Жила –была девочка...
или
«Калейдоскопы» жизни вспоминая...
Рассказы из Цикла «Калейдоскопы» жизни вспоминая...
Книга первая
Зеленый свет
Жила-была девочка. Тихая и молчаливая.
«Какая ты уродливая и некрасивая!»-
говорила она своему отражению, увиденному в зеркале. Тоненькие косички, торчащие в разные
стороны, кривые зубки, теснившие большой рот... Ношеное, застиранное, с плеча
сестры, платьице, худенькие острые плечики, выставлявшие наружу ее
беззащитность,- особо печалили
ее.
Среди всех дворовых детей она напоминала лягушонка, на что часто, не
стесняясь, указывали подружки, обзывая ее.
Она знала, что ее не любили сверстники, и даже подружки. Соседские ребятишки не давали
ей прокатиться на велосипеде, и она бегала за ними следом, радуясь их счастью, не испытывая ни зависти,
ни злого умысла Они обзывали ее безобразным лягушонком, а она тихо улыбалась. Поэтому она часто
плакала, думая о себе, что она дурнушка.
С грустью смотрела в окно, на
пустое серое небо, не зная как изменить
этот мир...
Девочка жила в своем, придуманном мире. Она видела то, что не видели другие
дети: былинку в сорной траве, жука, завязшего в траве, бабочку, прилипшую в
дождь к оконному стеклу... Радовалась новому, увиденному. Ей казалось, что весь
мир живой: и травы, и земля, и лепесток... « Так живо все, что для иных
мертво!»
Что-то новое замечала она во взгляде человека, взглянувшего вдруг на нее, обратившего на нее внимание. Она
верила, что будет день, «вся боль переболит, и
перетопит самый тяжкий камень». Ее
доброе, трепетное сердце, ее
младенческая душа верила в то, что когда-нибудь «огонь, мерцаюший в
сосуде» преобразит ее... И она станет счастливой –красивой!
***
Просыпаясь, девочка опять обнаружила на своем лице теплый луч, и
тихо улыбнулась, но решила не открывать глаза прежде, чем солнечный лучик не
помигает ей... Он заиграл на ее лице «зайчиком», отражаясь от настенного
зеркала.
-Значит, сегодня будет хороший, солнечный день, -подумала она, радуясь
дню, открывая глаза.
Эта игра с Зайчиком ей нравилась,
она каждый раз вела с ним молчаливую
игру, и даже пыталась заговорить с ним,
прежде чем он начинал перемещаться по комнате:
- Какой ты сегодня красивый, большой!- сказала она ему, увидев его на
стене, напротив зеркала. - Я бы с тобой поиграла, но мне надо вставать, - тихо
сказала девочка.
И вдруг неожиданно подхватила игру «зайчика»:
-Я сейчас тебя догоню,- крикнула она, и, спрыгнув с кровати,
направилась к зеркалу, отражавшему
«зайчика», уже на полу...
Но солнечный «зайчик», ловко ускользнув из ее объятий, затерялся за окном
-Ой, какая туча!- ужаснулась она,
завидев за окном огромную черную тучу,
которая прикрыла солнце. – Как грустно без тебя, -сказала она, думая о
солнечном зайчике.
За окном ночной туман рассеивался
клубами по кустам, окутывая их серой
пеленой. В комнате сразу стало темно и неуютно.
Наскоро собрав тесьмой рассыпавшиеся
после ночи волосы в две маленькие косицы, она подошла к зеркалу, чтобы
взглянуть на себя со стороны.
Каждое утро она привычно подходила
к этому большому зеркалу в доме и
рассматривала себя в нем, пытаясь увидеть изменения в своем облике, как бы не узнавая... Казалось, она должна быть
сегодня другой, не такой как всегда!
«Сегодня я должна быть красивой! –
утвердительно говорила она себе, по-детски, распахивая свои пушистые ресницы. Но на нее, по- прежнему, смотрели
доверчивые детские глаза, на некрасивом по ее мнению лице, и улыбались...
Обычно, в солнечный день, рассматривая себя в этом необычном зеркале,
кружась перед ним, вглядываясь вглубь
зеркала, она, чаще всего,
внимательно следила за играющим
светом в квадратных вставках
-вкраплениях по краям венецианского
стекла. Каждое стеклышко искрило
зеленоватым изумрудом,
переливаясь от солнечных лучей, делая комнату нарядной, праздничной!
Но сегодня солнышка не было. И зеркало молчало.
