Предновогодний девичник

 

***

Меня кормят идеи. Вот и решил я, образно говоря, сдуть слой пыли со старых баек – пусть они проветрятся. Шекспир, кстати, тоже переделывал старое, а уж мне-то, далеко до невообразимости не Шекспиру, а свободному художнику-сочинителю, и подавно позволительно вытворять нечто подобное.

Поразмыслив таким вот образом, я решил продемонстрировать вам свой собирательный диафильм (всё, что могу!) на новый лад. Если кому-то покажется написанное до боли знакомым – не беда! Мы же иногда смотрим повторно фильмы.

Итак.




Студия ПАРНАС совместно с кино-company «SLD-САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДИАФИЛЬМ»



при непосредственном участии ТОО «ЗДРАСТИ ВАМ!»

ПРЕДЛАГАЕТ

 

ироничную историю под названием

 

 

 

 

***

У всех свои традиции. Одни накануне Нового года ходят в баню, а другие, допустим, автобазовские мужики, выезжают на зимнюю подлёдную рыбалку.

 

Под утро Пашке Лаптеву, классному мотористу автобазы, приснился кошмар, будто он умер, а жена его, Катерина, продаёт снасти по той цене, которую он ей называл. Не смог досмотреть сон, проснулся в холодном поту.
Пашка частенько жену обманывал. Но обманы эти были не злостными, а, как обычно это бывает у рыбаков, забавные. Ну, к примеру, самая большая ложь, которую он повторял и повторяет жене всю семейную жизнь, это ложь о том, что самым счастливым днём его жизни был День свадьбы. А на самом деле, это был тот день, когда на озере зверски клевало.

 

Моторист быстро одел штаны и бегом в кладовку. Снасти оказались на месте.

«Не продала-а-а-а!» — заулыбался он.

 

Пашка — местная знаменитость. Он единственный из автобазовских, кто участвовал в чемпионате по зимней рыбалке. Правда, на четвёртый день этот турнир был закрыт бригадой наркологов. Но участвовал же!

 

А на улице Кузьмич уже рассыпался байками, и рассказчик он был не хуже профессионального артиста:
— Как-то раз Николаич собрался на рыбалку без удочки. Галка евошняя начала подозревать, что у того объявилась вторая удочка!
— Эт что! Ты лучше про приключение с аквариумом расскажи ребятам! Ых-х-х-х-х! — засипел Николаич.

Только он знал про ту забавную историю, случившуюся с Кузьмичём в прошлом году, с остальными бригадир постеснялся делиться. А тут...

Махнул рукой!

— Всё произошло чисто по дури. А дело было так. Собрался я как-то по последнему льду на рыбалку. Понятное дело, спать я не ложился, чтобы утром в 4:30 уже быть за рулём. Ночь коротая, я решил удочку немного поднастроить, отрегулировать поплавок и грузило, чтобы у системы была нулевая потопляемость, то есть грузик... ну вы знаете! Он должен топить поплавок со скоростью не более одного см/сек...

Мужики замахали руками, мол, знаем, знаем мы!
Кузьмич продолжил:
— Ну и достал я удочку. А поскольку все домашние спали, то я принялся всю эту байду регулировать в аквариуме на двести литров. А чё? Чё вы ржёте? Отрегулировав и уже убрав удочку, я вдруг подумал: массу-то мотыля я и не учёл! Опять достал удочку, насадил на крючок пару жирных мотылей и опустил снасть в аквариум... Смарю, поплавок стал очень медленно опускаться, но вдруг его классически «выложило» на поверхность. Просто красота, а не поклёвка! Тут же на автомате подсекаю и вытаскиваю из аквариума крупную гурами! Ётиегомать!

Хлопцы грохнули своё «угага!», а Кузьмич, довольный произведённым эффектом, немного подождал, пока те хоть немного угомонятся, стал шикать на них:
— Тщ-щ-щ! Тиха-а-а! Эт тока присказка!

Представляя ЧТО сейчас будет, бригадир на манер Михаила Задорнова спросил:
— Готовы?
— Ага!
— Спиной ощущаю, что в комнате ещё кто-то есть... Оглядываюсь... и вижу сзади супругу, Клавдию... Немая сцена... А потом жена впервые в жизни выругалась: «Совсем шибанулся ты со своей рыбалкой!»

