Запуталась девка я

Беги, Инна, беги

Эх вы, люди-человеки,
в нашем страшном коем веке
научились мы скучать
дома на диване,
на работе, в метро, в трамвае.

И скука была глубокой
от немыслия, недомыслия; боком
выходила она в боках,
лень блуждала в глазах.

В нашем странном коем веке
разучились бегать бегом:
села в такси, поехала.

В город большущий въехала:
дома серые да заводы,
церкви, заборы и пешеходы 
(озабочены чем-то лица).

 

На каждой рекламе «Столица», 
и люди не улыбаются,
а за сердца хватаются,
когда телефон звонит.
И ночью никто не спит:
гуляет народ, ему нравится.

Ты в их глазах не красавица.
Не красавица, значит, надо бежать:
ты бежишь, бежишь — не догнать!

Беги, тебя не догонят.

Беги, о тебе не вспомнят,
а значит, ты будешь жить
в чистоте и без скуки,
писать стихи о разлуке
и о душе прекрасной.
Оставь им свой век ужасный.

* * *
Коие в коем веке,
разучившиеся бегать бегом,
научившиеся скучать,
им тебя не догнать!

Села в автобус, поехала.
В городок свой тихий приехала:
совсем маленький городок и славный.
На каждом доме заглавной
буквой висит «Покой».

Ты плачешь? Да бог с тобой!
Тебя тут никто не читает,
зато жива и кто знает
какие заветные дали
тебя ещё не встречали.

 

Что-то да я не знаю

 

Не было берегов у берега.
Я бегала
по бескраю.
Что-то да я не знаю:
ни солнце, ни траву и ни море,
я не знаю горькое горе.

Я знаю песню, которая плачет.
А это значит,
глаза мои бесконечны,
в них плавает вечность
и Охотское море.
Охота на волю!

 

 

Кораблик бумажный

 

Пускай все думают, 
что я умерла, неважно,
потому что кораблик бумажный
запускается молча.

Где те волки,
что перегрызли мне горло?
Я не смолкла,
мой голос — мои же руки,
которые пишут и пишут без скуки
эволюцию нашего мира!

Я б помирила полмира
своею бравадой.
Ах, о чем вы, о смерти? 
Не надо.

 

 

Одна — ты бог

 

Когда ты одна, ты похожа на бога:
до смерти совсем немного,
до славы четыре шага
и молодость не прошла.

Когда ты одна, ты богиня:
взгляд у тебя невинный,
и месть глубоко сидит —
затаилась, молчит, пыхтит.

Просто ты одна и немного
почувствовала себя богом,
прошлась по полям, по лугам
подумала: «Не отдам!»

Не отдашь ты поля и не надо!
Не отдашься — не в том преграда.
Есть на свете другая стена:
ты одна, и ты не видна,
к тебе никто не подступится.

Краска на стенке облупится.
С твоего дорогого лица
воду не пить. Ты б пошла
до людей осторожно
да сказала им: «Можно
потрогаю ваши жизни,
а также шальные мысли?»

И люди тебе ответят:
— Говорят, на том свете
трогать всё давно разрешается,
тебе там точно понравится!

 

Заберите меня на другую планету

Заберите меня, унесите —
на другие миры расселите:
душу на нежилую планету,
тело на ту, не на эту.

Ай, без тела меня оставьте —
на центральную площадь поставьте
и стихи читайте другие,
не мои, а какие-нибудь неземные:
про деревню, дом и корову,
да отлитую в бронзе Зубкову!

 

 

Тихо душа уходила

Если на свете ни жарко,
ни душно, а просто никак,
значит, вас уже нет тут,
вы дух, вы призрак, пустяк.

Тихо душа уходила.
— Ты куда? «Не вернусь уже.»
— Постой, ты что-то забыла!
«Совесть? Она при мне.»

А на свете было и жарко,
и душно, и холодно так!
Солнце светило ярко.

Я шла на работу (пустяк),
говорила, ждала чего-то,
как будто смерти самой,
вглядывалась: где врёте
совести светлой самой?