Это круглое зеркало старинной работы, инкрустированное по дереву кусочками
разноцветных каменьев, было приобретено
в их семье по случаю отъезда богатых соседей в Израиль. Сосед по улице, старый, добрый еврей,
оставляя это зеркало, сокрушаясь по этому поводу, сказал, как в завещание,
напоследок:
« Много всего перевидало это зеркало, вобрав в себя радости жизни... А вам,
оно вернет, отдаст все эти радости!»
Ей казалось, что она должна разгадать тайну этого «зеленого света»,
таившегося в этом необыкновенном
зеркале, укрывающем что –то в
разноцветных преломлениях зеркального стекла. Ей казалось, что там, в
глубине зеркала скрываются царские
«чертоги»... И одинокая принцесса, живущая там в глубине, заточена в холодной
темнице, потому что она некрасивая...
-Когда-нибудь, принц освободит из
темницы принцессу, и она станет
красавицей! - говорила она себе.
Ее воображение рисовало разные
сказочные картины... Ей нравилось жить в этой придуманной сказке.
Она представляла себя
принцессой, крутилась перед зеркалом в
незнакомом танце и мечтала стать чуть красивей...
- Я обязательно стану красивой! Обязательно! По-другому быть не
может!-твердила она в нос заученную
фразу:
-Всё сбывается на свете, всё сбывается на свете,если очень захотеть...
В большой семье девочки это зеркало
любили, берегли. И вытирала «изысканную» пыль с него только мама, заботливо
отирая стекла, не давая никому дотронуться. Она гордилась им, зная, что ни у
кого в округе такого замечательного зеркала нет. Все знали, что в
летний солнечный день зеркало
это необычным образом отражалось в пространстве
комнаты светящимися гранями, радуя домочадцев, украшая дом переливами радужного
света, играя цветом, меняя краски. От света, исходившего изнутри, комната
становилась лучезарной! И всем верилось,
что это на самом деле необычное зеркало, что оно вдруг изменит жизнь к лучшему.
Всем в доме хотелось в это верить...
-Улыбнись! Сделай зеркалу приятно! – успокаивая дочь, говорила ей мама, видя, как она постоянно
крутится перед зеркалом, веря в то, что Зеркало
только увеличивает иллюзию жизни на Земле.
-Врать не краснея, могут только зеркала, -выговаривала в адрес зеркала соседка Банат –апа, часто
захаживавшая на завтрак, поболтать с матерью о том, о сем..
-Не верьте Зеркалу! В нем все наоборот!–визгливо кричала бабка из своего
закутка за печкой, когда слышала эти нескончаемые разговоры.
-Там, в зеркале, пожалуй, был не я, - искренно восхищаясь своим обликом,
проговаривал отец, подходя и охорашиваясь перед ним в праздничные дни
Конечно,
каждый видел в нем свое отражение
Верила
в это свойство зеркала и девочка, наивно доверяя отражению свои тайны.
Каждый раз, дотрагиваясь и оглаживая кромку , округлости зеркала пальцами,
всматриваясь в свое отражение, девочка пыталась передать ему свои тайные думы.
И мысленно обращаясь к нему, становясь на колени, всматривалась в
светящуюся глубину... Казалось, «этот
свет» должен волшебно преобразить и ее,
девочку, превратив в красавицу - принцессу!
- Ведь в сказках это происходит, запросто! –говорила она себе, вспоминая
свои сны. -Вот и сегодня, во сне, фея снов сказала:
- Ты умная и красивая девочка! Но самое главное, ты обладаешь особой силой,
даром. Твое сердце наполнено добротой и сердечностью... Ты уже сама вправе
стать феей.. И силой желания выполнять
свое предназначение...
-Вот бы еще узнать, что такое
предназначение?-задумалась девочка.
И сегодня она торопилась подбежать к резному стеклу зеркала, отражавшему
«искорку»... И вновь взглянула: не стала ли за ночь другой, красивой? Ведь она
очень хочет этого! Должно быть, выросла
за ночь!
Худенькое, бледное лицо с синеватыми тенями под глазами, усиливая бледность
бумажной бескровной кожи, высокий лоб, -делали свое дело, обезличивая ее.
- Она некрасива! - грустно говорила она о себе.
Она слышала, так говорили и ее подружки во дворе, даже хихикали вдогонку.
- Когда же я стану красивой? – в ожидании,
немо спрашивала она, всматриваясь в себя, ожидая, пытаясь найти
«фантастические» изменения за ночь.
-И что же такое ...предназначение? –задалась она вопросом.
И опять видела эти тоненькие уродливые косички, так расстраивавшие ее. Они,
по-прежнему, торчали в разные стороны, а маленький курносый нос, «в крапинку»,
от веснушек, также смотрел уныло, был таким же маленьким... и безучастным.
