Мой город словно в спячку впал,
Не слышно шума городского...
Я Юрьев - Польский не узнал,
Мне с детства близкого, родного. 
Но, от знакомых мест в груди,
Забилось сердце учащенно.
Былых побед напомнив дни,
Сдавившее виски до стона... 
Я здесь родился, рос и жил,
Мальчишка озорной, обычный.
Что в школу, как и все ходил,
Тропой проторенной, привычной...
Знаком мне каждый угол тут,
Моя душа во снах здесь бродит.
Увы, года свое берут,
И память изредка подводит...
Вот стадион мой, заводской.
Пред ним сосет Уэмбли лапу.
Под свист, здесь, публики блатной,
Вбивал голы кумир наш, "Ляпа"!
И под трибун пьянящий рев,
Команда шла в атаку дружно.
И враг повержен был, готов,
Мы забивали сколько нужно.
Здесь магазин был "Золотой",
Одно название, что стоит.
В "цирюльне" рядом городской,
Нас постригала тетя, Зоя... 
Где "Золотой" был, книжный стал,
(не ошибиться б, вспоминая).
Я часто марки покупал,
Где торговала тетя, Фая. 
Здесь на трибуне разборной,
Снимался Юрский в главной роли.
Играл фабричный духовой,
Где дирижером был сам - Молев. 
Вот здесь в застоя-времена,
Велась торговля борматухой.
Гудела пьяная шпана,
И побирались побирухи. 
Катил с облавой "воронок",
Чтоб Юрьев вылечить от пьяни,
Менты срывались со всех ног,
И каждый бухаря арканил. 
(Не любят в Юрьеве ментов,
И я здесь первый обличитель:
Качнешься трезвый и без слов,
Берут и тащат в вытрезвитель)... 
В рабочем парке под луной,
В тенистой с лавками аллее.
На семиструночке простой,
Лабал, Сан Саныч Ерофеев... 
Сегодня здесь давно не так,
Как в романтичном, добром прошлом.
Сегодня в том саду бардак,
И от того в душе так тошно. 
А под часами проходной,
Я дрог и мерзнул до икоты.
Как в карауле часовой,
Стерег любимую с работы... 
Я не в претензии к судьбе, 
Но, почему так одиноко?...
И я тоскую по тебе, 
По своей Родине, далекой!...