ЗЕРКАЛО (канонир-поэма)

«Как же я не видел прежде этого высокого неба?

  И как я счастлив, что узнал его наконец»

                             Л.Н. Толстой, «Война и мир»

Комильфо

Всё... Всё прокляни! 
Или связи порви!..

Маневры, манеры, мазурка,
каскады острот...

Но Господь - визави! -

И зябь под казацкою буркой...

Уже сочинитель. 
Ещё офицер,
участник событий недавних...
И вот - от манёвров, мазурок, манер:
в себе невозвратен изгнанник...

Ещё - артиллерия цифер, и числ,
и бомбардировок основы 
его составляют...

Но лёгкая мысль
сквозным наливается словом...

И вот - на ладони - осмысленный мир,
пронизанный взглядом свободным, -
весь мир человечий из чисел и цифр.

И сытый - неровня голодным...

В отечестве барин и граф на войне,
он знает, что - чести да почесть
даны ему родом высоким, зане -
и служит он им, не порочась,
и душу кладёт в том...

Но простолюдин!..
На кой ему - право солдата,
коль скоро со смертью - один на один,
а выжил и - порознь награда?..

Вот - барин: 
сродни ему отроду спесь.

Вот - пахарь: 
сродни ему поле.

Но разом возносят они: 
«Даждь нам днесь...»
Господня обоим ли воля? -

Как пела равно им днесь в небе шрапнель.
Так порознь пенье сегодня?..

И вызов рождался.
И зрела дуэль
ничтожного
с волей Господней!..

К барьерам... 
Дуэль...
Компромисс на крови!..
Лишь взглядом позиции крайней
решается вызов...

Господь.
Визави -
граф, мира лишившийся втайне.

Три выстрела разом...
Господь или граф
решат поединок дуэльный?..

Господь выжидает.
И, зная устав,
граф мысль выверяет прицельно.

Война

Перед ужасом смерти нелепо
Разделённое множество каст. -
Наподобие общего склепа
Одинаково небо для нас.
И, войною повязанным вместе,
Судьбы равные нам суждены:
Граф ли, рекрут ли - кровною честью
Мы соборно соединены.
Потому-то в бою, под картечью,
Не быть братьями нам - не с руки,
Потому-то и ставятся свечи
Всем - за общие наши грехи...

Но глухое сомнение гложет
Испытавших Твою благодать:
Как додумался, Господи-Боже,
Ты войною нас в братство связать? -
В пламенях и дымах выживая, 
Вновь - рубиться, калечить, колоть...

Так в любовь я Твою попадаю,
Образ Твой и подобье, Господь!..

Развернулась громада-Россия
В буйной зелени, в чистом снегу -
Вековую дремотную силу
Не дано пересилить врагу.
И, к обидчикам выйдя достойно,
Мы всегда справедливо сильны...

Но приемлешь Ты души спокойно
И одной, и другой стороны!
Допускаю, что для примиренья
Ты к себе враждовавших приверг.
Но попробуй, рассей-ка сомненье:
Отчего ж враждовавших - не всех?
И, печась о душе человечьей,
Что ж Ты в битвах уродуешь плоть
Малых смертных сих страшным увечьем?..

Этот выстрел - в твой промысл, Господь!

...Позабудут безвестных героев,
Бабы новых народят солдат,
Чтобы, воинства снова устроив,
Рукотворный расхлёбывать ад.
Не видать милосердия слабым,
Быть в калеках до Судного Дня...
Но суровая русская баба
Не Тебя-знай клянёт, а меня!
Будто я посевал эти беды,
А не Ты обескровливал край...
Не сполагоря белые светы
Завели Твой заоблачный рай!..
Так давай, ударяй же в ладоши, 
Насылай же на всех вороньё!!!

...Или кто оболгал Тебя, Боже?..
Или третий мой - в дело Твоё!

Мир

Но выжил я и позабыл
Биваки и походы
И павших в них похоронил
На дне Твоей природы.
И Ты красуешься с небес
В сиянье ежедневном.
Ах, Боже правый, даждь нам днесь
Безгрешно, задушевно...
Но под околицей стоит,
Как сторож при мортире,
Глядящий в небо инвалид
В заношенном мундире.
Но баба - юная вдова -
Бредёт с ведром и слепо
Роняет выплески-слова,
В себя глядясь, как в небо.
Мужик в ярме своих невзгод
Швыряет в небо камень.
И дети ловят небосвод
Проворными руками...
И странный смысл имеет дом
(Коль дом земля и небо):
К добру стремящийся с добром
Приносит зло нелепо.
И барин - волею Твоей
Над ними удосужен -
Не стану к дому я добрей...
Таким Тебе я нужен?!
А в мирном небе - тонкий крест,
И тень креста, как слежка. -
Всё проникаешь Ты окрест
Смирительной насмешкой.
Но не смиренье ведь, а страх
Встречает на дорогах...
Я знаю голод в городах
Растленных и убогих.
Я видел, как в нужде пропал
Вчерашний брат окопный.
И поп твердил, что брат попал
На небо, в рай загробный.
Толпа лобзала длань попу,
Молчком тая сомненье.
Благословлял Твой поп толпу
И прятал приношенья...
И - в лицемерье ровня с ним -
Я обираю тоже
Холопов именем Твоим...
Таким я нужен, Боже?
Что ж Ты немедля не творишь
Возмездий мне подобным!
Или, Господь, Ты сущий лишь
Усопшим да утробным?