И, не увидев особых изменений, девочка вдруг замечала только особый огонек,
«зеленый свет», отраженный зеркалом в ее глазах, который неописуемо оживлял
выражение лица, делая облик чуть
привлекательным, а глаза - внимательными и спокойными, готовыми, по –прежнему,
доверить зеркалу свои мечты ...Так, в мечтах, она надолго и застывала перед зеркалом, пока ее не будил
голос матери, раздававшийся из кухни:
- Доченька, вставай, вставай детка,
пора уж и к деду... Вон, уж и утро настало. Холодно сегодня, зябко. Вставай,
доченька, снеси ему утрешнее –то, просил вчерась, чтоб вечернего не
приносили... Слышь! Кому говорю, - вторила мама. – Вставай! Да не забудь,
кофтенку –то накинь, там знобко.
За дверью мама шумела подойником, разливая молоко в «четверти», бутылки...
Слышался запах паленого хлеба, треск растапливаемой отцом печи...
И продолжала ворчать про себя:
- Капризы дед выказывает, чем дальше, тем хуже, ворчит все. И то ему не
так, и это... Все ему неладно, и запах молока уже не нравится. Да, наше-то
молоко вся округа берет. Вот и Мария Ильинишна (она так и проговаривала вместо
ч –ш) давесь, хвалила, мол, вкусное и лучше нету...
Иногда, слушая маму сквозь сон и дрему, она продолжала безучастно лежать,
не желая вставать, вылезать из теплой постели, а более того, не хотелось идти к
деду, к его запахам...
И она всякий раз отнекивалась, боясь страшного, неприветливого деда и холодного, туманного утра. Но на это никто не
обращал внимания.
- А раз надо, значит, надо!-
мужественно уговаривала она себя, и в очередной раз шла к деду, крепко обхватив руками за горлышко и
прижав к себе тяжелую зеленую бутылку молока.
Девочка, как и всегда, торопилась одеться и выбежать из дома, пока мама не заругала.
Поеживаясь от холода, она выходила
на пустынную улицу и шла к одинокому
старику, проживавшему в старой деревянной избе на соседней улице.
И в
мыслях, по пути, представляла себе один и тот же страшный, старый дом, вросший
ставнями в землю, очень похожий на дом деда.
Казалось, он тоже скоро уйдет совсем
под землю, дом деда.
Окна с тяжелыми наличниками, падающими ниц - наклонились в косом обличие, в
бессилии подняться. Крыша, позеленевшая от мха, наросшего по краям, торчала
необычно, готовая свалиться в самый неожиданный момент - уродливым выступом, треугольным остовом, посередине.
И весь этот дом, в воображении
девочки, был похож на дом бабы Яги, которая , казалось, «ненадолго покинула этот дом, но вот-вот, явится и выбросит старого деда на улицу...»
И останется дед совсем одиноким и несчастным долее, чем ныне...Таким
жалким он представлялся ей.
Спросонья, она всякий раз вновь
представляла старика, «вглядываясь» в лицо «своего» деда. Большой, здоровый на
вид, широкоплечий, - «с медведя» - с растрепанными седыми волосами, которые он никогда не
вычесывал –они так и торчали вокруг старческого лица в разные стороны,
безобразя облик его, страша ее воображение. С вечно шамкающими губами и... зубом, единственным, торчащим наружу, который
особенно пугал девочку, делая его схожим
с Бармалеем, которого она видела в мультиках.
...Вот он медленно берет бутылку, не торопясь, моет ее в грязной воде,
вытирает, а затем также долго и медленно достает из бумажных хрустящих пакетов
свои «гостинцы», дрожащими руками
протягивет ей розовый пряник или конфету в мятой, липкой обертке, пропахшей травами...
Проходило целых полчаса, а иногда и час целый за этой возней. Она успевала «фантазировать», сидя напротив него
на деревянной лавочке.
Иногда ей казалось, что дед -это страшный «домовой», которым пугали всех
детей, из старой сказки, нечаянно оказавшийся тут, рядом с ней, в ее жизни...
Казалось, вот он скоро закончит все свои дела здесь, на земле, и отправится
дальше в «свою» сказку. Да, что –то,
задерживается, не по делу...
Ее богатое воображение рисовало
картины, одну страшнее другой... Поэтому, когда ей приходилось заходить к нему,
в его пропахшую разными незнакомыми запахами комнату, она старалась не
разговаривать с ним. Думалось, если заговорит с ним, он
«заговорит» ее или уведет ее в свою
«страшную сказку»!
