Годы в шиповках

Очерк из книги «Жить без болезней» - Яндекс Николай Углов, ЛитРес, Амазон, Озон и моб. прилож. тел.

Всю жизнь занимаюсь спортом. Это уже не привычка, это – стиль жизни. Много чего было в спорте, но вспоминается только то, что не даёт мне покоя и сейчас. Начну с армии. В 1959-62 г. служил в Ейском авиационном училище лётчиков. На втором году службы наконец-то приняли в спортроту.

Вспоминаю один день. Закончил  кроссовую тренировку, ноги уже не слушались, были «ватными»,  и «прухи» не было.  Это немного расстроило меня:
     - «Пробежал – то всего десять километров «фартлека», а что-то «движок не тянет». Скоростного бега было четыре километра, а остальное – так себе: «бег беременной женщины» - и почему-то тяжело. В  субботу-воскресенье важные старты – неужели опять проиграю Луговому?»
Володька Луговой – давний мой соперник:  рекордсмен и чемпион округа в беге на длинные дистанции. Недавно  я  пробежал «десятку» (10000м.) за 31 мин.43 сек.,- это чуть выше первого разряда, но до рекорда Лугового (ровно 31 мин.) далеко.  Приняв душ и пообедав в столовой,  направился в  спортроту. В большой казарме уже отдыхали, придя с тренировки, многие спортсмены: футболисты, волейболисты, ватерполисты, легкоатлеты и штангисты – это был центр подготовки лучших спортсменов округа. Большой плакат на стене напоминал  атлетам:
    - Спортсмен! После тренировки – отдых  лёжа в постели, но не сон!

Я (да и все остальные) никак не мог понять, почему нельзя вздремнуть после тяжёлой тренировки: дежурный офицер постоянно находился в казарме и следил за этим.
 Увидел, что мой товарищ Алексей уже отдыхает внизу, подвесив ноги на резинках к сетке двухэтажной койки: так делали все легкоатлеты, чтобы ноги лучше восстановились после тренировки. Он спросил:
    - Ну, и сколько кусочков сахара тебе дали в обед к чаю?
    - Шесть! А что – тебе больше?
    - Да нет – также. А вот футболистам дают по двенадцать кусков! А разве можно сравнивать наши тренировки и их пасовочки в мячик. Они же все лентяи.  Почему такая несправедливость?
    - Футбол все любят, а нашу лёгкую атлетику народ не понимает.

В воскресенье всё так и случилось: и на «пятёрке» (5000м.) и на  «полторашке» (1500м.)  проиграл Луговому. Тот, радостный и возбуждённый, уезжал на общевойсковые  соревнования  группы советских войск в  ГДР. Протягивая мне руку, он надменно  усмехнулся:
    - В армии ты никогда не выиграешь у меня! А после армии… Конечно, всё может быть, но ты слабоват. Нет у тебя ключика ко мне!
    - Как знать, как знать! Буду искать этот, как ты говоришь, ключик! Может, и найду! Дембель скоро: на гражданке встретимся! Живём-то в одном крае - Ставропольском… 
    - А знаешь, почему ты никогда не выиграешь у меня? У тебя нет скоростных данных. Моя  скорость  на стометровке  намного  превышает  твою скорость. При равенстве в тренированности  я всегда буду выигрывать у тебя на последнем круге. На финише ты всегда будешь мышью, а я кошкой! Тебе надо тренироваться в марафоне – там скорость особо не имеет значения.

Я это понимал и сам – и это меня расстраивало. Но как повысить  абсолютную скорость? Это очень тяжёлый процесс и зависит он от индивидуальных способностей человека. Сам видел: некоторые  ребята без подготовки выполняли сразу третий разряд на стометровке, а другим требуется на это год – два.
Всегда  недолюбливал  Володьку – считал его  дерзким, занозистым,  чванливым и вероломным.  Добавляло апломбу Луговому  его постоянное лидерство  в беге на длинные дистанции. И это неоднократно подтверждалось на наших  совместных стартах.  Но с некоторых пор я  начал «теснить» чемпиона округа. Володька  теперь побаивался меня: он видел, как я самоотверженно тружусь на тренировках, а это когда-нибудь скажется на результатах.

