Искажение. Возвращенка

Возвращенка

В комнате было холодно, в окна с огромными щелями задувал ледяной ветер, тонкие, едва ли не фанерные стены не могли удерживать даже то тепло, которое выделяли живущие здесь люди. Не помогало ничего, кроме хорошей порции коньяка или водки под кусочек жирного, тающего в руках сала. Но ни коньяка, ни водки, ни сала у собеседников не было. Один из них лежал на плоском, сколоченном еще во времена паровых машин топчане в полурасстегнутом спальном мешке, когда-то созданном для нужд полярных экспедиций. В таком мешке можно было без вреда для здоровья спать и при минус тридцати на открытом воздухе, заботясь только о том, что бы никакая часть тела случайно не оказалась открытой. Какими судьбами это чудо попало в заледеневший дом, никто бы не решился даже предполагать. Второй же пришел на время, предпочитая жить в более комфортных условиях, и сидел сейчас рядом с топчаном на таком же древнем стуле, стараясь двигаться как можно меньше, ибо при каждом таком даже самом слабом движении стул начинал подозрительно скрипеть и покачиваться, грозя развалиться прямо под сидящим. Одет гость был по-зимнему, тепло и добротно, потому что добираться сюда ему пришлось пешком. Никакой наземный транспорт не мог одолеть буераки и колдобины этого района города.

Пожалуй, это было одной из причин, по которой хозяин выбрал для своих особо секретных встреч именно это место, где каждый живущий известен, а каждый вновь появляющийся вызывает рефлекторное подозрение и отторжение у местных. Да и быстро подобраться поближе «ликвидаторам» было затруднительно, а от пешей облавы уходить в отрыв – совсем другое дело. И ощущение собственной безопасности стоило определенных бытовых неудобств. Таких, как затянутая легким ледком кружка с водой, стоящая на узком подоконнике. И стоящее у двери пластиковое заиндевевшее ведро, используемое, как отхожее место. В конце концов, зима в городе редко бывает такой холодной, как эта, да и длится не больше трех месяцев в году…

– Слушай-ка, Бродяга, я тут одну девку присмотрел… – сказал гость, похлопывая легонько ладонью о ладонь, как бы проверяя, окончательно замерзли его пальцы или еще что-то чувствуют под перчатками.

– У меня проблем с этим нет, – вяло отозвался Бродяга, переворачиваясь со спины на бок и стараясь поймать взглядом лицо собеседника.

Лицо было ничем не примечательное, таких тринадцать на дюжину, встретишь в следующий раз и равнодушно пройдешь мимо, даже если он и твой сосед по этажу, с которым видишься по два раза на дню.

– А я не для того, – пояснил Невзрачный, – такие проблемы каждый решает сам, а вот для дела нашего она очень может пригодиться…

– Для каких же дел у нас девки-то годятся? – нарочито удивился Бродяга, будто бы оживая от зимней спячки. – На панели идеи социального равенства пропагандировать или крысиный яд «ликвидаторам» в борделях в водку подмешивать?

– А если по компьютерной части?

– Девка? – Бродяга подозрительно прищурился, – фантастика… таких не берут в космонавты.

– Посадить ее на почтовый ящик сначала, а постепенно и на контроль ликвидационных бригад перевести. Помнишь, что там Вовка творил в свое время? – Невзрачный выдохнул густой дымный парок изо рта и переключился с пальцев рук на колени: начал их тщательно ощупывать, оглаживать, всячески усиливая тормозящее на холоде кровообращение. – Ведь всегда знали, кто из них и куда поехал…

– Такое не забудешь, – согласился Бродяга, – только Вовка наш был с самого начала, да и то мы с его характером натерпелись, а тут какая-то Рыжая Соня от компа, да еще неизвестно, как она к нашим относится.

– Ну, про супер-пупер-программупер – это, пожалуй, перебор, – не стал нахваливать протеже собеседник Бродяги. – Но – хорошие отзывы по ее работе имею, толковая девица, перспективная, хоть и молодая…

– У кого отзывы брал?

– Архитектор хвалил, случайно! – подчеркнул Невзрачный. – С ним конкретного разговора не было. Да еще в двух конторках поинтересовался, через своих людишек. Она там хоть и секретарствовала на подхвате, но и по технике себя показала.

