Циля

 Иерусалимские улицы это некогда заасфальтированные ослиные тропы. Извиваются такие улицы, как уж на сковородке. Срезать путь тут дело гиблое. Свернёшь в улочку, которая предположительно ведёт в нужном направлении и, уже через каких-нибудь полчаса выйдешь туда, откуда начал. А ещё, они не имеют единого названия, на всей своей протяжённости. Каждый квартал – другое название. Хотя нумерация домов продолжается. Прибавьте к этому дефицит номерных табличек на домах. А иногда и наоборот профицит. Внезапно обнаруживается, что на табличке написан один номер, а рядом пластиковый прямоугольник возвещает абсолютно другой, скорее похожий на инвентарный номер (кстати, также пронумерованы и деревья). Да ещё эти пластиковые номера на домах подряд, вместо привычного чётного/нечётного. К тому же возрастают в противоположном направлении. Надписи же кратки и неясны, каждая нуждается в комментариях. Впрочем, их и не прочитаешь, ведь ивритская письменность не употребляет гласных и если заранее не знать, что написано, гадать можно долго, перебирая разные варианты прочтения. Поэтому в Иерусалиме сильно́ устное общение. Здесь обо всём надо поговорить. Найти, что-либо без вопросов нелегко. Самый простой вопрос встречает вопрос встречный и, только поняв, что иврит ты знаешь плохо, а стало быть, толку от тебя никакого, тебе дают многословный ответ, составленный из совершенно непонятных звуков, ибо акцентов тут много.

  Но есть одно место, в Иерусалиме, где всё понятно и это кабинет отоларинголога. Отдельное медицинское учреждение, с несколькими врачами, парой секретарей и Цилей. Циля, не то медсестра, не то секретарь, но о ней ниже.

  Прежде кабинет располагался в центре города, в Рэхавии, во дворе. Район этот напоминает то место, где заблудился Геша Козодоев, в «Бриллиантовой руке». Как решают такую проблему прочие организации? «Мы же, как-то находим – справедливо полагают они – значит и посетитель найдёт. Опросит всех прохожих, поговорит с ними, обойдёт дворы, расширит горизонты. Как-нибудь найдёт». Не так с кабинетом отоларинголога. Ещё на улице искатель видел заметную табличку, снабжённую стрелкой с надписью, на иврите, английском и русском языках, с нарисованным ухом, для тех, кто читать не умеет. Послушно завернув во двор, человек видел следующий указатель, а так как дворов там много, то и указателей было на каждом углу. Как камешков брошенных Мальчиком-с-пальчиком. Невзрачная же дверь была компенсирована солидной вывеской и прочими табличками поменьше. Словом, не найти кабинета было нельзя.

 Попав внутрь глазам посетителя, открывался плакат слухового органа в разрезе и секретари. Пока посетитель искал свою больничную карточку и ивритские слова, перед ним вырастала та самая Циля.

 – Здравствуйте! – говорила она, безошибочно угадывая бывших соотечественников – Вы кто у нас?

 Каков бы ни был ответ, Циля вела себя так будто только пришедшего и ждали. Она окружала его вниманием и заботой, поила водой. Всё. Посетителя охватывало самочувствие желанного гостя. Больше не было знойных шумных улиц. Не было суеты и напряжённого старания понять, найти и попасть куда нужно.

  Спустя лет пять мне, снова понадобился отоларинголог. Трубку сняла всё та же Циля.

  – Записать вас… – заколебалась она – Вы понимаете, доктор принимает только в понедельник, из-за праздников прошлую неделю приёма не было и собралось очень много народу. Но если вам срочно, то приходите, я вас всуну.

  – Может быть это неудобно… – начал, было, я.

  – Что неудобно? Вы понимаете, дальше будет Йом Кипур, потом Сукот, в общем, следующий приём только через две недели и тогда народу будет ещё больше. Если вы придёте к часу, или половине второго, она вас примет. Так не бывает, чтоб она кого-то не приняла. К тому же она не знает сколько человек записано. Это знаю я.

  Я согласился.

  – Вы знаете, что мы переехали? – спросила она – Записывайте адрес.

  И хотя кабинет теперь не во дворах Рэхавии, Циля подробно разъяснила маршрут, начав с вопроса «откуда вы едете?». Это человек-Джи Пи Эс. Доехав, по Цилиному велению, до Таханы Мирказит (автовокзала), я направился по указанному ею маршруту. У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Циля.

