ЦАРСКИЙ ОБЕД

После обедни всех прихожан позвали в трапезную, большую старую избу возле сельского храма, пить чай. 

Десятка два городских приезжих, очевидно, бывавших тут и раньше, привезли с собой огромные баулы с едой. 

И, так как поста не было, стали раскладывать в горнице за двумя длинными столами деликатесы:копченую рыбу, буженину, сыры, иностранный шоколад, конфеты, даже заранее приготовленных кальмаров. 

В центре на двух больших блюдах разместились жареные куры. 

Одним словом, накрыли роскошно - двое стряпух с раннего утра хлопотали как бы обильней накрыть стол. 

Стал накрапывать дождик. 

Первухин, горожанин, случайно попавший на службу, собрался уже уходить,- он приехал сюда к другу, -но прихожанки настоятельно звали его отведать угощение, и Первухин, немного смущаясь, пошел. 

Яркая, уже начинающая желтеть трава сентября пестрела у церкви и за трапезной.Самые разные грядки раскинулись в огородике:укроп, капуста, огурцы, редька, было даже несколько вишневых деревца. 

Помолившись, все, человек около сорока, сели за столы и чего-то ждали, перешептываяясь.Первухин сел напротив двух городских женщин в дорогих платках, богато одетых,- те достали из сумок несколько бутылок дорогого вина, попросив передать по столам.Меж тем, мужская часть расставляла несколько бутылок дорогой водки, попросив у стряпух рюмок. 

Наконец пришел и старец Антоний, старичок с белой бородкой, сухой, живой, ловкий в движениях, сопровождаемый тремя мужчинами - ему почтительно поставили в главе стола кресло. 

Однако Антоний улыбнулся и присел вместе со всеми на боковую скамью, предложив в кресло посадить молодого дьякона из города. 

Тот густо покраснел, но не отказался :"За послушание." 

Первухин с интересом разглядывал старца. 

Старец, благословив всех, первый взял салфетку и, заправив за ворот рясы, заметил: 

- Пейте, ешьте, дорогие, сегодня Господь нам воистину послал прямо с царского стола Кремля сии прямо государевы яства. 

Все засмеялись и сразу принялись пить и есть. 

Первухин выпил рюмку, закусывал, оглядывая столы. 

"Действительно, давно я не бывал на таком роскошном банкете.Наша фирма считается богатой, но даже в большие праздики все там было гораздо скромнее." - подумал он. 

- В прошлом году, отче, народу здесь было больше, - что-то пережевывая, заметил дьякон, -видать, нынче у всех дела, да и отпуска кончились уже. 

- Да нас путь неблизок, - ответил отец Антоний, улыбаяясь в усы, - да и дорога по горам.А последние двадцать километров лучше ехать медленно.И лучше всего не на машинке, а на телеге с лошадкой.Как до революции было.Чтобы не спеша помолиться, поблагодарить Господа на дивные наши боры, горы, леса и реки.Сколько ж можно лететь мимо жизни быстрей зайца по полю? 

- Да, мы все спешим, суетимся, колготимся, - воздохнула одна из женщин, разливая всем суп в мисочки, - а ни на что существенное нету времени. - Да вы кушайте, кушайте, - обратилась она к Первухину, ставя суп на стол. 

- Природа здесь удивительная, - сказал кто-то, - все горы, горы, тайга, горные речки. 

- Уж не у вас в Орле или где на Дону, - улыбнулся опять старец. - А места эти политы обильно христианской кровью и все освящены вздохами новомучеников российских.Тут недалеко были лагеря, а, если поехать на север, в Коми, там в лесах до сих пор остатки лагерей.И кругом - мощи святых, это, конечно, не простая Россия. - заключил старец. 

Мужчина в дорогом костюме заметил: 

- Да уж, Урал - хребет России.Совсем отдельная страна.Бармией наши места называли.Природа тут, действительно, сказочная! 

- Однако же Урал будет уже не хребет России. - вздохнул старец. - Он будет ее рубеж. 

- Как ... рубеж? - спросил удивленно Первухин. 

- А вот так, именно и рубеж.- старец ласково поглядел на Первухина. - Хотя пока никто в это и не верит даже.А кто-то верил в семидесятых годах, что Советский Союз рухнет в одночасье? Вот, а верующие люди и до того знали, что его не будет.Еще при Сталине, между прочим.Великая разница - истииные христиане или только по названию. 