– Секретутка… – разочарованно протянул Бродяга, – от них одни беды, стоит только цену повыше предложить – и финита ля…

– Во всем виноваты коммунисты и евреи, – сделав серьезное лицо, отозвался Невзрачный. – Это всем известно.

– Шутник, – проворчал недовольно Бродяга. – А все равно в секретуток, как класс, я не верю. Даже если эта, твоя, будет исключением.

– Её два месяца назад загребли «ликвидаторы», – не обращая внимания на последнее замечание Бродяги, начал рассказывать собеседник. – Вместе с братишкой, он её чуток помоложе, люмпен чистой воды, а она его опекала, да и сейчас, наверное, опекает…

– Опять шутить изволишь? – подозрительно спросил бродяга. – Мы своих-то, кто у «ликвидаторов» даже просто на беседе побывал, на полгода на карантин сажаем, это если товарищ верный, а то ведь и сразу – в колодец.

– Ты думаешь, я всего этого не помню? – прищурился Невзрачный, очень часто лично проводивший процедуру «в колодец». – И она не наш товарищ. Незачем её было на нас вербовать, когда она к нам никого отношения не имеет. Да и не вербовали её. Помнишь, какой кипеж был у ликвидаторов в конце осени? когда со стадиона двое ребят ушли? Так это она с братом была. Вот так-то.

Тогда, крайне заинтересовавшись этим случаем, Невзрачный пристально, чуть ли не под микроскопом, изучал все обстоятельства побега. Полтора месяца потратил, что бы доказать себе самому в первую очередь, что побег не был подстроен для последующей многоходовой операции против подполья. И еще был у Невзрачного собственный интерес, почти личный. Не представлял он до этого случая, как можно уйти из такого охраняемого места живым и относительно невредимым, как это получилось у парочки мальчик-девочка в ту осень. Вот только живыми из них пока обнаружилась только девочка, да и то больше трех месяцев спустя.

– И ты сам не нее вышел? случайно? или кто посоветовал? – чуть оживился Бродяга, понимая, что если Невзрачный продолжает разговор, то дело серьезное, и придется по нему, хочешь-не хочешь, принимать решение.

– Сам-сам, – успокоил его собеседник. – Началось всё с Архитектора, когда он пожаловался, как ценного кадра «ликвидаторы» у него увели. Самое смешно, что и в самом деле – ни за что. Попалась в ненужное время в ненужном месте. Тогда же Архитектор её и как работника похвалил, даже удивительно было про девчонку такое слышать от него.  А потом уж я лично раскручивал, тут проколов быть не должно.

– Осторожничаешь, как всегда? – поинтересовался Бродяга. – «Не должно» вместо «не будет»…

– На швейцарские часы дают гарантию потому, что они тоже ломаются, – спокойно ответил Невзрачный.

– Ладно-ладно, чего это ты обижаться вздумал, – своеобразно извинился Бродяга. – И до чего ты её докрутил?

– Докрутил я пока, что очень плохо с ней и братишкой её на стадионе обошлись…

– Там со всеми плохо обходятся, особенно перед ликвидацией или высылкой… что примерно одно и тоже…

– Согласен, вот только девка эта, бедовая, почти два месяца до стадиона жила в одной квартире с тремя мальчиками сразу. Ну, если, конечно, братишку её считать… Что для неё плохого могло быть там? ну, только если вместо трех сразу пятеро… А она после этого «ликвидаторов» ненавидит, хотя и не говорит никому об этом…

– Живет вместе не всегда означает общую постель, – философски вздохнул Бродяга. – Но это простые детали. Если верить нашим же наблюдателям, никто с люмпенами на стадионе не церемонится. Получается, с ней не церемонились с особым цинизмом, но – дали при этом уйти, выращивая будущего мстителя на свои головы?

– Ушла она случайно, – ответил Невзрачный. – Так мог бы любой, но – она оказалась наблюдательнее и сообразительнее многих. Для меня только вопрос, как она выбралась из коллекторных труб. И где.

– Даже у тебя вопрос? – усмехнулся Бродяга.

– Изучение канализационной системы города в мои обязанности не входит, – кивнул собеседник. – Да и там не просто канализация. Там ходов всяких и нор со Средневековья нарыто. Всё это изучать – только время и людей терять.

