Перекресток. Эпилог

Эпилог,

которого могло и не быть

– Если мы не пошевелим ногами, то очень даже скоро попадем под дождь, – строго высказалась через плечо Ника, обращаясь к своим спутникам. – А ледяной дождик со снегом – не самое приятное в этой жизни…

– Может вам, госпожа инквизитор, еще и песню строевую спеть? – недовольно отозвался Антон.

Для его претензий имелись все основания: блондинка налегке вышагивала по лесной, асфальтированной дорожке, ведущей к наземной базе Сто восемнадцатой точки, а романист вместе с Максимом тащили следом за ней громоздкий, очень неудобный в транспортировке на руках ящик.

– Было бы интересно послушать, как известнейший музыкант и гитарист, исповедующий вполне современный стиль, будет петь солдатские песни своей молодости, – засмеялась Ника. – Я серьезно говорю про дождь, тучки, вон, набежали, пока мы под землей были, того и гляди – ливанет…

Небо и в самом деле набухло дождем, тем самым, противным, холодным, смешанным с тающим на лету снегом. Конец осеннего сезона выдался удивительно ненастным, холодным и промозглым, и люди с нетерпением ждали заморозков, снега, настоящей зимы, ругая, на чем свет стоит, осеннюю погодку.

– Не торопи их, – посоветовал идущий последним в импровизированной колонне Мишель. – Скажешь под ногу, поскользнутся, упадут, и – плакал твой ценный груз горючими слезами…

– Да уж, ценный, – проворчал Антон, который лично вывозил с заброшенной и запущенной дачи, доставшейся Нике в наследство когда-то давным-давно и посещаемой в лучшем случае раз в год, содержимое транспортируемого сейчас ящика. – Такой ценный, что помойка по нему плачет…

– А, в самом деле, Ника, зачем мы тащим в Промзону эту рухлядь? – осведомился пыхтящий от напряжения Максим, старательно заглядывающий мимо ящика себе под ноги. – Ежели отремонтировать надо или поправить чего – сказала бы, прямо у меня дома, с одним приятелем, мы бы тебе наладили в лучшем виде…

Пролетарий тоже знал о содержимом ящика, вообщем-то, этот самый ящик он и приспособил для переноски старого, нецветного еще, полностью лампового телевизора. Пожалуй, из всей компании лишь Мишель, присоединившийся к ним уже по дороге в Промзону, пребывал в относительном неведении, но это, честно говоря, как-то не вязалось с образом всезнающего и всеведущего поверенного.

– Тащите-тащите, – приговорила Ника. – Так надо, а если бы не надо было, то и не заставила бы вас тащить…

Мишель, защищенный от блондинки двумя мужчинами и громоздким ящиком, жизнерадостно засмеялся, не опасаясь иных кар, кроме словесных, но в этот момент компания вышла из леса к небольшой полянке, на которой вместо полудесятка щитовых домиков, как было это во время первого и пока единственного визита в Промзону блондинки, романиста и поверенного в делах, красовался вполне современный, двухэтажный коттедж из темно-красного кирпича, с большими, «студийными», окнами на втором этаже.

– Вот делать Андреичу нечего, – проворчал Максим, отвлекаясь от разглядывания дороги под ногами. – Вечно что-нибудь новенькое себе понастроит, чтобы не так привычно было… любит разнообразие товарищ…

– Я тоже люблю, – откликнулась Ника. – А в такой коттедж и зайти приятно будет, не то, что прошлый раз…

Прошлый раз уныло промышленный вид щитовых домиков, прикрывающих сверху подземные сооружения станции техобслуживания, просто шокировал блондинку, ожидавшую увидеть в качестве жилья для космических странников дворец Шехерезады – как минимум.

– Может, в этом доме и под землю лезть не обязательно будет, – проворчал Антон, устремляясь к коттеджу с воодушевлением рабочей лошадки, завидевшей родную конюшню. – Я бы вот на втором этаже пристроился, люблю, чтобы над землей, но невысоко…

…встретивший всю компанию в просторной прихожей Василь Андреевич рассмеялся, разводя руками, будто обнимая всех, приветствуя с прибытием:

– Ника-Ника, если вы всякий раз будете привозить с собой такой груз, мне придется прокладывать узкоколейку от метро до дома… Здравствуйте, товарищи! надеюсь, добрались успешно, без помех и проблем?..

– Все в порядке, – отдуваясь и пожимая руку начальнику Сто восемнадцатой, ответил за всех Максим.

– Я больше таких грузов таскать не буду, – заявил Антон, доставая из кармана фляжку с живительной влагой, едва ящик коснулся пола. – Так что, Андреич, можешь не беспокоиться с узкоколейкой…

– Слабаки, – презрительно улыбнулась Ника. – Всего-то версту протащили, а уж нытья, будто год на каторге оттрубили.