Воцарилась тишина. 

Первухин никак не мог собраться с мыслями, обдумывая сказанное. 

- В детстве, когда я была маленькая, - сказала одна из женщин, - моя бабушка мне говаривала, что после смерти Сталина правители будут один хуже другого.Так что православные и тогда были разные.После войны нас, детей, водили в клуб, а там висел над сценой огромный портрет Сталина.И никто, никто тогда его не ругал. 

- Сейчас в интернете, - вставил мужчина в дорогом костюме, - Сталин становится все популярней у молодежи.Ведь, батюшка, если посмотреть тут на эти нищие села, то любой вдумчивый человек сделает выводы о положении в стране.А Москва - то не Россия. - убежденно закончил он. 

- Богоизбранный вождь русского народа Сталин. - старец взял кусочек хлеба. - И ведь недаром он из всех руководителей учился в духовной семинарии. 

- Потому он и видел боль и нужды нашего народа. - сказал интеллигентный молодой человек в конце стола.- А после Сталина и были правители один хуже другого, которые думали только о своем благополучии, карьеристы! 

Старец улыбнулся: 

- Повсюду ходят нечестивые, когда ничтожные из сынов человеческих возвысились.Однако истинно далеко наш народ от того, что он мог бы иметь. 

- А молиться надо за всех! - бойко проговорила юная девушка, певшая на клиросе, тоже городская. 

Старец покачал головой: 

- Сколько бы мы ни молились за всех, надо понимать, что Бог не только любвеобилен, но и правосуден.Тех, кто постоянно возделывает зло, служа своим страстям, Он постепенно вычеркивает из книги жизни.Не заступайся за злых, ибо над ними всегда висит меч правосудия Божия.Не защищай злых, ибо через это ты их поощряешь на худое и себя оскверняешь. приобщаяясь к их делам... Зачем вам мучить себя лишний раз? ... Но, впрочем, не будем тут вспоминать о них. Вот, Тимофей, как поживают твои кони? 

Тимофей. мужичок лет под сорок, очень подвижный, юркий, маленького роста, разливая соседям водки, рассмеялся: 

- Телегу таскают, и ладно! Не буду же я обогащать олигархов, держать грузовик и покупать бензин у их государства. Государства-то у нас давно и нету, а есть у нас прожорливый языческий бог Мамон.Сто глоток у него. Все вместо нас в столицах пожирает он. 

- Это верно. - согласился старец. - Любая правда мира сего часто бывает началом великой неправды.Правда властей века сего ниже правды Божией. Или, лучше, она ничто есть перед правдою Божией.Да и какое различие между людьми века сего и чадами Божиими разительное! Правда последних нейдет ни в какое сравнение с правдою первых.Почему и называется та правдою человеческой, а эта правдою Божией, - рассуждал старец, - а люди мира сего не перестанут судиться и тягаться между собою, пока не получат с лихвой искомого от тех, с кем они тягаются.Особенно когда ищут роста на долг. 

- Это вы, батюшка, говорите про то, как я судился с Дядькиным насчет паев сена на лугах?Так те луга уже давно никому не нужны, эхе-эхе.Верно, два года зря потратил и нервы.Теперь - коси не хочу! - усмехнулся Тимофей. 

- Так, так. - согласился старец. - Жизнь неверующих и полуверующих вся и уходит на эти дрязги."У нас правовое государство" - протяжно сквозь улыбку заметил он. 

- Какое уж там правовое! - воскликнула одна из стряпух. - У меня сын судился, а все равно оказался неправ.Кто больше платит, тот и прав.Все покупается и все продается. 

- И полторы тонны денег в квартире, - рассмеялась девушка с клироса. 

Все также засмеялись, а девушка заметила: 

- А любому богатому нужно будет только два квадратных метра земли. А вы что скажете, батюшка? 

Отец Антоний подумал и ответил: 

- Мне и говорить об этом незачем, ведь все есть в Писании."Горе вам, богатые, ибо вы уже получили свое утешение." 

- У нас Москва только богатая.Они себе тут нашей жизни в деревне и представит-то не могут. 

- Москва а не Россия! - В Москве и за 40 тысяч работать никто не станет, а тут на 10 работы не найти. 

- Сытый голодного не разумеет. 

Все зашумели. 