- Сегодня утро угрюмое, как и взгляд
деда. Темное, как и цвет бутылки, -заметила она. - Жутко, боязно! –мелькнуло в
голове.
Улицы пугали безлюдностью.
Девочка несла эту ненавистную бутылку в охапке, боясь уронить. Запах
парного молока бил в нос, хотелось отхлебнуть.. Но этого делать было нельзя.
Иногда, пытаясь поменять от тяжести руки, поднимала ее высоко над головой,
желая увидеть «зеленый свет» через плотное стекло. Удавалось поймать
преломленный зеленый свет! И тогда дорога превращалась в радость!
-Вот и поймала! Зеленый свет! –твердила она
себе под нос, вспоминая детскую игру с зеркалом.
Такой « зеленый свет» , бутылочный свет, они с подружками «ловили» из осколоков разбитого стекла, когда
делали в земле «секретики». И соревновались друг с другом: у кого красивей?!
Эти земляные рисунки каждый рисовал по –своему. Все зависело от количества
набранного стекла –осколков и цвета
стекла. Тогда можно было нарисовать в «секретике» ромашку или василек. Накрыть все чистым прозрачным стеклом –вот и
окошко - «калейдоскоп» ! Гляди в него, радуйся, дари друг другу!
Но если не было солнца, то от молока зеленая бутылка становилась темно
-землистого цвета, и сколько ни смотри -ни одной искорки разглядеть в стекле на
солнце было невозможно.
Сегодня солнца не было.
Промозглое, уходящее летнее августовское
утро насквозь пронизывало холодом
легкую одеженку. Тяжелые, черные тучи, наседая друг на друга, сгущаясь,
теснились на небе, над домом деда, готовые свалиться на крышу. Оттого, дом деда
, в ее воображении, становился еще страшнее, пугал, опережая ее предчувствия, накатывая
ненужные страхи и смятения.
Приближаясь к дому, девочка заметила
некую суету около дома. Люди толпами стояли у ворот, шепотом переговариваясь,
что-то обсуждали. Она подошла к дому.
-Доченька, ты к деду? –услышала она
голос соседки по двору. – А его уж и нет! Все! Помер твой дед!
–зачастила она. –Вот с утра и не стало...Ой, Ой, –заголосила она, отдалясь от
ужаснувшейся девочки.– Что теперь будет?
Народ не расходился.
Девочка в растерянности стояла у
ворот, не зная, как быть, - то ли ждать
чего-то, то ли уйти. Сразу представила мертвого, косматого деда маленьким, несчастным... Казалось, вот
он уже в гробу. Одинокий и несчастный, никому не нужный... И вовсе не
страшный...Стало его жалко! И куда –то улетучилсь ее страхи и представления.
Девочка стояла и стояла с ненужной теперь бутылкой молока, в которой
померк «зеленый свет», глотая в переживаниях соленые слезы...
***
Девочка проснулась вдруг со странным чувством ожидания, что что-то случится
сегодня с ней, необычное... Солнце теплом скользнуло по щеке, заставив
окончательно проснуться. Она открыла глаза и увидела на стуле новое платье.
Голубое, длинное, с крылышками!
- Ах, да! Нынче –мой день рождения! – радостно воскликнула она, вспомнив об
этом ожидаемом дне. Радость от этого осознания не умещалась в ней, и она
мотыльком подлетела к своему любимому зеркалу в надежде на то, что она это
обязательно увидит, - что-то должно измениться в ней сегодня. И она на узнает, что такое «предназначение»!?
-Сегодня такой день! Мой день! – твердила она себе под нос, второпях
надевая новое платье. -Фея не обманула! Я счастлива!- повторяла она, вспоминая
обрывки сна.
Это платье было подарено девочке к
этому дню сестрами.Обещано и сшито из «выпускного» платья сестры –
«панбархата», нежно – голубого шелка с темно –синими выпуклыми цветами. Красоты
необыкновенной!
-Разве я могу быть в новом платье некрасива? –спросила она себя.
-Ведь так не бывает, -успокаивала она себя, прихорашиваясь. –Даже дурнушки
в сказках становятся красавицами! Ведь я добрая!Я всех люблю! Они должны
увидеть мою доброту и забыть о моей злосчастной внешности, -твердила она себе
под нос, как считалочку.
-Принцессу освободили из темницы!- закружилась она в танце, повторяя только
ей понятные слова.- Она стала красавицей!
Даже солнце, отраженное в кусочках зеркала зеленым светом стекла
подтвердило это предположение девочки, скользнув по лицу, по платью девочки еле
заметной искрой, рассеяв грустные
оттенки ее отчаяния по комнате.