Как-то, заминаясь на газоне вместе с другом Алексеем, рассеяно слушал  его:
    - Читал, что австралиец Герб  Эллиот  делает на «полторашке» и миле? Установил феноменальные мировые рекорды! Пишут, что его тренер Лидьярд  мучает марафонской тренировкой – 160 километров в неделю по песчаным дюнам!  И это для средневика! Живёт с ним в шалаше на берегу моря: молоко, овсянка, бананы, два мешка орехов, бочонок мёда, родниковая вода – вот и всё питание!
    - А стайер Мюррей Халберг:  другой ученик Лидьярда – что вытворяет? Бегает ежедневно по колено в воде вдоль берега моря на дистанцию тридцать километров. А ведь у него одна рука парализована – висит, как плеть. Вот фанаты!
    - Ладно, Николай! Они далеко, а у тебя завтра опять сражение с Луговым – не подкачай.

«Пятёрка» - двенадцать с половиной кругов  и «десятка» - двадцать пять кругов на стадионе с некоторых пор стали для меня неотъемлемой частью жизни: практически все субботы – воскресения были соревновательными.
На этот раз  решил применить на «пятёрке» тактику Олимпийского чемпиона Владимира Куца – быстрое начало и рваный бег по дистанции.  Луговой  не ожидал этого и сразу отстал вместе с другими бегунами.  Но к концу дистанции он всё-таки достал меня. Пошёл последний круг. У меня темнело в глазах, пот заливал лицо, я прилагал неимоверные усилия, преодолевая последнюю стометровку.  Володька с ужасом понял, что проигрывает, и сверхъестественным усилием догнав  меня, локтями начал оттеснять меня с крайней дорожки. Я не удержался  и  выскочил  на газон  футбольного поля. Судьи  дисквалифицировали  меня. Чуть не плача, догнал Лугового:
    - Ну и сволочь ты! Завтра на «десятке»  рассчитаюсь с тобой!
Тот миролюбиво парировал:
    - Зря ты это! Сам оступился, а я виноват!

И вот наступил решающий день. Раздалось привычное:
    - На старт! Внимание!
Выстрел стартового пистолета и бегуны отправились в далёкий путь. Сразу решил взять высокий темп, измотать Лугового, и не дать ему «приклеиться» на последнем круге к себе. Уже пройдено двадцать кругов и Луговой держится из последних сил за мной  вместе с двумя другими бегунами. Вдруг на вираже сзади меня  по ноге сильно полосонула  боль;  я закричал и упал  навзничь на траву футбольного поля. Кто-то из бегунов  наступил шиповкой в толчее на мою пятку и распорол её: кровь хлынула на траву. Я беспомощно посмотрел вслед стайерам: 
    - «Конечно, это преднамеренно  сделал Луговой – он бежал за мной. Ну и тварь!»
На  долгих  четыре месяца  я  выбыл из тренировочного процесса, занимаясь потихоньку штангой в спортзале.

 Прошло два года. Мы с Луговым  выполнили норматив КМС (кандидата в мастера спорта).  Были давно уже на гражданке.  Тренер   как-то сказал  мне:
    - Ты  читал сообщение в «Советском спорте»?
    - Какое?
    - Олимпийский чемпион и рекордсмен мира в беге на 800 метров  новозеландец  Питтер  Снелл  опять приступил к длительным пробежкам по песчаным дюнам и бегу по колено в воде  вдоль берега океана.
    - Но он же, писали,   уже прекратил соревнования?
    - Да нет, как видишь. А к чему я это тебе говорю?  Недаром эти великие бегуны тренируются с отягощением. Хочешь выполнить норматив МС (мастера спорта)? Я попросил одного знакомого портного: он сшил три  пояса и набил их песком – всего восемь килограмм.  Будешь одевать их на тренировку. 
С тех пор я перепоясывался  поясами с песком, как «пулемётными лентами»,  и терпел возросшие нагрузки.

В сборную края по лёгкой атлетике недавно попали две новые девушки – Мила  и Юля. И надо же так случиться! Мы оба с Луговым  «положили глаз» на стройную, синеглазую, белокурую красавицу - средневичку Милу. Она особо не выделяла никого из нас, благосклонно принимая наши ухаживания.  Сборная команда края  в то время постоянно разъезжала по  разным  городам, и приходилось  всем жить вместе  в гостиницах. Мила обедала в ресторанах  за одним столом поочерёдно с каждым из нас.  Она  ходила  на прогулки по городу, парку, в кино поочерёдно с нами.  Вместе  втроём – никогда!   Зная  наши неприязненные отношения, старалась сгладить их. Мы же ещё больше злились друг на друга  и на неё за то, что она не выделяет никого из нас.
Любовь к девушке  ещё более усилило наше соперничество. После неприятного случая с травмой пятки  я старался избегать совместных стартов с Луговым.  Тренер благосклонно разводил нас по разным забегам.

