Новые
МенюСТИХИ В ЖУРНАЛ "ВОЗДУХ"
НЕБЕСНЫЙ СВОД КОНЕЧНО ИЗ ФОЛЬГИ
СТИХИ В ЖУРНАЛ «ВОЗДУХ»
. . .
Небесный свод
конечно из фольги
на нем наклеены
седые облака
луна
из старого засохшего желтка
игрушечные звезды
из картона
под ними бродят
маленькие люди
без души
а только с телом
все оно - из ваты
набитой под одеждой
кое как
а там
за горизонтом
бог живет
он ласковый и добрый
но не знает
что создал только
самодельный мир
как маленький ребенок
на полу
из кубиков
железок старых кукол
и самого обычного тряпья
. . .
Как правильно во всем
устроен мир
на кладбищах
крадут цветы бомжи
чтоб большему
числу покойников
достались
солдаты маршируют целый день
чтоб на том свете
спать себе спокойно
и дети все играют
только в прятки
чтобы их во взрослой жизни
не нашли
и все вокруг разумно до конца
и он ведь
не замедлит появиться.
. . .
В подлунном мире каждому -
свое
покойникам и девушкам -
цветы
солдатам - ордена
а детям - куклы
есть кукла зла
и кукла доброты
и маленькая кукла счастья
на цепочке
есть в жизни все
вот только нет тепла
и злые матери
играют в злые дочки.
. . .
Будьте проще
снимите ненужное платье
оно вам ни к чему
как поляне весенней
декабрьский снег
вы красивы итак
красотой одинокого поля
на котором всегда
расцветают цветы
и вы знаете
счастье такое простое
как улыбка
горячего солнца
на желтом песке
и такое оно молодое
и с ним можно дружить
и кружиться в обнимку
и смеясь
улететь в мир любви
налегке.
. . .
В вашей жизни веселой
в саду вместо бабочек
мило летают конфеты
и пирожные
важно плывут
и кружатся в пруду
как когда-то
в нем лебеди тоже кружились
в роднике бьет струей
апельсиновый сок
и счастливые девушки
в легких косынках танцуют
одни на поляне
только лишь
из таинственной рощи
за ними
так жадно следит чародей.
. . .
Не оставлю я вам
ни минуты
для вашего горя
ведь его можно сдуть
как пушинку с лица
улыбнуться улыбкой счастливой
как дети
всегда улыбаются солнцу
и меня
просто так целовать
вот хотя бы за то
что я добрый
и дарю вам опять
для души
голубые цветы.
. . .
Сколько белых
трепещущих крыльев
порхает с утра
над тобой
сколько маленьких звезд
загорается в небе
над твоей головой
сколько нежных
взволнованных рук
тебя гладит тайком
затаившись
в цветущем саду
сколько дарит тебе поцелуев
любовь молодая
ведь об этом
уже не узнает никто
ни под солнцем горячим
ни здесь в темноте
под всегда обнаженной луной.
. . .
Как много ангелов
летает по ночам
они наверно
с призраками дружат
спасают их
от жизни одинокой
и может быть
о вечном говорят
ведь мы не знаем
как они живут
нам кажется
что это светят звезды
и падают на землю
иногда
как белые цветы
и замерзают
превращаясь в снег
холодный и глубокий
на поляне
в каком-нибудь
таинственном лесу.
. . .
Выпей кружку
такой родниковой воды
и она превратит тебя
в белое облако
счастья
и ты будешь
лететь над землей
и платками тебе
будут дети махать
целый день
и красивые девушки
будут мечтать
на спине у тебя
прокатиться
и задумчивый бог
пригласит тебя
просто остаться в раю
чтобы души безгрешные
в белом твоем молоке
могли вечно купаться.
. . .
Я таким не стану
никогда
в темноте бродящим
одиноко
напугавшим желтую луну
звезды собирающим руками
и смеющимся
до самого утра
черным смехом
призрака ночного.
. . .
