антология русской поэзии

Иван Тхоржевский

Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно всё кругом.
И ответил Бог: — Пожди немного,
Ты ещё попросишь о другом.

Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить.
Лёгкой жизни я просил у Бога,
Лёгкой смерти надо бы просить.


Николай Ушаков


Вино



Г. В. Шелейховскому

Я знаю,
трудная отрада,
не легкомысленный покой,
густые грозди винограда
давить упорною рукой.

Вино молчит.
А годы лягут
в угрюмом погребе, как дым,
пока сироп горячих ягод
не вспыхнет
жаром золотым.

Виноторговцы — те болтливы,
от них кружится голова.
Но я, писатель терпеливый,
храню, как музыку, слова.

Я научился их звучанье
копить в подвале и беречь.

Чем продолжительней молчанье,
тем удивительнее речь.



Александр Кочетков


Баллада о прокуренном вагоне

Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, –
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами.
Не зарастет на сердце рана –
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду –
Душа и кровь нераздвоимы, –
Пока жива, с тобой я буду –
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду –
Ты понесешь с собой, любимый, –
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба – я и ты.

- Но если я безвестно кану –
Короткий свет луча дневного, –
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них –
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг.



Алексей Цветков

Я помню, кем я был, когда я не был
Я меднобрюхим колоколом был.
Ржавея, я висел под синим небом
И каждый день в меня монашек бил.

Он был худой и непристойно хилый,
И злился на меня за мощь мою -
За то, что от его ничтожной силы
Я только полушепотом пою.

Однажды ночью спал я, пасть разинув
Подкрался он ко мне с пилой в руках,
И я упал, и трещина пронзила
Мои позеленевшие бока.

Я умер, чтобы жить, очеловечась
Я на людей до мелочи похож.
Свой сон я отвергаю, как нелепость,
Как самую бессмысленную ложь.

Но если кто с пилою лезет в душу,
И хочет стать со мной в одну строку,
Я чувствую, как все желанья глушит -
Извилистая трещина в боку.



Виктор Кривулин

В Ленинграде на Невском есть телефонная будка,
там на стекле нацарапано женское имя.
Я готов подарить вам любые на свете буквы,
только эти четыре оставьте моими.

В Ленинграде есть дом — весь какой-то весенний,
как войдешь, на четвертый этаж поднимет.
Я готов подарить вам все на свете ступени,
только эти вот сорок оставьте моими.

Так на улицах тихо, снежинки таинственно тают,
так на улицах тихо, твой сказочный дом застыл.
Я готов подарить вам любую на свете тайну,
только эту одну... впрочем, эту уже подарил.

Александр Твардовский

РАССКАЗ ТАНКИСТА
Баллада




Был трудный бой. Все нынче как спросонку...
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, - забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый.
Из тех, что главарями у детей.
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас, как дорогих гостей.

Машины обступают на стоянках,
Таскать им воду ведрами не труд.
Выносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют...

Шел бой за улицу. Огонь врага был страшен.
Мы прорывались к площади вперед,
А он гвоздит, - не выглянуть из башен, -
И черт его поймет, откуда бьет.

Тут угадай-ка, за каким домишком
Он примостился - столько всяких дыр!
И вдруг к машине подбежал парнишка:
"Товарищ командир! Товарищ командир!

Я знаю, где их пушка... Я разведал...
Я подползал, они вон там, в саду"...
"Да где же? Где?" - "А дайте, я поеду
На танке с вами, прямо приведу!"

Что ж, бой не ждет. "Влезай сюда, дружище..."
И вот мы катим к месту вчетвером,
Стоит парнишка, мимо пули свищут, -
И только рубашонка пузырем.

Подъехали. "Вот здесь!" И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даем,
И эту пушку заодно с расчетом
Мы вмяли в рыхлый жирный чернозем.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть.
От дома к дому шел большой пожар.
И помню, я сказал: "Спасибо, хлопец..."
И руку, как товарищу, пожал.

Был трудный бой. Все нынче как спросонку.
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, - забыл его спросить.

1942