Единый госэкзамен

ЕДИНЫЙ ГОСЭКЗАМЕН

Директор средней школы – сутуловатый и уже несколько пожилой мужчина сидел в своём кабинете на втором этаже и с ненавистью изучал последние директивы по внедрению в общеобразовательных школах единого госэкзамена.
- Господи, и кому это в голову могло прийти такая глупость – оценивать знания учеников по крестикам и ноликам в экзаменационных бланках. Неужели эти бараньи головы не понимают, что всё равн, как бы они ни старались, им не добиться объективной картины истинных знаний учащихся. Здесь и дураку ясно, что во многих случаях даже самым отстающим учащимся в принципе может повести, если они просто наугад подчеркнут тот или иной из предлагаемых вариантов ответ, - глухо ворчал директор.
Директор грубо отшвырнул от себя официальные листы директивы и снял телефонную трубку:
- Виктория Бруновна, зайдите ко мне, – небрежно бросил в трубку директор, - есть разговор.
- Олег Иванович, - быстро отреагировала на звонок директора завуч школы, – что-то случилось, или у вас возникли какие-то соображения в отношении проведения ЕГЭ?
- Вот именно, Виктория Бруновна, вы угадали, и я надеюсь, что мне не придётся вас долго ждать.
- Сию минуту буду, Олег Иванович, спокойно ответила завуч и положила трубку.
Надо сказать, что отношения между директором школы и завучем не сложились. Причиной тому послужило различное их понимание учебного процесса в стенах родной школы. Директор школы был весьма консервативно настроен в подходе контроля знаний учащихся давно испытанным и проверенным способом, где, с его точки зрения, уже практически невозможен был какой-либо обман или подлог со стороны как самих учеников, так и их преподавателей. Если говорить о завуче, то она наоборот всегда была сторонницей свежего ветра в общеобразовательном процессе вообще.
Уже предчувствуя достаточно тяжёлый разговор с директором, Виктория Бруновна извлекла из кошелька уже початую пачку «Фенозепама» и быстро проглотила таблетку.
- Наверняка, опять этот старый пердун начнёт втирать мне очки по поводу устоявшихся и давно зарекомендовавших себя только с положительной стороны методов проведения выпускных экзаменов в российских школах.
Стараясь не нервничать, завуч спокойно вошла в кабинет директора и примостилась на краешке стула у входной двери.
- А, это вы, Виктория Бруновна, - натянуто заулыбался директор, - что же это вы у двери трётесь, проходите к моему столу. Сегодня у меня состоится не простой разговор с вами, и поэтому у меня нет никакого желания через весь кабинет посылать вам те или другие важные мои мысли и соображения.
- Как скажете, Олег Иванович, - фыркнула завуч и плавной походкой проследовала к столу директора.
- Вот, так-то лучше, удовлетворённо крякнул директор, вновь углубляясь в чтение директивы. – Виктория Бруновна, я хотел бы услышать ваше мнение в вопросе проведения единого экзамена. И давайте обсудим мы с вами эту проблему без излишней нервозности с вашей стороны. Кстати, Виктория Бруновна, я недавно получил от нескольких институтов приличное количество заявок на наших лучших учеников, и вы прекрасно понимаете, что я должен как-то отреагировать на эти инициативы со стороны высшей школы. Я никоим образом не могу допустить, чтобы отряд первокурсников этих высших заведений пополнился бы совершенно слабыми и нерадивыми выпускниками нашей школы. Но, вы сами понимаете, чтобы не выставить нашу школу в плохом свете, нам с вами придётся приложить максимум усилий и как-то скорректировать это мероприятие в стенах нашей школы. Я пока понятно излагаю?
Виктория Бруновна, поправив на шее газовый голубой платочек, совершенно спокойно отреагировала на слова директора:
- Видите ли, уважаемый Олег Иванович, я во многом согласна с вами, но где мне взять такое количество хорошо зарекомендовавших себя учеников? Можно подумать, что вы не в курсе, как у нас обстоят дела с этим народом. А дела у нас обстоят из рук вон плохо!
