СТИХИ В ЖУРНАЛ "НОВЫЙ СВЕТ"

 

НА САМОМ ДЕЛЕ ЖИЗНЬ ПОХОЖА НА КОЛДУНЬЮ

СТИХИ В ЖУРНАЛ «НОВЫЙ СВЕТ»

 

 

   .  .   .

 

На самом деле

жизнь похожа

на колдунью

она  то скажет «да»

то  скажет «нет»

уйдет

вернется

ворожит опять

и никогда не знаешь

что же будет

с тобою вскоре

под загадочной луной.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Снег идет

как  толпа по проспекту

в какой-нибудь праздник

просто валом идет

расстилая

свой белый  ковер

если лечь

скоро станешь  конечно же

белым сугробом

и собаки

начнут уже лаять

 на этот сугроб

а ты будешь считать

что ты где-то теперь

в зазеркалье

там где белые люди

на белых плывут

облаках

и смеются

и смех

словно белые чайки

над морем

улетает туда

где сливается

белое небо

с давно белоснежной землей.

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

И как же ты будешь

одна

в этом мире

где небо так низко

склонилось

к закату

и держит в руках

облака

словно хочет

их нам подарить

и плавает где-то

луна

среди ночи

как желтая рыба

в своем океане

где множество звезд

колют иглами света

тебя

а ты все стоишь

у стены горизонта

и хочешь

ее отодвинуть

да только  одной

тебе стену

тяжелую эту

не сдвинуть

уже  никогда.

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Сначала  была ты

дюймовочкой нежной

на  листе

в заколдованном озере синем

теперь  ты

волнующий  призрак

скользящий

в ночной тишине

одиноко

а после

ты станешь

лишь тенью

ушедшей   любви

на пустой

и холодной стене.

 

 

 

 

   .  .   .

У  города так много улиц-рук
как щупалец у осьминога
площадь
напоминает голову гиганта
расплющенную там же  на асфальте
где памятник низвергнутым вождям
как палец со звездой
уперся в небо
и требует вернуть назад ту жизнь
которой просто не было на свете
как не было  и нет  богатырей
нет гномов призраков
и все обычно дома
спокойно спят
и видят  старый сон
о  счастье
зацепившемся за вечность.

 

 

 

 

   .  .   .

Пугливое чувство
застывшее словно птица на ветке
витиеватая мысль
повторяющая вышивку персидского ковра
восторженная статуэтка
простирающая руки к пухлому абажуру
и наконец
блестящий талисман дверной ручки
понимающе щелкающий
впуская  в заветный аквариум  потустороннего мира
где гибкие чертенята
артистически корчатся
в сказочном танце.

 

 

 

 

   .  .   .

А за зимой
опять пришла весна
чтобы ее арестовать
и голая
без мартовского снега
зима уходит  молча
на рассвете
к разгневанному  солнцу на допрос
оно теперь  ее совсем замучит
и утопит
в бездонных синих лужах
где вода
как голубая кровь
чужда той жизни
в которой вновь  наивная любовь
вовсю поет
под трели соловьев
простые песни  
о своих утехах.

 

 

 

 

 

   .   .   .

Равнодушная лампочка

тускло светила в подъезде

кто бы в нем

ни ходил по ночам

и с утра

приоткрыв осторожно

скрипучую старую дверь

на прогулку

со смирной собачкой своей

ни пускался

все равно

кто живет и живет

здесь обычно

а кто уже умер

и кому очень хочется

громко смеяться

когда не услышит никто

и скрыться

в пустую квартиру

как только

его кто-то увидит

в безъязыкой

глухой полутьме.

 

 

 

 

 

 

 

 

     СЛЕДЫ

 

На панели

бессчетное множество ног

проходило

и идут по ней снова

следы и следы

по скрипучему снегу

туда и сюда

и как будто бы вверх

на высокое небо

где прячутся звезды

и откуда

глядит на нас бог

из за желтой луны

и вздыхает о том

что не может

спуститься на землю

и по улице  этой

пройти вместе с нами

и оставить в снегу

вот такие глубокие

очень простые следы.

