Все поля заросли в деревеньке моей,
Там, где рожь колосилась, лишь осот да пырей.
Васильки и ромашки заглушили они,
А их много когда-то в золотой было ржи.
Наливалися зёрнышки от тепла и дождя,
Согревало их солнышко и, конечно, не зря.
Созревали колосья, наступала страда,
Всем крестьянам тогда было уж не до сна.
И не зная косилок, бабы брали серпы,
Косы клали на плечи их мужья-мужики,
И омытая росами, рожь ждала уже их,
С налитЫми колосьями стоять не было сил.
Мне отец мой рассказывал: сильным был мой дедок,
За часок дед мой скашивал пребольшущий лужок.
Размахнётся косою, травы лягут в рядок,
За неделю справлялся накосить он на стог.
Поспевать за ним трудно было даже семьёй,
Разбивая рядки, пот катился струёй.
А потом ворошили, на ночь в копна собрав,
Даже дети умели в руках грабли держать.
Молочка мы парного не попьем больше здесь,
Из муки своей хлеба нам в печи не испечь.
Деревенек таких не найти и с огнём.
В какой «ИЗМ», мне скажите, в одиночку бредём?