ПОЛУКРОВКА (ДНЕВНИК ЛЕТУЧЕЙ МЫШИ)

14 мая 2012 — Инна КАЦУИ

Посвящается Елене Близниной и Тайширо Фуцуно

15 марта

Встаю. Сладко потягиваюсь, расправляя перепончатые крылья.

Вот уже три с половиной месяца как я нахожусь здесь, но ни соседи, ни коммунальные службы не подозревают о моем существовании. Наверняка, если бы обо мне узнали, это вызвало бы фурор в научном мире.

Иногда, разговаривая с людьми по телефону, Хозяин Грота заговорщически шепчет: "У меня сейчас живет некто...". Некто - это я. Хозяин Грота - ученый и преподаватель. Он неплохой человек. По-моему, даже влюблен в меня.

Итак, немного нехотя, поскрипывая, но мои крылья наконец расправляются. Ноздри втягивают прохладный сыроватый воздух, характерный для неотапливаемых помещений. Причесываюсь. От затянувшейся зимовки, сырости, холода и отсутствия горячей еды на расческе волос больше, чем на голове. У меня длинные волосы. Других - обычных - летучих мышей природа наградила короткой щетинистой шерсткой, а иных и вовсе оставила голыми. Может быть, в штате Теннеси, в джунглях Амазонии или на крошечном Острове Летучих Мышей, что близ Индонезии, и водится какой-нибудь похожий на меня подвид, но я не знаю. Я никогда не встречалась с соплеменниками. Они, видите ли, всегда прячутся. А особенно - при виде розовато-персиковых рассветных лучей. А я радуюсь им, как идиотка. Иногда кажется, что я радуюсь им больше чем люди.

Не знаю, кто решился на такой эксперимент, но до меня дошли слухи, что это как-то связано с холодной войной. Я появилась на свет в одной из стратегически важных точек Советского Союза как раз в тот год, когда Рональд Рейган затеял "звездные войны". Советы готовились к основательному ответу Штатам. Конструкторские бюро постоянно что-то разрабатывали... Опять же, по слухам, один из ученых или инженеров в ту пору упомянул меня в своем докладе под грифом "секретно". Кодовое название "русская голубая", основные характеристики такие-то... Холодная война закончилась. Все обо всем забыли. И слава Богу! Хотя на смену ей придут другие... Хозяин Грота мечтает, чтобы все войны прекратились раз и навсегда. Но этого не случится. Они то и дело будут вспыхивать там и сям, совсем как лампочки на новогодней гирлянде. К слову, согласно одной из древних басен, мои соплеменники тоже не избежали "горячих точек". Если верить этой истории, дело было так. Шла кровопролитная война между зверями и птицами. В силу своей двойственной природы летучие мыши - обитатели и неба и земли - принимали то одну, то другую сторону в зависимости от того, как поворачивались боевые действия. Когда в животном царстве восторжествовал мир, бывшие враги дружно осудили двурушных существ и приговорили их к мраку ночи, запретив появляться в природе при свете дня. Но это все неправда. Воюют и двурушничают только люди. К тому же, меня глубоко возмущает слово "приговорили"...

Но сейчас не об этом.

Да, "звездные войны"... Итак, я пришла в этот мир в 1983 году. Следовательно, по человеческим меркам я нахожусь в расцвете молодости. А мир живет без холодной войны уже почти двадцать лет. Теперь, если верить западноевропейским исследователям-международникам, миром правит Трыззла. Это слово, которое они, искажая русский язык, произносят с благоговейным ужасом, можно расшифровать как "три зла" - экстремизм, терроризм, национализм. Но иногда невольно думаешь, что эта загадочная Трыззла - одна из моих родственниц или же, по меньшей мере, товарищ по несчастью... Явление, которого боятся, ничего о нем толком не зная.

Но вернемся к моему теперешнему положению. Вся проблема в Хозяине Грота. Холодная война закончилась, когда я ходила пешком под стол и только училась висеть вниз головой на перекладине. Теперь я довольно взрослое существо, а он до сих пор боится. И несмотря на его симпатию ко мне, я чувствую, что в иерархии его страхов я стою далеко не на последней ступени. Он работает в одном из парижских исследовательских центров, занимающихся проблемами международных отношений... Главная причина, по которой я зимую именно у него, - это то, что я - образец. Именно так он меня и называет.

