Любимые стихи любимых поэтов...

Август — астры,
Август — звёзды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звёздных —
Август! — Месяц
Ливней звёздных!
  
Марина Цветаева

Як умру, то поховайте

Мене на могилі

Серед степу широкого

На Вкраїні милій,

Щоб лани широкополі,

І Дніпро, і кручі

Було видно, було чути,

Як реве ревучий.

Як понесе з України

У синєє море

Кров ворожу... отойді я

І лани і гори —

Все покину, і полину

До самого Бога

Молитися... а до того

Я не знаю Бога.

Поховайте та вставайте,

Кайдани порвіте

І вражою злою кров’ю

Волю окропіте.

І мене в сем’ї великій,

В сем’ї вольній, новій,

Не забудьте пом’янути

Незлим тихим словом.

Зинаида Гиппиус
Бессилье

Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу…
Стою над пропастью — над небесами, —
И улететь к лазури не могу.

Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить…
Мне близок Бог — но не могу молиться,
Хочу любви — и не могу любить.

Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков…
Мне кажется, что истину я знаю —
И только для нее не знаю слов.

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
АДМИРАЛТЕЙСТВО

В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в темной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали, воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота - не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырех стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?

Сердито лепятся капризные Медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря -
И вот разорваны трех измерений узы
И открываются всемирные моря!

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и не страшно в лесу.
Легкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.

И опять к равнодушной отчизне
Дикой уткой взовьется упрек,--
Я участвую в сумрачной жизни,
Где один к одному одинок!

Выстрел грянул. Над озером сонным
Крылья уток теперь тяжелы.
И двойным бытием отраженным
Одурманены сосен стволы.

Небо тусклое с отсветом странным -
Мировая туманная боль -
О, позволь мне быть также туманным
И тебя не любить мне позволь.

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
На страшной высоте блуждающий огонь!
Но разве так звезда мерцает?
Прозрачная звезда, блуждающий огонь,-
Твой брат, Петрополь, умирает!

На страшной высоте земные сны горят,
Зеленая звезда летает.
О, если ты звезда,- воды и неба брат,-
Твой брат, Петрополь, умирает!

Чудовищный корабль на страшной высоте
Несется, крылья расправляет...
Зеленая звезда,- в прекрасной нищете
Твой брат, Петрополь, умирает.

Прозрачная весна над черною Невой
Сломалась, воск бессмертья тает...
О, если ты звезда,- Петрополь, город твой,
Твой брат, Петрополь, умирает!

Осип Мандельштам - стихи

Антология русской поэзии
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.

Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,--

Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
Есть целомудренные чары -
Высокий лад, глубокий мир,
Далеко от эфирных лир
Мной установленные лары.

У тщательно обмытых ниш
В часы внимательных закатов
Я слушаю моих пенатов
Всегда восторженную тишь.

Какой игрушечный удел,
Какие робкие законы
Приказывает торс точеный
И холод этих хрупких тел!

Иных богов не надо славить:
Они как равные с тобой,
И, осторожною рукой,
Позволено их переставить.

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
Дайте Тютчеву стрекозу -
Догадайтесь почему!
Веневитинову - розу.
Ну, а перстень - никому.

Боратынского подошвы
Изумили прах веков,
У него без всякой прошвы
Наволочки облаков.

А еще над нами волен
Лермонтов, мучитель наш,
И всегда одышкой болен
Фета жирный карандаш.

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
Вы, с квадратными окошками, невысокие дома,—
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки,
И еще в прихожих слепеньких валяются коньки.

А давно ли по каналу плыл с красным обжигом гончар,
Продавал с гранитной лесенки добросовестный товар.

Ходят боты, ходят серые у Гостиного двора,
И сама собой сдирается с мандаринов кожура.

И в мешочке кофий жареный, прямо с холоду домой,
Электрическою мельницей смолот мокко золотой.

Шоколадные, кирпичные, невысокие дома,—
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!

И приемные с роялями, где, по креслам рассадив,
Доктора кого-то потчуют ворохами старых «Нив».

После бани, после оперы,— все равно, куда ни шло,—
Бестолковое, последнее трамвайное тепло!