– А после того, как она объявилась?..

– Тут и изучать нечего, – пожал плечами Невзрачный. – Всё известно. И даже парочку трупов я бы за ней записал…

– Вот даже как? – удивился Бродяга. – Обычный бандитизм или…

– Или, – твердо сказал Невзрачный. – Подробности я пока умолчу.

– Твое право, – пожал плечами Бродяга, понимая, что некоторые подробности в деятельности собеседника ему и в самом деле лучше не знать. – И, значит, ты её к нам в боевики метишь после стажировки?

– Не надо в боевики, – возразил собеседник. – Стрелять-убивать всегда найдется кому, а вот связь держать, сигналы ликвидаторов читать, да и в будущем, может, и организовывать проникновение в общие сети…

– Ну, у тебя, брат, и планы… – засмеялся Бродяга.

– Нормальные планы, если думать о будущем, – пожал плечами Невзрачный.

– Мы все думаем о будущем, и если бы кто-то мог реально влезть в городские сети и взять их под контроль хотя бы на пару часов, можно было бы в мутной воде поймать неплохую золотую рыбку, – согласился Бродяга. – Но… ты уверен?

– Я никогда ни в чем не уверен, – медленно, с расстановкой, произнес собеседник. – Но шанс появился. Попытаться его использовать надо. Тем более, летом мы можем обогатиться таким оборудованием, что «ликвидаторам» придется туго с защитой и своих сетей, и общегородских тоже.

– Если будет оборудование, если девица вытянет взлом, если к осени подготовить сотню нормальных боевиков для городской войны… – Бродяга устало прикрыл глаза. – Слишком много допусков.

– Ничего не делать проще, – согласился Невзрачный. – Сейчас Леший и Квадра как раз обсуждают такой вариант. Консервация всех и вся лет на пять.

– Лет через пять про них, да и про нас тоже, никто в городе уже и не вспомнит, – разочарованно сказал Бродяга. – Значит, будем рисковать? Идти ва-банк осенью?

– Риск небольшой… – пожал плечами Невзрачный. – Пятьдесят на пятьдесят. Или получится, или нет. Но вот девка, на которую сделаем ставку, не простая. Удачливая. В наши делах удача – половина успеха.

– Ты имеешь ввиду, что смогла уйти со стадиона?

– И это тоже. И дальнейшее. Я бы тебе рассказал подробно, вплоть до того, в какое время и каким тоном мне о ней рассказывали, но ты сочтешь это фантастикой, – улыбнулся Невзрачный.

– Не буду называть фантастикой потому, что слушать тоже не буду, – отверг намек Бродяга, в конце концов, собеседник еще ни разу не подводил его.

– Значит, начинаем?

– Ты собираешься вернуть её сейчас Архитектору? – уточнил Бродяга.

– По-моему, там самое удобное место, – уверенно ответил собеседник. – Или не так?

– Он будет знать, зачем её вернули? Это не есть гут, – Бродяга поморщился. – Лишние посвященные никогда не бывают нужными…

– Я сделаю так, что он возьмет её обратно не по нашей просьбе, – решил Невзрачный. – Просто надо помудрить над вариантами. Но это вполне выполнимо, девка эта Архитектору нравилась, в первую очередь, как работница.

– А не как работница? – зачем-то спросил Бродяга.

– Не в его вкусе, – пожал плечами собеседник, – да и не в моем, кстати, тоже, внешность у нее очень уж на любителя…

– Такая страшненькая? – улыбнулся Бродяга, отвлекаясь от серьезного разговора, по которому решение было принято.

– Симпатичная, но… – теперь уже улыбнулся собеседник, – слишком похожа на мальчика, несмотря на любовь к высоким каблукам…

– Покажешь мне её издали при случае, – деловито сказал Бродяга.

– Я уже не покажу. Через пару недель возвращается Вася-Кот, он будет при тебе, а я – уйду в тень, – пояснил Невзрачный.

– Любишь ты это, однако, – засмеялся Бродяга.

– Что?

– Наводить тень на плетень в ясный день… 

Другие произведения автора:

Непредвиденное задание 2

Богиня ex machina.

Перекресток. Часть первая. Тень. гл.6