Всё что я видел стало подтверждаться выводами программы.

-Тебя ещё не побили за твои исследования?

-Нет. И вряд ли побьют. У меня репутация долбанутого придурка-интроверта. Со мной вообще редко общаются на темы не относящиеся к учёбе. В основном все ко мне снисходительно - насмешливы, или вообще обходят стороной. Мне интереснее общаться со старшими ребятами, но среди них тоже не много людей приятных и интересных. Да и большинство, либо учатся в институтах, либо работают, им не до меня.

***

День за днём жизнь расползалась в две противоположные стороны. В одной был дом, увлечение, Соня, в другой – окружающие лица. Они всё быстрее перемалывались новенькой скачанной программой, которую Роня изменил при помощи Павла Геннадиевича с учётом более точных и простых алгоритмов. Юноша уже мог за день дать полный психологический портрет человека, побывавшего в объективе камеры хотя бы пять-семь секунд. Никакие видЕния относительно будущего встречаемых людей его больше не преследовали, но презрение и ненависть уже начали прорываться в разговорах на той, другой стороне жизни. Где всё было хорошо, мирно, тихо. Где был дом, любовь, увлечения. И желание всё решить разом оформилось стремительно, искусно обходя все рассудочные доводы. Игнорированию этих доводов способствовало Ронино недосыпание и замкнутость. Последний раз он даже забыл прийти на свидание с Соней, засиделся за компом, чуть не поругались, но по телефону договорились встретиться пораньше, на утро перед школой, хотя для ему казалось, что эта встреча уже ничего изменить не может.

***

Та же школа через дорогу, солнечное зимнее утро, Соня на другой стороне дороги, машущая ему рукой. Роня одет в куртку из «военторга», на ногах чёрные гриндера, планшетник и камера впервые остались дома – в них больше нет смысла. Он уже знает, что сегодня утром сделает. В правой руке сумка с приобретённым хитрым способом помповым ружьём и патроны. Соня машет рукой, зовёт быстрее к себе. «Мне жаль тебя, Соня, - думает мрачный юноша, - ты живёшь среди чуждых тебе и мне людей, но я это скоро, уже совсем скоро исправлю. Надо только дойти до школьного двора». Он смотрит только вперёд и идёт к ней через дорогу, когда какой-то лихач, пролетев находящийся неподалёку светофор, и, подпрыгнув на «лежачем полицейском», сбивает его с ног, подбрасывая над капотом. Перелетев через машину, Роня падает головой на дорогу, мир вокруг перестаёт существовать. Темнота…

…Свет, больничная койка, всё болит. Голова, руки, ноги – всё в гипсе. У изголовья сидит бабушка. На старческом лице смесь горя и восторга. Восторга от того, что он всё-таки очнулся. Чуть поодаль, у двери стоит Соня. Бабушка плачет. Соня ничего не говорит, только глаза сверкают радостью: «он очнулся». Первая за долгое время здравая мысль ослепляет сознание:

- Ведь если бы она не позвала меня, то я бы попал не под машину, а в лучшем случае в тюрьму.. или того хуже. Пусть то видение считается исполнившимся. Этот день для меня закончился именно так, как закончился, и больше он уже никогда не наступит. Пусть все живут так, как хотят, никому не буду мешать и не буду никого судить. Теперь я это знаю точно.

Другие произведения автора:

Домой (Уроборос по мотивам голливудских сказок)

Сторонние Наблюдатели

Последствия Для Смертника