В  Вильнюсе проводился профсоюзно-комсомольский кросс ДСО «Труд», где всё-таки состоялась  наша дуэль. Была поздняя осень, дул сильный ветер. В белых трусах поверх трико (так тогда бегали в холодную погоду) я возглавлял  весь забег  на пятнадцать километров – уже был уверен в победе.  Коренастый Володька пристроился  вплотную к моему левому плечу, скрываясь от сильного ветра. До финиша оставалось меньше километра, а Луговой всё никак не отставал и сопел за моей спиной. Я  начал отходить вправо на метр, два, три, пять, уступая лидерство  настырному Володьке. Злился, поняв, что могу опять проиграть на финише, и мне хотелось отдышаться за спиной Лугового,  посмотреть – устал ли он? Но Володька  так и не вышел вперёд, и на последних метрах, «клюнув головкой», чуть опередил меня.  Я чуть не заплакал от досады. Когда вручали медаль и серебряную статуэтку Луговому – он надменно шепнул мне:
    - Я же тебе говорил: ты никогда, запоминай,  никогда не выиграешь у меня!

Тренер, разбирая этот забег, очень ругал меня:
    - Ты, вижу, уже  сильнее  Лугового, а  проиграл из-за неправильной тактики.  К чему было возглавлять весь забег на пятнадцать километров, терпеть и принимать на себя весь ветер? Другим  дал  бы полидировать.
    - Но абсолютная скорость у него выше! Как выиграть у него?
    - Очень просто! Будем эту зиму отрабатывать финиш! На следующий год ты будешь не только обыгрывать Лугового, но, главное – ты должен стать мастером спорта!  У тебя три скоростные тренировки в неделю на повторных отрезках. Последние два отрезка – в полную силу,  как  бы тебе не было тяжело! Допустим,  задание 20х400  по 65 сек (двадцать раз по четыреста метров по 65 секунд  каждые). Последние  два отрезка ты должен выбегать из минуты! Если  задание - интервальные отрезки  10х1км (десять раз по километру за  2 мин. 50сек, то последние два отрезка – по 2мин. 35 сек!) Давай работать!

-  В конце тренировки показывать такие скорости? «Движок» и ноги не потянут! Это же будет ужасно тяжело! Смогу ли?
    - А как ты думаешь выигрывать? Более того – все тренировки будешь заканчивать тремя «сотками» по максимуму!  Сейчас наступает  такое время для средневиков и стайеров, когда при равенстве в тренированности большого числа спортсменов – всё будет решаться на последнем круге!
С этой поры  я  неукоснительно соблюдал установку тренера – трудился неимоверно, преодолевая себя. Прошёл ещё один год.

И, вот он наступил – главный старт сезона! В Киеве только прошёл дождь, и гаревая дорожка была довольно вязкая.  Настроение у меня было боевое:  хорошо выспался – никакого «мандража», как это бывает практически у всех перед стартом.  Тренер, как условились, «вёл по мастеру», и я особо не обращал на других бегунов внимание – мне приходилось опять лидировать. 

 Луговой  давно  отстал,  да и не до него мне теперь.  Двадцать три круга  позади. У меня оторвался номер (первый!?!) на спине и неприятно хлопал, болтаясь; вся спина и голова были уже чёрными от влажной  раскисшей гари, летевшей от шиповок  при  захлёстах стопы. Темнело в глазах, и я стонал: «терпеть, терпеть, терпеть!»  А тут ещё болельщики, собравшиеся на  главной – западной  трибуне на предстоящий футбольный матч, орали:
    - Первый!  Не подкачай!  Нам за тебя, если победишь, поставят ящик пива!
Пробегая мимо  восточной  трибуны,  услышал  другой грубый крик:
    - Эй, длинный!  Выиграй! Я на тебя поставил бутылку!
Натужно улыбнувшись, подумал:
    - «Да – это менталитет футбольных болельщиков! Явно не знатоки лёгкой атлетики!  Им бы только «нажраться»!»