Большую часть времени я провожу в темноте. Да, я люблю рассветные лучи. Да, я различаю цвета - множество различных оттенков и полутонов. Но, к сожалению, в силу дуальности моей природы, зачастую дневной свет плохо на меня действует. Мерзнут руки, иногда перестает хватать воздуха, и моя рассветная эйфория сходит на нет. Затем глаза слипаются, и очертания предметов начинают расплываться. Я подолгу сплю днем. А точнее - я сплю полдня и полночи. Кстати, совсем не вися вниз головой на перекладине, на которой подтягивался Хозяин Грота во время своей службы в армии. Сплю я обыкновенно, под одеялом. Даже под двумя, когда по ночам чувствуются отголоски недавней зимы. Мне холодно. Хотя… Спелеологам встречались мои соплеменники, спящие под слоем инея... Бывает и такое.

И еще о двойной природе. О ней очень хорошо написал французский классик Проспер Мериме в новелле "Локис". Писатель изобразил человека, родившегося от женщины и медведя. У этой новеллы трагический конец. Герой покоряется обратной стороне своей природы и задирает суженую на брачном ложе. Когда я вслух прочла эту историю Хозяину Грота, он отнесся к этому скептически, однако резко почувствовал себя не в своей тарелке. До нее были и другие новеллы, например "Два актера на одну роль" и "Всадник под двойной звездой" другого классика - Теофиля Готье – и множество фольклорных произведений, прочитанных мной в подлинниках и переводах...

Летучие мыши не читают книг...

Внешне я ничем не отличаюсь от нормальных людей. Когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу обычное отражение обычного человека. Даже мои крылья, те самые перепончатые крылья, которые, надо сказать, неимоверно затекают во время сна, не видны обычному глазу. Таков, если верить "конструкторской" версии моего появления, был план ученых-биологов. Ничто не должно выдать секретное оружие. Как выяснилось впоследствии - совершенно бесполезное.

Я не питаюсь насекомыми и не пью ничью кровь, как это делают всего лишь три вида летучих мышей из примерно тысячи ста, обитающих на земном шаре. Я ем обычный хлеб и, временами, пью обычное красное вино. Я не влетаю в дом через окно. Для этого есть дверь, ключ и замочная скважина.

И все же...

...Звонил Хозяин Грота. Вот уже три недели, как он в США (очередная конференция на тему холодной войны, неотвязной, как семечки, которые грызешь и не можешь остановиться), а я здесь – в большом многоцветном и многоголосом городе, напоминающем вокзальные часы, под которыми встречаются представители всех уголков мира - в темноте, сырости и холоде, как и подобает моим обычным соплеменникам. Вообще-то, Хозяин Грота сам в нем не живет, только изредка появляется. Если он не путешествует, то проживает у отца, где-то в провинции, где для него постоянно готов стол и дом, а служанка-африканка всегда постирает белье. Грот он держит для книг. Теперь вот и для меня.

"Какие новости?" - "Все по-прежнему".

...И все же, как я стала такой? Согласно все тем же легендам о неком сверхсекретном северном конструкторском бюро (в которые лично мне не верится, хотя когда-то и тешило мое самолюбие), меня задумывали как некое подобие американского Бэтмена. Но наши широты - не Америка, где все разрабатывается с высокой степенью точности и отлаженности. Вероятно, кто-то из разработчиков по-человечески пожалел меня, и у меня появилась душа.

Но прочь легенды о конструкторском бюро! Это официальная версия, питающая Хозяина Грота и ему подобных. Она поддерживает их любимый миф о загадочной русской душе.

Если честно, то я совсем не знаю, как и когда она появилась, эта душа... У меня на этот счет есть свои соображения. Думаю, они есть у всех. Но это было и остается великой тайной Земли.

Полагаю, она существовала всегда.

Я не разработка ученых и не Гомункул - несчастное дитя доктора Франкенштейна. Я живое существо. Просто такая родилась (как бы я не открещивалась от определения "полукровка", но именно оно самое точное!). Ведь рождаются же люди слепыми, глухими или, скажем, рыжими!

