ИВАН да МАРЬЯ

             ПОЭМА-СКАЗКА

Не будь, читатель, очень строг,
Но не твори елейной маски.
Прочти и не суди мой слог,
Проникнув в суть поэмы-сказки.

ПРЕДСКАЗАНИЯ СТАРОЙ ЦЫГАНКИ

   Цыганский табор – бренна даль –
Кочует под небесным сводом,
Чьи тайны чёрная вуаль
Оберегает год за годом,
Скрывая мудрость до поры.
Под зеленью древесной кроны
Раскинул он свои шатры,
Где, ветром чуть вздымаясь, волны,
Ласкают озера брега.
Затерянный в эпохах табор,
Продолжив тех времён бега,
Костры вздувает ныне, дабы
От пыльных отдохнуть дорог.
И голод утолив, и жажду,
Шатра откинув чуть полог,
Присев с гитарой не однажды
Под треск искрящего костра,
Где песен дар шальных, игривых,
Иль пляс цыганок до утра
Остудят от дорог постылых.
Весельем молодость шумит,
Любовью пылкой, струнным звоном.
Вожак суд праведный творит
Неписаным в веках законом.
Ведут степенный разговор
Мужи, на завтра строя планы,
Чтоб, посетив крестьянский двор,
Вернулись с прибылью цыганы.

  Огонь уставшего костра
Цыганки древней лик отметил.
Ей к праотцам уже пора,
Но ум её пока что светел.
Цыганка трубкою дымит.
В своём молчанье деловита.
Девчонкам сельским ворожит
На картах, где судьба их скрыта.
Подружки из села пришли.
Не прихоть – любопытства ради.
Две незапятнанных души
С доверием в горящем взгляде.
«Сказали карты мне: грядёт
Тебе в любви большое счастье.
И твой «король» к тебе идёт,
Любовные подарит страсти.
По осени жди жениха.
Ему пока ты и не снишься.
Плодом любовного греха,
Дочуркой, после разродишься».
Вдруг, глянув в карты, на устах
Цыганки глас стал прерываться:
«Запомни, правда в небесах,
Лишь Бог не вправе ошибаться».
Смахнув картишки на подол,
Цыганка старая сказала,
Что в жизни очень много зол,
И сердце чуть её приврало.

   Набив вновь трубку табаком,
Замолкла старая цыганка:
Быть может, думает о ком
Иль дремлет у костра гадалка.
«Мне погадай на жениха, –
Вторая молвила девица, –
Не буду ль для него плоха,
Как он со службы возвратится?!»
Цыганка, трубку раскурив,
И бросив хитрый взгляд на карты,
Колоду новой заменив,
Спросила:  «Что даёшь мне в дар ты?»
Слова заставили зардеть,
Затрепетать её сердечко.
Что бедная могла иметь:
Лишь только медное колечко.

   Смахнула девица слезу.
Но успокоила гадалка:
«Ну, ладно, так всё расскажу.
Цыганке лишних слов не жалко»
Окинул карты мудрый взгляд…
Там «дама» к «королю» стремится
И что на сердце говорят,
Что может в будущем случиться.
«Дела твои идут на лад,
Дождёшься с армии ты принца.
И встрече парень будет рад.
Ты в сердце у него, девица.
К зиме готовься под венец:
Желают карты лучшей доли.
Биенье чую двух сердец –
Родишь двойняшек с Божьей волей».
Из рук упали карты вдруг,
Как будто та колода клята.
И гонит от костра подруг:
«Гаданье кончено, девчата».
Ушли подружки по домам.
В смятенье старая гадалка.
В колоду «королей» и «дам»
Впихнула вещая цыганка.
Костёр давным-давно угас.
Шатры ночная тень укрыла.
Лишь слышен волн озёрных пляс
Да поцелуй в кустах от милой.
Её товарка у костра
Не рушила обет молчанья.
Открыть секрет теперь пора,
О чём поведали преданья.
Товарка тронула рукой
Цыганку: старая молчала.
«Ну, что ты, что ты, что с тобой…
Ведь ты не в первый раз гадала!»