Тренер за шестьсот метров до финиша, выбежав на бровку, показал  мне ладонь вниз, т. е. от нормы мастера спорта отставание пять секунд! И сразу же меня   обошли четыре спортсмена! В висках у меня стучало, я терпел и хрипел, стараясь «поймать» убегавших:
    - «Держаться, держаться, не отставать!»

И вот он – ПОСЛЕДНИЙ  КРУГ!!! Тренер вдруг так заорал, выскочив на дорожку, что его, наверное, услышали в городе:
    - Николай, съешь их! Ты можешь! Ты должен!  Ты готов! Съешь всех!
Я  встрепенулся! Что-то взыграло внутри меня! Откуда только взялись силы? Достал и обошёл одного за другим всех спортсменов!  На последней сотке – никого! Трибуны  неистовствовали. Уже перед финишной ленточкой, которую спешно натягивали судьи, легко обогнал  Лугового на целый круг! Тренер, обнимая меня, и чуть не плача, кричал:
    - 29 минут 36 секунд! Ты – мастер спорта!
Счастливая  Мила подбежала, целуя меня в щёку. Прошептала тихо в ухо: 
    - Теперь я твоя! Давно выбрала тебя, но дала зарок, что скажу об этом, когда выиграешь  у  Лугового.

Я растерялся, неловко топтался на месте, о чём-то сумбурно заговорил.

Мы начали встречаться  с Милой. Правда, пока не целовались на свиданиях. Но, видно, судьба распорядилась по-своему. Родители Милы добились вызова в Израиль, и мы расстались. Расстались навечно.

Чтобы как-то заглушить боль от потери любимого человека, неожиданно даже для себя, женился на девушке, которая была весьма далека от спорта.

Тренироваться  продолжал, несмотря на протесты жены.  В 1966 году вместе с другом - Витькой Аносовым мы от сборной Ставропольского края приехали в Орехово-Зуево. Очень понравился маленький уютный, зелёный городок. Жили в дешёвой гостинице, тренировались в лесу и на шоссе. Постоянно шли  тёплые летние дожди, накапливалась усталость после длительных и интенсивных тренировок, терзали мысли о доме и семье.

В 1965 году  родился сынишка Миша. Понял уже через несколько месяцев, что сделал глупейшую ошибку в жизни! Ни особой любви не было, ни желания. Жена оказалась сварливой, скандальной. Жизнь превратилась в ад! Развестись-то можно спокойно, но… сынишка. Как теперь его бросить? Сам прожил всю жизнь без отца и знал, что это такое:

  «Нет, ни за что! Я не должен допустить  безотцовщины! Сам натерпелся! Мой сын будет жить при отце! Буду терпеть супругу до совершеннолетия, а там…. посмотрим».

Как-то Витька предложил мне:

    - До старта ещё две недели. Вечерами делать нечего. Пойдём сегодня на танцы?

    - Ты-то холостой! А я…

    - Ну и что? Не жениться же я тебя зову. Просто проведём время.

С неохотой согласился. На танцплощадке были … одни девушки!  Это был город ткачих. Ребят совсем мало. Их сразу заметили. Я до этого никогда не ходил на танцы и совсем не умел танцевать. Из радиолы полилась знакомая песня в тон происходящему на танцплощадке:

                        Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы

                      И щёки девушек горят, с утра горят румянцем.

                     Пришли девчонки - стоят в сторонке, платочки в руках теребя.

                    Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят.

 Когда объявили «Белый танец», к нам сразу кинулись несколько девушек. Я  покраснел, неловко топтался, и никак не мог выбрать из пяти претенденток напарницу. Наконец, решился и, не глядя в лицо, начал передвигать ногами, смотря в пол, с какой-то красивой девушкой в цветастом платье. Разговорились. Зовут Люсей. Весь вечер протопал-протанцевал с Люсей, постоянно извиняясь за свою неуклюжесть.

Теперь меня тянула какая-то сила вечерами на танцы. Танцевал только с Люсей. Она ненавязчиво учила танцевальным движениям. Витька тоже начал встречаться с одной девушкой. Две недели пролетели, как один день.

 Старт. Люся пришла болеть за меня. Да где там! Более пятисот участников! Я  был только в первой сотне – пробежал 30км. за 1час 50 минут.

Расставаясь, обменялись с Люсей адресами. Уж что случилось со мной - сам не знаю. Я соврал Люсе, сказав, что не женат, и дал адрес в Кисловодске  Хотнянского Юры – своего друга по тренировкам. Зачем, так и не решил. На что надеялся – непонятно!