Все
раньше темнеет
октябрь
подходит
скрипя
сапогами
по
старой дороге
где
шагал он
с
котомкой один
а
вокруг
на
холодной земле
только
лужи
и
желтые листья
и
ветер
неистово
лает
как
старый
рассерженный
пес
но он
все
идет
чуть
согнувшись
и
осень
его
провожает
тоскующим
взглядом
как
мать
в
далекий
неведомый
путь
провожает детей.
. . .
Играет
все
та же пластинка
и
то же
запущенный
сад
и
тени в нем
те
же
и
платье
кружась
точно так же шумит
и
туфли
еще
не сносились
и
молоды
плечи
и грудь
ни
с чем
мы
еще не простились
но
стало
грустнее
чуть чуть.
. . .
Я
в синюю воду реки
подсыплю
живой порошок
и
волны
взовьются
как гривы
коней
и
ускачут куда-то
и
в чистое поле
подкину
большущую
горсть
удивительных
зерен
и
будут из них
вырастать
голубые цветы
на
рассвете
и
небу отдам
все воздушные чистые чувства
и
станет оно
так
прозрачно
что
будет
отчетливо
видно
как
ангелы в нем
белоснежными
крыльями
словно
ладонями
машут вдали.
. . .
Не
было
у
ветра вовсе совести
всюду
где хотел
там
и ходил
поднимал
у окон
занавески
как
и платье
у
испуганных девиц
дул
в лицо
и
говорил что надо
всем
давно уж
шапки
надевать
а
потом
срывал все эти шапки
и
вовсю
бесчинствовал
опять.
. . .
Застыла
ночь
угрюмо
за окном
и
ничего
сказать
уже не может
известно
все
и
вот они
огни
рассыпаны
как бисер
в
темноте
и
каждый
что-то
значит
обещает
приди
ко мне
будь
другом
я тебе
отдам
что есть
в
душе
или
в квартире
в
шкатулке заколдованной
в
шкафу
но
ты стоишь
и
смотришь в пустоту
и
пустоту
ее
одну
и
видишь.
. . .
Становится
душно
на
свете
так
душно
что
нечем дышать
и
дети
становятся меньше
старухи
становятся
старше
и
небо
все
ниже спустилось
и
просто
легло
на кровать
ну
что же ты
синее
небо
когда
собой будешь
опять
когда
вновь
поднимется
ветер
цветы
зацветут
и
распустятся листья
и
нам
так
легко будет
снова
в
проснувшемся мире
дышать.
. . .
Все плывет
перед взором ребенка
мишки зайки
лошадка тетрадь
и тряпичный
смеющийся клоун
и сердитая мама
так близко
и в небе
за широким окном
облака
как большие коты
что крадутся куда-то
наверное ловят
небесных мышей
с разрешения
доброго
бога.
. . .
Так
хочется
прыгнуть
на небо
сквозь
землю
пройти
на тот свет
спросить
там
у
бога о счастье
которого
может и нет
а
есть
одиночество
в раме
сказавшего
правду стекла
ведь
люди придумали сами
на
горе себе
зеркала.
. . .
Уже
и чернильные пятна
на
траурном небе
застыли
в тарелке заката
с
которой их можно
наверное
брать
как
блины на поминки
и
музыка осени
стала
слышнее
и
ближе становятся
странники
в белом
которые
молча идут
по
пустынной дороге
и
чьи-то печали
несут
на усталых плечах.
. . .
И
боги
как
всадники в белом
вновь
скачут по небу
и
тени
бегут
по земле
словно
дикие звери
и
яростно
и
бьют барабаны
в
подземной глуши
это
черти
друзей
созывают
на праздник
и
жизнь
в
этом грохоте
топоте
ног неустанном
похожа
на шабаш
гуляющих
ведьм
бурной ночью
под
пьяной луной.
. . .
Мне легче
увидеть тебя
когда звезды горят
за окном
когда в мире темно
и луна обещает нам
долгую ночь
ты тогда
на пороге появишься
тенью прозрачной
и быть может опять
наклонишься ко мне
я тебя поцелую
как воздух целует
таинственный призрак
и тогда ты растаешь
туманом седым поутру
и уже никогда
не вернешься обратно
и наверно забудешь
дорогу
к моему
одинокому дому
в лесу.
. . .