  – Вы уже идёте от Таханы Мирказит? – поинтересовалась она.

 Но, ка-ак!? Отку-уда она знала? Она провела меня, в телефонном режиме, куда надо. Когда я подходил к новым домам, построенным в лучших традициях сталинской эпохи, Циля ждала меня в дверях. Эта женщина не изменилась нисколечко. Ощущение, будто пришёл к родной тёте на именины, усилилось от обилия гостей. Новое помещение не в пример больше прежнего и всё его занимали преимущественно старики. Выглядели они как на семейном торжестве. Женщины нарядны, мужчины в сандалиях, надетых на носки (синие или коричневые – не знаю, где они берут их в Иерусалиме).

 Усадив меня, Циля вернулась к женщине, которой видимо, занималась до моего прихода. Пациентка извлекла из целлофанового пакета пионерскую пачку макулатуры и передала Циле. Та принялась методично перебирать, возвращая каждый лист по отдельности.

  – Это из банка – говорила Циля – это нам не надо. Это от кардиолога, нам не надо…

  – Это не надо? – переспрашивала пациентка.

  – Ну, вы же к ЛОРу пришли, зачем же вам сейчас бумага от кардиолога? Так – продолжала Циля – это вам какие-то деньги пришли…

  – Что вы говорите – удивлялась женщина, принимая из Цилиных рук уже сильно затёртое извещение.

 Нужная бумага нашлась и пациентка, по подоспевшей очереди, направилась в кабинет врача. В помещение вошёл лохматый старичок с тележкой, цветной и истрёпанной, как цыганская кибитка.

  – Вы у нас кто? – обратилась к нему Циля.

  – Я хочу попасть к врачу.

  – Вы записаны?

  – Нет.

  – Но вы понимаете – начала Циля – очень много людей. Тут сидят ещё те, кто записан на двенадцать. И, ещё на улице гуляют двое. У нас сорок минут не работал компьютер…

  – Не нужно нервничать – сказал новый посетитель.

 Циля увела его в сторону. Они совещались.

  – Этот молодой человек зайдёт после той женщины. – сообщила Циля очереди – У него жена. Потом вы и вы…

  – Почему это молодой человек зайдёт? – удивилась дама с великовозрастным сыном – Мы давно ждём, а он только пришёл.

  – Значит – заключила Циля – молодой человек зайдёт после вас.

 От врача вышла женщина с бумагами. Циля повела её в отдельную комнату для проверки слуха. Настала очередь возражавшей дамы, но она успела отлучиться в туалет. И в освободившийся кабинет прошмыгнул нестарый ещё мужчина махачкалинского вида.

  – Так зачем же вы его купили? – прозвучал Цилин голос из открывающейся двери.

  – Потому, что он австрийский – отвечала пациентка.

  – Но, вас же обманули! Вы заплатили столько денег!

  – Тысячу долларов – сказала женщина, не без гордости.

  – Но заче-ем!? – допытывалась Циля – Вы же можете получить аппарат в Израиле!

  – Вы слышали такое? – вопросила Циля всех, когда женщина ушла – Она ездила в Австрию, в какой-то русский санаторий. Там ей продали слуховой аппарат за тысячу долларов! В Израиле же можно получить! Месяц проверять подходит ли он, а она купила непонятно какой, за такие деньги! Теперь пришла выписывать новый.

  – Зачем ей новый? – спросил, по виду, бывший директор совхоза – Она же купила.

  – Так она тот сразу потеряла! – хлопнула себя по бёдрам Циля – Нет, я просто не могу успокоиться! Они там увидели, что у неё есть деньги и обманули её. Она конечно немного не того, но всё равно жалко!

 Циля угощала всех водой. Каждому в отдельности она уделяла внимание. Очередь двигалась, и почти совсем рассосалась.

  – Вы знаете, как отсюда доехать? – спрашивала Циля, провожая пациентку к выходу – Здесь автобус останавливается за углом. Вы можете ходить? Туда идти четыре минуты.

  – Четыре минуты – отвечала та – я ходить могу.

 Циля пошла её провожать.

  – А вы к кому? – спросила вдруг секретарь, из-за своей стойки обращаясь ко мне.

  – Это наш клиент. – подоспела Циля – Молодые и красивые это наши. А к вам только старики.

 Хоть каждую неделю ходи к отоларингологу из-за этой Цили.

Другие произведения автора:

IX

Мурка

III