И болела завистью чёрной
к той ушедшей душе.
Одно радовало — её не запомнят,
а будут рыдать обо мне!

 

 

Я никого не любила

Хорошо, что я никого не любила,
а иначе б
любовью загадила всю квартиру,
и думала: как бы раздеться,
а потом красиво одеться
и стишок написать скорее
о любимом (он всех милее)!

Читая стихи эти, милый
меня за них и пилил бы,
а после бросил навсегда:
— Не надо о сексе писать!

А я бы плакала
и писала воспоминания
о прошлых связях,
юношах, их признаниях.
Ну или признания придумала.

Как хорошо, что давно я плюнула
на эту любовь распроклятую.
Пойду лучше на митинг —
драться с ребятами!

 

 

Твоя королева

И куда бы ты ни пошёл: направо или налево,
кругом только она одна, твоя королева.

От неё некуда деться!
Ты не можешь даже раздеться
без её обжигающих глаз.

Вот смотрит она сейчас
и думает думу дурную:
«Он меня не достоин, я его не ревную», —
королева из твоей жизни уходит.

Но разум твой бродит
в поисках её глаз:
«Ну где же она сейчас?»

А она неторопливо
очень красиво
рассекает другую планету.

Смотришь ты по углам: нигде её нету.
Нет королевы, может быть и не надо.

Ведь с тобою твоя награда —
глаза её на фотографии
пронзительные, почти порнография.

 

 

 

Красавица да чудовище

 

Красавица и чудовище вместе не будут —
помечтают друг о друге и быстро забудут:
она не шлюха, он не герой,
им вместе не быть. С собой
унесёт он обиду.

Она облегчённо вздохнёт и виду
не подаст, что когда-то вздыхала,
ведь героев на свете немало
и каждый из них сидит в клетке.

Ты тоже взаперти, детка.
А чудовища прут по воле!
Они лишь зло и не боле.

 

 

 

Позитивное — по просьбе читателей

 

 

Из печали рождалась печалька:
те года, эти... Не жалко!

Нет, я не спорю,
счастье есть, оно где-то летает:
улета-улета-улетает!
И оно меня не заденет,
а оденет, потом разденет
соседку Таню и Глашу
и нашу (не нашу) Машу.

А я сижу да скучаю:
зачем мне так много чаю,
зачем я дурную кошку
разглядываю у окошка?

Ведь на этой и той планете
не рождались бы дети,
если б мамы не раздевались,
а потом одевались
и слёзы лили в подушку.

Господи, жить то как скучно!

 

 

 

Песня огородная, не свадебная пока что

 

«Здравствуй, кум»

— Привет, Кума.

«Как живёшь?»

— А как сама?

«Я ходила в огород.»

— Что же там у вас растёт?
То ли брюква, толь чеснок,
топинамбур иль горох?

«Ай, заросло всё сорняком:
чертополохом, лопухом!»

— Ну пошла бы прополола,
чем же хвастаешь, корова:
обленилась, зажирела,
всё б плясала ты и пела!

«Ой, кум-куманёк,
что за бред ты поволок?
Я ходила в огород, в огород,
ничего там не растёт, не растёт,
потому как там хозяин плохой!
Куманёк, так огородик это твой,
твой, твой, твой огород,
а хозяин лентяй да урод!
Тридцать раз плевала на тебя!» —
собралась я и до дому пошла.

— Эй, кума, постой, погоди-ка,
ты зачем ко мне заходила?

Плюнула ещё раз я и ушла.
Не скажу же куму, что пришла
присмотреться к нему, как к жениху.
Ладно, завтра к чёрту снова загляну.

 

 

 

Если мужиков на свете мало

 

Когда мужчин не хватает,
баба злою бывает,
печальная бывает баба,
она и себе не рада.

Она телевизор смотрит
и видит: жизнь её портит,
жизнь её вовсе не красит.
Она губы чуть-чуть подкрасит,
съест помаду с едою.