Моя душа настойчиво заявляет о себе, когда я возмущаюсь или радуюсь. Но в основном жалею. Жалею нищих на улицах и животных в клетках. Жалею девушек, мечтающих о тихой семейной гавани, но вместо этого постоянно вовлекаемых в водоворот сомнительных связей и удовольствий. Жалею Хозяина Грота, этого обитателя мира иллюзий, когда он, размахивая маленькими, почти детскими ладошками, объясняет студентам в аудитории мировое устройство, о котором сам едва ли догадывается. Как я уже говорила, он хочет отменить все войны. А еще - установить подобие вселенской диктатуры, в преддверии этого скупая тонны книг по военной истории, на прочтение которых ему не хватит не то чтобы одной - трех жизней!.. "НАТОобразный мир!" - выкрикивает он, продолжая размахивать ручками. Он до жути напоминает огромного младенца в скафандре из фильма Андрея Тарковского «Солярис».

Летучие мыши не смотрят кино...

Но в основном душа подает голос, когда я мечтаю и вижу сны. Например, мне часто снится, что я вишу вниз головой в каком-то неведомом гроте. Внизу - подземный водоем, на дне которого щедро рассыпан жемчуг. Он искрится и переливается так, что вода становится перламутровой, а на стенах, подобно северному сиянию, появляются мерцающие узоры, такие величественные и яркие, что больно глазам. Покачиваясь от удовольствия, я вишу среди этого великолепия.

Китайскому поэту Ли Бо снилось, что он - бабочка. Он долго пытался разрешить вопрос - на самом ли деле ему снится, что он - бабочка, или же бабочке снится, что она - Ли. В моем случае все проще. Мыши снится, что она - мышь.

Солнце уже почти село. Небо пестреет сиреневыми и розовыми красками. Сердцебиение нормализуется, кровь разгоняется, и руки теплеют. Мне хорошо.

16 марта

День начался с ощущения холода, грохота пригородной электрички и дивных звуков оперы. Видимо, соседи с утра пораньше смотрят телеканал «Меццо». Я люблю оперу... Torna a Surriento. Вернись в Сорренто. Голос известного тенора разливается во мне волнами блаженства, окрашенными во все цвета радуги, наполняя все мое существо чем-то торжественным и давно забытым. ... Torna a Surriento... Я тихонько вторю ультразвуком. Получается унисон.

Летучие мыши не слушают оперу...

Медленно одеваюсь, затем иду чистить зубы в близлежащее кафе. Там тепло и светло. До чего же мне надоело окунаться в потемках в ледяную воду, вдыхая тягостный запах сырости и аммиачных паров - сантехника в Гроте присутствует только номинально. Но не надо требовать невозможного. Опять же, это обиталище книг и летучих мышей. Не удивлюсь, если в один прекрасный день здесь заведутся мои обычные соплеменники.

...Солнце сегодня светит не так ярко, и я отправляюсь гулять в парк. Усаживаюсь на скамеечку на берегу пруда, в середине которого - клумба, похожая на желто-оранжево-алую мозаику. Хорошо, что у меня есть зрение. Но самое прекрасное то, что оно теперь цветное. Так было не всегда. Вид вокруг меня напоминает пасторальный пейзаж работы Фрагонара.

Летучие мыши не любуются живописью...

Сегодняшний день выдался каким-то особенно нежным и эфемерным, радостным, но в то же время подернутым дымкой печали. Самое время вспомнить, что я нахожусь в городе, некогда приобретшем славу мировой столицы любви.

