Искажение. То самое утро

То самое утро

Утро началось, как и положено у всех нормальных людей, с мелких, пакостных неприятностей. Едва сбросив ноги с кровати на пол, Велемор наступил на пивную пробку, негромко выругался и потратил минут десять на поиски тапочек, которые – он точно помнил – перед сном оставил на привычном месте. Но, видимо, среди ночи ими воспользовалась оставшаяся переночевать баламутная подружка, и запихнула несчастную домашнюю обувь глубоко под кровать, подложив на ее место пробку.

Чертыхаясь про себя и старательно протирая глаза, Велемор отправился в уборную, где его ждала очередная пакость в виде закончившейся туалетной бумаги, а потом и в ванную, где, слава богу, ничего страшного, кроме собственного отражения в зеркале, он не обнаружил.

Старательно вычищая изо рта последствия вчерашнего, Велемор, не доверяя зеркалу, ощупал скулы, с тоской удостоверившись, что бриться перед появлением на работе придется обязательно, несмотря на подрагивающие руки и абсолютное отсутствие желания. Но – кое-как содрав со щек и подбородка отросшую щетину и ухитрившись при этом ни разу не порезаться – Велемор почувствовал себя гораздо лучше и бодрее, и даже сумел без напряжения и внутренней борьбы вскипятить воду и заварить себе крепкого, ароматного чая из старых, почти неприкосновенных запасов. Еще, на счастье, в холодильнике обнаружился недоеденный вчера лимон, а на столе – почти полная сахарного песка банка из-под растворимого кофе.

Глоток… еще глоток… горячий чай, сдобренный лимоном и сахаром – как мало надо с утра человеку для счастья… и на душе полегчало, из головы исчезла непонятная (впрочем, вполне понятная) муть, куда-то далеко и надолго ушла резь из глаз… и пальцы перестали подозрительно подрагивать… но…

В самый разгар наиприятственных ощущений избавления от похмельного синдрома на пороге маленькой, компактной и уютной кухоньки появилась взлохмаченная, помятая со сна подруга.

– Во, уже похмеляешься, – прокомментировала она очевидное вместо «доброго утра» и, не дожидаясь ответа, пошлепала босыми ногами в уборную.

Велемор успел покривиться, но усилием воли заставил себя не слышать звонко бьющей в унитаз струи и шума воды из сливного бачка. «Хорошо хоть кушать не начал», – подумал он, отводя глаза от заветревшего за ночь бутерброда с копченой колбасой. Тем временем подруга, сверкнув голой попкой, перебежала в ванную, откуда опять зашумела вода, но теперь звук этот не вызвал приступа бессмысленного раздражения и тупой злости у Велемора. Он в два приема, стараясь не обращать внимание на сухость и слегка затхлый запашок, проглотил бутерброд и от души запил его сладко-кислым чаем.

Из ванной подруга вышла уже слегка причесанной и умытой, хотя помятость на лице сохранилась. Присев возле стола и почти положив на него свои сочные большие груди с крупными яркими сосками, подруга переспросила, зевнув:

– Похмеляешься? А как же я?

И не успел Велемор хоть что-то ответить, как девушка нырнула головой в холодильник, пошуровала там и, разочарованно вернувшись к столу, уточнила:

– Так ты чай хлебаешь с утра… А что, больше ничего не осталось в доме?

– Не осталось, – злорадно сказал Велемор. – Ты вчера даже пиво утреннее выжрала…

– Да не могла я так… – подруга осеклась на полуслове и шустро бросилась под стол.

От неожиданно резкого её движения Велемор даже дернулся, едва не опрокинувшись вместе с табуретом, но девушка уже появилась над столешницей, с восторженным видом сжимая в руке бутылку из-под водки, в которой еще оставалось не меньше трети напитка.

– Ну, вот, я же помню, что не всё выпили, – хвастливо заявила она.

«Её бы энергию, да в мирных целях», – тоскливо подумал Велемор, наблюдая, как девушка мечется по кухне, доставая из шкафчика стакан, из холодильника – остатки какого-то салата, из микроволновки – засохший и забытый там вчера кусок пиццы.

– Ты это… особо-то тут не того… – пробормотал Велемор, с отвращением глядя, как девушка наливает в стакан, а потом вливает в себя водку и начинает энергично чавкать, заедая спиртное.

– Меня Магда зовут, если забыл, – хихикнула подруга, не обращая внимание на гримасы Велемора.

– Я помню, – согласился Велемор, – ты это… не раскладывайся тут очень-то. Мне через полчаса на службу, так что лучше иди одеваться…

– Куда одеваться? – возмутилась Магда, вновь наливая себе водки. – Я сейчас могу только выпить, да еще поспать, а ты – как сам знаешь…

Положив ладонь на лоб, Велемор то ли вздохнул, то ли застонал. «Вот тебе еще одно приключение с утра, – сказал он сам себе. – И куда её теперь девать?»

– Не кочевряжься, – попросил он подругу. – Я тебя одну здесь не оставлю, и сам не останусь.

– Вот вы, мужики, все такие, – заявила Магда, поглотив порцию водки и уже не закусывая. – Как удовольствие получать, так чего хочешь понаобещают… а как девушке просто отдохнуть после вчерашнего, так – пошла вон…

– Можно подумать, ты удовольствия никакого не получила… – непроизвольно огрызнулся Велемор, понимая, что не стоило бы этого делать.

– А что – мы вчера еще и сексом ухитрились заняться? – изображая блондинку, спросила Магда.