Старец сказал, негромко покашляв: 

- Еще нам не хватало ссориться из-за нечестивых безбожных лицемеров.Каждый - понесет свое. А Москва, на самом деле, и давно не русский, не православный город.Это не та "Москва златоглавая"... Добром это не кончится. 

- Моя бабушка, жившая до революции, все время целовала царскую монету и говорила:царь-то у нас был святой. - заметил старичок в фуфайке.- Тогда Москва была, конечно, город русский. А теперь! - он безнадежно махнул рукой. 

Помолчали. 

- Вот мы сейчас сидим, обедаем, - грустно произнес отец Антоний, оглядев присутствующих, - а ведь скоро зима, к нам будет не так-то просто и доехать, да и в городе у всех свои дела... Останется нас тут человек с шесть молящих.А до весны, Бог весть, доживем ли еще? 

- Батюшка, батюшка, - мы и зимой станем приезжать. - стали заверять все. - Коли ваши деревенские в церковь не ходят. 

- Даже и на Пасху их нет. 

- Да, мы будем приезжать! 

- Что ж удивляться тому, что и в Пасху нейдут? - спросил сам себя отец Антоний. - Весь мир разделен еще при сотворении вселенной и после Адама.Все разумное бытие разделено надвое.То есть на ангелов и человеков.Ангелы тоже разделены надвое, на два главных нравственных союза, на святое и проклятое.То есть на святые силы и на нечестивых демонов.....А весь род человеческий тоже разделен на два нравственных союза - то есть на благочестивых и нечестивых....Нечестивых никто за руку к Богу не тащит, ибо каждому свыше дана свобода воли.На том свете род человеческий также разделен надвое: на царство Христово и на ад пламенеющий.Кажый выбирает себе сам, или церковь Христова, либо ад. Спасайтесь, спасайтесь, пока еще для вас есть время. 

- Все это, если подумать, очень страшно! - воскликнул дьякон.- Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное. 

Старец тихо заметил: 

- Мир имеет много нищих духом. но не по надлежащему.Имеет много плачущих,но или об утрате имения или о потере детей.Много кротких, но к нечистым страстям.Много алчущих и жаждущих,но так, чтобы похищать чужое неправедно и собирать корысти.Много милостивых, но к телу и телесному.И чистых сердцем, но по тщеславию.И миротворцев, но подчиняющих душу плоти.Много изгоняемых, но за свое бесчиние.Много-премного поносимых, но за срамные грехи. Блаженны же одни те, которые и действуют и страждут за Христа..... И есть еще такой грех у верующих - ложное человеколюбие, когда молчат при виде окружающего лицемерия и сатанизма. 

- Это плохо, что местные в церковь даже не заходят. - сказала одна из женщин. - Россия совсем веру потеряла! Зачем нужно столько храмов, если все они пустуют?Особенно в селах.Да и в городе зайти, словно магазин какой!Шум, гам, приценки, торгашество! 

- Офис! Хай-тек! - язвительно сказал кто-то. 

- Да, мы будем сюда ездить! 

- А зимой тут благодать! - заметил отец Антоний. - Кругом иней на деревьях, тишина, ни машины! Все бело, сверкает как горы алмазов при утре.Словно ты в раю.И молитва тут совсем иная, чем в городах.Все святые бежали городов. 

- Перебраться бы сюда жить, да работы здесь нет! Колхоз давно прикончили.Я б переехал! 

- Можно пилораму поставить, лес пилить. 

- Уже стоит, частная.Леспромхоза тоже давно нет. 

Опять помолчали. 

- Молодежь тут вся уезжает в Москву, там и зарплата, и работа есть. А села этого скоро не будет.Старики поумирают, и это точно, как дважды два четыре. 

- Но никому нет дела до этого. 

- А разве жизнеспособно такое государство, где все трудоспособное население обитает в мегаполисах, а на селе остались только хосписы? - вдруг спросил интеллигентный мужчина. - Так погиб и великий Рим! 

Опять зашумели. 

- В Москве в самом деле живет 25 миллионов человек, - продолжил он, -это больше половины трудоспособного населения, у нас львиная доля населения это пенсионеры, инвалиды и непроизводящие, десятки миллионов. А сколько в стране реально безработных? Фактически 30 миллионов человек без работы, ведь нельзя же назвать зарплатой менее 10 тысяч рублей, по глухим провинциям! А то и меньше того. Но 1 % населения у нас имеет больше денег, чем 99%. 

Все слушали очень внимательно. 

