Несколько слов о стихотворении шанти «Прощай»

9 июля 2012 — Елена Кабардина

«Прощай -

чугунно-ломкое прощай -

каких ещё печалей приумножить

не сможет день,

когда и ночь не сможет

успокоенья дать.

Не обещай

не встретиться, не думать и не помнить.

Как хочется заплакать – да нельзя ль? –

скользя

по перекрестью тёмных комнат,

и прижимаясь лбом к прохладе стен,

стараясь разучиться думать, с тем –

чтоб стало всё – равно, и всё – не жаль.

Печаль

двулика.

В серебре каймы

замёрзшее стекло тоскует тоже.

Как далеко до лета из зимы.

Как хочется заплакать. И - не можешь» (шанти)

Большинство стихов, которые я читала в своей жизни, написаны о любви: о любви к человеку, листьям-стеблям-бутонам, небу-облакам, воде-земле, людям-народу, детям-внукам, Богу, себе, Дому, Родине, быту-обиходу, встречах-расставаньях и т.д. т.п., и некоторые из них написаны обо всех этих «любвях» с любовью, некоторые – без любви (хотя и о ней, вроде).

Есть такая ведьма, её зовут Soit, у неё есть сайт «Лисьи огни», сейчас этот сайт в состоянии переделки, а на старом сайте у неё было много статей, которые я с удовольствием читала, потому что дама эта большая умница, с юмором, с хорошим образованием и, судя по стилю и прекрасному языку, это образование включает в себя не только психологию, но и филологию, и философию, что особенно приятно. К тому же, у меня как-то года три-четыре назад был с ней недолгий, но интересный телефонный разговор, из которого я узнала о себе нечто, о чём догадывалась, но не имела смелости проверить на практике из-за врождённого «я-сомневаюсь-во-всём». Среди всего прочего, я, честно говоря, вздрогнула, когда увидела, что в заголовке одной своей статьи она употребила слово, которое я с институтской поры считала своим-собственным, мною изобретённым, и слово это – «блябовь». Т.е. Сойт озвучила мысль, занимавшую меня «долго лет»: есть любовь и «блябовь», и одно от другого трудно отличить, пока человек безжалостно не препарирует свои чувства-мысли-желания и не поймёт, в какую сторону обращён их «вектор», т.е. любовь ли это дарующая или «блябовь» стяжающая, а определить это гораздо сложнее, чем многим кажется, и душевная работа здесь требуется колоссальная. Предмет этой любви (мыслей-чувств-желаний) тоже имеет немаловажное значение: можно (по А.Толстому) любить любовь, можно любить любимого, а кто-то, возможно, испытывает самые нежные чувства к собственным вонючим носкам и даже процесс их снимания-надевания считает откровением.

Так вот, свою рецензию я и начну с того, что посмею сказать, что ни в этом, ни в каких других стихах шанти я не смогла обнаружить «блябовь», не приняли бы шанти в ЛитО Алёны Кириллиной «Стервозная женская поэзия», как бы она ни старалась.

Итак, стихотворение-прощание, стихотворение-романс, стихотворение-страдание.

Ни сюжета, ни развития действия, ни действия как такового, только мысли, чувства, переживания.

Скажете «нет динамики»? Скажите! А я скажу «Нет», потому что какая же может быть статика там, где есть живая мысль и живое переживание? Они дышат.

"Глухая тоска накапливается построчно, чтобы ожидаемо разрешиться рыданием. А рыдания не происходит. Тоска остаётся, продлевается за стих, к читателю" (baken) (лучше не скажешь, поэтому цитирую).

14 строк (если не считать авторскую разбивку)

Сонет?

Если и сонет, то очень «опрокинуто-перемешанный». Но есть же «Пушкинский сонет», почему бы мне не взять на себя смелость назвать это произведение «сонетом шанти»?

Шанти ломает (опрокидывает) жёсткую форму, «ломает» (разбивает) строки, «вклинивает» 2 терцета между двумя катренами, причём «сливает» вместе терцеты и последний катрен. 1 катрен (перекрёстная рифма), 2 терцета (смешанная: парная + перекрёстная) и 1 катрен (перекрёстная) + в каждой «строфе» есть внутренняя рифма + 2-ая и 3-ья строки рифмуются с 12-ой и 14-ой. Рифмовка сложная и интересная.

Но – что форма Гекубе? Вот – бутылка. Тоже - форма, причём мной даже любимая. Но если она пуста, зачем мне такая бутылка? Ну, можно, конечно, её украсить всяческими стразами-бусинами, расписать под хохлому, но только для того, чтобы потом наполнить чем-то, что можно выплеснуть, налить кому-то в стопку-рюмку-стакан, да хоть подставленную руку (во и на что угодно, лишь бы кому-то не на голову и не на подол), чтобы выпить вместе, а потом сказать: «Крепко настояно» или «Терпко», или «Какой букет!», а можно разбить эту расписную бутылку вместе с содержимым о борт лодки и уплыть чёрт знает куда… Но я отвлеклась. Продолжим.