   «Мне жаль девчонок. Их судьба
Передо мной, как на ладони.
Вокруг тех девочек борьба:
И злых, и добрых духов вволю.
Они за правдою пришли.
Но ждут их горькие печали.
Одну ждёт вечный сон вдали
И Леты мрачные причалы.
Другой судьба позволит жить –
Здесь тёмных сил есть интересы –
И двойню сможет народить,
Но в мальчиков вселятся бесы.
Сама пойми, могла ли я
Поведать правду ту девицам,
Раскрыть пути их бытия
И бед, идущих вереницей.
Уж лучше в неведенье быть
И от греха сего подальше…»
Костёр уже успел остыть.
А надо им вставать пораньше.

    Прошло немало вещих дней
С того заклятого гаданья.
Откочевал и табор, чей
Остался след с могилой тайной.
Цыганка в мир иной ушла,
Вдохнув последний дар свободы.
С собой в могилу унесла
И радость жизни, и невзгоды.
Невзрачный холмик, где погост,
Гадалки бренные останки.
А над крестом в Великий пост
Душа витает той цыганки.

   Не успокоилась душа,
Не отлетела в мир нетленный.
Она покоя не нашла,
Следя за жизнью в мире бренном
Подружек, что живут в селе,
Забыв пророчества цыганки,
Что счастья ищут на земле,
Как ждёт алмаз своей огранки,
Даруя радости очам.
Дождались воинов девчата.
Воркуют с ними по ночам…
Сдружились в армии ребята.
Селянин другу предложил
Село наведать после службы –
Товарищ вместе с ним служил, –
А в знак мужской, армейской дружбы
На свадьбу друга пригласив
И написав о том невесте, 
Её согласье получив,
Отправились в селенье вместе.
Подружки встретили друзей.
Селянина товарищ вскоре
Утонет в омуте очей,
В любовном и манящем взоре.
Совет подал отец друзьям:
Сыграть совместно обе свадьбы.
Не разбегаться по углам,
А рядом сотворить усадьбы.

  И вот девицы на сносях.
И милостей ждут от природы.
У Бога силы испросят:
Ждут ожидаемые роды.
Тот час таинственный грядёт.
Подружка первая рожает…
Но смерть её в объятьях жмёт,
И жизнь от тела отлетает.
Душа цыганки тут, как тут,
К душе  другой стремится ближе:
«Твои страданья не умрут.
Спасу я девочку, ты слышишь?!»
Отходит девичья душа.
И жизнь, и смерть – судьбы мерило.
Ребёнка крик. Мать чуть дыша
Хрипела ей:  «Живи, Мария!»
Всё происходит, как во мгле.
Подружка тоже в муках, с болью
Рожает рядом на столе
Предсказанной цыганкой двойню.
Душа успела вновь взлететь.
От мальчиков злых духов гонит.
Бес одного не смог задеть,
Другого «чёрной меткой» тронет.

   Итак, судьбы рок завершён…
Он детским плачем утро метил.
Одну отправил в вечный сон,
Другой злой дух дитя пометил.
Селянина товарищ, друг 
От горя ошалел. Не скрою,
Остановилось сердце вдруг:
Мария стала сиротою.
Сыграл дурную шутку бес.
Подружку девочка пленила.
По воле совести, небес
Ту сироту удочерила.

   Пришёл час выбора имён.
Иваном первый сын отмечен.
Второй Борисом наречён,
Что «чёрной меткою» помечен.
Зло сотворило в этот раз
Цыганки вещие виденья.
Но дальше не про это сказ.
Нас ждут любовь и приключенья.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Другие произведения автора:

ТРАВЫ

ВЫСТРЕЛ В ЗАТЫЛОК

ГЕРОЯМ МОРСКИХ ПУЧИН