Блондинка, чуть приподнявшись на цыпочки, церемонно чмокнула хозяина в щеку.

Лишь Мишель скромно промолчал, обменявшись с начальником Сто восемнадцатой крепким рукопожатием.

– Сегодня мало гостей со звезд, – приглашая новоприбывших в просторный зал, служащий в доме гостиной, сказал Василь Андреевич. – Только нолс и Иннокентий смогли спуститься с орбиты, слишком серьезные оказались повреждения корабля в «тоннеле»…

– Надеюсь, ничего опасного? – на всякий случай уточнила Ника, вспомнив, что её полет прошел, как по маслу, без единой задержки на станциях и мало-мальски серьезных поломок систем жизнеобеспечения.

– Опасного – нет, – махнул рукой начальник Сто восемнадцатой. – Но возни очень много, вот и остались все там, а не особо нужных в такой возне отпустили повидаться со знакомыми…

Из-за овального стола – великолепного, старинного, резного, как с выставки антиквариата – поднялись навстречу входящим нолс Векки и гоминид Иннокентий. Жарких объятий, крепких рукопожатий, похлопываний друг друга по плечам и спинам не было, хотя приветствия были и теплыми, и искренними. Не успели все рассесться за накрытыми легкими закусками, белым вином и коньяком столом, как Ника, заговорщецки подмигнув нолсу, вытащила в прихожую Максима и Антона, чтобы через пару минут вернуться в сопровождении того самого груза, из-за которого настрадались мужчины по дороге в Промзону.

Реакция нолса на старенький, но тщательно вытертый от пыли, немножко даже помолодевший, тускло поблескивающий матовым экраном раритет электронной техники была предсказуемой, но очень приятной… особенно – для романиста и пролетария, наконец-то, вознагражденных по заслугам искренней радостью и благодарностью нолса.

– Ну, что же, товарищи, – обратил внимание собравшихся на себя Василь Андреевич. – Как вижу, все уже налили? Предлагаю выпить за реальное вхождение в должность планетарного Инспектора – нашей очаровательной Ники!!! С почином!!!

– Спасибо-спасибо, – даже засмущалась слегка блондинка, принимая от Антона бокал коньяка. – Вообще-то, все было довольно просто и без особых приключений, если не считать нытье Карева всю дорогу…

– Ну, подробности ты можешь не излагать, – засмеялся начальник Сто восемнадцатой. – Однако получилось у тебя очень лихо. Сейчас я даже и не припомню случая, чтобы с первого же раза, без каких-то дополнительных мероприятий и изысканий Инспектор просто поехал и – навел порядок среди мигрантов…

– Порядок-то наводил Мишель, – отдала должное своему поверенному Ника. – Я просто хмурила брови и топала ножкой, мол, не потерплю и разорю…

– Если говорить серьезно, – отозвался Василь Андреевич, – то вы все и всё поняли, молодцы...

– А я с самого начала говорил – Ника приносит удачу, – серьезно высказался Векки. – Если не секрет, а что у вас там случилось с мигрантами? Надеюсь, нолсы не были замешаны?

Как обычно в таких случаях, иные в первую очередь беспокоились о сопланетниках, особенно это касалось иных не гоминидов: нолсов, ворбланов, шноссов.

– Мне кажется, Векки, твои соотечественники достаточно разумны, чтобы не пытаться нелегально жить среди Homo sapiens, – ухмыльнулась Ника. – Увы, тут разбаловались наши, человекообразные. И биоробота, давно отработавшего ресурс, притащили, и синтезатором пользовались перед посторонними, случайными людьми. Да еще и нелегалов пригрели, за что отдельное наказание полагается, если я правильно помню…

– Ты целое гнездо нарушителей в первый же раз накрыла? – искренне восхитился Векки, считающий девушку некой помесью крестницы и собственного талисмана. – Вот и говорите после этого, что я не провидец…

– Просто они собрались на ежегодные осенние посиделки, – пояснила блондинка. – Мне повезло, не пришлось гоняться за каждым по отдельности… и еще – придумали себе маскировку: встречаться неподалеку от Сумеречного города, мол, странностью больше, странностью меньше – никто и не заметит. А вообще-то – тут заслуга Василь Андреича и его техники…

– Этак вы скоро друг друга совсем захвалите, – справедливо проворчал Антон. – Давайте лучше еще по коньячку…

Пока часть компании продолжила обмениваться комплиментами под предложенный романистом коньяк, Векки с неприкрытым восхищением рассматривал, поглаживал и, кажется, глазами полировал будущую жемчужину своей не такой уж маленькой, как могла бы подумать Ника, и довольно известной в определенных кругах коллекции.

