(Семье моего деда Алексея Мильчакова посвящается)
Так время всё устроило,
Не видел деда я.
Причем, ни одного и ни другого.
Семейная история.
Поговорить бы стоило.
Я не один такой и всё это не ново.
И, всё-таки, досадно мне,
Не видел деда я.
Похоронили деда в 53-ем.
Собрались вместе родичи,
В избытке слез и горечи.
С тех пор не собирались вместе дети.
Чуть больше года срок прошел.
Совсем в другом краю,
Где тьма озер, леса, болота, речки,
Родила мать моя меня,
А летний зной, листвой звеня,
Как рыжий конь резвился без уздечки.
А дедов прах покоится
На питерской земле.
Село такое «Питер» было рядом.
Там церковь перекошена,
И кладбище заброшено.
Всё чахнет по-тихоньку без догляда.
Какая же огромная
Была у нас семья!
Всех прибрала к себе сыра землица.
Смотрю на фотографию
За нею биографии
И времени печать лежит на лицах.
Мне мать еще поведала,
Когда была жива,
Был дед мастеровым и башковитым.
Так может я пошел в него
Руками, в деда своего?
И дураком никто не звал меня набитым.
Как бы оно там ни было,
Хватил свое с лихвой.
Хоть никакого дела не чурался.
А если что пошло не так:
Ну, что ж, простак – всегда простак.
Каким я был – таким я и остался.
Держу «Молитвослов» в руках:
От деда – память мне.
Ещё на ять, карманного размера.
Молитв листы утеряны,
Что дед твердил уверенно
И оставался преданным той вере.
Теперь мы все безбожники,
Так строй нас научил.
Напрасно ждать от церкви облегченья.
И нечего душой кривить,
И у икон грехи молить,
И фарсу предаваться с умиленьем.
Когда-нибудь настанет час
И светлой станет жизнь.
И хаять никого уже не будут.
И заповеди будут чтить,
По воскресеньям в храм ходить
И мерзости мирские позабудут!
Другие произведения автора:
Как страшен Раб
Вираж
Эти синие губы...
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