У шанти стихотворение разделено на 2 строфы. Я изменила разбивку строк, чтобы были видны все рифмы, смотрите:

1. «Прощай - чугунно-ломкое ПРОЩАЙ -

2. каких ещё печалей ПРИУМНОЖИТЬ

3. не СМОЖЕТ день, когда и ночь не СМОЖЕТ

4. успокоенья дать. НЕ ОБЕЩАЙ

5. не встретиться, не думать и НЕ ПОМНИТЬ.

6. Как хочется заплакать – да НЕЛЬЗЯ ЛЬ? –

7. СКОЛЬЗЯ по перекрестью тёмных КОМНАТ,

8. и прижимаясь лбом к прохладе СТЕН,

9. стараясь разучиться думать, С ТЕМ –

10. чтоб стало всё – равно, и всё – НЕ ЖАЛЬ.

11. ПЕЧАЛЬ двулика. В серебре КАЙМЫ

12. замёрзшее стекло тоскует ТОЖЕ.

13. Как далеко до лета из ЗИМЫ.

14. Как хочется заплакать. И – НЕ МОЖЕШЬ».

А теперь я предложу Лесе свой вариант синтаксиса (в 2 местах):

Прощай -

чугунно-ломкое прощай, - (зпт., тире)

каких ещё печалей приумножить

не сможет день,

когда и ночь не может

успокоенья дать? (вопр.знак)

«по перекрестью тёмных комнат (убрала зпт.)

и прижимаясь лбом к прохладе стен»

Объясню, почему (в первом случае, второй случай с запятой и так понятен).

я поставила зпт. с тире, а не точку после «прощай», чтобы, с одной стороны, отделить одну мысль от другой («прощай» от «не сможет день»), но не отделять «прощай» от «каких ещё печалей приумножить

не сможет», так что это «каких ещё печалей приумножить

не сможет» работает и на «прощай», и на «день», а судя по знакам шанти, она именно этого и хотела. Понятно объясняю? Те, кому это кажется бредом – пусть учат русский синтаксис, и не просто учат, а думают, впускают в душу, снова думают, анализируют, сравнивают, уходят от канонов, применяют творческое языковое мышление, пока не поймут, что синтаксис – это 50% смысла.

В строках

«каких ещё печалей приумножить

не сможет день,

когда и ночь не сможет

успокоенья дать»

я бы заменила второе «сможет» на «может», показав тем самым не только «предвидение будущего», но и состояние «настоящего», но решение за автором, и если такой автор, как шанти, выбырает рефрен, то мне остаётся уважать такой выбор.

В строках «Не обещай

не встретиться, не думать и не помнить» я бы заменила глагол сов.вида «встретиться» на глагол несовершенного вида, каковыми являются глаголы «думать» и «помнить», чтобы не перебивать и не нарушать тон строки.

Вот это «да нельзя ль?» совершенно покорило, как и весь строй фразы. Старой русской усадьбой, знаете ли, повеяло…

«скользя

по перекрестью тёмных комнат

и прижимаясь лбом к прохладе стен» - ювелирное выражение переживания, не влобное, только лёгкий и чёткий набросок тушью. Мастерский приём: покажи, что делает ЛГ, чтобы не распространяться долго и нудно о том, что ЛГ чувствует, а я-читатель пойму. И слово «перекрестье» здесь очень важно: это и перекрестье комнат, жизни, судьбы, раздумий, ощущений… И слово «скользя» выбрано точно: будто ЛГ – уже тень. А «кто сказал, что прощаться легко?» Но, к сожалению, ЛГ приходится, а отпустить того, с кем прощаешься, трудно, особенно если «не думать и не помнить» невозможно. И боль, с одной стороны, ЛГ пытается унять - как-то, чем-то, - и нечем, а сама боль, с другой стороны, затягивает, утаскивает в себя, и –

«Печаль двулика» -

«замёрзшее стекло тоскует тоже».

Не плачет, - тоскует. Замёрзшее. Вот такая сублимация, проекция.

И – действительно – как далеко «до лета из зимы» и до радости из печали замёрзшей от разлуки ЛГ.

Кстати, а почему я написала «замёрзшей»? Ошибка. Стихотворение можно читать как от «женского лица», так и от «мужского», в нём страдает человек, а женщина или мужчина – не важно. Но почему же я написала «замёрзшей»? Только ли потому, что знаю, что стихотворение написано женщиной?

Последнюю строку считаю «ударной». Во-первых, потому что не мочь заплакать – крайняя степень тоски. Во-вторых, потому что эта строка вмещает в себя «посыл» всего стихотворения: ЛГ не называет свои чувства и переживания, держит в себе, противоречиво (двулико, но не двулично) желая, с одной стороны, освободиться от страдания, хоть со слезами их выплакать («да нельзя ль?» Да можно, конечно, но как?), с другой – чувствуя, что это невозможно, и только два действия «выдают» состояние ЛГ:

«по перекрестью тёмных комнат

и прижимаясь лбом к прохладе стен»,

и эта неподробность и «невыразимость» усиливает выразительность.

Органичное, психологически точное, мастерски «сделанное» произведение, как с т.з. исполнения, так и с т.з. содержания.

Моя оценка «10».

А теперь мне бы хотелось поговорить с автором.

С уважением,

ЕК

PS. Как всегда, оставляю за собой право редактирования, коррекции и внесения дополнений.

Сергиев Посад, 29.07.2011