С тех пор Юрий регулярно приносил мне письма  на тренировку  от Люси. Она писала очень пространные письма, признавалась в любви, ждала меня. Я, прочитав их, тут же рвал, чтобы не увидела ревнивая супруга.

На следующий год  уже рвался в Орехово – Зуево, интенсивно тренировался и легко выигрывал предварительные старты, чтобы попасть туда на соревнования. По приезду вечером опять спешил к Люсе на танцплощадку – мне  уже начали нравиться танцы.

 Голос Майи Кристалинской  из радиолы звал нас  на вальс – эту песню прокручивали несколько раз:

                                       Подмосковный городок, липы жёлтые в рядок,

                                      Подпевает электричке ткацкой фабрике гудок.

                                       Городок наш ничего, населенье таково –

                                       Незамужние ткачихи составляют большинство…

Вот уже третий приезд в Орехово-Зуево. Радостная встреча с Люсей. Я  полюбил девушку. Метался, не зная, что предпринять. Видел и чувствовал, что она тоже искренне любит меня. Постоянно мучила мысль:

 «Зачем всё это затеял? На что надеюсь? Бросить семью? Нет - сил не хватало! Обмануть Люсю? У меня даже в мыслях этого не было! Смешно сказать: женатый человек – но я так и не решился даже её поцеловать».

 Так для чего развёл эту канитель? У меня  не было ответа.

 В четвёртый раз пробежал «тридцатку» за 1 час 41 мин. и  был в первой шестёрке. Я был вне себя от радости! По положению, в этих стартах участвовали десятки, если не сотни мастеров спорта со всего СССР, кандидаты в МС и перворазрядники.  Призёры шестёрки  на таких массовых и престижных всесоюзных соревнованиях становились автоматически мастерами спорта! Люся поздравила первой меня.

Последний вечер провёл с Люсей до глубокой ночи. Взявшись за руки, мы  долго гуляли по городку, сидели на скамейке в парке. Она молчала, вздыхала, нежно смотрела на меня, требуя взглядом высказаться. Но я не знал, что делать.

Через неделю после приезда в родной город, ко мне прибежал встревоженный Юра. Протянул телеграмму:

    - «Я не могу больше так! Выезжаю к тебе в пятницу! Твоя Люся».

Я  ужаснулся:

    - «Сегодня среда! Что делать? Я же тоже люблю её! Она первая решилась на это! Что же,  что же предпринять? Я всё-таки подлец!  Для чего обманывал её почти четыре года? Для чего «тянул резину»? Она надеялась, она ждала, а я нагло обманывал доверчивую девушку. А тут  жена, как назло, вроде угомонилась – хочет второго ребёнка родить. Нет! Сын должен быть с отцом!»

Побежал на почту. Не скрывая слёз, дал телеграмму:

    - Люсенька! Если можешь, прости, прости, прости! Я  ЖЕНИЛСЯ!

Итак, я предал свою любовь, и постоянно в течение долгих лет просил у Бога прощения. А жизнь в семье становилась всё хуже и хуже. С трудом дотянул до совершеннолетия сыновей и ушёл из семьи.

И всё-таки Бог простил и услышал меня! Вторично женился на прекрасной женщине – доброй, порядочной.  Живём уже многие годы, радуясь друг другу.  Отработал 45 лет в домостроительном комбинате. По-прежнему тренируюсь в Кисловодском парке.

Накануне Нового  года встретил в парке знаменитую прославленную спортсменку, и хочу отдельно описать этот удивительный день.

Всю ночь перед этим дул сильный ветер, и я часто просыпался от шума виноградника, лежавшего на металлической сетке, прикреплённой к решётке окна моей  спальни  на втором этаже дома. Это было удивительно для курортного городка – летом и осенью ветер здесь  был редкостью. Но теперь всё поменялось. Я спросонок  пробормотал:
    - Что-то творится в природе! Скоро будем жить, как на берегу океана, где постоянно ветер. Сочинская Олимпиада… насверлили дырок  в горах – наделали  тоннелей.  Всё оттуда – природа мстит!
Утром, не выспавшись, не стал делать зарядку и с досадой вспомнил, что сегодня, вдобавок – день обязательной тренировки. Подумал:
    - «А может, пропустить? Да нет. Не та причина. Посмотрю. Думаю, разойдусь».