Да, кстати... Случалось ли это со мной? Не могу сказать точно. Думаю, на это неспособны даже люди. По крайней мере, большая их часть. Влюбленность? Да, наверное. Два раза. В первый раз это произошло спустя десять лет после моего появления на свет. Поля, пестреющие звездами одуванчиков. Бледные пляжи прохладного моря. Все это тогда еще меланхолично черно-белое или подернутое сепией. Сказка «Мио, мой Мио», прочитанная в дюнах (как же вибрировала моя душа, о которой я уже имела представление!). И среди всего этого - такое же юное создание с голубыми глазами, в бандане и кожаной куртке, с карандашами и ручками в вазочке, выполненной в форме потемневшего от времени черепа. Любящее висеть вниз головой на шведских стенках и перекладинах, заботливо прилаженных там и сям в уютном доме его эксцентричных родителей. Мы предавались невинным ритуалам, хорошо известным всем детям. Резвились, щебетали без умолку, мечтали о дальних странах и самозабвенно висели на перекладинах. Вниз головой. Я умирала от счастья при мысли, что он - один из НАШИХ. И каково же было мое разочарование, когда у меня открылись глаза на то, что все-таки он - человек... Во второй раз это приключилось в один из тех теплых поздневесенних дней, когда я в очередной раз рассекала город на блестящих новеньких коньках, на каждый из которых приходилось по четыре резиновых колеса. Тут надо сделать короткое отступление. Дело в том, что мне было необходимо учиться маскироваться. В силу моей природы у меня была потребность в диком полете (по некоторым данным, наиболее прыткие из моих соплеменников способны носиться по воздуху со скоростью 51 км/ч). Но любой поймет, что крылья выпускать было опасно. Очень опасно. «В крыльях правды нет,» - думала я, перефразируя выражение, которое часто используют люди, говоря о своих нижних конечностях. Я же благодаря им нашла то, что заменило мне полет. Это была жалкая, не идущая ни в какое сравнение замена. Но все же замена. Именно тогда я и встретила симпатичное и довольно самоуверенное существо шестнадцати лет от роду, одетое во все черное, с длинными, черными как смоль волосами. Пусть я не различала цветов, но черный узнавала всегда. Он играл на гитаре и был доверху наполнен самыми невероятными сексуальными фантазиями. Он любил набоковскую «Лолиту» и, как он сам говорил, детскую чистоту. Что он при этом имел ввиду, так и осталось для меня загадкой. А еще он любил гулять по ночам... Наши неуклюжие отношения продолжались недолго и в итоге свелись к расплывчатому воспоминанию - подростковому, нелепому и влажному... Но главное не это. Главное - моя двойная природа всеми ультразвуковыми фибрами пищала «НАШ!». Опять ошибка. Пусть все и говорило об обратном... Затем несколько лет продолжалось то, что... Но об этом потом. Кстати, недавно чуть не случился еще один. Красивый и импозантный, гордо носящий эмблему «Join the dark side - join me». Встань на темную сторону - присоединись ко мне. Это всего лишь нехитрый молодежный фетиш, достаточно распространенный среди неоготов, металлистов и прочих. Я никогда в них не разбиралась... Однако мое отчаяние (как бы пафосно это не звучало!) заставило реагировать, и реагировать мгновенно. «НА...!» - запищало было во мне. Но я быстро поняла, что это очередная иллюзия. Все они - люди, а это значит, что они безнадежно недосягаемы. Я не верю, что любовь способна превратить человека в оборотня и наоборот... Такое бывает только в сказках.

... Но что-то я засиделась. Начинаю чувствовать наступление своего так называемого «мертвого часа». Пойду обратно, мысленно прощаясь с обнимающейся на соседней скамейке парочкой, которая наслаждается солнцем, расположив на пластиковом пакете незатейливый походный провиант.

Примерно в восемь часов вечера снова позвонил Хозяин Грота. Звонок был очень коротким. Лаконичное «как дела» и бодрое сообщение о том, что он подъезжает к школе, откуда должен забрать свою дочь четырнадцати лет. Мои собственные родственники... Да, они, конечно же, есть… Повторюсь, я не верю в сказки про конструкторское бюро! И так уж получилось, что все они (по крайней мере, известные мне) - люди. Что о них сказать? Подавляющее большинство сочло более удобным не иметь никакого отношения к такому существу, как я... А остальные... Замнем для ясности. Как бы там ни было, ни с кем из них у меня так и не установилась столь желанная и очень часто встречающаяся у моих летучих соплеменников ультразвуковая телепатия...

