Николай Павлович (Первый)

 

 

 

 

 

 

 

 

Годы жизни – 1796 – 1855

Годы правления – 1825 – 1855

 

Был Микола третьим сыном

Павлу

И ходил юлой.

Воспитание-рутину

Генерал Ламсдорф вёл злой.

Бил мальца, причём не слабо,

Ведь пацан шкодливым рос;

Чтобы он не стал как баба,

С дисциплиною под снос.

 

Годы шли. Пора жениться.

Лондон. Выбор пал его

На Шарлотту. Немцам снится:

Свадьба, шпаги наголо…

Александрой, как крестилась,

Стала дева и женой

Николаю.

Покатилось… –

Ведь для немцев словно свой.

 

Чтобы дальше ни случилось,

Для Шарлотты сей союз

Будет славным. Злу на милость

Раз другой пройдёт конфуз.

Будет муж ценить супругу,

Развивать семейный быт.

От недуга до недуга

Саша только жить спешит.

 

Часто жёнушка хворала.

Император раз самец,

Потому, подняв забрало,

Покидал тайком дворец.

Сей момент обсудим позже.

К государственным делам

Мы приступим, ведь негоже

С кондачка болтать про дам.

 

Император вырос статным.

Грудь как грудь и римский нос.

В словесах востёр, приятный….

Образец манер он нёс.

Утром в семь вставал Микола,

Разгребал бумаг завал.

И чины, как в протоколе,

Без проблем запоминал.

 

Из фельдфебелей с пажами

Штат имён в уме держал.

Помоганцы не лажали –

Император «жёстко стлал».

Также казни обожал он,

Как мужей плетями бьют;

Гнать верхом, чтоб кони ржали;

Лишь на твёрдом мог заснуть.

 

От престола отказался

Константин, Миколы брат.

Государь теперь остался

Выбирать у грозных врат.

Как, куда пойдёт Россия?

В чём пристанище найдёт?

Для народа стать мессией –

Не случайный поворот.

 

От лейб-гвардии две роты

В Петербурге – на мятеж.

Николай представил ноты:

«За меня» иль «лычки режь».

Во дворец он зимний вывез

Всю семью, чтоб невзначай

Не страдать. Невзгоды вынес.

– Милорадович, встречай!!!

 

Поспешил камрад Миколы.

Грянул выстрел. Кровь лилась.

Окружили площадь вскоре

У Сената. Рать неслась.

Декабрист Сутгоф и рота

На Сенатскую вошли.

А за ним – морская… (То-то!),

Чтобы здесь костьми легли.

 

Злой рабочий люд поленом

Звезданул в государя.

Приклонил бы уж колено…

Он же – нет. Бунтуют зря.

– Кавалерия, в атаку!

Не серьёзен этот ход.

Константина забиякам

Подавай! С Николой чёрт…

 

Пять часов стоят солдаты.

Малой кровью обошлось.

Но, относятся предвзято –

От речей не дрябнет ост.

Пушка грянула. Картечью

По восставшим!!! Куча тел.

Прорвалась плотина течью –

Фронт толпы людской редел.

 

Драть к реке… Под шум и крики.

В полыньях тонул народ.

Император в мрачном лике;

Грозный суд восставших ждёт.

Здесь и далее Никола

Фэйс опасностям топтал.

Будто вышел с ореолом –

Под холерой не упал.

 

Революцией-заразой

С декабристов не болел.

Николай, от раза к разу,

Гной из Запада отпел.

Нет, Европа не Россия –

Без сходимости миры.

За бугром не жить мессии –

От другой в страстях игры.

 

Мировой жандарм Россия?!

Это ж надо так сказать…

Лишь Европу не спросили,

Бросив войско зло топтать.

Николай езду лихую

Безгранично обожал.

Гнал гнедых в пору любую,

Об удобствах не мечтал.

 

Гибли лошади, бедняжки.

Император, как-то раз,

Полетел, что вверх тормашки.

А вокруг – зимы раскрас.

Головою приложился

Да ключицу повредил.

На прислугу не ярился,

Благо врач уездный бдил.

 

Как-то летом, в день рожденья,

Николай отдал приказ:

Бенкендорфу в попеченье

Из жандармов корпус в раз.

Канцелярию, чуть позже,

Он создал в разряде три.

…Чтоб могла дать тем по роже,

Кто вниманье заострит

 

На монархии свержении,

Псевдо-деньгах средь толпы.

Меры, в этом отношении,

Однозначно, не глупы.

Да раскольников, сектантов

Канцелярия должна

Выявлять рукой атланта –

В мире ей страна нужна.

 

Лет немного пробежало.

Впредь четвёртое звено

Наблюдать соц.-сферы стало:

Что же в ВУЗах введено…

Да тенденция открылась

Делать ведомства сильней.

Сила армии внедрилась

В тройку важных отраслей

 

(Дело горное, лесное.

Сообщения пути).

Губернаторство иное,

С ним спонтанно не шути!

Лишь сырья в Европу ветра,

К нам – изделия цехов.

Глубоки России недра,

А в Европе – цех умов.

 

Но, не каждому в России

В институты поступать.

С нижних каст не лезть просили,

Ведь сидит в науках власть.

Михаил Сперанский в деле.

Из законов свил талмуд.

В Уложении (посмели!)

Уголовном мягкий кнут.

 

Обсерватория открылась,

Николаю Пулков рад.

…Чтоб с небесной твердью бились

Те, кто ценят звёзд парад.

Стычка с Персией свершилась –

Туркманчайский договор.

Турецко-Русская дымилась

Труба.

Два года в ружьях спор.

 

Война прошла. Анапа наша!

Мир до Греции дошёл.

Дружба с Австрией всё краше,

С Пруссией – нехорошо…

Пока Никола правил балом,

Боролся с горцами Кавказ.

Деньжат Италии не мало

Он дал взаймы в какой-то раз.

 

Внешний узел устранили,

А внутри – порядка нет.

Без дорог, юнитов жили.

Казнокрадства виден свет.

Из детей… Не так уж много:

Александра, Константин,

Александр, Мария, Ольга,

Николай и Михаил.

 

Николай любил девчонок

Без невинности и с ней.

За дивчинами с пелёнок

Наблюдал, кто постройней…

Уж со счёту Коля сбился,

Сколько девушек «обнял».

Но до светских дам стремился,

Их к мужам придворным слал.

 

И жена в Миколы страсти

Всё ж была вовлечена.

Помогала сватать. Стати

Мужа верила она.

Лишь Нелидова Варвара

В сердце Коли проросла,

Привнесла в груди «пожары»,

Да детишек родила.

 

Пушкин здесь, поэт, причастен,

А, точней, его жена.

Император стал напастью.

Стать Наташеньки сильна.

Прав поэт был в том, что Коля

От Наташи без ума.

На балах по высшей воле

Дамой светлою плыла.

 

Как погиб поэт, Наталье

С бытом, свадьбой пособил.

Чтоб в деньгах проблем не знали,

Мужа (Ланского) внедрил

В конно-гвардию. Заботу

Так к Наташе проявлял.

Лишь одна теперь икота –

Сам из раза в раз хворал.

 

Сам железную дорогу

Ближе к смерти открывал

(Петербург – Москва). Не много

Он чего наобещал

И не сделал.

Две недели

Коля стыл (подлюка-грипп).

Дальше – лёгкие болели.

И ушёл под зимний скрип…

 

[26.02, 27.03.2017 – в редакции 21.04.2021]

Другие произведения автора:

ЦЕНЗУРА /черновик песни/

НЕ ПОСТЕЛЮТ СОЛОМЫ!

ДНО