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии Паденье - неизменный спутник страха,
И самый страх есть чувство пустоты.
Кто камни нам бросает с высоты,
И камень отрицает иго праха?

И деревянной поступью монаха
Мощеный двор когда-то мерил ты:
Булыжники и грубые мечты --
В них жажда смерти и тоска размаха!

Так проклят будь готический приют,
Где потолком входящий обморочен
И в очаге веселых дров не жгут.

Немногие для вечности живут,
Но если ты мгновенным озабочен -
Твой жребий страшен и твой дом непрочен!

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии Вот дароносица, как солнце золотое,
Повисла в воздухе — великолепный миг.
Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:
Взят в руки целый мир, как яблоко простое.

Богослужения торжественный зенит,
Свет в круглой храмине под куполом в июле,
Чтоб полной грудью мы вне времени вздохнули
О луговине той, где время не бежит.

И евхаристия, как вечный полдень, длится —
Все причащаются, играют и поют,
И на виду у всех божественный сосуд
Неисчерпаемым веселием струится.

Осип Мандельштам - стихи

Антология русской поэзии
ТЕЛЕФОН

На этом диком страшном свете
Ты, друг полночных похорон,
В высоком строгом кабинете
Самоубийцы — телефон!

Асфальта черные озера
Изрыты яростью копыт,
И скоро будет солнце; скоро
Безумный пепел прокричит.

А там дубовая Валгалла
И старый пиршественный сон;
Судьба велела, ночь решала,
Когда проснулся телефон.

Весь воздух выпили тяжелые портьеры,
На театральной площади темно.
Звонок — и закружились сферы:
Самоубийство решено.

Куда бежать от жизни гулкой,
От этой каменной уйти?
Молчи, проклятая шкатулка!
На дне морском цветет: прости!

И только голос, голос-птица
Летит на пиршественный сон.
Ты — избавленье и зарница
Самоубийства — телефон!

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии
Как светотени мученик Рембрандт,
Я глубоко ушел в немеющее время,
И резкость моего горящего ребра
Не охраняется ни сторожами теми,
Ни этим воином, что под грозою спят.

Простишь ли ты меня, великолепный брат
И мастер и отец черно-зеленой теми,-
Но око соколиного пера
И жаркие ларцы у полночи в гареме
Смущают не к добру, смущают без добра
Мехами сумрака взволнованное племя.

Осип Мандельштам - стихи

Антология русской поэзии ЗВЕРИНЕЦ

Отверженное слово «мир»
В начале оскорбленной эры;
Светильник в глубине пещеры
И воздух горных стран — эфир;
Эфир, которым не сумели,
Не захотели мы дышать.
Козлиным голосом, опять,
Поют косматые свирели.

Пока ягнята и волы
На тучных пастбищах водились
И дружелюбные садились
На плечи сонных скал орлы,—
Германец выкормил орла,
И лев британцу покорился,
И галльский гребень появился
Из петушиного хохла.

А ныне завладел дикарь
Священной палицей Геракла,
И черная земля иссякла,
Неблагодарная, как встарь.
Я палочку возьму сухую,
Огонь добуду из нее,
Пускай уходит в ночь глухую
Мной всполошенное зверье!

Петух и лев, широкохмурый
Орел и ласковый медведь —
Мы для войны построим клеть,
Звериные пригреем шкуры.
А я пою вино времен —
Источник речи италийской —
И в колыбели праарийской
Славянский и германский лен!

Италия, тебе не лень
Тревожить Рима колесницы,
С кудахтаньем домашней птицы
Перелетев через плетень?
И ты, соседка, не взыщи —
Орел топорщится и злится:
Что, если для твоей пращи
Тяжелый камень не годится?

В зверинце заперев зверей,
Мы успокоимся надолго,
И станет полноводней Волга,
И рейнская струя светлей,—
И умудренный человек
Почтит невольно чужестранца,
Как полубога, буйством танца
На берегах великих рек.

Осип Мандельштам - стихи

Антология русской поэзии Тянется лесом дороженька пыльная,
Тихо и пусто вокруг.
Родина, выплакав слезы обильные,
Спит, и во сне, как рабыня бессильная,
Ждет неизведанных мук.