Смех гомерический разнёсся над двором пятиэтажки, где был объявлен сбор и в которой проживали водители, автослесари, мотористы и начальники среднего звена с семьями.

Ждали Егорку, который пошёл за автобусом на базу — шеф разрешил использовать для мероприятия технику.

Из форточек повысовывались жёны.
  
— А вы чего рыгочите? Рыба уж скоро нагуляется и спать ляжет, а они всё хохочут! Эх-х, рыбаки!
— Не переживайте, бабоньки, ещё успеете с чешуёй повозиться!

Витька-токарь тоже торчал в маленьком окошечке.

С некоторых пор он перестал быть рыбаком и оставался дома.

Тёща запрещала ему заниматься «полным развратом» (именно так та квалифицировала безобидное хобби — рыбалку!). Хоть Витька и здоровый бугай, но боялся тёщи и было из-за чего — Вероника Степановна работала ветеринаром (стаж двадцать лет!) и практиковалась на кастрации крупного рогатого скота.

Плюс, мужик провинился сегодня утром перед супругой-ревнивицей.

Вот как всё произошло...

 

 

— Тань, ну, когда ты перестанешь меня ревновать?

 

 

 

— Ты опять назвал меня Таней!!!

 

Теперь понимаете?

 

Витька старался незаметно подглядеть в окно. Но Серёга увидел его.
— Вить, айда с нами на рыбалку! Купим водочки, возьмём девочек...
— А удочки?
— Удочки? Ну ладно, удочки тоже возьмём.
— Ишь ты! — это Витька так ругнулся, негодуя.

Витька даже если молотком по пальцу шибанёт, всё равно ругался по-интеллигентному: ишь ты!

— Вон, Егорка уже на подъезде! Ни пены вам, ни пузырей! — напоследок крикнул токарь и тут же его голова спряталась обратно в квартире.

Пузырей, кстати, хватило бы на целую роту солдат, но по пути опытные рыбаки всё равно перестраховались и свернули в продуктовый — «дозаправиться»...

***

Мужики уехали и двор как-то сразу опустел.

Лёгкий ветерок бесцельно катал по снегу окурки туда-сюда и какая-то странная тишина образовалась.

Сразу мысль: затишье перед бурей.
И точно!

Нюрка, жена Серёгина, решила сходить в гости к куме-самогонщице, к Люське — давно не виделись.

Пошла без всякого умысла, просто поболтать. Вспомнила про куму, увидев её мужа Прохора. Тот увязался с автобазовскими на рыбалку.

— Привет, Люся! Как выходные?
— Удались!
— Сама удались, овца!
— Нюр, ты чего? Я ж о другом!
— Ладно-ладно, — обнялись с кумой, поцеловались и, завидев на столе самогонку, Нюрка придралась:

— Кума, чё-т как ни приду, ты бухаешь!
— Как ни сяду бухать, ты приходишь! — лихо парировала хозяйка.

Посмеялись.
Нюрка без всяких церемоний подставила вторую рюмку.
— А чего нам, молодым да красивым, унывать? Наливай! Слушай, кума, у меня мысля: а не сотворить ли нам небольшой такой бардельеро? Разбег, так сказать, в ширину.
— Какую ещё «бардельеру»?
— Та, блин, Серёга вчера довёл меня до истерики!
— Да твой Серёжка кого хочешь доведёт до истерики...
Нюрке вдруг стало обидно за своего муженька. Ведь одно дело, когда ТЫ ругаешь своё, и другое — посторонние.

Гостья — руки в боки:
— Зато ночью довёл до такого оргазма!..
— Да, твой Серёжка кого хочешь... Ой!
Прыснули вместе.
— Люсь, давай девишник устроим? Мужики там, понимаешь, радуются жизни, а мы что, не люди, что ли? Как идея?
— Так и сказала бы, мол, посиделки, девишник! А то «бардельеру» ей подавай...

...И завертелось!

***

— Бабы! Все сюда! А то по телефону пока обзвонишься... СОБРАНИЕ! Не на субботник, не бойтесь!

У Нюрки голос зычный, певучий, не услышать её невозможно. И девиз у неё был подстать: «Мы бабы сильные — и мусор вынесем, и мозг, если нужно…»

Посиделки, после недолгих споров, было решено провести у Клавдии, бригадирской жены. У неё и места в квартире поболее, да и раньше, если случалось какое торжество, то собирались почему-то у неё.