– А включить его – можно? – с замиранием голоса спросил нолс, похожий в этот момент на ребенка, получившего заветную игрушку и интересующегося у взрослых – правда ли с ней можно поиграть, а не просто поставить в сервант для украшения интерьера.

– Нельзя, – сурово ответила Ника и тут же, не сдержавшись, рассмеялась, увидев испуганно-обиженные глаза гнома. – Чудак, делай с ним, что хочешь, это же твоя вещь… вот только включить и в самом деле – затруднительно, у вас же тут розеток нет…

В самом деле, активно используя в производстве и быту электричество, иные давным-давно забыли о такой мелочи, как проводная передача оного – розетки, вилки, штепселя  и тому подобные устройства в незапамятные еще времена канули в Лету. Но тут на помощь пришел, как связующее звено двух цивилизаций, начальник Сто восемнадцатой.

– Ох, беда с вами, – проворчал Василь Андреевич, доставая из стенного шкафа, стилизованного под старинный буфет с украшенными изящной резьбой по дереву дверцами, плоскую, размером в ладонь, толстенькую и, похоже, тяжелую коробочку. – Вот, пользуйтесь…

На одной стороне этого загадочного, в темно-сером пластике, аппарата виднелись отверстия двух обыкновеннейших бытовых розеток. Замирая от восторга, Векки воткнул в одну из них шнур с вилкой на конце, уходящий в недра телевизора, и тут блондинка пожалела малограмотного в древней технике гоминидов иного, щелкнула выключателем на передней панели, и через полминуты, прогрев лампы, экран засветился блеклым сероватым светом, введя нолса в очередной приступ ребячьего восторга. Для полного счастья пришлось поднапрячь Максима, из подручных средств за несколько минут соорудившего переходник от рогатой комнатной антенны, привезенной вместе с телевизором, к мощному приемо-передающему устройству наземного филиала орбитального Техцентра.

Как-то сразу, внезапно, поймавший первый, общеимперский канал местного телевидения, аппарат неожиданно завопил так громко и пронзительно, что все присутствующие, ну, за исключением, пожалуй, Мишеля, вздрогнули и поочередно выругались, а Ника, как самая привычная в обращении именно с этим чудом техники, мигом увернула громкость, заодно обучая и Векки основам раритетной технической грамотности.

Отвлекшийся на звук ожившего телевизора, поверенный в делах танцовщицы вернулся к разговору с экспедитором-купцом звездачей и поинтересовался у Иннокентия, каков нынче спрос на других планетах на цирконий и гафний.

– Есть спрос, такие металлы всегда в цене, это ж, считай, база мобильных лазеров, ядерной энергетики и транспорта… ну, даже трудно сейчас вспомнить те области, в которых гафний не применяется в том или ином виде, – попробовал «на пальцах» объяснить экспедитор-купец. – Вот только у вас его все равно не производят, рано еще, не нужен он вашей промышленности, про остальные области рано еще и говорить, лет через сто-сто пятьдесят, возможно, ваша планета будет в лидерах поставок, но сейчас…

– Сейчас уже имеется довольно-таки обогащенный концентрат, – невинно пряча глаза в столешнице, сказал Мишель. – Я не химик, не физик, и уж тем более – не промышленный инженер, но краем уха слышал, что гафний добывают из циркониевых руд, а цирконий сейчас получил большое применение в разных отраслях…

– Если ты про Поглядский комбинат, то опоздал, – вмешался в разговор на правах хозяина Василь Андреевич. – С месяц назад я интересовался, ну, когда предприятие на проектную мощность вышло и стало реально вырабатывать продукцию, соответственно, отходы пошли с гафнием… но там какой-то проходимец уже скупил все «хвосты» – это они так пустую породу называют, для них, конечно, пустая, а при должной обработке…

– Ты – да не смог перекупить? – удивился Иннокентий, начавший уже догадываться, что поверенный Ники не зря затеял такой перспективный разговор.

– Вот и не смог, – развел руками начальник Сто восемнадцатой. – Ты же знаешь, я не купец, да и собственно на Станции дел достаточно, а проходимец этот так ловко все организовал, что концов не сыщешь… думаю, жулик это какой-то, очередной граф Сен-Жермен, будет из окатышей браслеты делать и продавать нуждающимся в вечной жизни…

Участвующие в разговоре, да и прислушивающиеся к нему Ника и Антон, дружно рассмеялись. Последователей знаменитого графа в последние годы объявилось множество, этому способствовал и бурный рост технологий, и применение издавна известных, но до сих пор широко не употребляемых материалов.

– Ну, так возьмешь у меня обогащенную руду? – поинтересовался Мишель, когда все отсмеялись.