... Солнце село, и стало как-то резко темно, как будто дня не было и в помине. Облегченно вздохнув, я отправляюсь на прогулку. В этом городе много забегаловок, где с наступлением ночи собираются молодые люди сомнительного вида. Вообще, сомнительные личности тут на каждом углу. В одних районах больше, в других - меньше. Но они везде. Elle a vu le loup - она видела волка. Речь идет о популярной песенке, а волк в названии - ни что иное, как половой член насильника. Цель песенки - предостеречь девушек, чтобы те не выходили из дома в позднее время. А то можно запросто стать жертвой нападения. Со мной это случалось дважды, но не здесь. Это не так уж и важно. Случалось.. Ведь я - довольно привлекательная девушка. При этом каждый раз... Я даже не успевала понять, что происходит, даже когда моя куртка оказывалась накинутой мне на голову... Буквально несколько секунд спустя я видела только сверкающие пятки этих несчастных. Что могло их напугать? Можно предположить, что в состоянии крайнего волнения или возбуждения становятся видимыми мои крылья... А вдруг не только они? Я не знаю. Видимо, мне не дано этого знать. Как бы там ни было, моя двойственность иногда может сослужить хорошую службу. И я подолгу гуляю по ночам - потому что не могу иначе. И не думаю о волках. И, как ни банально, не освещаю своим карманным фонариком сектор, в котором присутствует насилие...

17 марта

Просыпаюсь под двумя одеялами. Апрель уже не за горами, но в это верится с трудом. Зима не хочет прощаться, и погода никак не установится. Все тело немеет и ноет. Особенно крылья. Вот ведь наказание! Они так прочно укоренились в моей спине и вдоль рук, что кажется: вместо лопаток - два острых клинка. Ощущение такое, что основания крыльев доходят до самой грудной клетки. Но я не знаю наверняка. В школе я не была поклонницей зоологии и анатомии. Для меня зверь и человек - духовные существа.

Летучие мыши не ходят в школу...

Да, о духовности... Каким бы странным это не казалось, мне всегда нравились пахнущее ладаном уединение, сосредоточенность перед иконой и тот особый церковный полумрак, в который погружены иконы, лампады и многочисленные цветы. Неяркий свет приятен моему глазу, а коптящие оплывшие свечи дарят ощущение уюта. Мой любимый образ - защитник всего живого Архангел Михаил. Меч и два светящихся белоснежных крыла за спиной... Вот это крылья! Не чета моим - нелепым, перепончатым и безнадежно серым!

Летучие мыши не ходят в храм...

В силу моего необычного положения меня всегда интересовали реальные и мифические животные, почитаемые в разных вероисповеданиях. Орлы, львы, тельцы, вороны, волки, лисы... Их целый сонм. Однако, я никогда не встречала упоминания об обожествлении моих соплеменников. Хотя, нет... Они всегда - всегда! - шли рука об руку с мертвецами, провожая их в последний путь. Это повергало и продолжает повергать меня в глубокую тоску. Да, это верно, обычно моих соплеменников не любят и боятся, отождествляя их с вампирами и прочими темными силами. Есть даже научный термин – «хироптерофобия», что означает «боязнь летучих мышей». И, к сожалению, он больше связан с человеческими предрассудками, чем со случайными укусами. Да, мой (если можно так сказать) народ выставляют в самом неприглядном виде. Например, герой романа Марка Твена индеец Джо, чтобы прокормиться, убивал летучих мышей, с хрустом ломая им шеи - так молниеносно, что бедняжки уходили в мир иной, не успевая ничего понять. А другой (очень уважаемый мной) писатель даже предположил, что в моих соплеменников превращаются члены мирового правительства, когда слетаются на свои тайные встречи... Тем не менее, однажды мне довелось прочитать (или услышать - я не помню) одно любопытное произведение. Летучая мышь в нем сравнивалась... с бьющимся сердцем. Мне понравилось. Так уже лучше.

Но все-таки я верю, что есть нечто намного большее, чем все это. Оно представляется мне бескрайним и нежным, совсем как предутреннее или предвечернее небо, освещенное яркими сиреневыми бликами. Еще раз благодарю судьбу за то, что у меня есть зрение. И за то, что оно цветное.

Поздно вечером, как обычно, отправляюсь на прогулку. Потом возвращаюсь и бесшумно передвигаюсь по Гроту со светодиодным карманным фонариком. В последнее время начинаю замечать, что у меня резко ухудшается ночное зрение.

