Сказка для взрослых

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был царь. И не было у него в государстве порядка. Бояре имущество растаскивали по зонам по оффшорным, по заграничным. Холопы разбегались, кто куда сможет. Купцы пошлины в казну не платили, а валюту царскую иначе как деревянной и не называли.   И, самое обидное, другие цари и короли над нашим царем-батюшкой подсмеивались втихомолку и прозвища ему разные, нехорошие придумывали.   Думал царь-батюшка, думал, как порядок в своем государстве навести, и решил сначала, компьютер свой персональный включив по сети всемирной попутешествовать. Может там совет сыщется. А так как сказка эта писалась в веке 21, то наличие в ней компьютеров и разных прочих айфонов пусть никого не удивляет. 

  Сначала царь, как обычно вирусы разные вручную уничтожил. Вручную, так как программу антивирусную не ставил принципиально. Ибо бояре, сетью-паутиной всемирной во дворце заведовавшие, нашептали царю, что штука эта жидо-массонская и трафик от нее якобы хуже становится. Ну, во всем в том царстве-государстве царя развести пытались.   Затем почту электронную проверил. Два письма в ящике лежало. Первое от какой-то Марфы из Киева. Писала, что наткнулась случайно в сети социальной на аватарку царскую, и напоминает, что сидели они вместе в третьем классе церковно-приходской школы за одной партой. И даже целовались несколько раз.   - Тьфу на них, одноклассниц бывших, - глядя на изображение бабы располневшей и ничуть в ней бывшую подружку не угадывая, выругался царь-батюшка. И стер делитом письмо первое.   Во втором послании кузина из Германии напоминала, что скоро зима и, ежели, кузен как в том году трубу газовую перекроет, то…   Не стал царь письмо дочитывать. Нажал делит повторно перстнем с бриллиантом персидским. И решил на форум заглянуть политический. В котором под ником tsar чатался.   А там ругают царя и все его окружение боярское разными словами непотребными. Но кроме ругани на форуме царь никакого конструктива по исправлению дел в государстве не нашел. Видно паутина всемирная ему худой помощник в этом деле оказалась.   И решил он тогда в реале совет созвать. Вызвал двух своих самых родовитых, еще от Рюриковича бояр.

   Первый боярин, почесав в затылке, говорит:   – Я, царь-батюшка, в политике не силен. Все больше засеки по рубежам строю. Но кажется мне, что вороги уже готовы нас захватить. Вона в соседних, наших бывших западных губерниях катапульты ставят. Ядра точат.   – В кого ж они пулять-то задумали, – расстроился царь. – Я же в ихних подземелиях все свои сокровища держу. Чтобы у нас не растащили.   – В тебя, надежа-царь. В тебя. А еще, самый их главный из-за моря-океану называл тебя Малютой Скуратовым и агентом опричников.

   Рассвирепел царь, и отдал было отдать приказ всем своим подводным аппаратам пульнуть по ворогам через Северный полюс. Но одумался и решил послушать второго боярина.

   Тот, почесав бороду и сделав лицо умное, молвил:   – В современном многополярном мире нет возможности сопротивляться процессу глобализации, ибо...

   Не стал царь звать палача. Сам голову боярину отрубил. Понимал, что глупый строитель рубежей государственных лучше умного пустозвона.

   Но руби головы боярам иль не руби, порядка в государстве все равно не прибавится.

   И решил царь-надежа убрать все горизонтальные коррумпированные составляющие и выстроить одну честную и прозрачную вертикаль. Настолько прозрачную, чтоб через нее все было видать.

   Позвали строителей опытных из Санкт-Петербурга. Тех, что хотели хоромы там для отопительной фирмы возвести в пятьдесят с лишком венцов, но пока им посоветовали отложить. Мол, негоже забираться выше, чем высотный регламент государственный позволяет.

   Строители стали возводить вертикаль, царь доволен.

   В царстве-государстве бояре выстроились во фрунт. Даже казанские, калмыцкие и прочие государственные мужи. Войско стрелецкое оделили новыми кафтанами. Особенно моряки и летчики не нарадуются.