Люся прихватила из дому отличнейшего самогона-первача. Клавдия заглянула к ней в сумку и воскликнула:
— А что так много? Не хватит! — и улыбнулась довольненькая.

Квартира Кузьмича гудела ульем.

Кто-то на стол расставлял закуски, другие на кухне возились с салатами, при этом, молчаливых здесь не было, говорили все разом, оттого и гул стоял.

— «Я на этом долбаном курорте залетела! Боюсь, как бы малыш с тёмной кожей не родился!»
— Окстись, Галка! — мимоходом услышав о темнокожем ребёночке, запричитала Нюрка.
— Да это я анекдот рассказываю! Ну вот... А подружка ей: «Андрей у тебя расист, что ли?»

Анекдот хоть и был старым, но всем как-то по-новому было смешно.

У кого-то пиликнул телефон. Это у Людки, она — гражданская подруга Егора.



— Ой-ой-ой, девочки! Егорка звонит! Блин, дождалась! Мой любимый звонит! Так! Всё! Тихо! Алло! Чё надо? Чё звонишь?

***



Уважаемые читатели, пока Людка ведёт важный разговор со своим любимым, я хочу вам вкратце рассказать о праздничном столе.
Чего тут только не было! Вспомнил! Не было рагу из крокодила с рисом, а в остальном просто сказочный натюрморт с напитками и закусками!

По всей свободной площади были расставлены блюда, тарелки, салатницы, вазочки с холодными закусками, соусники, судки с приправами — перцем, горчицей, уксусом и солью.



Тихоокеанская сельдь лежала на так называемых «селёдочницах».



А слабосолёная лососевая — в круглых вазочках без ножек.

 

 

Рыба заливная под маринадом и соусом — в овальном блюде.



А каково было сырное плато — мммм!!! Оно состояло из пармезана, горгонзола, сыров пекарино, камамбер и дор-блю.



Мясное плато — это брезаола, салями Милано, пармская ветчина.



Когда-нибудь кто-нибудь пробовал из вас Клавкино «филетто ди вителло»? А это не абы что, а говяжья вырезка обжаренная заботливой хозяйкой на гриле и подавалась она с брокколи, креветками и с соусом «соевый Мирин» ( Кузьмич называл этот соус проще: «сивый мерин»).



Рядышком предпочтительно пахло блюдо от Серёгиной Нюрки: каре ягнёнка «фьюжн». Не из какого-то там местного ягнёнка, а новозеландского! Нюрка специально ещё обжаренными шампиньонами обложила каре, и мидиями «Киви», запечёнными с сыром горгонзола.



Готовила Нюрка такое блюдо по великим праздникам своему Серёжке. Подавала и убеждала, что такое блюдо надо запивать ароматным и недорогим вином «Агдам». Со знанием дела она утверждала, что такой аромат придаст тот самый изыск, который гурманы называют утончённостью и пикантностью.



А вот и скромненькое кушание от Кирюхиной супруги! Соте из морепродуктов в имбирном соусе с голубыми мидиями!



Представьте, какими стейками потчует Владика благоверная Анфиса — рибай-стейк!

Этот мраморный кусок мяса из рёберной части и привезён из Австралии.

Поясню: этот девишник был ДО санкций Евросоюза, Канады и Австралии с Японией.



Итак. Мясо было не просто из Австралии, а 120-дневного зернового откорма. Не халям-балям! Кроме рибай-стейка, Анфиса принесла филе-миньон-стейк — самое нежное и постное мясо говяжьей вырезки, и ковбой-стейк с сочным мясом на кости.



Баклажаны Пармеджано, обжаренные во фритюре куриные крылья с морковью и сельдереем в соусе ВВQ и Блю-чиз — пальчики оближешь!

А кролик запечённый с прованскими травами — ооооо! это что-то!



Неплохо подобран был и десерт.

Креп сюзет-блинчики и тар-тар из свежей клубники (свежая клубника, между прочим, с соусом Сабайон!), а так же «десерт-римини» — это крем Маскарпоне, печенье Амаретто, какао, топинг чёрный шоколад, мята и стружка тоже шоколадная.

Клавдия пригласила всех за стол.

Нюрка, глядя на изобилие еды, вспомнила своего Серёгу («Как он там? Что ест сейчас?») и горькая слеза скатилась у неё по щеке.

 

— Девочки, девочки! Мой только что мне написал: «Много не пей!»