18 марта

Умываюсь холодной водой. Говорят, полезно для здоровья. Чищу зубы. Как мне мешают лишние зубы! Кто бы знал, как от них неуютно во рту! К тому же, они больно царапают внутреннюю сторону щек, отчего там постоянно что-то воспаляется. Мне нужны нормальные человеческие зубы. Тридцать две штуки. Может, записаться на прием к врачу и покончить с этими ненужными рудиментарными зубами?

Летучие мыши не ходят по врачам...

Да что там... Я даже не хочу представлять себе выражение лица дантиста, покажи я ему свой рот. Тем более, у меня нет французской страховки, чтобы покрыть баснословные расходы. Страховки, визы, паспорта... Все это меня глубоко раздражает. Ведь я - путешественница. Я постоянно перелетаю, переплываю, переезжаю с места на место. Сегодня здесь - завтра там. Сегодня с одними - завтра с другими. Везде. И нигде. Это не вынужденная необходимость. Это потребность. У меня минимум документов и обязательств в мире людей. Правда, за время своих путешествий я выучила несколько языков, один из которых считаю своим родным. Поэтому очень часто я (наполовину Homo sapiens, наполовину Microchiroptera) помогаю чистокровным людям понимать друг друга. Знание языков - это хорошо. Особенно, когда говоришь что-то важное и не хочешь, чтобы тебя поняли. Как-то раз некто, с кем нам случилось засыпать и просыпаться в одной постели, наутро сказал мне, что во сне я разговариваю. Притом на языке, который не похож ни на один человеческий. Тогда я, улыбнувшись, ответила ему: «Тебе показалось».

... Я не знаю, чего мне хочется больше - стать человеком в полной мере (что вряд ли возможно) или добиться того, чтобы меня принимали такой, какая я есть. Хозяин Грота, кажется, принимает. Или, по крайней мере, пытается. «Образец» - это мое официальное прозвище. Однако есть и другое, более ласковое. Может, не ласковое, а просто более интимное. «Красавица и чудовище в одном флаконе,» - говорит он.

... Мне опять приснился грот, полный жемчуга. Драгоценные камни ослепительно сияют, обещая что-то хорошее, чистое и светлое. На стенках грота играют перламутровые и серебряные блики... Возможно, моя первая догадка была неверной. Это не сон мыши. Это человеку снится, что он - мышь.

Кутаюсь в пальто и выхожу на улицу. Этой ночью звезды светят особенно ярко, совсем как жемчужины в том гроте. Погружаюсь в сладостное одиночество, так любимое многими моими соплеменниками...

19 марта

Возвращаюсь обратно в Грот... Рогатый месяц бледнеет, а заря только-только начинает заниматься... Опускаюсь на кровать и закрываю глаза. Три с половиной месяца начинают казаться мне вечностью...

Время… Я все время говорю: раньше, давно, когда-то. Я часто повторяю это, упоминая свою вторую природу. Раньше... Но по отношению к чему? Что же отчасти успокоило мою вторую природу? Что заставило смеяться над нелепыми сказками о конструкторском бюро и ухудшило мое ночное зрение? Что заставило понять, что не стоит искать в людях того, чего у них попросту нет?

Отвечу. Появление у меня цветного зрения. Да, именно того, за которое я благодарю судьбу. Точно не скажу, в какой момент... Кажется, всего лишь год назад, при виде предзакатного неба, превратившегося из серого в сиреневое, а затем - в розово-персиковое. Желтые и оранжевые окна, в каждом из которых теплилась жизнь. Фиолетовые и голубые очертания домов, проносящихся мимо машин и прохожих. Тревожные красные огни светофоров, несколькими секундами позже сменяющиеся ободряющими зелеными.

Что-то произошло. Что-то рухнуло. И что-то взметнулось ввысь. Почему? Скорее всего, это такая же тайна Земли, как и появление души... А может, к этому надо было придти.

Так я в первый раз увидела цвета. Первым цветным явлением было именно ОНО. Нежное и оживленное, дымчатое и ослепительно яркое вечернее небо. Затем пришло другое открытие - утреннее небо бывает такого же цвета! ...Позже я видела, как небо окрашивалось в другие цвета и оттенки, радовалось и хмурилось, сияло солнцем и сочилось дождем. Но, смею утверждать, что первый дивный образ был тем, изначальным. Он двигался, стремился, и излучал неимоверное тепло. А значит - жил.