- Но этому селу кто-то поможет? Хотя толку не будет, сытые все равно не ходят в церковь.Богатые тоже не ходят. Хотят откупиться от Бога, это максимум! Бога можно купить за деньги? Тем более, неправедные, злые деньги! - мужичонка, сказавший это, чуть не плюнул. 

Люди улыбнулись. 

А тот продолжил, размахивая руками: 

- А на какие деньги построен этот новый храм Христа в Москве? А на кровавые деньги братков и новой знати, которая морит миллионы рабочих голодом по всей стране с их мизерной зарплатой.Богу нужны разве такие храмы? 

Мужичонка презрительно фыркнул и ушел. 

Отец Антоний сказал, улыбнувшись: 

- А нашему Пантелееву когда-нибудь и не сносить головы за правду! 

- Так он всю жизнь такой, всего лишился. И еще с тех пор, как с коммунистами воевал. 

- Ну вот и думайте, - вставил старец, - как жить вам самим по Писанию. 

- Ну и что, что все так. Мы все равно сюда приедем зимой.Церкви надо помогать, раз местным на нее наплевать. 

- Надо Ротшильдам написать, авось помогут! 

Все засмеялись. 

- А я знаю, - задумчиво сказала одна из приезжих женщин, - во многих сельских храмах батюшки буквально впроголодь сидят.И никто им не помогал и помогать не будет. 

- Воистину, - вздохнул старец, - дожили мы с вами до последних времен.Но не о том все вы тут помышляете.Скоро придет Судия судить всех живых и мертвых, и каждый получит по делам своим, а не потому, о чем он хвалился вслух.Ей, гряди, Господи Иисусе Христе, ей гряди! 

Старец посмотрел вверх, перекрестился и сказал: 

- Так и вы молитесь. 

Все замолчали и тоже помолились. 

- Берегитесь сребролюбия, берегитесь тщеславиться своей мнимой праведностью перед людьми, ведь судить вас будут не по вашим словам, а по вашим делам.И домашних своих тому же учите.Будьте добрыми христианами, а не этими фарисеями. 

- Да. мы постараемся сюда ездить и зимой, батюшка. У моего соседа есть УАЗ, вот на нем и будем ездить. 

- А что такое сребролюбие? - спросил мужчина из города в джемпере. - Любовь к серебру? 

Засмеялись. 

Старец улыбнулся, глядя куда-то в сторону: 

- Серебро - это в старину монеты.Любовь к деньгам, уюту, неге, к покою этого дебелого земного тела.Культ тела. Сребролюбие, родные мои, это смертный, непростительный грех, начало всех пороков и самый верный путь в бездны адские...У нас все с ужасом отворачиваются от пьяниц,все знают что это грех. Но никто не осуждает тех, кто все годы, минуты, секунды своей богоценной жизни истратил на погоню за сытой, холеной жизнью! - старец нахмурил брови. - Почему мы не свергаем с себя всякой бесполезной заботы и не облегчаем себя от бремени земных вещей? 

- А богатые священники на дорогих машинах? 

Все зашумели, обсуждая это. 

- Не знаете разве все вы, что дверь в вечность узка и тесна и что ни один любостяжательный не сможет в нее войти? Бог любит нестяжательных, добровольно ради Христа подвергших себя лишениям и прискорбностям в подвиге.Во бдении, во многих злостраданиях. Кто в келии своей скрывает деньги, тот копит в себе мерзкие страсти высокоумия и неподчинения. Страсть сребролюбия самая тяжкая, ибо она корень всех зол. 

Все сребролюбцы, священники ли, монахи ли, пусть сначала поборют в себе смертный грех чревоугодия, любовь к лакомствам.- старец повел рукой вокруг. - Сегодня Господь по своей милости послал нам сей обильный стол... а в другое время давайте будем усиленно подвизаться, братие. Когда чрево утесняется, тогда смиряется и сердце. Если же оно упокоено пищею, то сердце превозносится помыслами.И только это есть истинный пост. 

- А я вот, батюшка, пощуся, мяса вообще не ем. ээээ..... 

- Смотри, чтоб тебе через этот пост не впасть в гордыню и в превозношение. Если кто из вас обещался Христу идти узким путем, то утесни свою утробу и отгоняй помыслы о тленном. Пространен и широк путь чревоугодников,вводит он их стада в пагубу блуда, и многие идут по этому пути. Но узки врата и тесен путь воздержания, вводящие в жизнь вечную и немногие входят им нынче в царство небесное... Как преступник, которого ведут на казнь, не беседует о народных зрелищах, пирах, так и те, кто оплакивает свои грехи, не будут угождать своему чреву. Вот смотрите: тучные птицы не могут летать высоко, так и угождающим своей плоти и впавшим в холу и негу невозможно взойти на небо. 