Это снова Людка со своим Егоркой.

— Он у меня такой заботливый… Давайте выпьем за это!

Выпили.

 

 

— Однажды девчонки пригласили меня на девичник! — начала рассказывать Анфиса свою быль. — Я пообещала мужу: «Владик, в двенадцать буду как штык!». Шампанское было восхитительное и время пролетело как-то незаметно. Приехала домой — синяя вся! Я тихонько открыла входную дверь, а тут кукушка в настенных часах давай куковать! Прокуковала ровно четыре раза. Я, не растерявшись, голосом кукушки прокуковала ещё восемь раз... ну в двенадцать же ж обещалась придти! И, удивляясь своей сообразительности и смекалке, пошла приспокойненько спать... На следующий день, за завтраком, муж спросил меня: во сколько я вернулась. Ответив невозмутимым голосом, что ровно в двенадцать часов была дома, я даже уточнила, показывая тем самым и то, что была трезвёхонька, мол, когда зашла, кукушка прокуковала двенадцать раз.
«Да, я слышал!» — сказал муж. Я подумала: вот и замечательно, пронесло! Но, помолчав минуту, он продолжил: «Знаешь, Анфиса, нам надо менять эту кукушку в часах...». «Почему?» — спросила я, ничего не подозревая. Муж: «Да это... вчера, когда ты вернулась, она прокуковала четыре раза... потом сказала «вот сучка!» и прокуковала ещё четыре раза. После высморкалась, прокуковала ещё пару раз, ехидно похихикала и, прокуковав оставшиеся два раза, наступила на кота и грохнулась на паркет!»

— Ну а что же теперь, не пить? Если я вдруг неожиданно брошу пить, то откуда мои друзья и подруги смогут узнать в два часа ночи, что я их сильно люблю, ценю и уважаю?

Заговорили о своих мужьях, вспомнили старые любови, забавные приключения. Среди присутствующих были и незамужние. Соседка Клавкина, например, Верка. Чего только в её жизни не случалось! И куда её только не заносила нелёгкая! Но мужа так и не заимела. Только такие, залётные.

 

— Вчера забегает Васька с соседнего дома и говорит ни с того, ни с сего: жрать хочу! Я ему стол накрыла по первому классу...
— Ну а он хоть тебя отблагодарил?
— О, да! Такого большого «спасиба» я ни у кого не видела!

Пошли интимные разговоры.

 

— Девчонки, вы что предпочитаете: меньше, но чаще, или больше, но реже?

Людка полюбопытствовала. Молодая ещё, глупенькая.
Люська, которая была пять раз замужем и четыре в разводе, ответила за всех:

 

— Толще и глубже!
— Хм, я имела в виду питание...

 

 

— А я — кошелёк!

Засмеялись от души. Кто-то над ответом Люськи, а некоторые покраснели до ушей, видимо, подумали о чём-то своём, тайном...

— А у меня тож случай был, — опомнилась Нюрка.

Видимо у неё в голове всё ещё история с кукушкой переваривалась.

— Я тогда ещё не замужем была. Поехала забирать пьяную подругу из гостей. А потом сидели и ждали, пока нас заберут. Кстати, Верка, а чего замуж-то так и не вышла?

 

 

— Да фиг его знает! Был у меня жених, любила его. Как-то раз он шумно так подъехал к нашему дому на своём мотоцикле, а папа от неожиданности разбил бутылку водки. После этого ни о какой свадьбе не могло быть речи. С тех пор как отрезало!
— Ничё! Ты молодая ещё, найдёшь! А пойдёмте, девоньки, во двор? Споём там! Верунь, мабудь встретим кого, засватаем!

Со смехом вставали, гремя стульями, с трудом влезая в свои шубы...

А на улице и вправду была зимняя благодать, что петь захотелось!

Незнакомец какой-то бомжеватого вида попытался примкнуть к ним со словами:

— Ну что, кому тут нужен грязный мальчишка?

Прогнали его, конечно.

...И затянули песню.

Пели и думали о своём. И мысли уносились в далёкое прошлое.
Воспоминания под хорошую песню — они другие, теплее, счастливее...

Вечерело.

Стали звонить рыбаки, расспрашивать, что да как...

Они уже возвращались с рыбалки и такие довольные!
Им отвечали: нормально всё!

ВСЁ НОРМАЛЬНО...