1.
Белое перо с черной росой чернил...
Где у каждой моей строки твоё имя...
Имя, по которому ты меня узнаешь в тишине 
Более абсолютной, чем дыхание.
В этих объятиях в воздухе,
В этом вдохе на ветвях белого древа,
Где строки качаются на ветру.
На ветру, который имеет иное значение.
Я превращаю тебя в слова,
Я отпускаю их на свободу,
Я глубоко дышу тобой.
Ты - рукописные знаки моего озвученного сердцебиения...
Знаки заполняют лист пылью и солнцем, 
Любовью, которая наполняет только присутствующих в ней.
Среди всех слов звучит лишь твоё имя...
Провожаю к тебе эти строки, что полны тобой,
Их шипы и цветы, записанные в книге моего сердца.

2.
Я твой немой, который учится говорить в тесноте.
Я твой зрячий, раздевающий нечто большее, чем твоё тело...
Мы отпускали нашу встречность на четыре стороны ветра.
У моих ног ты поднимала глаза, чтобы встретиться, 
Скреститься с моими,
И я прикладывал к твоим губам палец, 
И это становилось началом вдохновения...
Стихотворение кружилось в нас 
Тысячью экстазами договора с жизнью...
Во всех океанах севера и юга
Бабочки всегда будут сопровождать тебя,
Продолжая создавать буквы, вырезанные на твоей коже 
Кончиками моих пальцев.
Приручи меня в обжигающем ветре,
Где я буду прикасаться к твоей тесноте шепотом 
И в яркости слов умру прожжённый.

3.
Постели мне дословно звёзды в моей ночи,
Чтобы на краю заклинания огня 
Обжечь о твоё желание своё имя.
Всплесками близости 
между строкой и пальцами -
Пролитая жажда, Расцветающее пламя, 
Живые удары чернил,
Тело, созданное молитвой,
Посвященное в согласие голоса.
В петлях разрывов танца вдохновленного пламенем - 
Ритм откровения...
У лирики есть вкус и аромат,
Близость, которая открывает жизнь от начала и до конца,
Где двое всегда знают как проиграть и выиграть одновременно...
Близость, где мы сдадимся истории нашего трепета...
Близость, где к моей гортани прижимается твое имя…
Близость, где разворачивается роза священных слов.
Поэзия касаний -
Обнаженные имена тебя и меня.
Мой огонь медленно сожжет твои воды...
Я знаю место, где земля падает в небеса,
Я знаю место, где огнём говорят в тишине, 
И его слова громко разлетаются по ветру, обнажая нас...
Место, где слова раскачиваются вместе,
Где словно капли воска стихи...
Место, где твоя любовь становится бабочкой 
В покое моих обессиленных рук.

4.
Пламя, целующее воду,
Раскачивает красный аромат линий.
Я позову тебя за собой 
Плыть вдоль касаний и быть больше чем они...
И стих отразится в вечности,
В этих полётах, где руки наши становятся мотыльками, 
Где ритм слов благословляет утончающуюся ноту,
Где каждая из букв шепчет то безмятежное, 
Которое мы произнесем трепетом в предпоследнем вдохе.
Свободные птицы, найденные за словами,
За словами, которые отделяют нас от песка.
Чернила ритуально смешанные в встречности,
В отношениях близких как духовное, 
И жарких как лирика всех откровений.
Свобода алого листа бумаги...
Между нами и словами есть параллельный мир,
Великая история, сложенная из 33 букв, 
Которая рождается так глубоко, 
Что её дрожь пронизывает воздух.
Вдохнови эти строки поцелуем, моя госпожа...
Раскрывать твою наготу,
Возрождать твои желания
В коже свободной, как чувства ветра....
Налить любви тебе, пей...
Когда ты присягаешь на верность огню,
Пусть экстаз плачет в твоих глазах,
Чтобы заставить замолчать все слова 
И научить их шепоту алых терций в конце страницы.

5.
Исповедь поцелуя...
Кармин линии твоих губ замирает...
Раскрывается цветение молитвы, 
Чтобы услышать алую гортань, сотворившую молитву.
Лёгкость сказанного - уязвимый момент...
Пульсирующая неочерченная риторика,
Что обнажается и коронуется пламенем... 
Касаюсь тебя как чего-то хрупкого...
Линии строк... птицы уже потеряли равновесие...
Открывать тебя, прежде чем любить вновь и впервые.
В твоих изгибах преклонение всему, что прольется сквозь нас,
Отголоски, что будут дрожать на ветру между душой и выдохом.
Шелковые струны натянуты...
Залитые неизвестными буквами они летят к звучанию,
Где вода покроет твои корни,
И твои руки поднимут воздух,
Чтобы плакать белыми чернилами.

6.
Спи, моя ночь, здесь,
У моих губ, в риторике ночи, 
В жажде полной луны,
Учи меня совершенным словам и высоким буквам,
Зажигай свечи стихов.
Твоё дыхание сегодня слушает откровения моих губ.
Я нарушил тишину для тебя...
Кто говорит слова, тот говорит что-то ещё...

Крестить тебя, любовь моя, именем твоих молитв,
Вассально завязывая шелковые строки на твоих запястьях...
В моих голых руках твой выдох вскрикнет,
Чернила прольются на кожу,
И алая тень жрицы плавно опуститься на колени 
К подножию колосса.
Когда твоё инкогнито посмотрит мне в глаза луной,
Когда я услышу тебя и под закрытыми веками,
Тебя, укрощающую мое сердцебиение,
Когда каждая минута будет казаться вечностью, 
Я уйду за долгий горизонт
Твоего теплого рта, нарушившего безмолвие.
Твой ветер растворит мои Обнаженные литеры.

7.
В этом последнем объятии алых литер сказать: 
- Вместе до конца за то, во что мы верим 
И за то, за что мы были этой верой.