И желтеет луна
как воздушный
раздувшийся шар
посредине бездонного неба
на веревке ее
привязали к земле
и заставили
вечно качаться
может черти
а может
и духи бездомные
ночи
они снова приходят
как только стемнеет
в сады и леса
танцевать и смеяться
над звездами
в девичьих
нежных косынках
что стесняются
в небе светить беззаботно
и готовы упасть
и погаснуть
чтобы их не смогли
чародеи украсть
и наивные юноши
просто увидеть.
. . .
Я ведь знаю
вы уже как дома
что вам книги
вам нужны цветы
и распахнутые окна
в неизвестность
и немножечко
невинной красоты
и на этом
в вашей жизни
запятая
а что дальше
знает бог
на небе синем
у него
такие мудрые глаза
что мне кажется
глядят они
сквозь землю
видя то
как на обратной стороне
люди так же
мирно ходят
вверх ногами
держась за руки
когда они одни.
. . .
Мы уходим из жизни
как танцоры
уходят со сцены
чтобы в мире ином
посидеть на скамье
тишины
посмотреть как целуются
звезды на небе
как луна провожает
в полет облака
и как бог
и его белокрылые ангелы
вечно играют
в счастливые игры
там в своем
заколдованном ими раю.
. . .
И
если все время
лишь
плакать
получится озеро слез
и
если все время любить
получится
море любви
и
в нем
поплывут
корабли
куда
они
сами не знают
и
мы
на
одном из них будем
задумчиво
плыть
как
во сне.
. . .
И
сколько теперь
паутиной
опутанных дней
так
и будем
стоять
и качаться
деревьями
в
темном лесу
где
гномы живут
а
не люди
где
черти
огни
разжигают
когда
вокруг них
дико
пляшут
всю
ночь
обнаженные
ведьмы
и
песни
лихие поют.
. . .
Как
просто опоздать
куда
б ты не спешил
успеть
хоть что-то сделать
очень трудно
пусть времени -
вся
жизнь
до
самого конца
когда
конверт
с
свидетельством о смерти
давно
уже
отослан
в мир иной
а
в этом мире
тебя
помнят только
две
белые березы
под
тем окном
где
мальчиком гулял.
. . .
Дети играют в игру
игра заключается в том
чтобы сесть друг на друга
верхом
и тогда получается конь
на нем можно
скакать и сражаться
с другими конями
и ведь в этом -
вся жизнь
все верхом друг на друге
живут
и при этом
еще успевают сражаться
тот кто сверху
всегда именуется «всадник»
а кто снизу увы
называется «лошадь»
это две категории граждан
в любом государстве
всегда.
. . .
И
что же ты хочешь
так
быстро
ведь
даже цветы не растут
лишь
солнце
вдруг скрылось за тучи
как
будто
закрыло
глаза
и
стая ворон закружилась
старушечий
подняла
крик
увы
ничего не случилось
ты просто
забылся
на миг.
. . .
Туман
за окном
как
волшебник
он
замки чудесные строит
где
души летают
и
гномы
в
подвалах поют
голосами
мышей
по
ночам
а
под утро
опять
просыпается солнце
расправляет
широкие
плечи
и
стирает
чудесные замки волшебника
в
синем халате
с яркими звездами
на
рукаве.
. . .
Что
к нам приходит
то
и будет лучше
а
что ушло
пусть
так тому и быть
луна
сменяет солнце
осень - лето
торжественно
сменяет
часовым
у
гроба вечности
которою
мы знали
как
маленький ребенок
свою
мать.
. . .
И
не тепло бежит
по
проводам
слова
бегут
и
лица и улыбки
чтоб
незаметно
раствориться в мире
и стать
то
деревом
то
небом
то
любовью
которая
у нас
всего
одна.
. . .
Я оставлю
холодные ночи
тебе
и я плащ
своей грусти
повешу опять
в коридоре
я хочу улыбнуться
судьбе
и обнять ее нежно
с ней больше
не споря
ну а ты
оставайся любить
эти дни
пусть их кто-то украсит
простыми словами
в этой жизни
мы будем
как в море
одни
словно волны
взлетая
друг другу кивать головами.
. . .