- Преставляю, жирный грач никак не может взлететь! 

- Вот-вот. 

- Ах, как страшно все это! Какая наша жизнь! Ведь стоит зайти в супермаркет. весь наш народ целыми днями рыщет по полкам! 

- Я вам о том здесь и толкую. Не живите как все, не идите с несмысленными толпами в погибель. Сребролюбец есть осмеятель Евангелия! - сказал отец Антоний грозно и долго молчал. - Кто имеет любовь, тот не убережет денег. Загадывающий ужиться с тем и другим. сам себя обманывает. Нестяжательный же ни к чему земному не привязан. О том, что есть у него, он не думает, как бы того вдруг не лишиться. Как вменил он все земное тут за прах и пыль! Кто печалится хоть о чем-нибудь земном, тот еще очень далек от нестяжательности. 

- Дааа, далеко нам, батюшка, от такой вот веры! - вздохнул интеллигентный молодой человек. 

- Деньги, деньги, деньги! Кругом все только и говорят о деньгах. - заговорила женщина в шапочке из бархата. - Батюшка, а как мы будем жить? На налоги пенсии не хватает. Голодать, что ли? 

- Это общая печаль мирская, - произнес старец.- Возложи свою беду на Господа и Он тебя препитает.- старец перкрестился. - Но кто ж нынче читает Библию, Псалтирь? В старые времена и певчие были не нужны, сами прихожане всю литургию пели. А ныне только суета в храме, сторонние помыслы у всех о житейском, разве это молитва?Священники стоят у престолов, и думают, куда бы три миллиона вложить в рост! Это православие? 

Старец глубоко и горестно вздохнул. 

- Да и мы, миряне, тоже не лучше их. - заметил интеллигентный мужчина. - Бедные люди набрали в кредит иномарок, впроголодь сидят некоторые, чтоб заплатить.Суета сует! 

Когда уж в церковь идти в воскресенье, надо работать, чтоб прокормиться.Уж какая там вера. молитва, церковь! 

- Вот видите, какая всемирная сеть сатаны, это проклятое сребролюбие? - спросил отец Антоний. - А до войны в Москве тоже было много иностранных машин, а когда нечестивым атеистам бомбы на головы посыпались, всем стало не до роскоши и накопительства.Пришли немцы - бич Божий для нечестивых и горькое лекарство для маловерных.... А как иначе, вы думали? Только после страшной войны и страданий народ пошел в храмы, безногие, инвалиды, калеки, и прекратилося всеобщее сребролюбие. 

Суровая школа у Господа Бога. 

- Я помню в войну, в Москве. Сталин разрешил на Пасху ходить по городу ночью. - задумчиво начала рассказывать древняя старушка.- И мы с мамой пошли в собор. Сколько там было народу! Все молились, плакали.Голодно было после войны, холодно, зато мы с матерью в церковь ходили пешком за 40 километров.Смотрите, кая я старая, а Господь здоровье еще дает, 87 лет.Сама дрова колю. 

Все удивились 

- Да..... пешком ходили, в мороз, в снег, в дождь...А теперь и на этих иномарках всем недосуг заехать в храм Божий...... 

- Мы будем приезжать, батюшка, будем! 

Отец Антоний улыбнулся: 

- Когда человек пешком идет в храм Божий, то ангел записывает каждый шаг.Беда в том, что в храме на молитве никто не может оторваться от злых помыслов......Народ власть загнала в такой угол, что уже не знает никто, куда ткнуться! Но сребролюбцы эти понесут свое! - старец потыкал пальцем в пол. - Нет людей, которые были бы опытны в духовной жизни.Да, нету их. Не стремятся к чистой молитве. 

- А как же достичь такой чистой молитвы? 

- Аппетит приходит во время еды. - заметил отец Антоний. -В наших силах только количество молитвы, а не ее качество. Вы поняли, надеюсь? 

- Нет, но я вот буду читать акафисты, молитвослов. - сказал дьякон. 

