Победитель - Матвей Кузьмич

ПОБЕДИТЕЛЬ - МАТВЕЙ КУЗЬМИЧ.

   Матвей Кузьмич сидел в своей крохотной комнатушке, в коммунальной квартире одного из российских городов и никак не мог сообразить, почему уже третий день в его «хоромы» ломятся какие-то люди. Дрожащей рукой налив себе в стакан водки, мужик включил телевизор.
   - Ну, уж нет, сволочи, - злобно процедил сквозь зубы Матвей Кузьмич, - отсюда меня теперь вынесут только вперёд ногами. Это ж надо, что задумали, - в три глотка опорожняя стакан, удовлетворённо резюмировал мужик.
   По телевизору показывали тренировку парада на Красной площади. Стройными рядами проходили по брусчатке полки солдат со знамёнами ВОВ. Гремя и лязгая гусеницами, потянулась вереница танков, бронетранспортёров. В синем небе показались истребители и бомбардировщики.
   Уже сильно затуманенное спиртным сознание Матвея Кузьмича, всё же подсказывало ему, что и он сорокапятилетний ветеран войны тоже имеет прямое отношение к этой славной дате нашего народа. Мужик аккуратно выключил телевизор и подошёл к старенькому платяному шкафу. В шкафу на плечиках висела его гимнастёрка с боевыми орденами и медалями. Бережно разгладив слегка помятые награды, мужик быстрым и отработанным движением надел уже сильно полинявшую гимнастёрку.
   Во входную дверь кто-то продолжал звонить и стучать. Кто-то гневно и требовательно просил открыть дверь:
   - Гражданин Грачёв, вы просто обязаны немедленно открыть дверь правоохранительным органам и начальнику домоуправления. У вас огромная задолженность за коммунальные услуги, которую вы в своё время могли оплатить в предоставленные вам сроки.
   Сильно закашлявшись, женский голос на какое-то время умолк, но через небольшую паузу продолжил:
   - Гражданин Грачёв, немедленно откройте дверь. Постановлением народного суда, мы вынуждены применить к вам крайнюю меру - выселение. Если вы будете продолжать упорствовать, то через десять минут мы взломаем вашу дверь.
   - А вот это мы ещё посмотрим, - нервно шаря руками в шкафу, тихо прошептал ветеран.
   Наконец, найдя в шкафу старое охотничье ружьё, подаренное ему ещё отцом, Матвей Кузьмич зарядил его картечью и взвёл оба курка. Тихо на цыпочках подойдя к двери, мужик осторожно прислушался к посторонним голосам, доносящимся из коридора.
   - Ну, что, товарищи, сколько можно уговаривать этого алкоголика, - намеренно громко проговорила управдом, - давайте, мужики, ломайте дверь.
   Со стороны двери послышались тяжёлые, глухие удары и уже через минуту входная дверь слетела с петель и рухнула к ногам Матвея Кузьмича.
   - Да нет, нехристи, русские так просто не сдаются, - прохрипел заплетающимся языком ветеран и спустил оба курка.
   Управдом, истерично взвизгнув, отскочила в сторону, освободив место падающему милиционеру. Матвей Кузьмич как-то тупо и отчуждённо созерцал только что им содеянное и, скупые слёзы медленно стекали по его морщинистым щекам. Милиционер лежал на грязном полу в луже крови и тихо постанывал, пытаясь свободной рукой дотянуться до кобуры с пистолетом.
   - Ну, стреляй, чего ты медлишь, - медленно приближаясь к раненому блюстителю порядка, захрипел Матвей Кузьмич. - Ты, сопляк, увидишь, как умирают настоящие старые солдаты.
   Милиционеру всё же удалось расстегнуть кобуру и открыть по ветерану беспорядочный огонь. Семь из восьми пуль так и не нашли своей цели, кроме одной, которая сразу же сбила мужика с ног. В этот самый момент в длинном коридоре коммуналки послышался какой-то шум и громкий властный голос:
   - Что здесь у вас происходит, - грозно осведомился пожилой мужчина в шляпе и дорогом пальто. - Кто стрелял и по какому поводу?
   Управдом, постоянно путаясь и сбиваясь, быстро объяснила суть дела.
   - Так, Лидия Ивановна, - строго проговорил мужчина, - это же кто вам дал право врываться в жильё нашего заслуженного ветерана, за плечами которого Сталинград, Курск и Берлин? Вы разве ещё не изучили разнарядку моего райкома партии о внимательном и бережном отношении к нашим войнам - победителям. Да что же вы стоите и хлопаете на меня глазами, немедленно вызывайте скорую помощь.
   Управдом кинулась к телефону, висящему на стене коридора, и быстро набрала «03».
