КУРИЛКА.

Перекур 2-й

 

Придумано не нами и до нас

(Скорей всего – ещё с советской эры) –

Что позже работяг на целый час

Трудиться начинают ИТРы.

Заводоуправленье не спеша,

В отсутствие советского задора,

Сарказмом и иронией дыша,

Бредёт толпой угрюмой вдоль забора.

Такой вот характерный, общий штрих:

Сарказм и ирония – от знанья,

Чего-то, что настигло только их

И обрекло на тайное молчанье.

 

Проследуем за ними…

Вот порог…

Пропахшая спецовкой проходная,

В кабинке – словно хищный осьминог

Охранница, как порох заводная.

На тумбе – архаичный телефон,

Засаленный, с трещащей в ухо связью,

И пол с разбитым кафелем, как фон,

Пропитанный столетней, серой грязью.

 

Унылый, со следами тленья, вид…

Когда-то удалой своею статью

Серпасто-молоткастый колорит

Проглядывает мёртвою печатью

Со всех сторон. И в кладке кирпича,

Читаются мажорные призывы

Похожим быть во всём на Ильича,

Отечеству неся свои порывы…

Призывы славить Родину трудом,

Гордясь своим заводом и страною…

 

 

Никто ж тогда не знал, что грянет гром

И  гордость превратится в паранойю…

 

Но – стоп! Брюзжать не будем чересчур,

Ствола не оживят теперь опилки…

Сейчас нам интересен перекур

Собравшихся в знакомой нам курилке.

 

Итак: Серёга  - шустрый паренёк,

Лицо в прыщах и телом худ чрезмерно.

Компьютер – его страсть, его конёк,

А слабость – по пути домой таверна.

Талантливо в себе соединив

Профессию и вредную привычку,

Серёга был по-своему счастлив

И слыл рубахой-парнем без кавычек.

В курилке с ним сейчас его друган,

Толстяк Виталий – ода килограммам!

 

"Нет, это не работа. Балаган!" –

Сипит Виталик,

 - "Чёртова программа!

Психует весь конструкторский отдел!

Ну, сколько это может продолжаться?"

 

"Остынь, Виталя, ты аж весь вспотел,

Нельзя ж так на работе надрываться!

Черти, как в старину, карандашом

И точно, не останешься в накладе…

А то, попривыкали все кругом

Чуть что - вершить проекты в автокаде."

 

В конструкторском отделе "Автокад" -

Главнейшая, но "левая" программа,

И вот уже три месяца подряд

Серёга с нею мается упрямо.

 

Виталя – это наш Пантагрюэль,

В нём веса - больше центнера наверно.

Великий гастроном, однако, цель

Он видит в своём росте инженерном.

Конструктором работает толстяк,

Имеет честолюбие в активе,

Желая стать (и это не пустяк!)

Начальником отдела в перспективе.

 

И смотрятся друзья со стороны

Почти, как персонажи Сервантеса.

Один – невероятной толщины,

Второй – как-будто только из-под пресса.

 

 

"Я вот никак начальство не пойму", -

Прикуривая, молвит наш Серёжа, -

"Ведь можно ж всё обставить по уму,

Лицензию купив!"

"Ну, скажешь, тоже!

Лицензия, она, брат, дорога!

Директору о том сказать посмей-ка.

Уволят, словно кровного врага,

Удавится хозяин за копейку!

Завод-то теперь – частный. Не с руки

Видать, владельцу, лишние расходы,

Да и зачем, когда есть чудаки

Такой, как ты, талантливой породы.

Поэтому, пусть будет абы как,

Авось, народец вытянет повозку.

Короче говоря – сплошной бардак…

Давай и мне, Серёга, папироску!"

 

"Ну, что, видали, братцы, как вчера

Спартак облопухался?" – Это Гена,

Болельщик наш заядлый.

"Мастера!

Пора всех гнать с команды в три колена!"

 

В футболе Генка – энциклопедист,

А на работе – спец в отделе сбыта,

Сомненья есть, что на руку не чист,

Зато по документам – шито-крыто.

 

"Да ты заколебал уже всех нас!"

Нежданно раздражается Серёга,

Дымок от сигареты ему в глаз

Сейчас попал, и матерного слога

Симфония торжественно звучит.

(Серёга матом крыл витиевато),

А Генка улыбается, молчит

И руки лишь разводит виновато.

 

"Мне - хоть "Торпедо", "Крылья", "ЦСКА",

Хоть "Челси", или, скажем, "Барселона",

Иль результат того же "Спартака" –

Обойма бытия для Покемона!"

 

"Ты в городе такое не скажи", -

 

"А что, на всех углах теперь фанаты

Ревниво охраняют рубежи?"

 

"Болельщики они!.."

 

                                   "Они – приматы!

Ты можешь, Генка, внятно объяснить,

С какою целью им необходимо

Таким же Покемонам морды бить?"

 

"Позвольте, я отвечу". – Входит Дима.

 

"Вся эта, братцы, глупая возня,

Весь стиль наш современный и убогий,

Итог того, что люди – размазня,

Живут бездарно, без идеологий!"

 

Все знают: Дима – пламенный трибун.

Теории былой он чтит уставы,

И веря в диалектики гарпун,

Второго ждёт пришествия державы.

Себе когда-то Дима обещал,

Что вызубрит основы коммунизма.

Сейчас он атакует "Капитал"

И светится особенной харизмой.

Наш Дима – профсоюзный активист

И вроде бы – радеющий за массы,

Отличный семьянин и пацифист

И первый за зарплатою у кассы.

Народ воспринимает с юморком

Страдальческие Димины потуги…

 

"Юродство  вырезается штыком", -

Впечатал Димка, -

"И долой недуги!"

 

"Ну, ладно, уже девять на часах", -

Поднялся со своей скамьи Виталий, -

"Работать надо с ветром в парусах,

Теперь, Димон, не время для баталий".

 

"Пошли", - Вздыхает вслед за ним Сергей,

 

"Во мне уже с утра сидит усталость!.."

 

"А ты впрягись, и будет всё о^,кей,

Всего-то до шести, какая малость!"

 

 

Курилка опустела, и застыв

В ней дыма пелена одна осталась…

 

А мы возьмём короткий перерыв

Пока опять курящих не набралось…

 

Май – июнь 2011 г.

 

 

Другие произведения автора:

Боголепова Пустынь

Курилка. Предисловие к поэме

Тётя Тася и дядя Ян