- Непрестанно молитеся.Так как святые научили.Подумайте дома хорошо над этой заповедью. А то ни архиереи, священники даже ее не замечают. Ведь и крыло мухи имеет свой вес, а у Бога весы точные. Иные заповеди теперь никто исполнить не в состоянии. "Аще восстанет на меня война, и тогда буду надеяться." - старец опять перекрестился и опять тяжко вздохнул 

- А что, разве опять война будет? - встрепенулся мужична в углу стола. 

- Что ж, вы разве не читали Евангелия? - посмотрел на него старец. 

- Все это суета проклятая сжирает ! - воскликнула одна из городских.- Мы не живем по Евангелию, никто...Увы, увы! 

- Не люби ходить в города, ибо если не будешь видеть греховного, то останешься чистым. - подвел итог отец Антоний, накладывая салат. 

- А как жить праведно? - спросила одна из стряпух, расставляя всем второе блюдо. - Ведь все мы живем в городе. 

- Разве вы не читали в Евангелии, как Сам Господь ответил на сей вопрос? "Еще одного не достает тебе, пойди и раздай все нищим и будешь имет сокровище на небесах." Никто не призывает вас продать свою квартиру и раздать все нищим.Тем более, все вы тут люди небогатые.Я вам толкую о окружающем нас мире, где сребролюбцы, вот эти вот богатые, холеные и сытые, как мирские, так и даже духовные, считают себя вполне праведными.Конец их будет ужасен... Да.. Обо всей такой вот России.....Три поколения жили и живут в нечестии и безбожии... Вот, в соседнем селе служит батюшка, так на литургии у него присутствует два человека! А есть еще такие глухие и дальние места, куда ни проехать. ни дойти...И никто, никто об этом не мыслит.При Брежневе, дорогие, молящих было гораздо больше, чем сейчас. 

Пришла одна из прихожанок, вздыхая и охая. 

- Что случилось? - спросил кто-то. 

- Там Серебряков пришел, просит 100 рублей, на фанфурики, наверное! 

Старец опять улыбнулся: 

- А ты, матушка моя, и дай, да пусть Господа благодарит.Пьяный проспиться, а дурак никогда. 

Некоторые удивленно посмотрели на отца Антония. 

- Изредка Серебряков приходит в наш храм, когда оне с похмелья. Как сказал святой Серафим: воров из обители гнать, лучше пьяниц терпеть... Что ж вы на меня так смотрите? Мы не католики.И не будем мыслить как они: я трезвенник, не то что этот нищий и ободранный пьяница.Это гордыня, смертный грех. 

Некоторые виновато опустили глаза. 

- Бедные селяне! - заметил дьякон, наливая сок. - Работы нет, вот и пьет народ от безысходности и беспросветности. 

Принялись обсуждать село. 

Отец Антоний, казалось, уже не принимал участия в разговорах. 

Он беседовал с одной из городских женщин, что-то показывая той в Библии.Та, сильно обрадованная, отошла: "А я этого и не замечала в Библии." 

Старец выпил и несколько рюмок вина: 

- Уж это не та дрянь, которую от бедности пьет народ.Травят людей, да и только. 

Мужская часть допивала водку, обсуждала урожай, пошли разговоры о городе, о зарплатах, много говорили о политике. 

- А в Донбассе, в Луганске какой ужас творится! - говорила одна из женщин.- Война идет. 

- Это разве война? - вдруг спросил отец Антоний. - Еще после войны святые сказывали: без войны война будет. Не беспокойтесь, братья и сестры. Те на Украине, кто против России и русских, слуги есть диавола и наследники ада..... Сразу после смерти и пойдут к своему хозяину. А наше дело - молиться за спасение страждущей от лицемеров и безбожников России и ее бедного ослепленного народа. Скоро большие перемены будут у нас в стране.Вы удивитесь. А война? В Божиих планах есть и она, как попущение на безбожный Запад и Америку, эти Содом и Гоморру.Все еще станет на этом свете... Запад и Америка наконец пожнут то, что они сеяли много веков. А Украина: "Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены и. как зеленеющий злак, увянут." Это Псалтирь. Молитвенная книга всех православных. Что ж мы Писание плохо читаем? "Меч их войдет в их же сердце и луки их сокрушатся." Существование Америки и ее безбожных царств бессмыслено перед Богом, истинной веры там никогда не было и не будет.Поймите это. "У врага совсем не стало оружия, и города Ты разрушил, погибла память их с ними." Благословен Бог, вечно живущий, и благословенно царство Его! - старец перекрестился. 