Как же мне теперь жаль своих обычных соплеменников, которых во все времена, в самых различных мифологиях отождествляли с темными силами, тленом и смертью! Они не видели того, что видела я.

Да, и еще... Я также думаю о людях...

20 марта

...Я чувствую, что что-то изменилось, и так как прежде уже не будет. Целый год после того, как со мной произошло это чудо, я жила как будто по инерции, как будто не понимая...

Но теперь я знаю. Это была моя последняя зимовка в темном, холодном гроте. Следующей не случится. На это просто жалко тратить самое драгоценное, что у нас есть - жизнь.

Набираю номер Хозяина Грота и оставляю короткое объяснительное сообщение на автоответчике.. Потом, неизвестно зачем, шутливым тоном добавляю что-то вроде пост-скриптума. «And besides», - говорю я. «That peculiar smell from beneath your floor comes probably from some little dead beasts who stuck there... Check it out. And yeah... When you start pulling out their sorrowful remains I’ll be far away» («Да, и еще... Этот странный запах из-под пола скорее всего исходит от каких-то маленьких мертвых зверьков, которые там застряли. Проверь! И...да. Когда ты начнешь выгребать их скорбные останки, я буду уже далеко»). Последние слова произношу по слогам: I’ll - be - far - a - way.

Смотрю в окно и вижу, что закат уже окрасил крыши и навесы кафе в ярко-розовый цвет. Уже скоро... Сейчас главное - отдохнуть и набраться сил...

...Наконец-то!

Распахиваю балконную дверь... Небо зажглось огоньками тысяч, десятков тысяч звезд. В доме напротив ярко светится единственное окно, в котором время от времени мелькает чей-то силуэт. И пригородные электрички уже отгремели и ушли в депо - набираться сил для нового дня.

Где-то протяжно завыла сирена, и послышались приглушенные звуки чьей-то ссоры. Затем все стихло. Теперь тишину нарушает только изредка раздающийся вдалеке рев парижских мотоциклов...

Однако, надо сосредоточиться на главном.

Осторожно встаю на перила. Держу равновесие. Затем бесшумно, мелкими шажками, перехожу на карниз, который ставни и плющ надежно скрывают от любопытных посторонних глаз.

Холодно. Но хорошо, что нет дождя. Дождь вредит эхолокационным способностям. Не то, чтобы они были жизненно необходимы, но все-таки мое ночное зрение ухудшилось. К тому же, с непривычки долгий перелет - очень большая нагрузка.

И тут я замечаю нечто такое, от чего на мгновение теряю дар речи.

Мои крылья!

О нет, это уже не сухой, черствый груз тоскливо-пепельного цвета! Они огромные, мощные и сверкающие. Они струятся по моим рукам, словно рукава волшебного дорожного плаща, впитывают желтый огонек единственного светящегося окна и ледяное сияние звезд, затем отражают их, ослепительно сияя серебром. А там, в области лопаток и особенно плеч, где я раньше чувствовала боль, как от острых клинков, теперь разливается неимоверное, нездешнее тепло. Я не знаю, как и почему произошла эта метаморфоза. Но не задаюсь этим вопросом - всему свое время. Главное - моя зимовка в Гроте закончилась, как и все остальные. Пусть с некоторым опозданием, но это не так важно.

Час ночи. Я готова. А пока стою на карнизе и делаю последние записи в дневнике. Осталось несколько строк, и - вдаль!

Летучие мыши не ведут дневников... Но какое это теперь имеет значение!

В полет! В эту дивную ночь, когда, если верить современным звездочетам, начинается новый астрологический год. Туда, где тепло и светло. Туда, где мерцают звезды, серебряные, как мои молодые крылья. Туда, где утром начнет золотиться и розоветь бескрайнее небо.

И всегда есть, где приземлиться... И, может быть, перестать смотреть на человеческую жизнь, как через стекло...

Париж, 15-20 марта 2009 г. и 3-4 октября 2012 г.