   Дума боярская барышнями пополнилась. Теми, что в особый список попали. Ох, угодили батюшке-царю. Ясноглазые, лицом чисты, гибкие, как олимпийские чемпионки. Правда, иные бояре гораздо лучше их умеют прогибаться. Опыт есть опыт.

   Сравнили для интереса. Так, думский Голова в три раза изогнулся и голову между ног высунул. Спрашивает:   – Нормально, или еще?   – Нормально, – отвечает царь, взглядом разыскивая начало Головы.   – Нормально, – согласились бояре, понимая с горечью, что так не суметь.

   На противоположную скамью в Думе решили посадить оппозицию. Долго искали, никто не соглашался. Наконец, под нажимом и после вливаний из царской казны, нашли двоих.   Первый – сын думского дьячка – все пытался сапоги новые получить из каптерки. Второй – из челяди, песни протестные хорошо пел. Ну, это где там:   – Любо, братцы, любо...

   Доволен царь-батюшка. Все выстроены, всё на виду. Но из Тайного Приказа каждый день сводки неприятные на стол государю ложатся. Воруют, мол, пуще прежнего. Особенно те, кто вертикаль прозрачную возводит. В царстве-государстве появились любители публичной игры в шахматы. Выйдут на улицу, и давай фигуры двигать. И главной их целью было короля в полон взять или даже вовсе с доски убрать. Послали жандармов, поприжали малость. Но тут любители древней игры на Западе возмутились и пригрозили на Самую Главную Трубу царя-батюшки поставить большую заглушку. А это означало, что ни трюфелей французских, ни вина испанского, ни мидий англицких утром к столу царскому уже не подадут.

   Опечалился государь. Такого он от своих западных партнеров не ожидал. И пришлось внедрять в стране элементы столь чуждой всем демократии. Решили создать двухпартийную систему. Одну партию возглавил старший двоюродный брат царя, вторую младшенький. Отличались они, партии эти, друг от друга только названием и бюджетом. Младшенькому и дали меньше. Провели запись по стране желающих вступить. Все, конечно, хотели к старшему кузену попасть, чтобы была возможность более верноподданно обратиться, если что. Пришлось во вторую партию силком пихать. Но создали, наконец, и стали думу думать. Как все-таки порядок в государстве навести? И так как никто не хотел начать с себя, то решили обратиться к народу. Вышел царь-батюшка на крыльцо царское, и спрашивает:

   - Хорошо ли живете, подданные мои верные, или бояре совсем уже замучили?

   – Хорошо, царь-надежа, хорошо. Нам бы только хлебушка и сериалов побольше. Про ментов честных и бандюганов по телевизору пойманных уже надоело смотреть.

   Вот, оказывается, в чем причина беспокойства народного, – обрадовался царь-государь. И распорядился по всем каналам запустить в режиме нон-стоп любимое всеми «Поле чудес». А сам решил удалиться на покой, и стал по сторонам оглядываться в поисках преемника.

   Сел царь на ковер-самолет мериканского производства с надписью вытканной «Мade in China», и полетел над страной человека достойного искать. А внизу – красота неописуемая. Хлеба на полях колосятся, мужики сено косят в белых рубахах, девки серпами ловко работают и все песни поют народные. Прослезился батюшка-царь от умиления. И того он не ведал, что прознали маршрут виповский бояре и устроили ему представление всем на удивление. А на ковре том-самолете дьяки, визит освещавшие, летели. Потом вся страна из газет царских узнала, как она хорошо живет. Но никто уже этому не удивился.

   Преемник нашелся не в краях далеких, заморских. Прямо возле трона царского сидел по правую руку. Тихо сидел, незаметно. Программой доступных теремов занимался, да хозяйство сельское никудышное пытался поднимать. Бояре и не думали, что перст царский на него укажет. Но как указал, все сразу изъявили бурное желание одобрить верховный выбор. Мол нет такого больше от моря до моря. Молодой, образование какое-никакое. И в Приказе Тайном вроде не числился никогда. Словом, всем угодил. Тем более, что царь-батюшка кому надо шепотом объявил, что временно это все. Что отдохнет он на какой-нибудь непыльной должности и снова власть верховную возглавит.

   Но скоро в этом царстве-государстве только сказки сказывались да аукционы залоговые проводились. Пришла на землю царскую беда оттуда, откуда ждали, но не так быстро. На рубежи южные напало племя половецкое, обкуренное. Ковер-самолет разведывательный сбили и царя-батюшку на ассамблее ООНовской обзывали словами разными, гадкими.

