В тот незабываемый день уже вечером я понял, что со мной произойдёт что-то необыкновенное. Не прошло и двух часов, как я встретил Анатоля Франса на знаменитом острове неимператорских пингвинов. Сначала я чувствовал себя человеком и, преодолев робость перед великим французом,заговорил с ним. Но, увы мне, он говорил о таких вещах, которые давно недоступны моему неосоветскому сознанию.
Пока он говорил, кожа моя превращалась в пингвинью шкуру, руки, забыв пальцы в карманах брюк, стали похожи на крылья-ласты, и я мог обходиться без ботинок. Вот повезло, - подумал я - теперь обзавестись подружкой - и можно жить, пока не проснулся.
И всё-таки тогда я ещё способен был о чём-то думать, хотя и понимал, насколько далёк от меня Франсуа Тибо. Мне хотелось оправдать своё невежество, но разве мог я подумать, что мне удастся извлечь только жалкий нечленораздельный писк из своей прежде звонкоголосой гортани. А потом... а потом я плавал и нырял вместе с другими пингвинами, и мне было так хорошо, что я пытался смеяться. Я не чувствовал, что вода холодна, хотя берега острова были сплошь покрыты толстой коркой льда и припорошены снегом. Я наелся рыбы до того, что угощал ею свою подругу-пингвиниху.
О, рыба! Если бы я не был пингвином, я посвятил бы тебе оду или написал трактат в духе " Поэтического искусства" Буало. Я воспел бы каждую чешуйку, каждую косточку, каждый плавничок и, конечно, твой божественный вкус.
О, подарок судьбы! - я вообще перестал думать. Я чувствовал себя гениальным самцом-пингвином и ощущал каждой клеткой своего тела, как гаснут во мне лампочки второй сигнальной системы, а ёлочные фонарики первой всё ярче и ярче светятся в темноте.
Но почему он выбрал меня? За какие заслуги? Если бы я умел говорить, а не только писАть лапою на снегу, я попросил бы его превратить весь наш народ в пингвинов, и всем было бы хорошо. Ах, французы, разве могли они по достоинству оценить этот гениальный труд!
Реклама: Остров пингвинов - это идиллия и верх совершенства! Приезжайте и Вы обретёте забвение и отдых!
Наш адрес: Сон под ёлкой в Новогоднюю ночь; телефон: ВО-ОБ-РА-ЖЕ-НИЕ; обращаться после полуночи.
Но зачем позвал меня тот седой человек? Я его не знаю. И потом, если человек, значит, наверняка, - враг! Я боюсь его, но всё-таки осторожно иду на зов. И он, улыбаясь, гладит меня по голове...
Другие произведения автора:
Как ни глумится жизнь над нами...
Не может быть, чтоб век грядущий...
Как мы смешны пред Вечностью полночной...
Это произведение понравилось:
Новые
Меню