   - Матвей Кузьмич, как вы себя чувствуете, - осторожно поднимая голову старику, осведомился первый секретарь райкома партии. - Подлецы, что же вы с ним сделали, - оборачиваясь на неподвижно лежащего милиционера, гневно проговорил секретарь.
   Матвей Кузьмич, слабо застонав, открыл глаза и приподнялся на локтях.
   - Вы кто, - выдавил из себя ветеран, окидывая секретаря презрительным взглядом.
   - Матвей Кузьмич, вам нельзя волноваться, сейчас прибудет скорая помощь и вас доставят в одну из лучших больниц нашего города.
   Секретарь достал из кармана носовой платок и прикрыл им сильно кровоточащую рану на плече мужика.
   - Матвей Кузьмич, - вновь заговорил секретарь райкома, - в преддверии двадцатой годовщины победы нашего народа в Великой Отечественной войне наш райком партии решил выделить вам отдельную двухкомнатную квартиру. Ну, а об остальных льготах мы с вами поговорим потом отдельно, а сейчас лежите спокойно и дожидайтесь прихода врачей.
   Матвей Кузьмич, благодарно взглянув на секретаря райкома, закрыл глаза и предался воспоминаниям. В его воспалённом мозгу пёстрой лентой проносились сюжеты военных лет, его боевые товарищи и страшные сражения под Сталинградом и Курском.
   Матвей Кузьмич совершенно не помнил, сколько времени он находился в полубессознательном состоянии, но вновь открыв глаза, он обнаружил себя сидящим за столом в обнимку с бутылкой дешёвой водки. Дверь в его комнату продолжала содрогаться от ударов чьих-то рук и ног.
   - Опять эти подонки ломятся ко мне, - тяжело поднимаясь со стула, с горечью в душе подумал Матвей Кузьмич и открыл дверь.
   На пороге стоял уже достаточно пожилой улыбающийся мужчина, держа в руке большой пакет с продуктами.
   - Ну, отец, до вас в последнее время не достучаться, - засмеялся вошедший, кидая пакет на стол.
   - А это вы, Иван Сергеевич, а я часом подумал, что это управдом ломится с милицией.
   - Какой ещё такой управдом, Иван Кузьмич, вы сегодня случайно не хватили лишнего. Ладно, брось, старина, хандрить. Завтра всё же такая славная дата - 65-летие Великой Победы. Вот ты, отец, напрасно пьёшь эту дешёвую дрянь. Давай-ка мы сегодня тяпнем по сто грамм французского коньяка и закусим его благородной рыбкой. Как ты на это смотришь?
   - Вижу, вижу, Иван Сергеевич, что вы преуспели в своём бизнесе, если попиваете такие напитки.
   - А что, имею полное право. Да и бизнес у меня в полном порядке, который позволяет мне теперь заниматься благотворительностью и помогать вот таким замечательным ветеранам как вы.
   - Эх, Иван Сергеевич, какие к чёрту там французские коньяки, мне бы с простой водочкой встретить этот светлый праздник. Кстати, дорогой, мне сегодня приснился довольно странный сон, как будто меня выселяют за неуплату коммунальных услуг. Да и потом секретарь райкома подарил мне двухкомнатную квартиру.
   - Ну, Матвей Кузьмич, у вас и фантазия, - засмеялся Иван Сергеевич, - кто же в наше время так просто раздаривает простым людям квартиры. А вот за неуплату коммунальных услуг точно могут быстренько выселить. Кстати, Матвей Кузьмич, я надеюсь, что у тебя в этом плане всё о,кей, а то я могу тебе помочь?
   - Да ладно, Иван Сергеевич, у вас у самих забот - полон рот с вашим бизнесом, - тяжело закашлялся старик, опускаясь на стул. - Вот сижу и думаю, сынок, почему мы - победители до сих пор живём хуже побеждённых когда-то нами?
   - Ну, отец, это уже вопрос не ко мне. Да и не стоит уж так расстраиваться. Ты же знаешь, что сейчас принята программа по обеспечению всех ветеранов ВОВ отдельным благоустроенным жильём. Я считаю, старик, что и о тебе полном кавалере ордена славы тоже когда-нибудь вспомнят.
   - Да уж куды мне теперь девяностолетнему старику новая квартира? С ней и хлопот не оберёшься. Я уж как-нибудь и в своей родной коммуналке встречу вечность.
   Старик трясущейся рукой потянулся к стакану с дешёвой водкой, другой рукой незаметно стряхивая с глаз набегающие скупые слёзы…
   ***
   Вечная слава нашим отцам и матерям, которые не щадили свои жизни в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и которые свято верили в торжество мира, счастья и справедливости в этом безумном мире насилия и зла!