За долгие годы  так привык к почти ежедневным тренировкам, что и не мыслил жизни без них. Записывая километраж тренировок в пухлый дневник, я  уже «заканчивал третий виток вокруг земного шарика». Только веская причина могла нарушить мой  тренировочный цикл.
 С первого этажа дома  донёсся густой запах ароматного  кофе и сразу же  жена позвала:
    - Николай! Завтрак готов!
Кушая овсянку, со  вниманием смотрел на  жену, которая рассказывала:
    - Ты слышал, что творилось ночью? У меня в спальне оконный  отлив разболтался от ветра и не давал спать всю ночь.  А ты как?
    - Нинок! Тоже плохо спал. Чёрти что творится в нашем Кисловодске! Ветры пошли частые… и вообще, климат испортился.
    - Может, не пойдёшь на тренировку сегодня?
    - Да нет – поеду. Да и  ветер утихает.
Наш разговор плавно перетёк в обыденную плоскость – Украина, Сирия, санкции, политика, цены на рынке.  Я очень любил эти утренние разговоры за чашкой кофе с любимой женой. Много лет мы жили дружно, любили и заботились друг о друге – и это было великое счастье в нашей семье. Да и что может быть лучше на свете, чем лад и покой в семье?

 Ветер практически утих.
Открыл  окно в своей спальне и засыпал семечками кормушку для птиц. Очень любил маленьких птичек: воробышков, синичек, зябликов и дубоносов, ставших гостями моей  кормушки уже  многие годы. Семечки для птичек мы с женой покупали  на оптовом рынке в Пятигорске сразу  на год:  два-три мешка.
Часов к одиннадцати, как всегда, раздался длинный непрерывный звонок в калитку и весёлый крик:
    -  Когда поставишь  домофон?
Это приехал играть в шахматы старый приятель Владимир – полковник в отставке. Дом сразу наполнился шумом и весельем:
    - Привет, старикан!
    - Сегодня играем только десять партий! Я спешу! Счёт будет 10:0!

Я очень рад этим визитам друга и тоже подыгрывает:
    - В чью пользу?
    - Конечно, в  мою! – парирует бравый полковник.
Он ожесточённо стучит шахматными фигурками по доске – того и гляди, что разломает их. Азарт ему не помогает и он частенько из-за этого проигрывает. Шум, крики, шутливые угрозы друг другу со второго этажа вынуждают Нину иногда закричать снизу из столовой:
    - Вы, чудики! Угомонитесь! Седые – не стыдно?

Ближе к часу дня выпил стакан крепкого чая с шоколадкой, переоделся в тренировочную форму и выехал из дома на машине. У санатория «Красные камни» привычно припарковал её. Правда, еле нашёл место, т. к. вся площадка была занята свадебным  кортежем. Гремела музыка, молодёжь веселилась, раскупоривая шампанское. Часть их, вместе с молодожёнами, пошла в гору  к барельефу Ленина.  Закрыв машину,  побежал трусцой, разминаясь, по асфальтовой дорожке мимо Красных камней. Отдыхающие с интересом смотрели на молодожёнов. Один из них жестом попросил меня остановиться и  спросил:
    - Это что – у вас такой обычай?
    - Да нет – никогда не было такого!  Свадьбы ездили обычно к Журавлям, на Кольцо – гору и на Замок коварства и любви. А сюда? Нет – нет!  Рассказывали: раньше один Зюганов, когда приезжал отдыхать в этот санаторий, приходил к барельефу и долго стоял перед ним – молился что ли? А теперь экскурсоводы стали водить группы сюда и вот ещё свадьбы стали ездить.
Дорожка повернула в глухую часть  Кисловодского парка. Я очень любил этот двухкилометровый круг в сосновом бору. Теперь здесь очень редко ходили курортники - ни я, ни отдыхающие не мешали друг другу. Грунтовая дорожка вьётся, постоянно петляя, среди вечнозелёных сосен. Дыхание моё  участилось, лицо зарозовело, настроение улучшалось с каждой минутой и мышечная радость от тренировки так и пёрла изнутри.  Из-за поворота  показались две женщины с палками для ходьбы. Тропинка была узкой и я  загодя крикнул:
    - Дамы! Дорожку!
Те охотно подвинулись и прокричали:   
    - Физкультпривет!
Я весело ответил и пошутил:
    - Привет, привет! Где лыжи потеряли?
Женщины,  было, растерялись, но затем прыснули:    
- Это скандинавская ходьба!
С некоторых пор в Кисловодске начали практиковать среди курортников эту ходьбу с палками. Многие местные жители тоже подхватили эту привычку. Я, как бы сказать, с лёгким пренебрежением («распечатал» уже восьмой десяток лет, но для меня не составляло особого труда пробежать 10-15 километров кросса) относился к этому модному увлечению среди отдыхающих. Затея вроде полезная для пожилых, но когда идут люди, да зачастую молодые, волоча эти палки по земле, то – какая от этого польза? Палками надобно энергично отталкиваться и быстро идти в гору, а так… маята одна!

