Старики да у реки

Старики да у реки

Иван да Клим на бережку,

На речке поздним вечерком,

Ловили рыбку на уху,

Калякали о сём, о том.

Чуть ветерок шуршал в листве

И рябь бежала по воде,

Горел костёр, гас свет дневной,

Клевал карась, да неплохой:

Иван ли тащит – тянет Клим,

Ворчит: «Твой боле моего,

В чём дело, Вань, червяк один?!»

«Забыл ты плюнуть на него…»

Иван был стар, радушен, мил;

И Клим был стар, ворчун – беда;

Уже немало лет и зим

Дружили – не разлей вода.

Всё позади: труды, заботы,

Нет сил, здоровьечко – ни к чёрту;

Одна и радость – «жечь махорку»

Да вспоминать утекши годы.

Средь чуткой, сонной тишины

Вёл речи Клим, зло чертыхаясь,

И глас свободной простоты

Внимал Иван, чуть улыбаясь:

«От пенсии до пенсии

Живём мы – нос повесили,

Кой-как сводя концы.

Иные раздобрели,

Глаза бы не глядели,

Тьфу, прах их побери.

«Всяко даяние благо» -

И тянет лямку бедолага,

Жиреет паразит.

И в мании величия

Опошлены приличия,

И бог грехам терпит.

Вань, что нам перемены –

Глас правды, как горох об стену,

Все глухи, немы, право,

Одна беда Отечеству.

Где бизнес клацнет челюстью –

Там всё мертво, пиши пропало.

Власть знай повелевает,

Никто, ничем не управляет,

Текут деньжищи из казны.

На траты государственны,

«Холопы государевы»

Хоромы строят, что ни есть дворцы.

Не внемлют нам, не видят.

Вань, разве не обидно,

Живут же, сукины сыны:

В гондолах по Венеции

Выпендриваются управленцы –

«Эпикурейцы», чёрт дери.

И виллы в заграницах,

На случай – схорониться

От обворованной страны.

Глянь, Вань, на жертвы подлых нравов:

Кто нагл, силён – тот грабит,

Кто слаб, труслив – ворует;

И «Чин» творит что хочет,

Иль в голову что вскочит.

По ним тюрьма ж тоскует.

Они же знай, гуляют,

Зарубежом куш промотают,

Опять к «кормушке» прут.

Что ж это за свобода:

Что ни отымут у народа,

Всё под себя гребут…

А мы на грош живём с тобой,

От хаты даже ни ногой».

Ах, деревенская свобода,

Тут неподкупен глас народа,

Правдив – не фарисей какой,

Лесть не поёт, ни, боже мой;

Молву разносит не сорока,

С экранов новости – рекой:

Всяк мнит себя судьёй порока,

Язык чесать, горазд любой.

«Да, это так, друг мой,

Охулки на руку не ложат,

Гребут… Избави боже,

Нас грешных от напасти злой.

Зачем нам берег отдаленный,

Свой, бережок расейский

Нам во сто крат милей.

Налей-ка, Клим, по маленькой,

Брусничной да удаленькой,

Бишь самогоночки своей.

Не истощить привычки русские,

О чём грустить, Клим, кукситься,

Жизнь сносная, поверь.

Дай бог Руси здоровья.

Зачем нам шум и блеск заморья

За тридевять земель.

И тут, душевный друг,

Наш благостен досуг,

Нет счастья в роскоши пустой.

Злых лихоимцев, стервецов

Забудем, Клим, как страшный сон.

Нет святости в душе иной…

Костра весельем озаренный,

Тёк разговор непринужденный,

Судьбой испытанных друзей

Столь быстро улетевших дней.

Уже совсем завечерело,

Тут и уха поспела,

Душа повеселела,

Налили по второй:

«Давай, Клим, - будем жить!»

«Давай, Иван, - чтоб не тужить,

Житьё хулой не поносить!..»

Густела мгла, дышал покой

И утекала жизнь водой…

2014г.

Другие произведения автора:

Севастополь – город славы (Торжественный марш)

Эй, мартышка, не хитри (побасенка)

Нужна бесчестью перемена

Это произведение понравилось:

Евгений Подборов