Вот задрожали березы плакучие
И встрепенулися вдруг,
Тени легли на дорогу сыпучую:
Что-то ползет, надвигается тучею,
Что-то наводит испуг...

С гордой осанкою, с лицами сытыми...
Ноги торчат в стременах.
Серую пыль поднимают копытами
И колеи оставляют изрытыми...
Все на холеных конях.

Нет им конца. Заостренными пиками
В солнечном свете пестрят.
Воздух наполнили песней и криками,
И огоньками звериными, дикими
Черные очи горят...

Прочь! Не тревожьте поддельным веселием
Мертвого, рабского сна.
Скоро порадуют вас новоселием,
Хлебом и солью, крестьянским изделием...
Крепче нажать стремена!

Скоро столкнется с звериными силами
Дело великой любви!
Скоро покроется поле могилами,
Синие пики обнимутся с вилами
И обагрятся в крови!

Осип Мандельштам стихи

Антология русской поэзии За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

Теперь не умирают от любви —
насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —
лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но "неотложку", мама, не зови,
врачи пожмут беспомощно плечами:
"Теперь не умирают от любви..."

Ю. Друнина.

Стареют не только от прожитых лет –
От горьких ошибок, безжалостных бед.
Как сердце сжимается, сердце болит
От мелких уколов, глубоких обид!
Что сердце! – порою металл устает,
И рушится мост – за пролетом пролет…
Пусть часто себе я давала зарок
Быть выше волнений, сильнее тревог,
Сто раз я давала бесстрастья обет,
Сто раз отвечало мне сердце: «О, нет!
Я так не умею, я так не хочу,
Я чистой монетой за все заплачу…»
Когда слишком рано уходят во тьму,
Мы в скорби и гневе твердим: «Почему?»
А все очень просто – металл устает,
И рушится мост – за пролетом пролет…

Ю. Друнина.

Ошибки жизненной тропинки мне предстоит нелёгкий путь.
Разбитых чувств вновь в сердце льдинки и воздух давит мне на грудь.
Я отдавал всю нежность ласку любил и до сих пор люблю.
Тебе любимая родная свой дар поэзии дарю.
Мне не нужна душа что видит земных красот бушующую страсть.
Я сам себя готов возненавидеть и вырвать сердце бросив смерти в пасть!
Прости но моя злая сущность сгубляет всё вокруг себя.
Я не прошу прав не имею и всё-же я люблю тебя!

Баратынский Е. А. - «Буря»
  
          Завыла буря; хлябь морская
Клокочет и ревет, и черные валы
          Идут, до неба восставая,
Бьют, гневно пеняся, в прибрежные скалы.

          Чья неприязненная сила,
          Чья своевольная рука
          Сгустила в тучи облака
И на краю небес ненастье зародила?
          Кто, возмутив природы чин,
Горами влажными на землю гонит море?
Не тот ли злобный дух, геенны властелин,
          Что по вселенной розлил горе,
          Что человека подчинил
Желаньям, немощи, страстям и разрушенью
          И на творенье ополчил
          Все силы, данные творенью?
          Земля трепещет перед ним:
Он небо заслонил огромными крылами
И двигает ревущими водами,
Бунтующим могуществом своим.
          Когда придет желанное мгновенье?
Когда волнам твоим я вверюсь, океан?
          Но знай: красой далеких стран
Не очаровано мое воображенье.
          Под небом лучшим обрести
          Я лучшей доли не сумею;
          Вновь не смогу душой моею
          В краю цветущем расцвести.
          Меж тем от прихоти судьбины,
Меж тем от медленной отравы бытия,
          В покое раболепном я
          Ждать не хочу своей кончины;
На яростных волнах, в борьбе со гневом их
Она отраднее гордыне человека!
          Как жаждал радостей младых
          Я на заре младого века,
Так ныне, океан, я жажду бурь твоих!

Волнуйся, восставай на каменные грани;
Он веселит меня, твой грозный, дикий рев,
          Как зов к давно желанной брани,
Как мощного врага мне чем-то лестный гнев.

