Повсюду тишина лишь бабочки летают. Жизнь вечная неугомонных ждёт, Но жизнь земных людей, как облак в небе тает, Всемощьная судьба их к вечности ведёт.
Под временем веков сокрыт престол надменный; Защитник сограждан тиранства смелый враг. Иль кровью людей был Кремль не обагренный, Достоинство отцов сокрыл коварный маг.
Отечество хранить державною рукою, Сражаться с бурей бед фортуну презирать. Обилья дары на смертных лить рекою, В слезах признательных дела их почитать.
Их не вела судьба к вражде и преступлению. С достоинством и честью народ судьбу прожил. Не шёл тропой убийств ко славе, наслаждения И быть жестокими к страданиям запретил.
Как часто косы их златую ниву жали. Плугом распахивали зарощие поля. Для них весенние дубравы трепетали. Плодами спелыми делилася земля.
Рабы земных сует их жребий унижают. Смеясь в полезности их доблестным трудам. Они с холодность презрениям внимают, Таящимся во тьме убогова делам.
Жестокая судьба даёт свои уставы, Всех ищет грозная и некогда найдёт. И не помогут вам не звания, не славы. Глас почестей о вас не воспоёт.
А вы друзья фортуны ослеплены, Вы лесть и алчность не хотите презирать. Так будь-те вы народом все презренны, Вам алтари ник-то не будет воздвигать.
Сокрыв в душе глас совести и чести И на всегда стыд, совесть потеряв, Вы пляшите на жертвеннике лести, Дары земли разбойникам отдав.
Скрывая от людей по гибельность смятений, В своих шатрах долины жизни сей. Не зная горести, не зная унижений. Беспечно жили, жизнью своей.
С почтенной сединой, с главою наклонённой. Я часто ухожу в дубравы слёзы лить. Чужой среди людей, всего лищённый, Ни чем в свете нельзя души мне усладить.
Кто с жизнью сей в миру не расставался? Кто истину хоть раз не предавал? Кто в горький час свободой не пленялся? Тот никогда живым не умирал!
Что слава, честь и счастье в мире сём, Богатство и любовь, здесь всё греховно в нём. Всё можноль усладить лишь горькою слезою И кротостью сердец, и чувственной душою.
Новые
Меню