- И еще вам всем совет.Чтоб не скорбеть в жизни по пустому, по мирскому, избегайте бесполезных бесед и не имейте общения с небрегущими о страхе Божием. Они не говорят ничего полезного, ничего не делают для Господа, не говорят ни о добродетели. ни о благоговении, ни о чистоте духа. Их речи -сеть смертная, их совесть - адовы бездны,а сообщества их -душевная погибель. 

- Жестко слово это, отче! - воскликнул дьякон, чуть не выронив вилку. 

- Если с золотарем почерпать нечистоты, и сам пропитаешься зловонием человеческим.- отрезал старец. - Рано или поздно каждому молящемуся помногу придется идти на свою Голгофу, а это тяжко, почти невыносимо, больно, неудобно и неуютно. Не унывай, отец дьякон, если Сам Господь поборает за нас, кто против нас? Ведь сказано: "Господь ожесточил сердце фараона", но для чего же? Чтобы на нечестивых явить Свое всемогущество и показать всем народам гибельность их ложных вер. 

- Вот это точно сказал батюшка про наш городишко! - вставил до того молчавший мужчина. - Никогда от них не услышишь ничего духовного! Все разговоры только о ценах, рыбалке, огородах, трубах, платьях, дровах. Ну надо же, а я и не знал! У нас тоже они практически все и на Пасху в церкви не бывают. 

Старец продолжил, говоря тихо: 

- И многое не ведает наш народ, ибо никто не кладет жизнь не за мудрость человеческую. а за мудрость Божию. Старец раскрыл Библию: " Дети грешников бывают дети отвратительные и общаются с нечестивыми. Наследие детей грешников погибнет, и вместе с племенем их будет распространятся бесславие." Это я к тому говорю, что глупые люди говорят,мол, все дети ангелы. И дальше: " Горе вам, люди нечестивые, которые оставили закон Бога всевышнего! Когда вы рождаетесь, то рождаетесь на проклятие, и когда умираете, то получаете в удел свой проклятие..." 

Воцарилась полная тишина, было слышно. как бабочка трепещет у стекла. 

- Думайте, за кого вы молитесь за здравие и за упокой. - продолжил отец Антоний, - не прогневляете ли вы Бога, когда вы молитесь за нечестивых, которые до самого ада не исправятся? 

- Как жить страшно, батюшка! - воскликнул кто-то. 

- А вы как думали, православные? Что Бог всех помилует и все после смерти "будут где-то летать", как говорит моя соседка, которая никогда не ходит в храм. Нынче в рай люди идут как на вечерню в будний день, а в ад как толпы в магазины и на рынок по воскресеньям. 

Старец при этих словах заплакал, некоторые тоже заплакали с ним. 

Многие опустили глаза, раздумывая. 

- Вот Библия! Такова тайна Божия об этом падшем человечестве. 

Помолчали. 

- Вавилон кругом. Настоящий Вавилон с приманками сатанинскими, яркими, общезавлекательными. А его башня теперь - вера в науку и технику человеческие..... А вы все имейте страх Божий, не живите как весь сей мир. 

Отец Антоний поблагодарил всех и пригласил посидеть на улице. 

Дождик прошел. Постелив на скамейки полиэтилен, все расселись у деревянного столика, кто-то рассматривал близкие к селу горы, поросшие елью, можжевельником, кто-то смотрел на село. 

Солнце ярко бежало в пятнах туч по серым спинам гор, по селу пели петухи, лаяли собаки, где-то мычал теленок. 

Прохожие шли в магазин и из магазина мимо старой деревянной церкви, и хотя храм был еще открыт, никто не входил в церковную ограду. 

- Совсем народ веру потерял! - заметил кто-то язвительно. - А в городах что? Храмов все больше, а веры все нет. 

- Истинных верующих во все времена было мало. - ответили ему. - Мало их было и до революции. Народ еще тогда перестал ходить в церковь, вот почитайте хоть Горького. 

- Горький был абсолютно равнодушен к вере, и семейка у него была такая же, безбожная.Тогда таких было очень много. 

- Маркс удружил безбожникам в России.Подкинул свои идейки. Да еще Дарвин. 

Принялись обсуждать СССР. 

- А вы что скажете, батюшка? Молодежь ведь у нас не жила в СССР. 