Наивный Мандельштам))

((
Человек вы наивный поэт Мандельштам.
Убивает не равного равный.
Убиает поэта всегда мелкота
Иль наносит кровавые раны.....

И вообще странно, какое отношение Мандельштам имеет к русской поэзии, хотя понимаю Е. Евтушенко, составлявшего Антологию)))

А вот русские стихи.

Илья и Соловей
Михаил Резинкин
С дуба Соловей поглядел вокруг,
где какой навар намечается.
Видит – тихо все. Он с [*цензура*] на сук
протянул канат и качается.
Хорошо ему – вольно и тепло.
Не секут ветра мышь-полевочку.
Вдруг принюхался и нырнул в дупло,
прихватив с собою веревочку.
Слышит конский храп, чует запашок.
Богатырский мат слышит, жмурится.
– Гей ты, волчья сыть, травяной мешок, –
в стольный Киев-град едет Муромец.
Засвистал в весь свист, аж листва с осин.
Прямо – улицы, вкось – проулочки.
– Не пыли в глаза, Одихмантьев сын.
Ты и впрямь какой-то придурошный.
Ну, привет, свистун.
– Как живешь, Илья?
– Хорошо живу, или так себе.
– Сыновья теперь – верно ль слышал я? –
не в отца идут у Апраксии, –
сделал Соловей непристойный жест.
Брови свел Илья. Злиться надо ли?
Засмеялся вдруг. Гул пошел окрест,
и последние листья попадали.
Оборвался смех, и слеза в очах –
да блестит слеза, точно золотце.
– Без тебя бы я на корню зачах.
Не тебе чета наши молодцы.
Ты не жаден. Зол. Им бы – все в карман
за широкой спиною за батиной.
Всемером идут на татарский стан.
На медведя и то, вишь, с рогатиной.
От забот, от дел – «Мы, Илья, с тобой!» –
не отвяжешься, тянут жилочки.
Русь пошли спасать и стоят толпой,
совещаются у развилочки.
– А Алешка с Добрыней?
– Сцепились: мол,
ты бахвалишься, мне не верится!
Бились об заклад. Сели – локти в стол –
и четвертый год силой мерятся.
А иные все… Что там говорить.
Было весело, стало иначе.
Все гадают, как половчей стравить
Змей Горыныча с Микулой Селянинычем.
Я силен, как Русь, и, как Русь, жесток.
Вот поеду я мимо камушка,
чтоб не стыла Русь, да меж трех дорог
зашвырну его к чертовой бабушке.
Мало нынче щук, больше – караси.
Миром – с князей в грязь, в ней освоившись.
Только мы с тобой бродим по Руси,
не отчаявшись, не устроившись.
В трубах медь черна, кони рвутся в бой.
Забирайте, что я не выберу.
Не по чину мне заправлять гульбой,
подносить вино Володимиру.
…Старость, что ль, ко мне подошла, трубя.
Был булат, а стал, словно олово.
Вот пошлют – пойду и убью тебя,
опущу в карман буйну голову.
– Не грусти, Илья.
– Не грущу, а злюсь.
Проторгуют Русь дурни с малыми.
Кабы гуслями зазвенела Русь
там, где царь сидит с причиндалами,
кабы посвист твой долетел до них,
кабы лился свист, точно кровушка.
Если б да кабы… Ну, чего затих?
Поживем еще. Пой, Соловушка.

СТИХ СНЕГОВ

Белым-бело
И снег летит,
Подобно белой пыли.
Весь день мело,Мне по пути
С метелью снежной было.

Вертелись рифмы
Невпопад,
Кружились южным вальсом
По снежным рифмам,
Наугад,
Тихонечко,на пальцах.

То затихали,
Вмиг застыв,
И ласково манили,
То рассыпались,
В небо взмыв,
Рабами зимней были.

Они дразнили
Блеском слов
Они лепили
Стих снегов,
Рисуя белой тушью...

Белым-бело
И снег летит
Подобно белой пыли.
Весь день мело.
Мне по пути
С метелью снежной было.

Татьяна Снежина
13 января 1992 года,Москва

И скучно и грустно и некому руку подать в минуту душевной невзгоды.... М. Ю Лермонтов