СЪЁМКА В КОСМОСЕ - ЮЛИЯ ПЕРЕСИЛЬД

Это вам не в чатах драться,
потеряв последний стыд.
Будет в космосе сниматься
наша Юля Пересильд!

Мы, быть может, и не знали
всё, что наклепали вновь, —
Юлю многие снимали
в эпизодах про любовь.

Здесь — ну, приторно истомна,
и совсем бесцветна — там.
Сразу разум возмущённый
закипел у многих дам:

«Ни таланта, ни фактуры,
девка — явно не модель.
Говорят: такую дуру
взяли в фильм через постель.

Дать «героя» обещали
и — какой-нибудь значок.
Даже с личными вещами
разрешили рюкзачок...».

Надо сильно исхитриться,
взять всё нужное на вид!
Что ж такое там таится
в рюкзачке у Пересильд?

Лак, тонак, духи, помада,
телефон, электрошок,
памперсы — их тоже надо,
и какой-то порошок.

Платьев два, бюстгалтер, клипсы,
спорткостюм, носки, платки,
жвачка, септолет и чипсы,
гребень, зеркальце, очки.

Блок галет, бульон, джин тоник,
пачка соды, соль для ванн,
«Диалоги с Данте» — томик
некой Шейховой Марьян.

Пачка «мальборо» в заначке,
две петарды, нож, кастет,
леденцов четыре пачки,
ну, и семечек пакет.

С точки сдвинулось пространство,
зароптало пламя дюз,
мир, в его непостоянстве,
перешёл в неровный пульс.

Отодвинулась планета,
до конца не отпустив —
в бездну ринулась ракета,
перегрузкой придавив.

Не фантастика из книжек,
а то самое, одно
бьётся в мыслях: «Лишь бы выжить...», —
уж какое тут кино.

Эм Ка Эс плывёт по бровке,
как звезда, что не зашла.
Что такое? Нет стыковки.
Повторили — и прошла.

А внизу ватага квохчет
из привычных полоскать:
«Даже станция не хочет
эту пройду внутрь пускать...».

Обитания круг сужен,
стих адреналинный раж.
Станция мощна снаружи,
а внутри — мини-гараж.

Между тем, вестей с орбиты
с нетерпеньем ждут везде,
требуют детали быта
в каждом блоке новостей.

Поприбавилось народу,
круг внимания возрос:
Юля вылила всю воду
на мытье своих волос!

Кто несётся, словно пуля,
всех сбивая — прям, крикет?
Ну, конечно, это Юля
утром мчится в туалет.

Волосы у Юли дыбом —
так Медузе не суметь,
носится везде, как рыба,
как космическая смерть.

Эмкаэсовцы не рады,
ропщут, подавляя стон:
«Вот устроили нам, гады,
тот ещё аттракцион!».

От заката до рассвета
SOS из космоса летят:
«Юля съела все галеты
и стащила шоколад!».

Командир, душой не тонок,
не раним — о том побьюсь,
вдруг заплакал, как ребёнок,
после фразы «Я вернусь!».

Трудно было расставанье —
прикипели, но потом
смог сказать через рыданья:
— Ничего, переживём!

Все придирчивы друг к другу,
тот, кто выжил — тот и прав.
Да, недаром центрифуга
закаляла Юлин нрав!

Что же, это — слава, детка.
Как же с этой славой жить?
Ржать ли, плакать ли в салфетку,
или руки наложить?

Песню что-ли затянуть бы,
позабыть о всяком зле...
Ей теперь бы отдохнуть бы,
например, в Махачкале...

Пересильд жива, здорова,
рада за свою страну
и лететь уже готова
хоть назад, хоть на Луну.

В жизни надо пробиваться
через тернии преград,
делать дело и стараться
не оскальзывать назад,

не ходить за сплетней строем
и не в чатах глупо ржать.
Это — подвиг, а героев
надо, люди, уважать.

Правда, подвиг без вопросов,
зависть толп — плохой удел.
Я бы лично в этот космос
ни за что не полетел.

Плесть интриги — не годится,
и не сохранишь лицо.
Надо все таки гордиться —
есть же кем в конце концов!

Жизнь событиями богата,
счастья меньше, чем обид.
Снять бы новый фильм, ребята,
но уже про Пересильд.

В Эм Ка Эс давно всё чисто —
подмели и смыли дуст.
Есть у нас в стране артисты.
На любой, пожалуй, вкус!