1
Народов общежитье –
Страна СССР.
И не могу забыть я –
Как юный пионер,
Я с галстуком на шее
И ранцем за спиной,
Вприпрыжку, вдоль траншеи
Из школы мчусь домой,
Где мама семилетке-
Мне задаёт вопрос:
«Какие же отметки
Сегодня ты принёс?»
Я помню эти годы:
Мой дом родной, где рос,
И дворик, где у входа
В углу был транс-киоск,
А за оградой садик,
Где чаши клумб вокруг,
Где запахи оладий
Струились поутру.
И помню я, бесспорно,
Все улицы тех лет,
Весь мой любимый город –
Мой солнечный Ташкент,
Где я со старшим братом
И с мамой, без отца,
С её одной зарплатой
Нуждались без конца.
2
Народов общежитье –
Великая страна.
И в ней обязан жить я,
Другая не дана.
Студентом на трамвае
Я еду в институт,
В котором постигаю
Учительский свой труд.
Как явь, перед глазами,
Всегда передо мной
Над каждой крышей знамя,
Как пламя. Над страной
Повсюду грандиозно
С портретом Ильича
Красуется наш лозунг,
Пророчески звуча:
«Мы к коммунизму верной
Дорогою идём
И скоро непременно
Все страны обойдем!»
В те годы мы не знали,
Что путь наш обречён.
Уже Хрущёвым Сталин
Был, вдруг, разоблачён.
На съезде он публично
Пролил с трибуны свет:
Культ личности привычный –
Причина многих бед.
Не знал тогда он, милый,
Не ожидал того,
Что вскоре с той же силой
Разоблачат его.
И запестреют лица
Неправедных владык,
И расцветёт традиция
Разоблачений их.
Все поздно осознали
Ошибки главной суть,
Что с Октября избрали
Неверный в корне путь.
И в этой страшной сути
С уродством разных черт
Проходят молча судьбы
Ста миллионов жертв.
3
Народов общежитье –
Державная земля.
Кормильцем должен быть я,
Отец семейства я.
По трассе на машине,
Довольный сам собой,
Объездив магазины,
Рулю к себе домой,
Где тотчас у порога
Звучит жены вопрос:
«Ну, как была дорога
И что ты там принес?»
Я помню эти годы:
КвартАл наш Чиланзар,
Где при любой погоде
Весь день гудел базар.
Мы жили в своём мире,
Устроенно уже,
В двухкомнатной квартире
На третьем этаже.
И жили б так по-прежнему,
Как каждый и привык,
Но после смерти Брежнева
Всё изменилось вмиг.
За ним достойной сменой
Прошли наперечёт:
Андропов и Черненко,
А позже Горбачёв.
Последний, без шпаргалки
Читая свой доклад,
Такие вставил палки
В наш жизненный уклад,
Что до сих пор икается
И вся душа болит.
Стремительно меняется
Державы прежний вид,
И в очаге распада
Крушится монумент
Привычного уклада
Семидесяти лет.
5
Народов общежитье
Распалось навсегда,
Но как могу забыть я
Те давние года,
Когда ещё ребёнком
Я в ленинской стране,
Мечтал стать октябрёнком.
И до сих пор во мне
Те годы, когда в классе,
Дразня учителей,
Мы все, живя в согласии,
Мечтали стать взрослей.
И, с яростным укором
Кляня капитализм,
Мы верили, что скоро
Построим коммунизм.
6
Народа общежитье –
Еврейская земля.
И не могу забыть я,
Как вся моя семья,
Прощаясь с жизнью прежней,
Меняя её стиль,
Приехала с надеждой
В край предков ИзраИль.
В глазах от изобилия
Разрисовался рай.
В СохнУте* предложили
Нам караван-сарай.
Всё было интересно:
Обычаи, закон
И новая профессия
С названьем «никоён*».
Меня ватик* со смехом
Спросил: «Что ждали вы?
Здесь всё продумал сэхл*
Еврейской головы.
Учёных нам не нужно,
Своих хоть пруд пруди.
Важней – молиться дружно
За частые дожди.
Чтоб жизни вам не портили,
Не стоит в бочку лезть.
Оставьте свои фортели,
Примите всё как есть.
Понять пора быстрее,
Ведь вы не дураки,
Что здесь вы не евреи,
А просто русаки.
Я верю вам: бесспорно,
Еврейка ваша мать,
Но без прочтенья Торы*
Евреем вам не стать.
А после чтенья Торы
И прочих процедур,
Вам ясно станет скоро,
Что нужен вам гиюр*».
Я с чувством огорчения
Вникал в его слова.
От странных поучений
Вскружилась голова.
Я встал, прервал беседу,
И он сказал тогда:
«Аколь ие бэсэдэр!*»
Я лишь спросил: «Когда?»
1991 год.
Сохнут* - центр распределения.
Никаён* - работа по уборке.
Ватик* - сторожил.
Сзхл* - ум (язык идиш).
Тора* - Ветхий Завет.
Гиюр* - обряд принятия Иудаизма.
Аколь ие бэсэдэр* - всё будет хорошо.
Другие произведения автора:
Поющая дамба. На стихи Евгения Евтушенко.
Колдующие изгибы (Песня)
Мечтой заворожённый. На стихи Михаила Крупенькина.
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