- Вот, как раз для этого я и пригласил вас, уважаемая Виктория Бруновна, чтобы ещё раз без личных эмоций и нервотрёпки решить вопрос о проведении ЕГЭ, но несколько в иной форме.
- Как это – в несколько иной, - сразу же насторожилась завуч, - вы хоть понимаете, Олег Иванович, о чём вы говорите? Лично я не имею права по собственному усмотрению менять или как-то изменять то, что мне спущено сверху. Да и потом, с меня же и спросят, если что пойдёт не так.
- Всё пойдёт именно так, как я скажу, - с уверенностью заглядывая в глаза завучу, спокойно заметил директор. – А об ответственности вы не беспокойтесь, Виктория Бруновна. За все мои новации перед законом отвечу я и никто другой.
- Ну, знаете ли, Олег Иванович, я бы не советовала вам вот так просто отмахиваться от директив, которые писали люди, умудрённые большим жизненным опытом и знанием дела.
- Успокойтесь, Виктория Бруновна, знаете, как у нас всё происходит – вначале что-то делают, а уже потом думают. А вот мы с вами поступим так, что и овцы окажутся целыми и волки сытыми.
Директор подошёл к сейфу и извлёк из него увесистую папку с какими-то исписанными мелким почерком листами.
- Вот, с этим материалом, Виктория Бруновна, вам придётся в самые кратчайшие сроки ознакомиться. Здесь мной изложена единственно правильная концепция по проведению ЕГЭ, но уже в совершенно другой интерпритации.
Мельком взглянув на толстую папку с бумагами, завуч всплеснула руками:
- Да вы что, Олег Иванович, в своём уме? До начала выпускных экзаменов остаётся всего ничего, а я должна всё бросить и корпеть над вашими, так называемыми, мудрыми мыслями. Нет уж, увольте, у меня огромный коллектив детей, которых я обязана в самые сжатые сроки подготовить к сдаче выпускных экзаменов по предложенной нам директиве. И я не собираюсь нарушать законы, установленные Российской Федерацией
Директор, не спеша, достал из кармана уже начатую пачку «MARLBORO» и жадно затянулся ароматной сигаретой.
- Виктория Бруновна, вы поймите только одно, что заказчики уже будут ждать от нас определённое количество детей, что хоть как-то заполнить свои уже почти полупустые аудитории. Ни мне вам объяснять, что в последние годы идёт тенденция к снижению приёма первокурсников на некоторые непопулярные специальности. Почти вся молодёжь теперь нацеливается на гуманитарные вузы, на экономические или любые другие специальности, которые совершенно не связаны с техникой. А кто же будет строить дома, самолёты, корабли, прокладывать дороги, атомные электростанции, космические аппараты, как ни наши отечественные Кулибины, Ломоносовы и Левши, в отыскании которых и будет заключаться наша с вами задача. Ну, представьте себе, что проведённый ЕГЭ покажет в конечном итоге высокие результаты, а придя в стены какого-нибудь серьёзного технического университета, наши же ученики-отличники даже не смогут сформулировать теорему Пифагора или ещё что-нибудь в этом роде.
- Хорошо, так что вы мне конкретно предлагаете, Олег Иванович? - глядя в лицо директору ненавидящими глазами, уже сильно нервничая, осведомилась завуч.
- Ну, во-первых, Виктория Бруновна, не стоит так нервничать, а, во-вторых, я всё же советую вам ознакомиться с теми моими мыслями, которые я изложил на бумаге. Вкратце, я могу сказать только одно, что некоторым учащимся, на которых мы возлагаем наши надежды, на экзамене необходимо уделить особое внимание.
- Это как? – искренне изумилась завуч.
