пьёт кровь мою... вином.
Обман усмешкою податель.
станет дно...
Чур меня, чур! —
и вздрогнуло нутро,
и шелест платья умер за спиной
на берегу пруда...
Беда!
Пришла сюда,
чтоб одиночество делить с водой.
Я вою сиротой, кричу вдовой...
Исчезла в ангелах нужда...
Прозрачность демонов печали
меня уж боле не ручает —
их отражает гладь-слюда.
О, да!
Холодные ундины блажь венчают —
прискорбий хо́ля!
Рептильными зрачками наблюдают,
теряясь тесно между складок ила.
Преследуют меня.
Шальная грусть-нуда́*
застыла.
Утолилась!
Стал ближе Велиа́л* — так мило!
Подробности угадывая тела,
смятенье с
жадностью алкает стыло.
Слилáсь гармонией живой кручина —
вода, азарт, блажь единения...
Слилáсь и я...
Моим всё станет — чернота пруда и тина,
и пряди путанных волос...
В молитвенном «аминь» экстазом чинным
я наполняюсь.
Льну.
И прерван ход...
И мрак разрушен...
И я в плену.
*Нуда́ — здесь: принуждение, притеснение.
Новые
Меню