И как встревоженные
звери в клетке
все бродят мысли
о тебе
всю ночь
туда-сюда
на мягких лапах
в тишине стеклянной
которую
так просто мне разбить
как камнем
вдруг
истошным криком
"где ты"
но я не закричу
и выть не стану
я знаю
что ты где-нибудь живешь
и может даже чувствуешь
я здесь
совсем один
и клетка
на замке
и ключ унес
хозяин одинокий
он в шахматы играет
сам с собой
и ставит себе мат
и мы ему
как пешки.
ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ
Душа крестьянина
в лаптях
душа рабочего
в обычной серой кепке
душа дельца
в цилиндре
и во фраке
и наконец
душа красавицы
нагая совершенно
случайно встретились
однажды ночью
на лесной поляне
и начали
в обнимку танцевать
и свесившись с луны
суровый бог
грозит им пальцем
строго
что это мол
запрещено законом
поскольку не бывает
на земле.
. . .
Вот и облако
меньше тебя
вот луна
у тебя на ладони
и вот волны
такие большие
что ласкают
твою обнаженную грудь
языками
как же это случилось
не знает никто
может бог
перепутал тебя
с той
смееющейся феей
с которой
он в прятки играл
в заколдованном мире
где всегда
начинается ночь
и любовь.
. . .
У
темной ночи
нет
воспоминаний
она
как будто
сумасшедший
дом
без
окон и дверей
в
котором все кричат
безумцы
до рассвета
ведь
им рассвет -
смирительный
халат.
. . .
Нет прохожих
на улице ночью
нет на небе луны
и сияющих звезд
нет воды
в этой темной реке
нет травы на лугах
и деревьев в лесу
и нет странников
на одинокой дороге
ведущей всегда
на край света
все наверное
просто ушли
в мир иной
и уже
не вернутся обратно
даже если об этом
их очень просить.
. . .
Ну что тебе
все чары этой ночи
все нежности луны
любовь горячих звезд
ты пьешь
живую воду из колодца
и можешь
улыбаясь миру
в любом краю
как хочешь
жить и жить.
. . .
Зима нам
как болезнь
которая окончится
когда-то
и расцветут опять
в полях цветы
и девушки нагие
их будут рвать
смеясь
без всякого стесненья
ведь так
всегда и было
на земле
и нежная луна
их поцелует
и солнце яркое
обнимет по утрам
и птицы будут
в сказочном лесу
ночами петь им
о том счастье
что стало
белым облаком
на небе голубом.
. . .
Я опять на прогулке
по белому свету
по бескрайнему полю пройду
и по темному лесу
и потом
по пустынной дороге
уйду в те края
где спускается солнце
на землю
и цветы
вырастают до неба
и задумчивый бог
обрывает им всем
лепестки голубые
чтобы их сохранить
навсегда
в своей старой
волшебной шкатулке.
. . .
Кем становишься ты
когда сбросишь
тяжелые крылья
то ли призраком белым
на этой
безмолвной земле
то ли странником вечным
идущим куда-то
с котомкой своей за плечами
по пыльной дороге
то ли ты превращается
в бога
которого видят в пустыне
а потом
начинают молиться ему
в темноте.
. . .
Лоскутки нашей жизни
легко превратятся
в отрезки на платья
те в которых когда-нибудь
феи счастливые
будут всю ночь танцевать
и смеяться нам нами
ведь мы не умеем
так кружиться
волшебно любить
исчезать
словно не было нас
на земле
и дарить поцелуи ночами
на память.
. . .
Вы смотрите в небо
а оно
так давно на земле
и уже превратилось
в траву и деревья
в голубые цветы
на поляне в лесу
и в любовь
о которой нам пели
счастливые птицы
в саду по ночам
и в высокие волны
на море далеком
и в летающих чаек
над ними
как будто во сне.
. . .
Кто тут бродит
по берегу жизни
не зная
что вода перед ним -
это вечность
и в нее окунешься
покойником станешь
а по ней поплывешь
на своем корабле -
мореходом
и когда-нибудь
все же увидишь
и берег иной
берег смерти
где волны
все бьются и бьются
о скалы
потому что
им нет уже больше
пути никуда.
. . .
