ИСТОРИЧЕСКИЙ ВЫБОР РОССИИ В ТРУДАХ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА

«Известия» № 17 (23872), 28 января 1993 г.


Вряд ли найдется в мире человек, который не дорожит любовью, однако законы внешней жизни все направлены против утверждения это чувства. Противоречие это заметил в конце XIX столетия поэт, философ и религиозный мыслитель Владимир Соловьев, чье стосорокалетие отмечает сегодня религиозный мир.
Сила любви пронизывает весь мир. На уровне физическом это закон всемирного. тяготения, на уровне биологии — притяжение двух полов, на уровне духовном — чувство красоты. Казалось бы, Вселенная цельна и гармонична в своем развитии, но в реальности все не так
«На первом месте в нашей действительности является то, что должно быть на последнем».
Возражая против такого вульгарного подчинения человека законам биологии, Владимир Соловьев напомнил, что страстная любовь Ромео и Джульетты вовсе не служит продолжению рода. «По теории, Ромео и Джульетта должны были соответственно своей великой взаимной страсти породить какого-нибудь великого человека, по крайней мере Шекспира, на самом деле, как известно, наоборот: не они создали Шекспира, а он их». Вывод ясен: любовь не подчинена продолжению рода, а, наоборот, продолжение рода существует для того, чтобы служить законам материи, а материя создана для того, чтобы над нею властвовал человек. А потому правы те, кто отважился, пренебрегая законами внешними, подчинить свою жизнь законам внутреннего духовного бытия.

Милый друг,
Иль ты не видишь,
Что все видимое нами –
Только отблеск,
Только тени
От незримого очами.

Эти слова, как молитву, повторяли Александр Блок и Андрей Белый, а с ними целое поколение новой интеллигенции, в последствии раздавленное «Великим Октябрем».
Соловьев заново открыл для русской интеллигенции красоту христианской идеи, утверждая, что человеческая любовь религиозна по своей природе. Словно рыцарь, прискакавший в Россию из времён крестовых походов и культа Прекрасной Дамы, он начертал на своем щите — «Служение красоте». «Красота нужна для исполнения добра в материальном мире, ибо только ею просветляется и укрощается тьма этого мира».
В то время русское, да и мировое общество еще не было поражено вирусом национализма в той мере, в какой это свершилось в XX веке, но Соловьев вовремя увидел опасность. Он понял, в каком гнезде угнездился дьявол. «Я говорю о новом идолослужении, об эпидемическом безумии национализма, толкающем народы на поклонение своему собственному образу вместо высшего и вселенского божества.
Чтобы удержать и проявить христианский характер России, нам нужно отречься от ложного божества нашего века и принести в жертву истинному Богу наш национальный эгоизм».
Соловьев видел духовную высшую историческую миссию России в восстановлении былого единства христианского мира. «Русская идея, исторический долг России требует от нас признания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Христа». Идея вселенского единения человечества была у Соловьева очень глубоко продумана и, на мой взгляд, не утратила былой актуальности. Он считал, что в обществе господствуют три духовные силы: мусульманство, православие и католицизм. Мусульманство – идея растворения и подчинения личности Верховному Божеству. Католицизм – утверждение божественной силы в отдельной личности. И православие, как бы примиряющее эти две крайности. Историческая миссия России – быть третьей, примиряющей силой между Западом и Востоком.
Если мы не хотим потерять свое политическое лицо, то в той или иной степени мы должны внимательно прислушаться к Владимиру Соловьеву. Он очень глубоко чувствовал высшую роль, предназначенную России в семье народов, – примиряющее начало. Его учение определило время. Оно оказалось не для ХХ, а скорее для XXI века. Россия примиряющая, Россия объединяющая – это то, что вырисовывается сегодня на фоне мировой розни. Но для осуществления этой великой идеи Россия должна отказаться от «национального эгоизма». «Для осуществления этого нам не нужно действовать против других наций, но с ними и для них».
Соловьев предвидел, что эта великая идея будет всячески эксплуатироваться и извращаться в ХХ веке. Он знал, какая кара ждет нас за отступление от божественного предначертания. Православная Византия пала, падет и православная Русь. Только мы знаем, как сбылось ужасающее пророчество Соловьева.

Когда в растленной Византии
Остыл божественный алтарь
И отреклися от Мессии
Иерей и князь, народ и царь,
Тогда он поднял от Востока
Народ безвестный и чужой,
И под орудьем тяжким рока
Во прах склонился Рим второй.
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим.
И все твердят льстецы России:
Мы – третий Рим, ты – третий Рим.
Пусть так!
Орудий божьей кары
Запас еще не истощен.
Готовит новые удары
Рой пробудившихся племен.
…
Смиримся в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть…
И третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.

1 октября 1894 г.

Ныне, поднимаясь из праха, Россия делает свой мучительный выбор. Увы, лица и глаза многих все еще обращены к прошлому. Они видят возрождение России как раз в том, что послужило причиной ее гибели – цезаризм, всепоглощающая государственность. Иной путь России предначертан в трудах Владимира Соловьева:

И разливаяся широко.
Исполнен знамений и сил,
Тот свет, исшедший от Востока,
С Востоком Запад примирил.
О Русь! В предвиденье высоком
Ты мыслью гордой занята;
Каким ты хочешь быть Востоком:
Востоком Ксеркса иль Христа?
1890 г.

Вопрос был задан в 90-х годах XIX столетия. А ответ на него надо давать сегодня