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Над молоком пустого неба

нет ничего

ни близких звезд

ни  черной глубины

ни бога

лишь  вымысел сплошной

который

нужен людям

чтобы себя дурачить

без конца

и видя стол

все время говорить

что вижу куклу

а видя куклу

говорить

что девушку люблю

и никогда  при этом

не смеяться.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

 

Когда к тебе пришел

вчерашний день

и низко поклонился

ты увидел

какой он был пустой

на самом деле

как вешалка

для старого пальто

что ты уже

отдал на барахолку

и как ты прожил с ним

так долго

не заметив

что превратился он

в стакан воды

который выпит кем-то

в прошлом веке

но все стоит

все так же на буфете

покрытый слоем пыли

как всегда.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Откуда такая свобода

творить все что хочешь

вокруг

и снег превращать

снова в лужи

и день превращать

снова в ночь

луну одевать в облака

будто бы

в подвенечное платье

и музыку нежной любви

незаметно включать

на рассвете

когда так волшебно поют

в твоем старом саду

незнакомые птицы

которые знают

что счастье

вошло в твою жизнь

и открыло

заветную дверь.

 

 

 

 

   .  .   .

 

Как будто

поднимаюсь в гору

выше выше

и воздух  чище

легче и дышать

и облака

ложатся  мне на плечи

и это вовсе

и не тяжело

и солнце опускается

в ладони

как птица желтая

вспорхнувшая с небес

а если оглянусь назад

на землю

что тает в дымке

будто бы во сне

то вновь захочется

туда вернуться

ведь там любовь

вернется вновь 

ко мне.

 

 

 

 

 

   .   .  .

 

Как поздно я

коснулся счастья

когда его обычно

провожают

в далекий путь

с цветами

или без

и уходя

оно ко мне

вдруг обернулось

с улыбкой

виноватого ребенка

который целый день

шалил

 и вот заметил

что пора вернуться

к себе  домой

где ждет его постель

и добрая

заботливая мама

укроет теплым

одеялом сна.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты хочешь быть счастливым -

приводи с собою

счастье

ведь с кем приходишь

с тем и будешь жить

кто с девушкой любимой

кто с надеждой

а кто с обидой горькой

будет годы

под солнцем равнодушным

проводить

не ведая

что  жизнь свою

он сам же и придумал

когда привел  в нее

кого хотел.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Если это поляна

на ней непременно цветы

если поле

на нем неизменно простор

и шумящие травы

если лес

значит древние ели

и мхи

и тропинка

которая кружит

и кружит

если море

конечно свободные волны

если чья-то душа

только синее небо

и на нем облака

вереницей летящих куда-то

встревоженных птиц.

   .   .   .

 

Но ведь будет еще

и любовь

снег растает

цветы зацветут

на лугах

и вернутся

счастливые птицы

чтобы петь для тебя

по утрам

и закончится

вечная осень

вперемежку с зимой

одинокой

с ее темными

серыми днями

и усталой

ночной тишиной

и тогда

мы увидимся снова

в этом мире

огромном и чудном

где высокое

синее небо

кружится опять

над тобой.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Подайте мне

еще стакан покоя

я буду пить его

опять до дна

и знаю

ко мне спустятся

и звезды

с высокого

распахнутого неба

чтобы заснуть со мной

в моей кровати

и рядом будет

нежная луна

она погасит ветер

в этом мире

и остановит

все дожди и слезы

и снег холодный

у нее в ладонях

вновь превратится

в искры

такой красивой

и простой любви.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Будем мы жить

очень долго

на этом

таком удивительном свете

дольше чем листья

в счастливой

березовой роще

дольше чем травы

на пышных

весенних лугах

и цветы

может быть дольше

огромных

высоких деревьев

в дремучем лесу

и облаков

в синем небе

и белых

таинственных птиц

что  всегда

улетают на юг

в сентябре

что снова вернуться

посредине

цветущей весны.

 

 

 

   .   .   .

 

Какая ночь

какие в ней огни

раскиданы

как медные монеты

и их наверно

собирает ветер

который кружит

кружит по дворам

и улицам пустым

и никогда

не дожидается рассвета

а поднимается

вслед за луной

на небо

перебирает звезды

словно бусы

и их роняет

по одной

на землю

на радость

и на память нам.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И вновь на ладони

нежданное чудо

как снежинка

которая

с каждой минутой

становится больше

и легче

растет и взлетает

и в воздухе

плавно кружится

как будто танцует 

с твоей

вдруг проснувшейся

светлой душой.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как все это

было давно

и странно

таким и осталось

и тени

качаются те же

и руки

все так же нежны

и ночь

так походит на чудо

притаившееся

за окном

где звезды

грустят как и раньше

и  темное облако

снова

закроет луну

до рассвета

чтоб нас наказать

за любовь.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

А я устаю

нет не жить

целоваться

и хочется тихо глядеть

тебе  просто в глаза

и видеть в них мир

тот в котором

опавшие листья

воскресли

и ветер стал смирным

и больше не рвет

провода

а волосы  гладит

рукой своей

нежно

и добрая

с неба луна

наблюдает за нами

и  хочет сказать нам

что ей хорошо

этой ночью

кружиться над нами

во тьме.