- Очень просто, Виктория Бруновна. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы перед проведением ЕГЭ рассадить, сдающих экзамены, в разных классах. В одних классах будут сидеть обычные среднестатистические ученики, особо не блещущие своими знаниями, а в других вы разместите именно тех ребят, которые, с вашей точки зрения, уже сейчас подают большие надежды. ЕГЭ пойдёт своим чередом во всех классах. Но в классах с отобранными для солидных вузов детьми, кроме всего прочего, в конце экзамена мы зададим учащимся несколько устных вопросов из школьной программы. И тогда мы с большой долей уверенности сможем сказать, кто сидит перед нами – будущие Ломоносовы или прорабы и сантехники. Улавливаете мою мысль, Виктория Бруновна?
- Но, это же чёрт знает что?! – уже откровенно стала расходиться завуч, - неужели вы не понимаете, Олег Иванович, что эта ваша инициатива моментально станет достоянием общественности, и что последует за этим уже совсем не трудно будет догадаться.
- Не перегибайте палку, - дымя сигаретой в лицо завучу, спокойно отреагировал директор, - всё будет зависеть от того, как вы настроите именно тех учеников, которые придут на ЕГЭ. Да и потом, Виктория Бруновна, в последнее время мне что-то совсем не нравится ваше настроение. Вы не забывайте, уважаемая, какая цепочка грехов тянется за вами. Знаете, я до последнего момента старался покрывать вас, ваши делишки, о которых уже почти откровенно говорит вся школа. Вы только на минуту представьте себе, что может произойти, если эти ваши некоторые махинации станут достоянием не только общественности, как вы выразились, но и судебных органов.
Лицо завуча моментально покрылось красными пятнами, а на лбу выступила испарина.
- Какой же вы негодяй, Олег Иванович, - сжимая в бессильной ярости кулаки, тяжело выдохнула завуч. – Я всегда считала вас порядочным человеком, но вот только сегодня поняла, с кем я имею дело.
- Ну, вот и хорошо, что вы всё так быстро поняли, Виктория Бруновна, - засмеялся директор, подходя к окну и выбрасывая в открытую форточку ещё не докуренную сигарету. – Я надеюсь, что мы сегодня с вами славно побеседовали на интересующую нас обоих тему, и с вашей стороны не последует никаких проволочек и задержек в проведении ЕГЭ, но уже с учётом моих пожеланий.
- Хорошо, - с трудом поднимаясь со стула, тихо промолвила завуч, - у меня просто нет другого выхода и я вынуждена подчиниться вашему диктату.
- Вот только не надо мне этих ваших истерик и самобичеваний, Виктория Бруновна, - подходя вплотную к завучу, наставительно заметил директор. – Я ни в меньшей степени, чем вы, заинтересован в том, чтобы выпустить из наших стен умных и достойных нашему обществу людей. Вы свободны, Виктория Бруновна, постарайтесь побыстрее прийти в себя и действительно заняться делом, время не терпит.
Совершенно незаметно пролетело время до начала ЕГЭ, и с раннего утра к школе потянулась вереница празднично одетых детей, горящих желанием как можно скорей заполнить все клеточки предлагаемых им экзаменационных бланков с контрольными вопросами.
Директор школы в своём кабинете давал последние указания завучу:
- Значит так, Виктория Бруновна, прежде всего, необходимо так расставить преподавательский состав школы, чтобы почти полностью во время проведения экзамена исключить хождение выпускников по туалетам. Вы же прекрасно понимаете, что в большинстве случаев эти «просители выйти» используют наше разрешение как прекрасную возможность получить от кого-то правильные ответы. Это первое. Второе заключается в том, что каждого такого «ходока» необходимо сопровождать преподавателями, иначе мы с вами не сможем добиться истинной картины результатов ЕГЭ.
- Я всё поняла, Олег Иванович, - нервно озираясь по сторонам, почти прошептала завуч, - думаю, что никаких эксцессов и сбоев во время проведения ЕГЭ не будет. Сегодня ребята сдают экзамен по математике, и вы можете после него подойти в пятнадцатый кабинет и спокойно побеседовать именно с теми, о которых вы мне говорили накануне.