Ещё один тягун, и вот открывается великолепный вид на город, санаторий МВД  «Эльбрус»  и «Родник». Здесь, как всегда, тянет ветер, и я ускорился, стараясь пробежать быстрее этот отрезок. На повороте из кустов раздался страшный шум  и писк (я даже вздрогнул): это две крикливые сойки, дрозд, сорока  и белка не поделили что-то.
В этой роще висит много скворечников с ещё советских времён, но они  с девяностых годов больше никогда не заселялись  скворцами, т. к. алтайские белки, которых завезли в Кисловодск, вытеснили их. Я очень любил скворцов (это увлечение пошло из детских лет в Сибири, где у меня в деревне было больше всех скворечен – одиннадцать!), но они навсегда покинули Кисловодск.

Подбегая к асфальту, уже на выходе к Первомайской поляне, меня окликнули:
    - Привет,  Николай!
    - А – а - а! Привет, привет!
Это старый знакомый Виктор - грузный, седоватый, бывший первый секретарь горкома партии, затем мэр города, а потом даже бывший министр в правительстве края,  энергично вышагивал по дорожке. Я приостановился, протягивая руку. Для старого партийца я -  человек демократических убеждений - постоянный «раздражитель», и он не может не «укусить» меня:
    - Как здоровье, Николай? Вот вы, демократы, что наделали? Нашей страной теперь пытаются командовать негр и толстая немка.
    - Виктор! А где ты видишь демократов у власти в России? Назови мне у нас хоть одного главврача санатория  -  не коммуниста?  А в Ставрополе? А в Москве?  Везде у власти бывшие коммунисты. Нет! В России  ничего не меняется: у нас по-прежнему советская власть!
    - Слушал Послание Путина? Не смейся - всё будет хорошо.
     - Послание  - кому? Элите? Это Послание  в …никуда! Второе десятилетие заканчивается, а  он всё говорит, говорит, а жизнь народа всё время ухудшается, коррупция растёт.
    - Николай! Ты был недоволен советской властью, теперь демократической! «Вас – Ивановых, не разберёшь!»

Обменявшись с партийцем  ещё парой колких фраз (но мы всё равно уважали друг друга), и пожав ему руку,  побежал дальше.
Вдалеке мелькнул на горе ресторан «Красное Солнышко» и я втянулся в «тёщин язык» - так называют спортсмены  длинный подъём - тягун на маршруте 2Б. Вдруг из кустов выбежала маленькая худенькая лисица - она давно живёт в парке и не боится отдыхающих, выпрашивая у них пищу. Я пробормотал:
  - Ну что ты,  дурочка! Нет у меня для тебя ничего. Жди сердобольных бабок. Они кормят в парке кошек, собак – и тебе достанется.
Навстречу попалась чуть пьяная компания отдыхающих. Одна женщина весело закричала:
    - Товарищ спортсмен! Мы правильно идём на  «тропу Косыгина»?
Такие вопросы не впервой задавались в парке мне, и я не мог не остановиться:
    - Друзья! Вас много и поэтому  пару минут пожертвую своей тренировкой, чтобы вы знали  правду. Косыгин был, извините, такой же  лентяй, как и все члены Политбюро. Спортом  наши вожди не занимались – больше «литрболом». Они все только любили охоту, где пили водку и, извините,  жрали  шашлык!  Я всю жизнь бегаю в Кисловодском парке – и в молодости, и в старости. И никогда  не видел здесь Косыгина. И, вообще, вы можете себе представить премьер – министра огромной страны, чтобы он ходил по глухой тропе вдали от города и без охраны? Тропа называется Туристской, и я бегу туда. А вам  инструкторы  просто «вешают лапшу на уши».
Конечная моя цель – хрустальный родник чуть дальше и ниже  Малого Седла. Иногда я, правда, бегал и до Большого Седла, но в этот раз остановился здесь. Всегда прибегал сюда под развесистый куст ракиты, пил чистейшую родниковую воду и пару минут отдыхал на широкой скамье со спинкой.  И всё это великолепие сделал один благородный человек!  В массивную   железобетонную плиту была вмонтирована трубка с текущей водой  и медная табличка с надписью:
    - «Сей родник соорудил влюблённый в город и Кисловодский парк гражданин Лебедь М.Ф.»
В такие минуты  всегда вспоминал с благодарностью  этого замечательного  человека, оставившего  о себе память на десятилетия.