Господь

Дух несытый, мятущийся граф,
Средь ничтожных - гигант-голиаф,
Возмутительных книг сочинитель, -
Обойдёмся-ка мы без пиф-паф.
Как, упрямый, ни выстрели ты -
Не избавиться вам нищеты:
Кормят вас поученьем о Боге
Безразличные Богу скоты!

Жил тут некогда нищий аскет,
Ведал тайнами радостей-бед.
Вы за словом к нему приходили -
Всем вам нужен был умный совет.
Честь по чести он жизнь познавал,
Что надумывал, вам отдавал.
Жить безмыслым - куда как нелепо:
Человеков он так понимал.
Уходили вы - царь или жнец,
Говорили: вот это - мудрец!
За совет подавая аскету
Мелкий грошик да чёрствый хлебец.
Воздаянья хватало ему,
Воздержанье присуще уму.
А когда думать вас научил -
Стал не нужен мудрец никому...
Как знакомо теперь и тебе:
Ум не в радость спесивой толпе!
Ей бы - собственной сыто утробе,
Ей бы - сладко в своей скорлупе.
Кто ж, по-твоему, мысли грозит? -
Всякий мыслящий вам - паразит,
Изгоняют задумчивых люди,
Смерть голодная умных разит...
Но на то он и ум. Оттого
Бога создал он ни из чего -
Хлеб ходячим легендам не нужен.
И признали вы Бога его!..
Стал духовником прежний аскет,
Выдал Ветхий и Новый Завет,
Чтобы, умных и впредь прославляя,
Не скупился б для них белый свет...
Много ль тут среди вас мудрецов?
Но зато тут полно хитрецов,
С вас хлеба дармовые дерущих,
Бога ради беря со слепцов...
На химеру вершил ты замах -
Бога не было в ваших церквах!
Наказав человечью породу,
Облапошил вас умный монах...

Вот куда ты так гневно стрелял,
Тратил слово и мыслью вилял.
Целясь в призрачных жителей неба,
Ты в толпу дорогую попал.
Ты, её от бредового лба
В самой скверне пробрав до пупа,
Встал над ней сокрушителем веры!
И анафему взвыла толпа...

Но дуэль наша всё-таки впрок:
Ты себе отыскаться помог.
Так ступай же путями сомнений! -
Это я так велю тебе - Бог...

Улыбка

«Как Он сказал! Ах, как сказал...» -
Граф, чуткий к слову, бормотал
(Евангелия он так читал
Незадолго до смерти)...
В миру чего-то недобрав,
Вдруг открывал бессмертье граф
Людей, зверей, дерев и трав
И прочей круговерти.

Уже не чудились ему
Безмолвные пути во тьму.
Война ли, мир - в одном дыму,
Анютина ошибка...
Но внял он: эта жизнь - ничья!
Лишь не сгорает, как свеча.
И смерть Ивана Ильича -
Вселенская улыбка!

Она в земные наши дни
От взоров прячется в тени,
И наваждения одни
Овладевают светом.
И мы воюем. И творим.
Рабами дохнем. И царим...
И всяк из нас тут - пилигрим,
Но слеп и глух при этом.

Но вот последний грянет день.
И растворит улыбка тень,
И озарит твою ступень,
Одну, очередную
В кругу... И сам ты узришь вдруг,
Как бесконечен этот круг!
И дух, закованный в испуг,
Расплачется, ликуя...

Ноябрь в больных суставах ныл.
И бил озноб. И вечер был.
И потолок над графом плыл,
Безудержно снижаясь.
Но мысль уже летела вверх...
И мельком он оглянул тех,
Что, чуя новость на весь век,
На станцию съезжались.

Зеркало

Свалив земную ношу,
Из маяты сует,
Благообразно лёжа, -
Куда ж он, не отпет?..
Над прахом - лепет светский,
И люд передовой,
И бдит порядок сельский
Жандарм-городовой.
Безмолвье колоколен.
Ненастно. И дождит...
И графом недоволен
Отец-митрополит.
Но впереди процессии,
Проклятию в протест,
Воздетый к поднебесью,
Несут крестьяне крест.
Но за усопшим, рядом 
Шагая, вопреки
Анафемским обрядам,
Горюют мужики...
А граф уходит высью
По избранной тропе,
Неподотчётен мыслью
Ни церкви, ни толпе.
Идёт путём немногих
За грань добра и зла,
Чем меряют убогих
Земные зеркала...
Знакомое зерцало!
Обычно вкривь и вкось
Оно преображало,
Но истинным звалось.
И, часто искажённый
Молвою подлипал,
Ум, славой поражённый,
Не знал других зеркал.
И только единицам -
Небесные даны,
В которых отразиться
Разумные должны.
И, может, умирают
Всего на полчаса...
Но их не возвращают 
Обратно небеса...
Над пажитью, над садом,
Сквозь паволоку туч
Уходит ум-громада:
Вот - пёрышко... 
вот - луч...
вот весь он - в изначальном...
вот суть его - звезда...
Как ни парадоксально -
Зеркальны небеса. 
И знать необходимо: 
Вне слов и суеты 
Войдёшь в поток незримый 
Когда-нибудь и ты.

Другие произведения автора:

Быт

Инкарнация

Джоконда