   – Маленький, да удаленький, – обиделся на них царь-надежа и велел поискать в своей армии часть стрелецкую боеспособную, чтобы дать отпор ворогу лютому. А в кузнице царской даже медаль заранее выковали «За освобождение Тифлиса».

   Воевали недолго, но продуктивно. Племя обкуренное, мериканцами обученное, покидало свои копья и луки, а вождь ихний с досады съел свой тотем, на груди висевший.   И весь мир враждебный узнал, что есть еще порох в царских пороховницах. А тут и футболисты царские, иноземным тренером ведомые, бегать и по мячу иногда попадать начали, а не ходить по полю, как бывало ранее. И Самая Главная Труба заработала на полную катушку, пополняя казну царскую. И народ всем сердцем полюбил царя и преемника его молодого. Даже песню такую сложили:

   «Одному тяжело на Руси управлять»…

   Дальше шли нецензурные строчки вперемешку с патриотическими призывами наказать заокеанских ворогов.   Песня заканчивалась очень кратко и емко:

   «Вас великая тьма. А нас рать»!

   Но, как известно, беда не приходит одна. Подул с запада ветер-суховей, принес на землю царскую, в гавань тихую кризис финансовый. И покатилась валюта местная под откос вместе со всеми надеждами на жизнь спокойную, размеренную. Собрал тогда надежа-царь думу свою любимую на собрание антикризисное.

   – Что, холопы мои верные, годами прикормленные, приуныли. Чай в годы лихие, переходные к самодержавию, и не такое видывали. Давайте теперь вместе думу думать, как наше царство-государство от врага невидимого, с запада пришедшего, спасать.

   – Дума наша не место для раздумий, – доложил царю Голова думский. – Мы за вас, батюшка, кормилец ты наш, и живот и голову на плаху положим. А вот думать – уволь. Нас сюда по другим вторичным признакам отбирали.

   – Да, приплыли, – приуныл царь-государь. – Дураки только в мирное время полезны. Может, купцы, газом и нефтью торгующие, с нашего повеления чего подскажут.   – Мы, батюшка-царь, все в полном навозе, – заголосили в один голос купцы-торговцы. – Одна у нас теперича надежда. На тебе, родимого, да на рост мериканского рынка ипотечного.

   – Опять эти мериканцы мне подгадили, – расстроился царь-надежа. – И казна у них пропала. А ведь там весь фонд моих будущих наследников хранился. Придется у оппозиции моей верной совета просить. А позовите-ка ко мне любителя сапоги полоскать в океане Индийском. Уж больно он умным в ящике с картинками, народ одуряющем, кажется.

   – Слушаю, батюшка царь-государь, – прибежал на зов оппозиционер назначенный. – Любое твое желание готов исполнить, было бы на что.

   – На что тебе уж много раз давали. Скажи-ка, сын народа изгнанного, как ситуацию поправить, казну царскую опять пополнить, да подданных жизнью обиженных успокоить?

   – Надо, я думаю, войну кому-нибудь объявить. И сразу сдаться. Пусть дураки нас кормят согласно конвенции Женевской.

   – Да денег жалко, на этого выброшенных, – пригорюнился царь. – Тащите лучше сюда радетеля трудового народа липового. Последняя надежда на него осталась. Может, что и помнит еще про экономику плановую.

   – Было в нашей стране несколько правителей по имени Владимир, – молвил защитник интересов пролетариата, забыв на мгновение, что он не на митинге ноябрьском: Владимир – ясно солнышко. Владимир – могильщик буржуинов и Владимир – друг олигархов, к коим меня почему-то еще не отнесли. Спрашивается, что делать трудовому народу, ежели у меня нет акций Норникеля и Газпрома в том объеме, о котором договаривались! Ась?

   – Полный газпром, – подумал царь-надежа, глядя как политика этого липового на плаху уводят. – Надо все-таки у народа своего спросить. Народ – он мудр и опытен. Столько дураков им командовало, а он все существует и здравствует.