- Хорошее время давно кончилось, - задумчиво произнес отец Антоний, перебирая четки. - Тогда были сильные молитвенники, не гнавшиеся за земными благами. А теперь... Не забывайте, что СССР держали люди хоть и без веры, но все же православные по воспитанию. Сами того не осознавая. Все понятия у них о жизни были православные.Потом пришли люди вообще без какого-либо стержня, они начали рождаться в пятидесятых годах.Они и теперь правят нашим царством и нами. 

Мужчина в дорогом костюме глубоко вздохнул: 

- Но у власти ведь есть люди понимающие, что происходит в стране, и в мире. Их немного, но они есть. 

- Власть, поскольку она служит мамоне, а не Христу, не может возродить былое российское государство. Как и люди, которые живут так же и за такую лицемерную власть голосуют. Им только кажется, что они православные, но быть православным - это огромный духовный труд над собой. Отказаться от прелестей мира сего и жить по Евангелию всегда было тяжко. Но Господь не оставит своих. 

Старец усмехнулся, о чем-то думая : 

- Сербский патриарх, проходя мимо вереницы дорогих машин епископов и священников, заметил: "Какие бы автомобили стояли здесь, не будь заповеди Христа о любостяжании!" 

Старец пожевал губами: 

- И не только сребролюбие теперь губит множество душ в мире.Тщеславие тоже пожинает множество плодов. Православие - вера не тяжелая, но мудрая. 

  Возле храма росло несколько сосен. Все высыпали гулять под ними.Отец Антоний, улыбаясь, собрал букет цветов с клумбы, попросил отнести в церковь.- Однако, скоро заморозки! 

  Проехал трактор с тележкой.В огородах местные копали картошку, поглядывая на приезжих. 

  Задумавшись о своем, прошла куда-то мимо корова. 

- Последняя в селе. - заметил кто-то. 

  В свете солнца капли дождя ярко посверкивали бриллиантами, сапфирами, изумрудами на цветах, иголках сосен, пряно пахло навозом, сыростью, хвоей, на поленнице дров возле изб сидела белая кошка, зевая. 

Где-то жужжала бензопила: "Оййй! Ейййй!" 

- Благодать! - проронил кто-то. 

- Но плохо, что до трассы нормальный асфальт так и не положили. Дорога плохая, ладно хоть гравий есть с советских времен. 

- А асфальт и не нужен. - крякнул старец. - Представьте, иначе будет здесь шум, суета, начнут ездить городские по выходным.Поедут из городов за грибами, ягодами, настроят своих великолепных домов. Начнется дележ, свары, обиды. Нет уж, слава Богу! А нам, кроме тишины, покоя, ничего и не надо. Тупик-то у нас тупик, но рай для истинно православных. 

- Но ведь церковь-то какая бедная! Народ приедет, так и валюту будут жертвовать. 

- Будем довольны и тем что имеем..... Ну вот, и наши главные прихожане пришли. 

  Все оглянулись - по дороге к церкви шел косяк гусей. 

  Старец вынес буханку хлеба из трапезной: 

- Это у нас главные молитвенники здесь... А вы говорите - шоссе! Будь шоссе, и гуси бы не ходили по дороге.Любят они ходить сюда, как в обед колокола отзвенят, так и идут. - старец наклонялся низко, птицы льнули к его руке. -Но пойдемте же , докушаем. 

  На второе подали картошку, со сметаной и укропом. Положили каждому по большому бифштексу. 

  Опять шло громкое обсуждение политики, новостей. 

  Солнце стало склонятся на закат. Засобирались домой. 

  Постепенно двор у церкви опустел. 

  Над горами робко стали перешептываться о своих тайнах первые звездочки. 

Старая деревянная церковь стала почти не видна, только маленькая лампочка тихо грустила у иконки над входом. 

  К полночи все небо затянула черная пелена туч, загремели последние в этом году громы.Зашумели деревья, постанывая и жалуясь на старые кости и на боль от ветра. 

  Старец Антоний стоял на крыльце избы и улыбался, глядя на струи воды, бежавшей на деревянный пешеход со старой, покрытой мхом шиферной крыши. 

  Несколько фонарей вдоль улицы скупо светили на мокрый, взьерошенный переулок, а старый куст у черного соседского забора казался мокрым, тоже взьерошенным от воды и холода псом. 

  Улочка в лужах и редких желтых, дрожащих, знобких фонарях уходила в черную и непроглядную мглу внешнего мира.