– Так вот он какой – этот жулик, – вновь захохотал Василь Андреевич. – Как же мне сразу-то в голову не пришло…

– Да ведь я все-таки в первую очередь бухгалтер, нотариус, юрист немножечко, а уж остальное – побочные занятия, – скромно сказал поверенный, намекая на свою «побочную» принадлежность к Серым Теням.

– Да, Ника, а как ты решила с нелегалами? – отвлекся от купеческих вопросов начальник Сто восемнадцатой, видя, что блондинку надо спасать от искренних, но назойливых домогательств коллекционера-нолса, иначе ведь всю душу вынет своими приставаниями.

– А нелегалов я уже пристроила, – хмыкнула девушка. – Вот к жулику и пристроила, чтоб не очень жульничал, куда ж их еще?..

– Я в смысле регистрации через Станцию, – пояснил, казалось бы, очевидное Василь Андреевич. – Могла бы и захватить если не самих, то хотя бы их кровь или частички кожи…

– Нет, Василь Андреич, – решительно покачала головой Ника. – Нельзя им регистрироваться, как бы от этого хуже не было, причем, не только им…

Коротко пересказав начальнику Сто восемнадцатой историю бегства Герда и гомункулуса Зины из Полярной Республики, блондинка ожидала порицания, привычных для нее слов о примате закона над чувствами… но, казалось, задумавшийся в процессе рассказа о чем-то своем, Василь Андреевич резко и неожиданно согласился с принятым решением.

– Ты права, думаю, права, как всегда, Ника, – сказал хозяин дома. – Иной раз связываться с тоталитарными планетами получается – себе дороже. Не нам их учить, пусть живут, как знают, но избегать необязательных контактов с такими обществами надо стараться. Можешь считать, что я уже забыл о нелегалах, да, честно говоря, не мое это дело – обеспечивать порядок на планете, тут и на Станции забот хватает.

Он хитро подмигнул блондинке, давая понять, что на этом официальные разговоры о двух непрошедших положенную регистрацию субъектах закончены.

Правда, у Ники оставалось еще одно небольшое дельце.

– Векки, мне кажется, ты телевизор оценил? – хитренько поинтересовалась девушка у гнома, который чуть обиженно надулся, едва блондинку отвлек Василь Андреевич.

– Моя признательность не знает границ, – вновь поблагодарил нолс, изящно задирая хоботок. – Честно говоря, я думал, что ты забыла о своем обещании, ведь это не вещь первой необходимости, да что там первой, конечно, с позиций любого разумного я вполне мог обойтись без этого раритета, но все-таки…

– Душа коллекционера ныла и приставала к твоему разуму, – поняла Ника. – А ты можешь оказать мне ответную услугу? Я знаю, что вы, нолсы, никогда не теряете связь друг с другом, охотно помогаете другим иным, не бесплатно, но все-таки помогаете, иногда даже в тех случаях, когда другие категорически отказываются, невзирая на расовую и планетарную принадлежность, ну и людям, конечно, тоже.

– Я уже согласен, говори прямо, – попросил Векки. – Не думаю, что ты попросишь меня нырнуть в коллапсар…

Эта идиома у звездачей заменяла земные «к черту на рога» или «достать звезду с неба» в зависимости от обстоятельств применения. Ника знала об этом, но предпочла сделать вид не очень понимающей блондинки.

– Да что ты! мне от тебя таких жертв вовсе не потребуется… – захихикала девушка. – А вот если бы ты, при случае, конечно, рассказал своим сородичам, что на Сто восемнадцатой сейчас трудится Инспектором слабая, беззащитная, но все-все понимающая девушка… я была бы тебе очень благодарна.

– Это чтобы нолсы впредь не сбрасывали тебе на планету нелегалов, а прямиком обращались к «всепонимающей»? – Векки не надо было расшифровывать пожелание. – Конечно, скажу. Я бы и так сказал, обязательно, ты понимаешь, я же должен похвастаться приобретением раритета перед сородичами, но сейчас – скажу это с еще большим желанием и убедительностью, ведь этого хочешь ты!

Растроганная искренней, душевной, пусть немножко сумбурной и несуразной речью нолса, Ника поцеловала гнома в серый, шершавый лоб и, чтобы скрыть возникшее смущение, залпом выпила только-только услужливо налитый Антоном бокал коньяка.

– Дорогая, я тебя уже ревную, – язвительно прокомментировал эпизод романист. – Ты сегодня как-то особенно щедра на поцелуи…

– Хорошее настроение и общество друзей, которые никогда не подумают ничего лишнего, располагает к непринужденному поведению, – будто зачитав по бумажке, оттарабанила блондинка.

– Ой, – округлил глаза Антон. – Дай слова списать, пока не забыла… 

Другие произведения автора:

Черный дом. Часть четвертая

Пыль. Часть II. гл.6

Искажение. В бегах