   И вышел опять царь-надежа на крыльцо свое царское. И спросил он на площадь, людишками согнанными заполненную:   – Люди, вы счастливы?   И никто ему ничего не ответил, потому как раньше об этом и не задумывались.   А тем временем Дума боярская приняла решение секретное с кризисом финансовым бороться. И объявило через прессу царскую, ибо другой и не было, что кризис в государстве отменяется. А кто что другое подумает, того подвергнут обструкции скорой. И дыба Приказа Тайного покажется им тогда курортом куршавельским.   Но легче было восход солнца или впадение Оки в Волгу отменить. Законы рыночные в стране общинной работали как и в других царствах-государствах демократии подверженных. Пузыри финансовые и строительные лопались как мыльные. Даже в резиденции царской задумались о сокращениях. И решили икру черную больше по утрам не подавать тарелками большими.

   - Я должен быть вместе с народом со своим в годину лихую, - гордо молвил царь-государь, подписывая указ о запрете ввоза коней импортных подержанных. – Будем развивать тяперича ремесло малое.

   - Ну наконец-то послабление выйдет, - обрадовался народишко налогами измученный. – Может, царь-батюшка, еще и мытарей проклятых последнее отбирающих и брандмейстеров лихих в лавках багры ищущих и жандармов обкуренных в торговых рядах постреливающих и чиновников уже не знающих какого нового коня прикупить импортного ты куда-нибудь пристроишь на довольствие. Сил уж нет никаких их обслуживать.

   И вздумалось царю с боярами со своими разобраться. Зачем, мол, они кормильцев своих так зажали, что скоро с тех и взять уже будет нечего. Но решил сначала с кем-нибудь посоветоваться. Уж больно тема скользкая. Ненароком ошибешься, и холопы твои верные запросто пулю пустят случайную либо шарфиком в замке царском придушат нечаянно. Они ведь верные и преданные только когда казна царская полная.

   Огляделся царь-батюшка вокруг, а совету-то спросить и некого. Казначей самый главный, друг старинный облапошился до смерти. Все доходы периодов прежних коню под хвост спустил в ипотечные бумаги вражеския вкладываясь. «Надежней, царь-батюшка, только на МКС». Тьфу на него, бухгалтера недоученного.

   Генерал преданный, командующий войсками стрелецкими реформу затеял не вовремя. Говорит, мол, сокращу всех до уровня округа Арбатского военного. Может отправить его стульями да табуретками в магазинах торговать?

   Главный по канделябрам цены на свечи взвинтил до неприличия. И в лилипут-технологии смылся. Скользкий как пескарь намыленный.

   Нет никого совету спросить. Вот и дожил, не ушел с поста царского вовремя, когда народ любил как отца родного…

   И тут поймал царь-государь за ухо шута своего личного, дурачка юродивого мимо бежавшего.

   - А ну-ка, чудо придворное, всегда правду говорящее, скажи, что мне делать. Как со слугами со своими разобраться. Чтобы чиновники лишнего не воровали и брали только по чину. Чтобы менты-жандармы не только торговцев крышевали, но и за порядком следили. Чтобы ремесленники ремеслом занимались, а не дань разным брандмейстерам ополоумевшим платили. Чтобы воины, Родину защищающие, от своих командиров защиту имели. Чтобы лекари лечили, учителя учили, плотники плотничали, косаря косили, бабы рожали и все были довольны.

   И поглядел на царя шут глазами ополоумевшими.   - Посмотри в зеркало, царь-государь. И там причину всех неурядиц государственных увидишь.

   - В волшебное зеркало, то которое будущее показывает, - переспросил царь, уже об ответе догадываясь.

   - Нет, в обычное, завода Борского стекольного. То, что на кухне царской висит. А в другие зеркала не вглядывайся. Кривые они все у тебя в царстве-государстве. Не волшебные.

   И случилось на следующее утро для народа представление. На площади Главной казнили на плахе шута царского. Безязыкого. И было всем весело. Мужики взрослые сбитень пили, жены их платки да валенки покупали, а ребятишки в снежки играли и бабу снежную лепили.

Другие произведения автора:

Как написать иронический детектив или Миссис Вандербильд

Необычный кастинг. По следам Воланда и К

Рождество в штрафбате

Это произведение понравилось:

Елена Минасян ( Ефименко )