- Ну, вот и замечательно, Виктория Бруновна, - потирая руки, удовлетворённо хмыкнул директор. - Я знал, что вы всё-таки примите мою сторону.
В назначенное время директор, не спеша, направился в сторону указанного завучем кабинета. На какое-то мгновение директор задержался и прислушался к голосам выпускников, доносящихся из-за плотно закрытой двери.
- Мужики, как вы полагаете, – достаточно громко вещал чей-то мальчишеский голос, - этот наш старый пень догадается, что Бруновна выдала нам готовые ответы или нет?
- Так, так, - мысленно про себя отметил директор, - значит я, по мнению этих недоумков, уже превратился в трухлявую древесину, в маразматика и дебила, которому уже так трудно будет догадаться, что его просто все надули.
В душе директора медленно поднималась мутная волна ненависти к завучу школы и к этим, казалось бы, надёжным выпускникам, которых он так старательно готовился направить в элитные институты и университеты города.
За дверью все дружно рассмеялись, а чей-то девический задорный голос заметил:
- Да куда там этому пердуну догадаться об этом, разве что кто-то из нас самих ему об этом не скажет или не настучит.
- Эта старая мерзавка всё же обвела меня вокруг пальца, подсунув мне чёрт знает кого, - внутренне кипел директор. – Ну, я вам всем покажу, подонки, кто здесь настоящий хозяин и чего вы все на самом деле стоите.
Директор, распахнув дверь, твёрдой походкой вошёл в класс. Голоса в классе моментально смолкли, а ученики заняли свои места.
- Здравствуйте, дети, садитесь, - криво улыбаясь, промычал директор, подходя к столу. – Да, кстати, а кто с вами сегодня проводил ЕГЭ, если, конечно, это не секрет.
- Олег Иванович, с нами сегодня были Виктория Бруновна и Дмитрий Сергеевич, - быстро ответила директору одна из девиц с ярко накрашенными губами.
- Так я и подумал, - мысленно отметил про себя директор, а вслух добавил, - очень хорошо, мои дорогие выпускники. Я надеюсь, что вы все получите хорошие оценки за экзамен по математике, тем более, что многие из вас планируют продолжить своё образование в достаточно серьёзных университетах нашего города.
С места поднялась девица в вызывающе короткой юбке и с металлической булавкой в нижней губе:
- Олег Иванович, может быть не стоит напрасно тратить ваше драгоценное время на нас и заниматься какими-то совсем непонятными нам проверками и вопросами. Знаете, мы все в этом классе убеждены, что получим хорошие оценки, чтобы беспрепятственно поступить в те самые серьёзные университеты, о которых вы нам только что толковали.
- Интересно, Соколова, откуда у вас такая уверенность в своих блестящих знаниях, – скромно поинтересовался директор. - Даже если мы обратимся к Теории вероятности, то становится совершенно очевидно, что кто-то из вас всё же чего-то не знает. Кстати, Соколова, вот как раз с вас мы и начнём наш маленький блиц-опрос по некоторым разделам этой старинной и чрезвычайно интересной науки – математики.
Девица скривила крашеные губки и, смерив директора презрительным взглядом, нехотя ответила:
- Воля ваша, Олег Иванович, но должна вам заметить, что итоги экзамена по математике будете оценивать не вы, а те ответственные люди, которым поручили проведение ЕГЭ. Ладно, задавайте ваши вопросы, если уж вам так хочется опорочить своих же учеников в глазах общественности и в глазах тех людей, которые уже сейчас с нетерпением ожидают нас в своих аудиториях.