Потом двери свои закроет
и алкашей не впустит,
заплачет: «Как дома пусто!»

Ей скажут: «Что ж ты хотела?
С нами выпить не захотела,
теперь сиди и жди принца,
вон в телевизоре лица.»

В телевизор баба уставится
(знает, она не красавица),
но хочет Диму Билана
или Урганта Ваню.

Глупая, глупая баба,
к тебе сосед с бормотухой, будь рада!

Хватит мечтать о звёздах.
У них ведь всё тоже непросто:
нет им счастья в жизни,
потому что их звёздные лица
сглазили бабы дурные,
такие как ты — простые!

 

 

 

Я говорю

 

Я всегда говорю между делом,
я всегда пишу между строк.
И чего бы я ни хотела,
наговорю я впрок!

Всё что смогла, я сделала:
брала белила самые белые
и белила историю кровью.
Ничего, отмоем её.

— Ну вот, — вздыхала я мрачно
и бумагой наждачной
распиливала сердца. —
Ещё одна боль ушла.

Уходящая боль уходила,
нет, не благодарила,
а твердила: «Теперь
будет всё у тебя болеть!»

Болит всё за грехи человечества,
стою голая перед вечностью,
а на улице вьюга:
«Одевайся, подруга 
и иди куда-нибудь лесом,
там тебе интересно.»

Звезда так тоже сказала,
а я села, встала, 
отжалась, пошла по кругу:
ни невеста, ни жена, ни подруга.

 

 

 

Разговор с художником

 

«Я вижу, ты розы не любишь?»

Что мне блеск холодных роз?
Мне милее жар свободы,
пыл любви и пепел гроз!

Что мне розы у окошка —
мёртвый блеск холодных глаз:
не цветок в горшке любимый,
а под ножницы и в таз.

Я люблю, Мишель, такую
ледяную красоту:
горы, горы, снег и море,
реки, сопки — всё во льду.

Я люблю нейтрино в море,
и в воде с небес звезду.
Видишь как она сияет?
Я плыву, её ловлю.

«Ты никого не любишь.»

Я никого не люблю,
зато могу плакать под утро,
и от слёз моих чистых, не мутных
ручьи побегут и реки,
добегут до того человека,
который скажет: «Люблю»!
Я к нему очень хочу.

Ты говоришь, художник:
«Усталое сердце молчит.»

Сердце молчит и строчит,
строчит свои стихи,
а над сердцем душа устало:
«Пустое, брось, не пиши!»

Ты говоришь художник:
«Принцесса надменна, горда!»

Я не принцесса, а плотник —
в мозолях моя рука.

 

 

 

Много ль нам надо

 

Много ль нам, женщинам, надо?
Холодный букет из сада,
тёплое прикосновение,
весеннее настроение!

А ещё миллион улыбок,
миллиард (не меньше) ошибок,
целую кучу прощений
да солнечных стихотворений
от заезжих поэтов
и приветов, приветов, приветов!

А ещё нам, женщинам, надо
Весь мир зачем-то в награду.

 

 

 

Причины, по которым я одна

 

— Каждый на этой планете мужчина,
без всякой причины,
мог бы быть моим мужем.
Но на кой ляд мне такой нужен? —
думала я каждый раз.

Если б замуж я не выходила ни раз,
то оно, то конечно!
Но в нашей скворечне
уже побывали скворцы:
раз, два, три...

Побывали и улетели:
пожили, попили, поели
и ненавязчиво отошли —
каждый из них в пути.

* * *
Все мужчины на нашей планете —
это большие дети.
Каждый из них мог бы быть моим сыном,
но на это нужны причины
и таких причин очень много:
я не мать им и даже не бог(а),
а сама без кола, без приюта.

Марфа, Инна, Мария, Анюта —
как бы меня ни звали,
и куда б я ни шла, не ждали!

«Так по какой же такой причине
тебе не нужны мужчины,
тебе не нужны их ласки,
пошто им не строишь глазки?»