-Вот, вот! И вчера мне все говорили, что я большая, -замерла она, увидев
себя красавицей в этом необыкновенном,
новом платье. – Значит со мной сегодня должно случиться что-то особенное, что
не останется незамеченным, - вторила она, и вновь взглянула на себя со стороны,
увидев свое отражение в зеркале. Сначала она даже не узнала себя...
-Я не дурнушка! Нет!- воскликнула она. - В этом платье я особенная!
Невсегдашняя! Как и подобает новорожденной! Я красивая!
-Ну, что же ты молчишь? – направила она свой вопрос –взгляд отражению.
–Неужели, я та же, что была и вчера? Неужели
я не стала взрослее, красивее? Посмотри на меня, -обратилась она к зеркалу и
своему отражению, задавая немой вопрос... Она даже присела у зеркала на колени,
пытаясь приблизиться к зеркалу и заглянуть во «внутрь»...
Яркое весеннее солнышко заигало гранями зеленого стекла, направив на нее
прямые лучи!
-Красавица! Да и только! –воскликнула она в сердцах.
- Странно! Я даже забыла о том, что я некрасивая, - с опозданием заметила
она, любуясь собой перед зеркалом
О эта внешность! Будто без нее –никуда... Неправда!
Я счастливая, значит, я красивая! –из нее вырвался тяжелый вздох облегчения,
унося с собой куда-то боль и прежние переживания. И она весело закружилась в такт
только ей известного танца
-Вот, вот, -это и есть мое предназначение!
Быть счастливой! –пела она, мотыльком кружа
по комнате.-Оно действует! Я загадала! – уверенно твердила она.-Я это
почувствовала! Так говорила и фея.
-Милая девочка,-сказала она.- Только ты
знаешь ответ. Волшебство действует, ты должна это почувствовать! Прислушивайся
к себе! Прислушивайся к себе и делай то, что говорит тебе твое сердце!
И она
вновь вспомнила свой сон. Только в других снах фея почему-то
являлась уже в образе соседской старушки
Зайнаб –апа, в белом, как и фея. Она
вмиг исчезала, прежде чем девочка успевала задать ей вопрос.
-Но как найти свое предназначение? – этот
вопрос не давал бедной девочке покоя. Она даже не успела спросить ее об этом напрямую. Но старушка сама догадалась
и сказала ей, что у каждого человека
свое предназначение. И никто не знает об этом раньше самого человека и бога...
-Ответ в тебе, -мягким и добрым голосом, как
у феи, сказала старушка.- Больше думай не о себе, а о других! -улыбнулась она. -Разве?
Я должна думать о других?- с недоумением
взглянула она на себя и замолчала.
-Конечно, конечно, о других, надо думать о
других, -повторила она для себя.
-Ведь я уже знаю, что я счастливая! –
радостно воскликнула сообразительная девочка, кружась в танце перед сиящим разноцветьем зеркала.-Значит, и
другие должны быть счастливы! Все, все, все! И я должна теперь думать о них!
– Это
и есть мое предначение!
***
Конечно, эта девочка из моего детства... Я себя такой и представляю,
когда вспоминаю свое детство. И если бы
я писала сказку о девочке, наверное, продолжила бы писать эту сказку именно
так, ничего не меняя... Ведь ее жизнь –
это моя жизнь, мое детство! С детскими мечтами и реалиями...
... Было мне, судя по фотографиям, четыре
года, год 1956 или 1957 ?
Решили нас родители сфотографировать, тогда
стало модным «фото», появились фотоаппараты, и
у моих старших братьев тоже появился фотоааппарат.
Благодаря чему сохранились бесценные фото
семьи, где мы все запечетлены в самые
знаменательные события, происходившие в
семье.
Помню. Стали нас будить, маленьких, поднимать с постели. Я очень хорошо
все помню! Фото сохранилось. до
сегодняших дней... Видела в «ридикюле» мамином, ранее.
Поставили нас обеих, меня с сестрой Динкой, под фикус в большой комнате. Я смеюсь
во весь рот, а Динка, она старше меня на пару лет, плачет. Такие мы и «вышли» на фото, -смешные!
Держащиеся за руки! Мало того, еще и ... платье с мокрыми «разводами».
Торопились запечатлеть момент, не успели
переодеть, думали, мы заревем, и фото не получится...
Фото получилось смешное, все потешались над
нашим видом на «карточках»долгие годы. Оно и стало «отправным» моментом в нашей
жизни, запечатлев «судьбу»!
Другие произведения автора:
И затрепетала душа... О поэтическом мире ...Сборника ЛТО «Эпиграф 21»
Души посыл
Сафари в Иоханнесбурге Глава 10
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
