Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Богоматерь цветов,
Мне осталось научиться сохранять в ней дыхание свечи...
Мне осталось научиться не загасить её...
Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности её невесомое...

Дрожь черновика...
Надо прежде родиться в темных страницах,
Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,

Богоматерь цветов,
Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.
Рисующий голубым пером знаки на воде листа,
Прося прощения у всех познаний смертных, 
Я выберу одно, всего одно -
Встретиться с ней 
На границе аллей тишины и озера солнца...

Неразьятое моё ближе, чем расстояние до слова, 
Слова, которому я дам голос, вес, ритм, тень.
Моим словам под силу очень многое...
Это берется сердцем...
Это идёт горлом...
Даёшь понять времени что видишь его краткие вспышки,
И оно теряет способность перевоплощаться и становится собой.
Богоматерь цветов,
На миг, которым дышим,
Дай мне её под защиту.

Для этого нужен огонь в венах...
Для этого нужно глубокое молчание.
Вольное слетает с губ,
Касания вырываются из забвений...
Она - империя этой лирики...
Теперь эта лирика стекает с пера в мою строку.
Испепеленный жаром языка
Я высказан в ней до дна огня...
Моя вина в том, что я пытаюсь сказать ей о том, над чем не властна земля...
Пусть глаза её растворяют меня в том мгновении, где я открыл их
Строкой, которая суждена мне.
Я высказан в ней до дна огня.

Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Иногда со словами боги теряют вес...
И там, задув свечу, встречают солнце.