И то, что было в тебе тенями,
И то, что было в тебе шипами,
И то, что было в тебе цветами
Пью губами


Мы выпьем долгую ночь, 
Называя свои имена огню побуквенным трепетом губ.
Алые розы в шепоте тел...
Беспамятство двух слов, постигающих тайнопись «алого вина».
Растворяйся в пальцах каждую ночь...
Капай на белое без перевода на мой язык...
Ты - не рифмованная дерзость моих ожиданий,
Танцуй надо мной...
Будто нам навстречу отпущено вечное время.

Твои глаза украдены у всех...
Темная тайна их поит мои страницы.
Чернила разлиты по сквозняку желаний...
Я пишу на тебе все, что нельзя сказать вслух.
Цвет теней так похож на восточный узор,
И бьется гортанное, медленное небо обнаженных
Поцелованное луной.
Недозволенные обереги - нагота, таинство, невинность и страсть.
Страсть - золотой огонь в обугленных руках,
Тень голубая над пропастью мотылька,
Мгла золотая над влюбленностью...

Там, закрывая глаза перейти за шепот

Лирика в алой строфе...
Сходи с эшафота ночи в костры моих рук,
Оставляя горячее слово на коже,
Там, где лира качается на сумасшедшем ветру откровенней огня.
В ярких цветах твоей нежности сохнут вечные слова,
Капает каплями в сердце огонь на раскаленное ожидание.
Располосовать твое тело поцелуями...
Вычерчивая вседозволенность 
В этом белом краю трепета строф. 
Нам можно друг друга, вокруг нас рождается пламя.

Губы распиты по ветру скользящим шелковым ветром...
Листай надо мной неповиновение!
Вензель вечной красоты в твоей скользнувшей улыбке забвения и полета,
Где я осыпаюсь в тебя, чтоб любить и поить эту бездонность...
Подставляя себя под плеть и солнце,
Под ноты твоих глаз в свете свечей,
Где алые лодки уже оторвались от берега...и плывут навстречу.

Мы стали бессмертны давно...
Ведь так безуспешно  пришли умирать друг в друге
На кончиках пальцев трепета.

Останься в моих объятиях, если осмелишься перейти черту,
Руками, губами позволь мне тебя отпевать,
Роза в бокале ночи...обрекая меня на смерть...даруй мне жизнь
Тут, где позволено лишь одно сердце.