 

 

 

 

 

 

 

   .    .   .

 

Мне кажется

мы  здесь утонем

 в бесчисленных лужах

и когда мы

в них вдруг погрузимся

почувствуем холод

до самого сердца

идущий

а сверху

забыв что зима -

это царство безбрежное снега

 укроет нас дождь

мириадами капель

как будто своим одеялом

и будет декабрь

нас качать

на руках

как несчастных младенцев

которым приходится

только лишь плакать

большими смешными слезами

всю долгую зимнюю ночь.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Любовь приходит девочкой

уйдет старушкой

а жизнь останется с тобою

навсегда

и будет маятник судьбы

среди  ее дорог

качаться и качаться

к двум берегам

земного бытия

и к доброму и к злому

лишь затем

чтоб не остановится

никогда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Улыбнуться не трудно

но редко

улыбаемся  мы

когда видим

что жизнь

уплывает от нас

по накатанным рельсам

скрипя

в туманные дали  свои

а мы

остаемся судачить

что могли бы

другую найти

много лучше

чем  эта

уплывшая жизнь

только вот

не собрались

разошлись кто куда

а теперь

нас самих

с фонарем не сыскать

среди улиц пустынных

ночами.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я все пишу стихи

и как они похожи

на зеркала

в которых

пробегает жизнь

как множество

простых теней

спешащих

что-то говорящих

и изредка

целующих друг друга

растерянно

и в полной тишине.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Кругом

так много  прозы

но бывает

как будто солнце

через облака

прорвется вдруг

чудесное

святое

как шепот ночи

в полной  темноте

как доброе

журчание ручья

бегущего

как будто бы

на крыльях

куда-то

в полной тишине

и это будет

тем волшебным в мире

что нас волнует

под луной огромной

когда все замирает

в этом мире

под чарами

томительной любви.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как же ты жизнь

бываешь зла

ко всем

кто вдруг сошел

с твоей тропинки

куда-то не туда

свернул

и заблудился

в том глухом лесу

где только пни

уныло помнят

как остались пнями.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как  холодно бывает

иногда

а вот согреть  и некому

все вышли

по лестнице крутой

в  холодный мир

и кто-то в нем

уже и захлебнулся

а ты остался  вновь

один

упрямо верить

упадет звезда

вот прямо с неба

вдруг в твои ладони

и будешь с нею счастлив

навсегда.

 

 

 

 

 

   .   .   .

Есть в неподвижности

счастливая черта

в ней невозможны

бедствия и страсти

и торжествует

только тишина

деревья замерли

простерли к небу руки

и замерли дома

как часовые

дорожки замерли

в  пустом саду

не слышится на них

уже шагов

в безмолвии глубоком

все окна улицы

и скверы  и дворы

и даже двери

не скрипят в подъездах

как будто мир

в глубоком долгом сне.

 

 

 

 

 

   .   .   .

Кому-то хорошо

в пустыне

кому-то в море

а кому-то в небе

а мне повсюду

хорошо на свете

зимой и летом

в холод и в жару

ведь я их попросту

не замечаю

вот как слепые

не заметят света

и как глухие

не услышат шума

и как немые

вам не скажут ничего

так я вам не скажу

о счастье и несчастье

ни слова никогда

поскольку их не видел

и не слышал

а если встретил

просто не узнал.

 

 

 

 

 

   .   .    .

 

Все сбудется

чего ни пожелаешь

поднимаешься на небо

если хочешь

или оно

опустится на землю

и будут облака

валяться в поле

как сдувшиеся вдруг

воздушные шары

и лес конечно

станет голубым

ведь на него

свалилось  небо

с высоты

и воду с воздухом

ты можешь перепутать

они смешаются

 в любом пруду

и в озере глубоком

которое впитало небо

как губка

впитывает влагу

без остатка.

 

 

 

 

   .  .   .

 

Легко кружить

по свету

в стае птиц

и что тебе тогда

земля и небо

летишь куда захочешь

просто так

и радуешься жизни

беззаботно

а в дымке синей

далеко внизу

остался мир

знакомый и счастливый

где ждет любовь

всегда цветут цветы

и в синем озере

опять заснуло солнце.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Кто помнит

когда это было

пустынный покинутый город

где улицы

тянутся сетью

среди  одиноких домов

широкая серая площадь

с высокой скульптурой героя

который неведомый подвиг

когда-то шутя совершил

с тех пор

на своем постаменте

стоит под дождями

и снегом

к нему

прилетают лишь птицы

садятся легко на плечо

но он

ничего им не скажет

лишь руку опустит устало

которой махал на прощанье

тому кого нет много лет.

