Когда так случилось - не знаю.
Наверно, в каком-нибудь сне
Твоё: «От креста отрекаю!»
Пришло и запомнилось мне?
И всё ж мы встречались когда-то...
Могучие догмы храня,
Ты в сане судьи и прелата
Застенком ломаешь меня.
Твои подземелья и дыбы,
Калёные клещи твои
И дьявола сделать могли бы
Мерилом небесной любви.
«Раскайся!..» - и жала пронзают...
«Смирись, еретик, и молись!»...
И тело моё покидает
Тобой осуждённая мысль. -
Сравнима лишь с миром огромным,
О теле ничуть не скорбя,
Мой образ во времени тёмном -
Она не боится тебя.
Не знаешь ты, грозный убийца,
Что мысль невозможно убить,
Что свойство её - повториться,
А значит - меня повторить!..
Но вот и последнее «Amen»
Тебе твой преемник сказал,
И с траурной датою камень
Тобой именуемым стал.
Ну, как там, твоё преподобье?..
...А я в незнакомом краю
Над мраморным скучным надгробьем
В старинном соборе стою.
Картавя с латыни на русский,
Доводит почтительный гид,
Что здесь, в погребении узком
Магистр-инквизитор лежит.
Но что это! - Имя на камне
Того, под плитою, на дне
Знакомо как будто века мне,
Как тень истязаний во мне,
Как смутные сны о распятых,
Как голос его: «От креста!»...
Да, мы с ним встречались когда-то.
И я теперь знаю - когда!
Другие произведения автора:
Экклесиаст или библейский ноктюрн
Свысока
Точка росы
Новые
Меню