Всё потому что устала.

«Смерти ждёшь? А ну села, встала,
отжалась, пошла по кругу:
вот так и без всякой муки
навстречу к новому счастью!»

Я к вам со стихами, здрасьте!

 

 

Как я по людям ходила

 

Не идёт мне навстречу медведь —
на меня он не хочет реветь,
ни волк, ни собака кусачая,
ни старуха дурная, бродячая.

Вот и хожу неприкаянная,
никем не тронутая, не охаянная,
как будто святая по свету,
кричу на всех: «Всех к ответу!»

К ответу то или это,
к ответу само это лето.
И как будто меня все боятся:
при встрече на пузо ложатся.

А я поднимать всех устала.
Отдохнув, «место пусто» заняла.
Ох, и намаялась я
на «месте пустом» с людями!
Пойду я домой к папе с мамой.

Пошла да дорогу забыла.
Вернулась и волком завыла.
Стою, на людей я вою.

А тучи скоро накроют
серое, серое небо.
Быль это была или небыль?

 

 

 

Жалоба на тот свет

 

Дорогой господин Пересвет,
жить на земле нет мочи:
то голод, то войны, то дочи
слушаться не хотят мать —
в общем, собралась я умирать.

Только как? Не пойму. Помогите —
пистолет мне в руки вложите
и чтобы в нём были пули,
побольше — для дуры, для дуры.

На этом я и закончу.
С уважением. Нет мочи
писать долгие письма.

На деревьях горечь повисла.
/ Дата рождения ... дата смерти ...
А не верите, сами проверьте! /

 

Сон разума

 

Я придумала всё:
своё житьё, бытье, быльё.
Я придумала себя,
свои игры и дела.
Придумала и живу:
ем, пью, сплю,
много думаю, пишу.

Пишу о себе, семье,
которой не было. Мне
приятны воспоминания,
сбывшиеся ожидания
и другие фантазии.

Вот я по руинам лазаю
нашей цивилизации —
абстракция за абстракцией!

Смешная, грустная девочка,
называл тебя папа белочкой,
мама звала своей куклой.

От какой же душевной муки
ты ушла в свой мир неразгаданный?

«Я с ума сошла?» Не отгадывай!
Не отгадать тебе это,
ведь история любит вето:
пишущих одиноких чудачек.

Знаешь, а где-то есть мальчик
такой же, как ты, необычный.
Мечтала о нём? Он личность.
Не рассказывать дальше?

Дома ещё побудешь?
Стихи свои ты попишешь,
поправишь ветхую крышу
и вопрос задашь себе главный:
будет ли обезглавлен
сон разума, путанных мыслей?

Бегут за окошком числа.
Белочка, просыпайся,
в дальний путь собирайся,
бери чемоданчик, и ноги
побегут по ожившей дороге:
машины, машины, машины...

А как твоё имя? — Инна.

 

 

Какая новость

 

Я умерла? Какая новость!
Ведь мёртвый поэт не напишет повесть,
поэту мёртвому повестей не надо,
ему со стихами нет сладу:
строчки пляшут как хочут
и хохочут, хохочут, хохочут.

А на дворе год совсем нехороший 
2013 лето. А осень
обязательно будет!
И от поэта мёртвого не убудет,
он нарисует вам повесть про небо:
новую, новую небыль.

 

Так люблю я Ивашу или нет

 

Люблю я Ивана иль нет (гадаю)?
А сама на сносях и не знаю:
замуж ходить или нет?
И никто ведь не плюнет во след!

Вот если бы поплевали,
то сразу б мы поскакали
венчаться в сельский совет.
Так люблю я Ивашу иль нет?

Говорят, нынче модно одной.
Но ходит Иван холостой,
а значит, жених завидный,
и будет мне очень обидно,
если он женится на другой.

Тьфу, с ума меня свёл, дурной!

 

 

А вдруг я самая умная

 

Посижу, погрущу, подумаю:
а вдруг я самая умная?

