Двадцатый век… О век безумный.
О страшный и жестокий век!
Какой Создатель полоумный
сумел ускорить время бег.
Век покорения природы,
слепой надежды на прогресс,
конец мистической свободы
покрова вдумчивых небес.
И первый раз пробитый купол
Икара дело завершил,
и то, что век былой напутал
мечом Дамокла разрубил.
Он заменил веревку цепью
из сплава ужаса и лжи,
в весело-розовую петлю
покорно голову сложил.
То легким становясь как пламя,
то, превращаясь в кутерьму,
то как-то сразу заявляя
что, всё, что знали ни к чему.
То, возвышаясь, то кривляясь,
то, открывая новый мир,
он не заметил, развлекаясь,
порвались струны старых лир.
И запасных уж не осталось
(все перепробовать сумел!),
и слову «вау!» покоряясь,
оригинальничал и пел.
Век ложных вер, экспериментов,
трибун, плакатов, черепов,
решающих судьбу моментов,
амбициозных злых умов.
Последний век героев Тори,
в пороховом исчез дыму.
Зачем лились те реки крови?
Видь все, что было ни к чему.
Евангелие своё захлопнув
Помчался в бездну человек,
Из бури вышел, горько охнув,
он проклял этот темный век.
Лабораторная собака
для испытанья новых вер,
он опроверг примером краха
что доказать он не сумел.
Начало новой страшной эры
открыл твой яркий алый свет
век безысходной хищной веры,
и кровь лилась, НО ХРАМА НЕТ…
Другие произведения автора:
Child in the time
К дню рождения Любимой
Когда становиться страшно
Новые
Меню