 

 

 

 

 

   .   .  .

 

Ты уже потерял

все что  мог потерять

и нашел все

что можно найти

в этом мире

и остался лишь с тем

с чем родился

и когда-то из мира уйдешь

и тогда ведь останется

все что терял ты

и все что нашел

а тебя самого

и не будет

так как есть

то же утро

и такое же солнце

на небе

и та же дорога

по широкому полю

но никто по ней больше

уже не  идет.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Я много имею

но  вот ничего не хочу

устал от желаний

своих и чужих

они для меня

словно лишние гости

которые вечно приходят

хотя их уже

не зовут

и громко смеются

когда не смешно

и плачут

хотя и не грустно

и могут прощаться

так долго

что лучше их снова

вообще не встречать

чтоб  больше

ни с кем не расстаться.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я стал хорошим другом

тишины

у осени

целую  нежно руку

и глажу тело белое

зимы

и приглашают их

заснуть со мной

надолго

быть может

до восторженной весны

которая утонет в поцелуях

и в сладостной

чарующей любви

как озорная

юная девчонка.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я тебе скажу

что все иначе

что любовь

бывает не нужна

что она приходит в дом

очень часто

лишним человеком

и не знает

что ей делать

в нем на празднике

совсем чужом

и уйдет так тихо

незаметно

что о ней

не вспомнят никогда

как весной

не вспоминают осень

в старости

не думают о детстве

ночью  солнца яркого

не ждут.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мне кажется

никто уже на свете

не живет

не видно никого

и голосов не слышно

наверно все

давно ушли

дверь за собой закрыли

и остались только

луна и звезды

в темном небе

на всю ночь

а утром даже их

уже не будет

повсюду воцарится

яркий свет

и в нем грустнее станут

и дома пустые

в которых никого и нет

и улицы

где нет давно прохожих

и весь город

где как вода

разлилась тишина.

 

 

 

 

   .   .  .

 

Ты все отшучивался

что нам дождь

зато

хоть свежим воздухом

подышим

что нам мороз

наденем наши шубы

и узнаем

в каких из них

особенно тепло

и что нам жизнь

мы можем умирать

сто раз на дню

вот воскресать бы

только научиться.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Никто не просит

листья распускаться

цветы цвести

не умоляет

в теплом мае

не заставляет

солнце подниматься в небо

каждый день

и луну

как золотую рыбку

молодую

никто не соблазняет

по ночам

светить кружиться

и  дарить любовь

с которой ей на свете

не расстаться.

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мы сами выбираем

чудо

в которое поверим

на всю жизнь

пусть кто-то верит

в радостное солнце

и молится ему

весь век

а кто-то

поклоняется луне

и перед нею

вечно на коленях

а третий

море выбрал

на всю жизнь

чтобы любить его

самозабвенно

и все готов отдать

за счастье

плыть в волнах

и берегов

не видеть никогда

но ты уже не веришь

в чудеса

они для тебя

только на картинках

которые ты любишь рисовать

и вешать в своей комнате

на стены.

 

 

 

 

 

 

   .  .   .

И ничего на свете
не случилось
не повернулось солнце
вверх ногами
на землю
не упали звезды
и тучи
не сорвать
однажды с неба
как старые
больные волдыри
но жить
стало легко
плывет душа
как лист
в пруду осеннем
и над ней
любовь
кружится
словно птица
и может в воду
синюю упасть
и это
называется
я счастлив
мне ничего
другого
не приснится
и хочется
в бездонном небе
как ангелы незримые
пропасть.

 

 

 

 

   .   .   .

От чувств  паутиной висящих по темным углам
и налипших на пыльные  окна
бывает так душно
что их хочется просто смахнуть со стола
своей жизни
как  крошки чужого обеда
и стаканом холодной воды
самому опрокинуться  в горло  горячих желаний
чтобы там и остаться
как лава
кипящей на протвине жизни души.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Какая канитель

как много глупых слов

и снова снова непогода

проклятая метель

под звон колоколов

полмесяца

а кажется – полгода

и тишина

полночный  шквал

простите нервам эту вьюгу

метет она

и без  похвал

иду по замкнутому кругу.

 

 

1976 год

Мое первое стихотворение  «всерьез»

 

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный критик, эссеист  и поэт.  Доктор филологических наук и кандидат исторических  наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во многих ведущих российских литературных журналах  - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак»,  «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» и др.,   в  изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» ,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.  Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.  

 

Другие произведения автора:

И ветер не становится сильнее

Что за яблоко было в раю

Позвольте