– Да какая разница, чем мы вчера занимались, – уже тверже сказал Велемор. – Было или не было… а сейчас тебе одеваться пора.

Подруга обиженно надула губки, видимо, размышляя, что бы еще такого сказать грубияну, но ничего толкового не придумала и полезла на холодильник за притулившейся там пачкой сигарет.

«Никому верить нельзя… ну, просто никому, даже себе, – тоскливо подумал Велемор, – ведь зарекался уже сколько – не оставлять никого на ночь, а вот на ж тебе, опять…»

Пока подруга лазала за сигаретами, он быстренько сунул руку под стол, в потайной ящичек, наощупь достал оттуда несколько монеток, зажал их в руке и положил кулак на столешницу, делая вид, что так и сидел все те секунды, пока Магда не видела его.

А она с горестным вздохом извлекла из пачки помятую сигаретку и уставилась на Велемора чуть мутноватыми светлыми глазами, ожидая, что он подожжет и протянет ей спичку, ну или чиркнет зажигалкой. Но Велемор сидел, не реагируя на безмолвную просьбу, будто забыв о застольном этикете, и потихоньку прихлебывая уже остывающий чаек. Презрительно фыркнув, Магда тряхнула грудями и полезла к подоконнику, на котором заметила помятый спичечный коробок. Хорошо хоть, что в нем нашлась парочка спичек, и девушка с заметным наслаждение втянула в легкие дым.

– Форточку хоть приоткрой, – попросил Велемор, морщась. Приходя в себя с похмелья, он не мог ни курить, ни пить спиртного, так уж организм устроен.

– Холодно, – повела голыми плечами Магда, – продует еще…

– Так ты бы оделась, тем более, мне двадцать минут осталось до выхода, – толсто намекнул на тонкие обстоятельства Велемор.

– Так я-то никуда не собираюсь, разве что в магазин, за добавкой, – парировала подруга.

Она вернулась за стол и поискала что-нибудь, способное заменить пепельницу, но не нашла и стряхнула пепел в мисочку со старым салатом. Велемор поморщился и, разжав кулак, выложил на стол три серебряные монетки, заметив, как при виде их блеснули секунду назад рассеянные глаза Магды.

– Вот, возьми на магазин, – сказал Велемор, – только продолжи где-нибудь в другом месте…

– Вот так бы с этого и начинал, – ответила подруга.

Она провела рукой над столом, и монетки, кажется, сами прыгнули ей в ладонь. Магда быстренько «затоптала» окурок в миске с салатом и сказала:

– Я сейчас…

Сверкнули ягодицы, уходящей в комнату девушки, и Велемор, наконец-то, остался один, в относительной тишине. По привычке смотреть по утрам новости, он подхватил заляпанный вчера жирными пальцами пульт от телевизора и нажал кнопку, но экран отозвался на включение серой рябью. Пощелкав переключателем, Велемор убедился, что сигнала нет ни на одном их каналов. «Вот еще новость… антенну, что ли на доме отключили?» – подумалось ему. Такого еще не было за несколько лет проживания его в этом доме, и потому в голову полезли мысли одна отвратительнее другой. Но Велемор, понимая, что мрачные размышления его связаны, прежде всего, с утренним состоянием «после вчерашнего», особо не взволновался. «Все равно через час на работе всё узнаю», – решил он, поднимаясь из-за стола.

В комнате Магда, честно отрабатывая полученные монетки, искала в постели и под ней свои трусики и лифчик, бормоча себе под нос что-то ругательное, но беззлобное. Стараясь не обращать на нее внимания, Велемор достал из шкафа свежие носки и рубашку и принялся одеваться.

Когда он закончил, подруга, плюнув на безрезультатные поиски, напяливала на себя брючки и свитерок. Понимая, что ругаться и торопить ее бессмысленно, Велемор обреченно отвернулся к окну.

– Ну, и чего ты застрял там? – поинтересовалась Магда.

– Идем, – не отвечая на подкол, коротко бросил Велемор.

При выходе на лестницу Магду слегка занесло, и пришлось Велемору поддерживать ее под локоток, пока они не вышли из подъезда. «Специально ведь цепляется за стенки, что соседи видели, с кем она выходит, – зло подумал Велемор, отпуская локоть девушки. – Авторитет что ли так зарабатывает…»

– Ты меня до магазина подбросишь? – прильнула было Магда к груди Велемора, но тот резко отстранился и указал в сторону:

– Вон он, магазин твой, а мне в другую сторону…

– Ну, какой ты грубый, все мужики такие… – завела было привычную песню Магда, но мужчина уже шагал в направлении своей машины, поставленной довольно далеко от подъезда и, при этом, в самом деле, в противоположной от магазина стороне.

Магда проводила его взглядом, размышляя, высказать что-нибудь громкое и обидное на прощание или не надо, но потом решила, что магазин для нее сейчас важнее, да и в будущем, кто знает, как сложится, а вдруг этот мужчинка, такой весь из себя этим утром, понадобиться по какому-нибудь нескромному делу. Тяжко вздохнув про себя и махнув рукой, девушка энергично затрусила к вожделенному магазину. Выделенных Велемором денег ей хватит на пару-тройку дней, а потом уже придется думать, где взять еще…

А Велемор, усаживаясь за руль, в который уже раз пообещал себе не таскать домой даже неплохо знакомых девочек из бара, а уж тем более, не оставлять их в квартире на ночь. 

Другие произведения автора:

Искажение. В бегах

Агент Преисподней. Часть первая. Симон. IV

Искажение. Возвращенка