Назад  бежать  очень легко – под горку.  Мелькнула внизу правительственная дача. С  лёгким волнением  издали посмотрел  на  строящиеся корпуса  тренировочной базы на Малом Седле.  Подумал:
    - «Как хорошо, что в Кисловодске строят современнейшую олимпийскую базу! Нам не удалось тренироваться в молодости в нормальных условиях – пусть будут хоть наши потомки  по-человечески жить, и тренироваться у нас! Сколько мне Бог даст жить – все соревнования там буду посещать».
Легко  побежал  вниз  по своей любимой Туристской тропе, приближаясь к трём грандиозным  пещерам.  Эти древние пещеры давно тревожили меня - уже не один раз часть из них обваливалась. Три  года назад одна молодая женщина, фотографируясь, сорвалась со скалы и разбилась насмерть. Беспечные толпы  отдыхающих не видели опасность, угрожавшую их жизням, и  всегда долго фотографировались внутри сырых пещер, стены которых постоянно шелушились и отваливались. Пробегая мимо большой трещины, скрытой травой и мелким кустарником,  опасливо посмотрел вверх и подумал:
    - «Курортники не замечают эту трещину – а от неё скоро здесь будет обвал! Плохо, что в городе нет настоящего хозяина, влюблённого в наш замечательный парк. Я бы все эти проходы к пещерам закрыл и обошёл бы лёгкими висячими мостиками на канатах, закреплёнными от раскачивания. Недорого и сердито!  С них бы курортники фотографировали пещеры – и никакой опасности для жизни!»

  На этот раз я решил бежать до Нарзанной Галереи, чтобы выпить нарзану. Заодно проверить слухи, что «нарзан стал не тот, крепость и газированность  уменьшается из-за  безалаберного строительства в центре города и т. д.»
В  Нарзанной Галерее было, как всегда, много отдыхающих – гул голосов, гомон и игры  детей,  шум фонтана у белоснежной статуи девушки в  бассейне. Вдруг я вздрогнул: рядом в кружки  наливали доломитный нарзан две красивые молодые женщины. Я не сдержался, почти крикнув:
    - Света! Мастеркова?
Белокурая красавица выпрямилась, посмотрела на меня и засмеялась:
    - Да, я! Откуда вы меня знаете? Наверное, по моей телепередаче?
    - Да ну! Видел раз, но не смотрю  подобные передачи! Вы - олимпийская чемпионка в беге на 800 и 1500 метров! Рекордсменка мира в беге на 1000 метров! Притом рекорд не побит и сейчас – ему уже скоро будет двадцать лет! Я сам люблю эти дистанции – выступал много лет на них в молодости (был мастером спорта) и на ветеранских соревнованиях, да и вообще - всю жизнь занимаюсь бегом.
    - Ну, в таком случае, коллега, выпьем на брудершафт этот ваш великолепный  нарзан!
И она шутливо подняла полный стакан пенящегося напитка. Я с радостью подхватил тост и, чокнувшись кружками  с великой бегуньей, взял её руку.  Обменявшись ещё несколькими фразами со мной, Светлана  Мастеркова растворилась в толпе отдыхающих

Дома, отворяя ворота гаража, меня  встретила жена:
    - Ну как тренировка? Что это ты такой радостный? Кого-то встретил?
    - Да нет, Ниночка! Была обычная тренировка. Но встретил я, действительно, необычного человека. У меня сегодня праздник! Я в шоке!
И я восторженно  рассказал  жене о встрече со знаменитой гостьей из Москвы…

Другие произведения автора:

Ужасные Новогодние каникулы

Круиз по четырём рекам Сибири

Севастопольская трагедия