Но что-то со мной не махаются,
не ссорятся и не ругаются.
А посему понять невозможно:
загадочная я или сложная,
корявая или складная,
видная иль неприглядная?

 

Посижу, погрущу, подумаю,
думу такую надумаю:
как ни крути, ни верти,
а замуж зовут, так иди.

До чего же я мудра, однако!

Хотя ... назовут разве браком
дело хорошее?
Нет, я всё-таки сложная!

 

Январь молодой не пускает меня никуда

 

Я скоро стану звездой,
потому что уже пора!
И плевать, что январь молодой
не пускает меня никуда.
Ведь январю не место 
рядом со светлой невестой.

То ли дело, январская вьюга
так и ложится на руку:
«Выходи да гуляй, родная,
безвестная в сорок лет, молодая!»

 

Заберите меня с собой

 

 

Обнимите меня, обнимите 
и с собой поскорей заберите! 
Но не надо заставлять работать: 
суп варить, стирать, чистить боты.

 

Я к физическому труду непривычная:
не какая нибудь штучка столичная,
а сахалинская девка бойкая, смелая,
на рыбе отъетая, белая!

 

 

Никому не нужна ты такая

Покатилась беда горошком.
Ну что ты смотришь в окошко,
зачем душой своей маешься,
кому улыбаешься?

 

Плюнуть пора и забросить,
никто о тебе и не спросит,
никому не нужна ты такая
красивая, молодая!

 

 

Душой раздеться

 

Не жила бы я нежилою,
не ходила я небылою,
а печальная бродила по свету —
все искала свет ... а его нету.

 

Выплакала все свои слезы.
От слёз моих появятся грозы
и ручьи потекут — некуда деться!
Остаётся одно: душой раздеться.

 

 

Пускай завидует народ

А не надо сразу много
выставлять своих изъянов,
потому как есть надежда
повстречать кого-то близко
и отдаться вот так просто —
пускай завидует народ!

 

 

Баловаться уж кому-то точно надо

Ангел в небе тихо ходит,
шепчет людям: «Не балуйте!»
Назло ему своим мы детям
никогда не скажем: «Нет!»

 

Потому что баловаться
уж кому-то точно надо.
Ну а ежели не детям,
так и вовсе некому.

 

 

Запросто жениться

Не бывает так и сразу —
просто, запросто жениться,
потому что будут дети.
Знаю я как это тяжко 
в толсты жопы целовать!

 

 

Бешенство в селе

Заболела я «проказой»,
самой гадостной заразой —
как пошла рожать ребят,
мал-малее пострелят:

десять ласковых девчонок,
десять драчунов мальчонок.
И удержу нету мне.
Какое бешенство в селе!

 

 

Девки пляшут

Ну и что ж, что девки пляшут,
одиноко расставляя
в круг деревни колья.
Никому я не отдам
Долинск свой, Приморье!

 

 

Афоризмы

 

Я сахалинская девка бойкая:
то лежу, то сижу, то на койке я.
На себя давно рукой махнула:
«Стану самой яркою звездою!» — вздохнула.

 

* * *

 

Заболела я родиной, заболела,
не смотрела на неё я, не смотрела,
не смотрела и смотреть не собираюсь,
потому что умереть где — выбираю.

 

* * *

 

Миллион парней усатых
ходит по планете.
Не смотри на них, не надо!
А то будут дети.

 

* * *

 

Я сегодня проснулась звездой,
я сегодня вдруг поняла,
что где-то ходит мужик холостой,
а я до него не дошла.

 

* * *

 

Не было счастья на свете,
да по несчастью родились дети,
выросли и отправились в школу.
Вот и счастье. Никто и не спорит.

 

* * *

 

А чтоб б по Родине Руси
красной деве ни пройти —
дороги ваши проконтролировать.

 

* * *

 

Наварю варенье, будешь его кушать;
никому не надо стихи такие слушать!

 

Другие произведения автора:

Наше будущее

Песни скоморошьи

Думки девичьи горькие