Ну
как тебя забыть
или
запомнить
ты
вовсе не такая
как
они
решительная
как
ночная птица
летящая
по лесу
в
темноте
и
слышен
только
шум
широких
крыльев
которые
уносят
тебя вдаль.
. . .
И
утро
нахмурило
брови
как
будто
мы
все виноваты
что
спим
по
кроватям
в
бесчисленных сотах
квартир
что холодно снова
и
иней на окнах
похож
на
застывшую пену
протяжного
крика
которым кричала
всю
ночь
тишина
а
потом умерла
и
остались
лишь
лужи
на
сером асфальте
и
их ветер
по
прежнему будет
как угли
былого костра
ворошить.
. . .
Ты
в том лесу росла
где мачтовые сосны
стремительно растут
и
спины их гудят
обычно
на ветру
как
мачты в море
и
под парусами
трепещут
но стоят
до
самого конца
когда
тугие паруса
срываются как платье
как
будто улетает и душа
во
вспененное море
или
в небо
чтобы любить кого-то
навсегда.
. . .
Вот
ведь дни
горбатые хромые
и
гуськом уходят
в
темноту
где
светильник
сказочной
луны
освещает
и
добро и зло
рыжими
холодными
лучами
и
они
как
волосы царевны
разметались
всюду
по
земле
где
стоят в обнимку
наши
души
темной
ночью
в
полной тишине.
. . .
Рыжая
осень
похожа
теперь
на
тебя
словно
там за окном
ты
стоишь
и
так пристально смотришь
в
мою обнаженную душу
и
плывут
мимо
нас облака
по
холодному небу
и
уносят мечты
о красивой
наивной
любви
без
конца и без края.
. . .
Один
я
среди
ночи этой
темной
качаюсь
на волнах
немой
реки
глотаю
пену тишины
смотрю
на небо
где
притихли звезды
словно
звери
с
горящими глазами
в
темноте
и
мои руки
тянутся
к луне
чтобы
ее коснуться
на
прощанье
ведь
скоро
белым
призраком
рассвет
придет опять
чтоб
взять ее с собой
в
миры иные.
. . .
Молча
застыла луна
над
моей головой
словно
девушка
в
желтом
сверкающем
платье
только
вот звезды
поплыли
куда-то
как
будто они -
корабли
в
черном
и
вспененном море
похожем
на небо ночное
в
том далеком краю
где
и бог одинокий
наверно
вообще
никогда
не
бывал.
. . .
Быть может
у тебя
своя тропинка
и ты по ней уйдешь
и станет тихо
в моей душе
как в том
пустом саду
где так давно
играли дети
кружилась карусель
и старый клоун
всем раздавал конфеты
за пятак.
. . .
Любовь
она плывет
как сказочная рыба
в тишине
подводного
таинственного мира
где красота
страшна и одинока
но магия ее
так велика
что в небо больше
даже не подняться
и хочется
не воздуха и света
а колдовской
и ласковой воды.
. . .
Опять
в меня
вцепилась
эта осень
зубами
ветра
лапами
дождей
и
кляпом
синих
туч
пытается
закрыть
мне
рот
и
окунает голову мою
в
чан темной ночи
но
я ее
за
волосы возьму
за
эти волосы тоски
они
повсюду
и
вышвырну
за
горизонт
туда
где
демоны и черти
вперемежку
танцуют
у
безумного костра.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской
Литературы) Российской Академии Наук.
Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой
заметный след в истории русской
культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель».
1990; В. В. Розанов Эстетика свободы.
СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском
творчестве основателя русского
славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском
самиздате - в ленинградском самиздатском
журнале «Часы» 1980-е годы. В годы
горбачевской «Перестройки» был допущен и
в официальную советскую печать. Входил как
поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма»,
печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь
искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале»,
альманахах «Истоки», «Петрополь» и
многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого
перерыва вернулся в поэзию в 2015 году.
И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ»,
«Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в
альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в
сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике
«Серебряные голубы (К 125-летию М.И.
Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году
стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
Рег.№ 0275814 от 23 ноября 2017 в 13:56
Другие произведения автора:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