- Соколова, как ты со мной разговариваешь, - еле сдерживаясь, прохрипел директор. Вы, милая девушка, не забывайтесь всё же, что перед вами стоит ни ваш сопливый одноклассник, а директор школы, кстати, от которого всё ещё многое зависит в вашей судьбе. Итак, хватит с меня вашей словесной шелухи и нахального препирательства, а сразу и сейчас же приступим к блиц-опросу некоторых из вас. Вы Соколова можете сесть на место, а я задам несколько вопросов всему классу, но упор в своих вопросах сделаю всё же на некоторые исторические факты. Вот, например, кто из вас скажет какова заслуга самых обыкновенных бочек в создании высшей математики, и я полагаю, что вам совсем не трудно будет ответить мне на этот вопрос. Ага, класс безмолвствует, ну, тогда я начну с подсказок. В ноябре 1613 года королевский математик и астролог австрийского двора Иоганн Кеплер праздновал свадьбу. Готовясь к ней, он приобрёл несколько бочек виноградного вина. При покупке Кеплер был поражён тем, что продавец определял вместимость бочек, производя одно единственное действие, - измеряя расстояние от наливного отверстия до самой дальней от него точки днища. Ведь такое измерение совсем не учитывало форму бочки! Кеплер сразу же увидел, что перед ним интересная математическая задача – по нескольким измерениям вычислять вместимость бочки. Размышляя над этой задачей, он нашёл формулы не только для объёма бочек, но и для объёма самых различных тел. Так вот, уважаемые мои выпускники, о чём идёт речь?
- Да чего тут понимать, - поднялся с места высокий паренёк, весь усыпанный веснушками, - этот мужик умножил высоту бочки на площадь её основания.
- Да нет, Сидоров, вы не правы, – улыбнулся директор. – Вы забываете, что бочки имеют несколько иную форму, чем цилиндры. Итак, господа, один ноль в мою пользу, - с удовольствием потирая руки, засмеялся директор. – Я понимаю, что вы не очень-то вдавались в историю, когда изучали математические формулы, но такие простые вещи вы всё же должны знать. Ну, хорошо, оставим глубокую историю в покое и прейдём непосредственно к математическим формулам и определениям. Вот вы, Крайнев, доложите мне, что такое число «пи» и как оно подсчитывается?
- Олег Иванович, а почему именно я должен за всех отвечать на этот вопрос, - как-то сразу занервничал парень, сидящий за вторым столом от стола. – Чуть что – сразу Крайнев, пусть и другие выскажутся по этому вопросу.
- Хорошо, Крайнев, давай мы вместе с тобой спросим у всех здесь присутствующих, как подсчитывается число «пи».
Директор внимательным взглядом обвёл всех ребят в классе и к своему изумлению не обнаружил ни одной поднятой руки.
- Так, господа мои драгоценные, что же мне с вами делать, если вы и на такой самый простой вопрос ответить не можете, - обратился директор к классу, садясь за стол. – Ладно, я не стану вас больше задерживать, но прежде всего пусть кто-нибудь из вас всё же попытается ответить мне на элементарный вопрос: чему равен синус шестидесяти градусов.
В классе надолго воцарилась напряжённая тишина, которую нарушила девица в джинсовом костюме, сидящая на «галёрке»:
- Олег Иванович, ну, сколько можно вам профессора из себя корчить? От ваших вопросов у всех в классе зевота скулы сводит. Да и потом уже давно пора чего-нибудь перекусить, а то у меня в животе давно уже что-то хрюкает.
- Верно Лидка говорит, - почти выкрикнул Крайнев, – сколько можно здесь перед нами комедию ломать. Мы уже все выполнили свой гражданский долг, заполнив все экзаменационные бланки по математике. Я не понимаю, Олег Иванович, чего вы ещё от нас добиваетесь? Да и потом меня уже полчаса как девчонка ждёт в сквере, а вы всё здесь нам морали читаете.
- Садитесь, Крайнев, теперь я совершенно уверен в ваших «неординарных» способностях к математике и полагаю, что к другим школьным дисциплинам тоже. Всё, все свободны!
Через минуту класс опустел, а директор, обеими руками схватившись за голову, злобно прошипел в звенящую тишину пустого класса:
- Да, какие, к чёрту, они Ломоносовы и Эйнштейны, им бы до уровня прорабов подняться…

***